— Как думаешь, — озадачилась Оля, встав рядом. — Что он на ней ищет?

— Грудь! — без единой капли сомнений выпалила я. — Видишь, там, где она должна быть не обнаружил и теперь…

— Подумал, что она грудь на спине прячет? — хихикнула Олька. Я тоже рассмеялась, но пришла в себя, вспомнив, что мы таки не общаемся. Ушла к домику. Хотя, если честно, после этого короткого разговора на сердце масло пролили, смягчив его.


До прогулки по Святогорью, мы с Лысым совершили разведку. Вышли из лагеря в поисках приличного продуктового магазина. Бродили долго, шли через лес, и я, откровенно, начала считать, что обратно уже не вернусь, а умру прямо здесь — неведомо где, на какой-то поляне. Лысый шагал молча, ухмыляясь чему-то своему. Иногда он, в качестве издевательства, ловил меня в захват (зажав мою голову подмышкой) и трепал волосы. Я визжала и пыталась удрать. В результате, брела за его спиной, чтобы он не издевался надо мной. А при первом же обороте головы, выбирала дерево, на которое смогу забраться.

— Ты взял меня с собой, потому что хочешь узнать, почему… — начала я.

— Нет! — отказался от секретов Лысый. — Просто, решил с тобой пройтись. Вдвоем, без них. Хотя я заметил, что ты ни с кем сейчас не общаешься. Впрочем, даже если ты за что-то обижена на Йорика, все равно пришла к нему. Лучше объясни, почему ты так слепо к нему прислушиваешься?

— Уже не слепо. Он меня недавно разочаровал. А после такого вера в человека слабеет. Ты меня разочаровывать не собираешься?

Лысый остановился, хотел мне что-то сказать, а может и перебирал свои планы на будущее, проверяя, нет ли в них пункта: «Расстроить Кису». Но я споткнулась об корень и рухнула прямо к его ногам, подвернув лодыжку, так что, кроме:

— Косолапая ты, Киса! — он мне ничего толкового не сказал. Стукнул меня по лбу в довесок ко всему, поднял и повернул в обратную сторону к лагерю. Поход в магазин кончился, не начавшись. Я, как Машенька, висела на спине медведя и ныла, что у меня болит нога. И голова… Лысый же силу не рассчитывает!

— Давай отрежу! — предложил добрый Лысый, я пообещала оставить ему отпечаток зубов на темечке, если он еще раз предложит гениальную идею лечения.

— Кис, я не разочарую! — поклялся ни с того, ни с сего Глеб.

— Хорошо! — заключила я, чмокнув его в лысину.


Мы вернулись в лагерь, пробудив в друзьях, которые уже успели сварить суп в большом чане, сарказм. Со всех сторон так и сыпались вопросы, типа:

— Эй, Глеб, где ты себе такой рюкзак добыл?

— В спортмагазине. Со скидкой, — хихикал, насколько ему позволяло кольцо из моих рук, он.

— И че в этот рюкзак влезает?

— Три бутерброда, плитка шоколада и литр минералки. — Перечислил мой скорый завтрак Лысый. — Только она не делится.

— Почему же… Я могу. Но тебе не понравится. — Предложила я.

Лысый посмеялся, а потом сгрузил меня прямо на стол и снял с меня кроссовок. Нога немного опухла.

— Надо приложить что-то холодное. — Мигом сориентировалась Оля.

Глеб взял плотный пакет, налил в него холодной воды, крепко завязал и прислонил к моей лодыжке.

— Киса ходить разучилась? — спросил Йорик.

— Нет блин! Летать училась. — Огрызнулась я.

Опекающий меня Лысый жестом показал другу, что трогать маленькое и злобное существо пока не стоит. Я боялась, как бы нога не опухла, тогда о нормальном полноценном отдыхе и прогулках по горам можно забыть.


Когда дело дошло до завтрака (напомню, ели мы суп), поняли, что кое-что забыли… Что-то существенное. Например, ложки.

— Хоть горстями черпай! — озадачился Глеб.

— Ничего, — сказал Вася и, подняв тарелку, сделал глоток супа.

Света рассмеялась, подивившись его находчивости, и последовала примеру парня. Не знаю, почему, но предложение он ей до сих пор не сделал. Может быть, ждал подходящего момента, а может быть, внутри что-то подсказывало ему: «Не торопись!».

Йорик, кажется, вел себя как обычно. Хотя, если знать его также хорошо, как я, то присмотревшись, становится понятно, что он слегка напряжен. Совесть не давала ему покоя. Меня интересовало насколько его хватит? Судя по всему, сражение с внутренним Я он проигрывал. Света виновато на меня посмотрела, и я сразу опустила глаза на собственную тарелку.

— Супчик, я тебя съем! — пообещала я ему и выпила.


После плотного завтрака мы таки пошли на прогулку. Я плелась позади компании, так как нога болела дико.

Благо, Лысый нашел в своей сумке эластичный бинт (сумку он брал ту, с которой ходит в спортзал, соответственно в ней валялось много полезных вещей — кроме вонючих носков и нестиранной майки). Повязку завязал слишком туго, потому через три минуты нога посинела.

— Глеб! Она синяя! — говорила я.

— Это она у тебя грязная! — со знанием дела ответил Вася.

Что вы думаете? Я пошла ее мыть. Помыла, вернулась, говорю: «Она все равно синяя!»

— Дурачье! — ругалась на них Оля. Она присела напротив меня и быстро размотала ногу, ослабив давление бинта. И зная, что я не стану благодарить и вообще не хочу принимать ее помощь, ушла ничего не сказав, и даже не услышав мое тихое: «Спасибо!».

Во время прогулки Глеб исполнял обязанности поводыря, а когда ему надоедало меня тащить за собой, то просто нес. Блаженный любовный треугольник из Йорика, Васи и Светы шел впереди всех. Алла с Левой и Оля с Фимой — в серединке.

Мы поднялись к храму, в гору и временно остановились, чтобы устроить передышку. Здесь было много людей. Образовывались очереди из желающих посетить святыню. А мы стояли на самом верху горы и смотрели вниз. Уж не знаю почему, но прекрасный пейзаж, открывающийся с этой высоты, должен был вдохновлять и придавать сил, на меня же действовал противоположно: мне казалось, что мир здесь заканчивается, а там дальше — обрыв, и вообще — мы живем в стеклянной коробочке.

— Смотри, отсюда продуктовый не так и далеко! — ткнул пальцем в небольшое строение в частном секторе на другой стороне реки Лысый. — Может, сходим и скупимся? А то кто-то сожрал все сардельки. А мне так мясного хочется!

— Пошли. — Согласился Фима и мысленно проложил наикратчайший маршрут…


Шли мы через дебри и буераки. Сусанин Ефим утверждал, что знает дорогу. Лысый предупреждал, что если нас не доведут до магазина, то он отгрызет ногу проводнику. Лысый был голодным, потому Фима в целях самосохранения, молился, чтобы мы не заблудились. Оля убеждала Зло в своей любви даже к одноногому мужчине.

— Повезло тебе! — хлопал друга по плечу Йорик.

От идиллии меня отвлек мобильный. Звонок Эдика просто спас от тошноты, возникшей от передозировки «романтичными бреднями», которые я наблюдала всю дорогу то на примере Левы и Аллы, то на примере Васи и Светы, то на примере Оли и Фимы.

— Привет! Как ты там? — слышать голос Эдика в такой момент было крайне приятно.

— Нормально. Утром ногу подвернула. Представляешь? Вот так начался мой отдых в горной местности. — Пожаловалась я.

— Бедненькая! — пожалел Эд. — Не стоило никуда идти. Осталась бы в домике! Ну, а с Ольгой так и не помирилась?

Зная, что меня вполне могут подслушивать, я немного отстала от Лысого. Идти самостоятельно оказалось труднее, чем думалось. Я прилично так отстала и устала.

— Нет. У них тут такая любовь! Ты бы видел. Аж тошно!

Эдик стал хранителем всех моих секретов, не только любимым парнем, но и мудрым советчиком, заменителем подруги.

— Лобызаются через каждые пять минут!

Нога ныла, и я приметила накренившееся деревце, чтобы опереться на него. Пристроилась, прислонив спину к стволу.

— Если бы я был рядом, тебя бы не тошнило! — сказал парень. — Жаль, что все так сложилось. Кис, ты по мне скучаешь?

Я хотела рассказать ему, насколько сильны мои чувства, и как мне одиноко без него. Но дурацкое дерево (и как оно только держалось раньше!) сдвинулось прямо подо мной. Вылезли корни из земли, я по инерции оперлась на воздух, выронила телефон, улетевший куда-то вниз, на каменное дно обрыва. Хуже всего то, что следующее неосторожное движение, и я чуть не полетела следом за ним. Кувыркнувшись через голову, и свалившись с бревна, мне удалось ухватиться за тонкие ветки, повиснув над пропастью. Все произошло тихо и незаметно для друзей, далеко ушедших по тропинке вперед. Я не кричала и даже не собиралась звать на помощь. До последнего верила:

А) что все происходит вовсе не со мной;

Б) что я смогу справиться со всем самостоятельно!

Я попыталась дотянуться до корней, торчащих из земли обрыва, но дерево, удерживающее меня от падения, еще сильнее накренилось, грозясь окончательно потерять собственные корни.

Я немного повисела, соображая, что делать. Вокруг было пугающе тихо. Шагов друзей не слышно и я сомневалась, что они вернутся за мной. Мышцы рук ныли и болели хуже, чем нога. Я стиснула зубы, постаралась не паниковать. Ведь можно же попробовать дотянуться до хоть чего-нибудь… Дотянулась. Уперлась больной ногой в гору и чуть не сорвалась.

— Киса! — крик Оли, возникшей наверху, напугал меня до чертиков. Теперь, глядя в ее круглые и слезящиеся глаза, я уверовала, что умру, а если и нет, то покалечусь, и что положение мое совсем незавидное.

— Киса, дай мне руку, пожалуйста! Я вытащу тебя! — просила она, дико напоминая сейчас Сталлоне в фильме о скалолазах. И насколько мне помнилось, то для девушки в начале киноленты спасение кончилось летально — в смысле она полетела вниз и разбилась. Мне падать не хотелось категорически!

Я бы и рада была ухватиться за руку помощи Оли, да только четко понимала, что сил моих провисеть хоть одну секундочку на одной руке не достаточно. Мышцы так саднило, что я уже готова была разжать пальцы.

От стыда, что попала в такую глупую и опасную ситуацию, я крепко стискивала зубы, не собираясь открывать того, как сильно мне страшно. В голове пульсировало: «Прости меня! Я полная идиотка!».

А тут еще и Лева объявился. Он на мгновение занял место рядом с Олей, и в следующую секунду уже быстро скользил и прыгал по наклонной стене горы, хватаясь за корни и тонкие деревья, чтобы добраться до меня. В результате, допрыгав, и чудом удержавшись немного ниже, чем я, Лев скомандовал: «Отпускай руки!» На свой страх и риск я прислушалась…

— Поймал! — выдохнул он, крепко сжав меня.

Мы так повисели немного на небольшом уступчике. Он прижимал меня к горе и к себе. Я слушала бешеный стук его сердца и сбившееся дыхание. Ощущала как наливаются сталью его мышцы, и как крепко держат меня руки, и ни за что не отпустят. А потом медленно мы полезли наверх, где меня чуть не задушила Олька.

— Я скучала! — выдала я слова, которые так давно мне хотелось сказать, точнее я просто прохныкала ей в плечо.

— По фигу парни! Я буду всегда на твоей стороне! — впала в истерику она, хотя сто процентов хотела всыпать мне пилюлей за то, как сильно я ее испугала. — Мне тебя так не хватало!

Опасность создала мир между нами. Только Фима обиделся. Злу ведь мир и покой никогда не нравятся.

— Я по фигу? — он подоспел только на наш диалог, а того, что случилось не видел. Олька, отрядив всех шагать к цели, решила поговорить со мной один на один, примириться. А когда не обнаружила меня на тропинке, стала оглядываться. Вот и увидела шокирующую картину: лучшая подруга в паре секунд от смерти. У Левы была другая причина отлучиться от группы. Банальная, мужская. Кстати, о нем.

В то время как я сидела на земле и не могла отдышаться, когда у меня слезы наворачивались на глаза, Лева сидел напротив весь грязный, в пыли, исцарапанный, сосредоточенно меня рассматривал. И только Оля меня отпустила, как Лев потребовал:

— Кис, посмотри на меня!

Я не поднимала голову. Весь ужас произошедшего, как и в случае с пожаром, охватил меня исключительно по окончании беды. Сердце из груди выпрыгивало. В ушах звенело. Слезы лились непроизвольно, ручьями по щекам. Наверное, я совершенно тормазнутая личность! Меня колотило от страха только в финале эпопей. А сейчас трясло и конечности отнимались, словно их заморозили.

— Алиса! — снова позвал он.

Я подняла голову. Парень был серьезным и немного злым, смотрел на меня несколько минут, а потом внезапно его лицо изменилось. Лева улыбнулся глупо и неуместно, заставив меня также ему ответить — выдавить из себя жалкое подобие улыбки. Лев прислонился лбом к моему лбу и продолжал усмехаться, как сумасшедший.

— В порядке, — говорил он вполне довольным шепотом.

— Я не поняла! — сцену единения с ревностью и недовольством застукала Алла.

За ней подоспели и остальные, весьма удивленные нашим «пикником» посреди узкой тропинки.