— Что-то случилось? — на парах ко мне подсела наша староста. Пухленькая девушка с очень добрыми большими глазами — Оля.

— Так плохо выгляжу?

— Обычно ты веселая, а сегодня… Скучаешь по загадочному Эдуарду? — Прокомментировала она. Пришлось прикусить язык, чтобы не огрызаться. Так и хотелось выпалить на эмоциях: «А пошла ты!». Но вместо грубости, я просто вздохнула и отвернулась.

— Вы красивая пара. Оба загадочные. — Улыбнулась она. — Теперь он уехал и ты такая мрачная…

— Ага. И не звонит. Неделя прошла, а он даже смс не прислал. Пока сама не позвоню, ему и в голову не придет!

— Ну, так позвони. Зачем мучиться?

— Может я мазохистка! — фыркнула в сторону я.

— Класс! Одолжишь свой кожаный наряд на один вечер?

Я прыснула от смеха, нарушив тишину в аудитории. Попросила прощения у лектора.

— Да не садо-мазо, а просто…

— Понятно, просто извращенка. Как все мы. Нравится, когда больно. Позвони ты ему! — настаивала Оля, толкая меня под локоть.

Так за коротким разговором, у меня появилась единственная подруга Олька, она же Лёка. С ней скучно не было. Женские журналы она не читала, романтические фильмы не любила. Предпочитала ужасы и фэнтезюху. При этом под первое она могла спокойно есть, а под второе мирно засыпать. Как-то она славно выспалась под киношку, на которую мы вместе ходили. Я пол фильма у нее что-то спрашивала, а она отвечала, и лишь под конец, я поняла, что она спит! В общем, про Аллочку я начисто забыла, благодаря ей. А Эдику по телефону только про Ольку и рассказывала. Он смеялся с меня.

— Хорошо, что вы подружились! Кис, мне сказать, что я соскучился? — уточнил он в вечернем разговоре перед сном.

— Нет. Тогда мне станет мерзко на душе. Никаких соплей! Так легче. — Я пожелала ему сладких снов и положила трубку. Тем не менее, через десять минут получила смс:

«Буду спать, обнимая воздух вокруг себя… Я знаю — это ты…»

Как после такого не разреветься?

Я перезвонила.

— Ну, ты и сволочь, Эдик!

— Прочитала, значит. — Рассмеялся он. — Спи, сладко!


В присутствии Аллы, я все равно чувствовала себя, неуютно. Светка быстро нашла с ней общий язык. Они вместе ходили по магазинам и вечером хвастались перед парнями своими приобретениями. Меня сие злило. Но Светка — такая личность, которая со всеми в хороших отношениях. Так что, несмотря на нашу с Аллой конфронтацию, девушка Васи легко маневрировала между мной и ней. Но, все равно, в своей же компании я чувствовала себя пятым колесом!

Девушки принимали комплименты о своих покупках, а я с завистью на это смотрела, думая о том, что сюда бы сейчас мою Ольку! Вот только Зло… Не хотелось терять обретенную подругу из-за этого смазливого монстра.

— Сдается мне, — заговорил после досмотра меня любимой Вася. — У кого-то появился новый парень, и этот кто-то не хочет нам его показывать!

Все уставились на меня, а я на Фиму. Тот подавился пивом.

— Он не меня имеет ввиду! — открестился друг.

— Меня? — осознала я. — Нет у меня парня! Эдик, сами знаете где!

— А где же ты тогда сутками пропадаешь? — подключился к допросу Лысый. Разубедить их не получилось и пришлось тащить Лёку в компанию на свой страх и риск. Поставив ее перед товарищами, я гордо заявила:

— Вот он! Мой «парень», с которым я сутками и с курами пропадаю!

— А ничего, — первым оценил Йорик.

— Ты тоже! — в тон ему ответила подруга и даже обошла парня вокруг, придирчиво изучая одежду, телосложение. Остальные давились смехом. Аллочке Олька не понравилась. Но, как уже известно, на ее мнение мне наплевать!

— И где ты нашла это чудо? — заинтересовался Йорик.

— Где нашла, там больше нет. Она одна такая! — хихикнула я.

— Какая? — вклинилась в разговор Алла.

— Умная! Красивая, — я перечисляла, а Оля загибала пальцы… на моей руке. — Классная! Хозяйственная. С чувством юмора. Я все перечислила?

— Пока достаточно, — подмигнула подруга.

Ярослав и Фима сразу положили глаз на нее. Ольга прошла испытание Мировым Злом и совершенно не реагировала на его штучки: при поцелуях руки при встрече, неизменно вытирала руку платком; мелкие подарочки, вроде цветов, советовала отнести на кладбище, так как она терпеть не могла умирающие растения. Так что ее, как Люсьен, я не потеряла. С Йориком Лёка общалась, как с любым другим парнем. А он с ней — так же как и со мной. К Ольке я не ревновала. Если только ее к парням…

Хотя в большей степени, я была спокойна.

Зато Аллочка напряглась. Если раньше любое ее слово комментировала только я, то теперь едких комментариев стало вдвое больше.

Мужские слабости

Уж не знаю почему, но когда Алла поблизости меня так и тянет на мерзости. Однако, следуя наставлениям Василия, я старалась сдерживать свои порывы напакостить. Но получалось не всегда удачно…

Мы сидели в квартире Йорика. Причем сам Ярослав мирно похрапывал, так как собирался отоспаться перед работой. Мы разговаривали в полголоса. Алла сидела у Левы на руках в кресле. Я разместилась с лаками на полу. Из угла у окна постоянно доносились стоны. Издавал их Лысый.

— Может мышьяк приложить? — советовала ему Алла.

— Если только к лысине! — опять таки не смогла удержаться я.

Лева искоса на меня посмотрел, мол, «Киса! Ты же обещала вести себя прилично!».

— Слушай, давай вырвем его! — выпалил добрый Лева.

— Как в детстве. К двери привяжем ниточку и кто-нибудь потянет… — хихикала я. — Да к стоматологу ему надо!

— Не пойду, — отказывался облысевший великомученик.

— Давай я попрошу маму, чтобы она тебя к тете Кате записала. Даже я ее не боюсь. Она мне шестой зуб восстанавливала. — Предложила я, докрашивая ногти лаком. Черным. Йорику!

— Восстанавливала? — уточнила Алла, и я, помня, что должна быть «милой» с ней, постаралась максимально спокойно ответить:

— Ну, я как Глеб, терпела до последнего. Пока от зуба не остались одни стеночки, и развалины не начали дико болеть.

— Давай. — Кивал Лысый, вроде бы соглашаясь.

— Кис, — наконец, решил заговорить со мной о моем поступке Лева.

— Я просто хочу посмотреть, как этот цвет на ногтях смотрится. — Спокойно отвечала я. — Сейчас возьму ацетон и все сотру.

Но не успела. Сразу после моих слов зазвенел будильник и Йорик вскочил, как подорванный на мине, едва не долетев до потолка. Посмотрел на часы, а потом быстро отпил воды из стакана и побежал в коридор, откуда прокричал нам:

— Будете уходить, дверь закройте и ключ Кисе оставьте!

Я так и замерла с кисточкой в руке, не успев нанести последний мазок на мизинец.

— Он тебя прибьет! — заключила Алла.

— Захочет получить ключ — не прибьет! — огрызнулась я, представив как буду отдавать ключ, переговариваясь с разъяренным соседом через щелочку двери.


Тремя часами позднее мы с Лысым сидели под кабинетом врача. Он не мог не смотреть на дыру в двери, там, где должен был быть замок.

— Это плохой врач! — мычал взрослый парень, внешне похожий на бандита. — От него кто-то пытался сбежать и даже замок сломал!

— Ты боишься? — вздумала подтрунивать над ним я. — Правильно, бойся! Стоматологи любят, когда их боятся!

— Кис, может я пойду? А вдруг оно завтра пройдет… — приподнялся со скамейки он.

— Да, да. Само отвалится! И полчелюсти вместе с тем… — соглашалась я. У него щека прилично опухла. И если бы я отпустила его домой, то завтра было бы в два раза хуже. — Будешь лысым хомячком. Я тебя «Хомой» называть буду! Нет! Односторонним Хомой! Хотя, если у тебя опухнет вся харя…

Лысый скрипнул бы зубами, но те слишком болели. Ему не удался даже сердитый взгляд, так как в нем преобладало больше грусти и печали, обиды.

К его счастью, дверь кабинета распахнулась и, выпустив прежних посетителей (маленького мальчика, лет семи), тетя Катя лично выглянула, чтобы позвать следующего.

— Где наш мальчик? — по привычке сюсюкаясь, спросила стоматолог.

«Наш мальчик» почти двухметрового роста, поднялся со скамьи. Робко поинтересовавшись у меня взглядом, пойду ли с ним в кабинет, медленно сделал шаг.

— Да не бойся! Я тебе, если будешь себя хорошо вести, игрушку подарю. Машинку хочешь?

Лысый вздохнул. Дверь за ним закрылась.

Описывать выражения лиц тех, кто также сидел с нами в очереди? Думаю, у вас легко получится вообразить себе вытянутые физиономии родителей и совершенно обалдевшие мордашки детей. Я отвлеклась на мобильный, чтобы не смеяться. Как раз вовремя пришло сообщение от Зла.

— Дай мне Ольгин номер! — требовало Зло, я так и слышала продолжение монолога: «Иначе я плюну и дуну, и сдую твой дом… Ну, или съем все, что есть у тебя в холодильнике».

— Фигушки! — отписалась ему я.

Как и ожидалось, террористический акт начался сиюминутно. Фима тут же позвонил, чтобы лично высказать, какая я злобная и коварная.

— Ничего не дам! Если она захочет, сама тебе его запишет. Но она не захочет!

— Это еще почему? — не понимал Ефим.

— Потому что ты легкомысленная сволочь! — выдала я, и прикусила язык. Мамаши неодобрительно на меня покосились, и чей-то ребенок тут же спросил: «Мама, а кто такой Сволочь?».

— Это гномик такой, — мигом придумала я и, оттянув трубку от уха, поведала. — Их всего пятеро. Но только этот постоянно звонит мне, потому что до феи дозвониться не может. Радугу потерял.

Дети слушали, открыв рты, и кивали, мол, гномик-растеряха, это понятное и привычное явление. Их родителей созданная за пару секунд сказка устроила. Только Мировое Зло ржало в трубку, как укуренное.

— Кис, так ты мне дашь номер феи, у которой радуга хранится? — похрюкивал он.

Надо было сказку о трех поросятах поведать детям. Сейчас друг именно на свинью смахивает, причем из пошлого анекдота. Имя ему отныне не Мировое Зло, а Нах-нах!

— Ни за что! Не заслужил!

И я положила трубку, чтобы через мгновенье снова ответить на звонок яростным: «Да иди ты на фей!»

— Алис, я не понял… — обиженный голос Эдика заставил меня испугаться и просить прощения за необоснованную вспыльчивость.

— Извини. Это я… Короче, это долгая история, к тебе отношения не имеет. Я рада, что ты позвонил!

— Славно, — как-то устало произнес он. — Кис, я думал приехать на следующей неделе…

Столько восторга мне не дарили ни любимые фильмы, ни юмористические книги, ни манги и даже не прогулки по живописной местности. Мне хотелось прыгать по коридору клиники, как кенгуру, и вопить при этом, как дикая тварь из леса. Но боюсь, после такого моего поступка, дети никогда больше не согласились бы ходить к стоматологу: мало того, что врач больно делает, так еще и психопатки какие-то орут на все здание, и не поймешь то ли им сделали слишком хороший обезболивающий укол, то ли анестезия оказалась неудачной.

— Это же значит, что мы… — очень стараясь сдержаться, спрашивала я.

— Кис, я приеду всего на три дня. Ты можешь, отпроситься с работы и не пойти на учебу? Я как раз в пятницу приеду. Мы могли бы побыть вдвоем. Все-таки я… — Он помолчал. Ведь между нами был уговор о том, что нельзя применять никаких нежностей и сопливых мыльно-оперных признаний. Однако Эдик все равно сказал это: — Мне тебя не хватает здесь. Говорить по телефону — это одно, но видеть — совсем другое.

— Еще бы! — брякнула я.

Да я была готова из жизни выпасть на эти три дня и уже продумывала, что сказать маме с папой, чтобы не слишком их ранить.

— Я справлюсь, и буду ждать тебя! — услышала дикий крик из кабинета стоматолога и сорвалась с места. Маленькие пациенты чуть на стенки не полезли от ужаса. — Извини, там Лысому, похоже, зуб пломбируют. Мне идти надо. Набери меня вечером!

И я бросилась в кабинет, чтобы подержать Глеба за ручку, пока добрая тетя-врач высверливает ему дупло… для белочек в зубе. По крайней мере, именно так описывал тот момент немного позже Лысый парням. Те так искренне сопереживали, что мне стало откровенно смешно. Надо же! Сильные мужчины, из поколения в поколение, считающие себя воинами, защитниками и властелинами мира, боялись таких простых медицинских манипуляций! На самом деле они навсегда остаются мальчишками в коротких штанишках, с конфетой в кармане и машинкой, волочащейся за ними на привязи. Им нужна мать, заставляющая их принимать лекарства, когда они больны, грозящая наказанием, если они совершили ошибку (ведь сами они не понимают грани между добром и злом), кормящая деликатесами, котлетами, пирогами или борщами. Посмотрите на своих отцов! Посмотри на своих мужей или просто на парней… разве я не права? Хотя, будучи студенткой, я, как и все, ожидала человека, способного заставить меня чувствовать себя под защитой в полном покое и безопасности.