Анна Дубчак - Рыжая девушка с кофейником

– Да, двадцать шагов отказателя и резко налево, а потом еще сорок шагов, так? Я все поняла. А теперь возвращайтесь в бар приблизительно в том же виде, в каком вы были и постарайтесь просидеть там до ночи. Примерно в одиннадцать за вами приедет Анна Петровна.

***

Пожалуй, впервые в своей жизни Наталия засомневалась всерьез в нравственности своего поступка. Такого с ней еще не было. Но и жизнь преподносит ей сюрпризы час от часу не легче. «Поэтому, – убеждала она самое себя, выезжая с территории санатория и сворачивая к близлежащему лесу, – приходится приспосабливаться к ситуации. Ведь Денисов – не убийца, это, как пить дать. Так почему бы ему не помочь, и, заодно, заработать?»

Угрызения совести никогда не мучали ее подолгу, а потому она всю свою энергию направила на то, чтобы таким образом подъехать к лесу, чтобы остаться ни для кого не замеченной. Для этого ей пришлось въехать в лес с противоположной стороны, попетлять немного по лесной дороге и, наконец, остановиться в условленном месте, в двадцати шагах от указателя в санаторий.

Самое удивительное, что несмотря на то, что начало смеркаться, ей совершенно не было страшно находиться в лесу с трупом, который она нашла достаточно быстро. Денисов – несомненно умный человек, раз сумел так быстро и лаконично объяснить, куда спрятал тело своей возлюбленной.

Девушка лежала под густыми зарослями папоротника. Наталия расстелила на земле прихваченное из машины покрывало, осторожно переложила на него тело, завернула, морщась словно от боли, в тот момент, когда покрывало коснулось того места на животе трупа, где зияла огромная резанная рана… Подтащила страшный груз к машине и с большим трудом засунула в багажник. «Да, хладнокровия тебе не занимать,» – сказала она вслух, обращаясь к себе, чтобы, услышав собственный голос, полнее прочувствовать весь трагический реализм происходящего. «Хотя нет, не реализм, а скорее – сюрреализм.»

Так, сбиваясь с одного направления в искусстве на другое, мыча что-то себе под нос и где-то в глубине души отчаянно презирая, конечно, себя за то, что пошла на такую опасную сделку только ради денег, Наталия захлопнула багажник, села в машину и выехала из леса.

Ей предстояло отвезти тело поближе к городу, поближе к заправочной станции, а затем где-нибудь на нейтральной территории, на каком-нибудь поле сжечь свое покрывало, на котором остались пятна крови Лены (фамилию которой она, кстати, даже не спросила), а потом заехать к Анне Петровне и объяснить ей, во сколько ей надо будет поехать к мужу…

Но имея сиреневый опель очень сложно остаться незамеченной. Пришлось заезжать к автостоянке со стороны кукурузного поля. Дождавшись, когда стемнеет, она выложила труп из багажника и оставила его на самом видном – со стороны трассы – месте. Затем отъехала километров на десять и сожгла покрывало. «Из меня получился бы неплохой преступник…»

Анна Петровна встретила ее так, словно заранее знала о том, что ее муж погиб и его труп нашли в придорожной канаве. Увидев на пороге Наталию, она схватилась за сердце одной рукой, а второй зажала рот, чтобы не закричать. Чрезмерно эмоциональная особа, она была готова выложить любые деньги за свой душевный покой. И получилось так, что Наталия сыграла на этом…

– Не могу сказать, что я готова выслушать всю правду, но лучше уж поскорее выйти из этого неведения, чем так мучиться… Вы нашли его?

– Нашла. Он жив и здоров, поэтому вместо того, чтобы держаться за сердце, не могли бы вы дать мне глоток воды…

За столом, который Анна Петровна накрыла ей за считанные минуты, успев поставить перед дорогой гостьей и вазочку с икрой и прочими деликатесами, Наталия рассказала ей ровно столько, сколько ей полагалось знать в этой ситуации. Байка, придуманная Денисовым за минуту до того, как Наталия покинула санаторий, выглядела более чем правдоподобной: Лена – любовница Денисова, бросила его, сбежав с другим мужчиной, отчего Денисов сильно запил…

– Так вот почему они не могли найти его, – всплеснула руками счастливая от такого известия Анна Петровна, – он пил в баре… Ну конечно, в баре-то они его и не искали… Могу себе представить, как он страдал… Впрочем, так же, как и я… Он – ушел от меня, а эта девочка – ушла от него. Все, круг замкнулся. А вы уверены, что он хочет видеть меня?

– Уверена. Он просто ждет вас… Единственное, боится, что вы не сможете его простить…

Анна Петровна не была дурой, но вела себя как-то смешно, по-кукольному, понарошке… Быть может, из-за этой ее манерности и сложности Денисов искал утешения в бесстыдных и простых в своей естественности объятиях молоденькой Лены?

Инфатилизм Анны Петровны достиг своего апогея в тот момент, когда она обратилась со слезами на глазах к Наталие с просьбой отвезти ее в Латынино:

– Я вас просто умоляю… Уже стемнело… Я, конечно, вожу машину, но мне страшно… К тому же мне не верится, что я его сейчас увижу… Вас трудно меня понять, но не бросайте меня, я очень прошу… Кроме того, если все действительно обстоит так, как вы сказали, я щедро отблагодарю вас… – с этими словами она убежала куда-то, наверно, в спальню, и вернулась оттуда с небольшим свертком, в которому, очевидно, и находились деньги.

– Хорошо, поехали, – уступила Наталия, чувствуя, как начинает презирать эту холеную и аморфную особу, не способную противостоять течению жизни даже в самых незначительных ее неудобствах. «Уметь водить машину, страстно желать возвращения мужа и быть не в состоянии поехать за ним?!» Это никак не укладывалось в голове. «Зато уложится в кармане,» – цинично подумала она о своем вполне заслуженном гонораре, имея в виду деньги, двадцать тысяч долларов Денисова, которые завтра она должна будет найти в условленном месте.

Смертельно уставшая, она возвратилась домой заполночь. Встреча супругов произошла на высочайшем уровне. В баре, где Денисов почти профессионально сыграл роль мертвецки пьяного брошенного ловеласа, они разыграли целую сцену, в результате которой все завсегдатаи, наблюдавшие встречу Денисова со своей женой, теперь могли полностью подтвердить его полнейшее алиби: он целый день находился в баре, пил, а ближе к ночи за ним заехала жена. И перемещение трупа Лены, его любовницы, теперь никак не могло быть связано с его именем. Свою работу Наталия выполнила с блеском. остелось только получить деньги с Денисова и постараться не нервничать, когда обнаружат тело девушки и сожженное покрывало. Ведь если Наталия допустила какую-нибудь ошибку, то за убийцу-то могут принять и ее…

Соня с Логиновым на кухне играли в карты. Спокойная семейная обстановка, вкусные запахи, растерянные улыбки на лицах… С чего бы это?

«Успокойся, тебе это только кажется. Никакие они не любовники.»

– Да на вас лица нет… Что случилось? – спросила Соня, вскакивая со стула, чтобы накрыть стол для хозяйки.

– Теперь я в курсе ваших секретов… – сказал, улыбаясь, Логинов, следуя за Наталией в ванную, в которую уже с шумом набиралась горячая вода. – Отлично придумано…

– О чем это ты? – Наталия разделась и, не дожидаясь, пока ванна наполнится водой, легла в нее и блаженно застонала. – Я тебя не понимаю… Я так устала, что не могу даже говорить…

– Да я насчет того, что Соня и ты…

– А, это, – она махнула рукой, – просто ты крайне невнимательный человек, вот в чем дело…

– Так где ты была, внимательная женщина? – Логинов тоже разделся и забрался в ванну, оказавшись лицом к лицу с Наталией, повторил в точности ее блаженный стон и закрыл глаза, прямо как она, и улыбнулся. – Неужели ищешь преступников?

– Оставь меня в покое, очень тебя прошу… Если тебя интересует, как я провела день, то отвечу: это был самый настоящий кошмар…

– И начался он в морге, так?

– Так.

И вдруг он понял, что она уснула. Мгновенно. Закрыла глаза и отключилась. Грудь ее ровно дышала, но она уже не слышала его.

– Хочешь ты этого или нет, но придется тебя помыть, – он налил в ванну полфлакона пены и с удовольствием, неспеша, принялся водить мягкой губкой по обнаженному телу Наталии. Минут через десять она открыла глаза и принялась как-то инстинктивно мыть голову, принимая помощь Игоря как должное.

– С вас сто долларов и три цента, – сказала она ему уже после того, как ополоснулась под душем и выйдя из ванны, накинула на плечи махровый халат. Логинов, последовав ее примеру, удивился:

– Но за что?

– За созерцание моего обнаженного тела. А будешь много говорить, сдеру все двести…

Она была так утомлена, что даже не смогла по достоинству оценить жаркое, которое приготовила Соня. Она даже не помнила, как Логинов проводил ее до кровати.

А проснулась она в пять утра с ощущением жестокого голода. Она выспалась и чувствовала себя достаточно бодрой, чтобы пойти на кухню и накрыв стол, – заставив его всем, что только нашла в холодильнике, – еще раз поужинать, а заодно и позавтракать. После чего снова вернулась в постель и проспала до половины восьмого.

Все уже проснулись, на кухне пахло кофе и горячими бутербродами. Поймав взгляд Сони, она поняла, что та догадалась об ее разыгравшемся накануне приступе чревоугодия, но это не помешало ее позавтракать еще раз.

– Как дела, прокурор? – Наталия чувствовала себя превосходно. Впереди был насыщенный день. Насыщенный в плане дел и, что самое приятное, ДЕНЕГ. – У тебя сегодня, кажется, зарплата?

– Правильно, ласточка. Ты что-нибудь хочешь?

– Конечно. Норковое манто, моему старому уже целый год и его надо срочно заменить… И плитку бабаевского шоколада.

– Не знаю, как насчет шоколада, но манто гарантирую…

– А ты не перепутал?

– Нет.

– Премного благодарна. Что у нас новенького? – он уж ела третий по счету бутерброд, когда почувствовала, что пора остановиться, иначе она не сможет поехать на пристань за двадцатью тысячами долларов. Если бы не это обстоятельство, она бы, возможно, и вообще не вышла из дома, настолько ей здесь было хорошо и комфортно. К тому же она так давно не смотрела телевизор…

– Если честно, то я уже начинаю подумывать о пенсии… Я тоже устал. Устал от того, что мы большую часть времени стоим на месте. Ты себе представить не можешь, как мне вчера влетело за Селиванова…

– Селиванов? Ты говоришь об убийстве того самого

Селиванова, скандального журналиста? Неужели вы так ничего и не нашли? Все-таки, три трупа, не считая Селиванова…

– Да нет, ты спутала, три трупа нашли в операционной, не считая Буркевица… Хотя ты права, все это произошло в один и тот же день… И, что вполне вероятно, убийства журналиста и хирурга как-то связаны…

– Нет, Игорь, это просто тебе хочется, чтобы они были связаны… – она говорила просто так, играя густой и липкой струйкой сгущенного молока, которой рисовала узоры на блюдце. Ей нравилось издеваться над Логиновым и она никогда не упускала возможности уколоть его, упрекнуть в его лице всю прокуратуру и следственные органы в целом. – Хотя, если бы ты мне рассказал что-нибудь об этих делах, я бы… помогла…

Ей было трудно справиться со своим отличным настроением, которое плескалось где-то внутри нее вместе с утренними лучами солнца, осветившими ее отдохнувшее сознание и разбудившими в ней охотничий азарт. В такие редкие минуты ей казалось, что она способна на многое. Но в то же время память-предательница подсовывала ей список дел и тел, от которых веяло холодом:

1. Олечка Перова – убита, и об этом надо срочно оповестить Виктора Борисовича;

2. Лена – убита, ее скоро найдут возле автозаправочной станциии;

3. Еще две молодые женщины – убиты;

4. Полина (!) – убита, потому что она не верила в е еслучайное падение с крыши;

5. Гуров – убит, но скорее всего не Полиной; на крыше был, наверняка кто-то третий;

6. Кто следующий?

– Тогда слушай, рассказываю…

– Подожди, мне нужно записать…

– Что записать?

– Как что? Что ты в кои-то веки снизошел до моих скромных криминалистических способностей…

– Ладно, не перебивай… Только сейчас мы уйдем отсюда, чтобы не мешать Сонечке («Сонечке?! Вот даже как!») мыть посуду…

Но с другой стороны, Наталия вдруг почувствовала, что и Логинову как-будто доставляет удовольствие мысль о том, что в их доме, квартире, где они живут, появился человек, который будет теперь заботится о них, о том, чтобы всегда была еда, а вокруг было чисто… Неужели в нем начали просыпаться естественные человеческие желания и пороки, неужели с Логинова посыпалась лубочная позолота святости и он, наконец, станет нормальным ленивым и жаждущим наслаждений человеком? Тогда, быть может, он по-другому взглянет на деньги и на некоторые важные, на ее взгляд, жизненные принципы, которые позволят ей не скрывать от него свой бизнес? «Как было бы хорошо!»