Анна Бартова - Рыжая Мэри

— Я бы курочки жареной с яблоками съел, — тоскливо протянул Патрик.

— А я бы даже от хлеба черствого да воды обычной не отказался, — поддержал разговор Кристофер. — Да-а, многое бы я сейчас за это отдал. Хотя бы стакан мутной воды…

— Если бы я выбирал, то на ужин предпочел бы утку с яблоками, кусочек молодой телятины с апельсинами, бокал выдержанного полусладкого красного вина, кусок шоколадного торта с марципанами и крепкий черный чай, — с наслаждением проговорил тот, смакуя каждое слово.

— А еще можно… — приободрился Кристофер, представляя все перечисленные блюда.

— Хватит! Прекратите оба! И без ваших разговоров тошно, — прервала их Сесилия. — Ладно, вставайте. Моя очередь грести. Кстати, ночь наступает, нам еще плыть и плыть, поэтому можно спать по одному в носу лодки.

— Это как? — опешил милорд Вэндэр.

— Ну, разумеется, не вытянувшись. Если ноги пропустить под лавкой с этой стороны, то можно вполне неплохо устроиться.

— Ну да. Слушай, Мэри, а ты не боишься сама-то спать, когда в лодке с тобой двое незнакомых людей, бывшие твои пленники, почти враги? — усмехнулся доктор, изучая лицо девушки.

— Разве я похожа на человека, который чего-то боится? — дружелюбно осведомилась разбойница. — Ну, если на то пошло, то я вам нужна больше, чем вы мне. Я знаю, каким курсом надо плыть, чтобы добраться до берега, а вы — нет. Так что, кому еще из нас надо бояться, а?

— Хорошие сказки на ночь? — усмехнулся Кристофер. — Не знаю, как вы, а я жутко вымотался. Спокойной ночи!

После этих слов доктор кивнул Рыжей Мэри, принимающей весла у Патрика, и вытянулся на жестком днище шлюпки. Как ни странно, но через несколько минут медик погрузился в сладкий крепкий сон.

Рыжая Мэри несколько раз поглядела на звезды, уже появившиеся на темнеющем небосклоне, и, сделав сильное и резкое движение руками, слегка развернула нос шлюпки. После этого она повернулась спиной к пассажирам, продолжая медленно грести.

Мысли ее были далеко. При взгляде на звездное небо, яркий полумесяц и трепещущую морскую гладь из глаз ее потекли слезы. Она вспомнила дядю, вспомнила его грубый голос и добрые глаза, вспомнила, как он в детстве брал ее на руки и как впервые привел на «Мечту». Сесилия не могла сдержаться, и тело сотрясли беззвучные рыдания. Из глаз вырвались горячие, долго сдерживаемые крупные слезы. Руки не слушались и, выронив весла, она прижала их к груди. Она закрыла мозолистыми ладонями лицо, стараясь подавить рыдания.

— Мисс, — раздался позади тихий голос.

Сесилия вздрогнула и резко обернулась. Рядом с ней на одной лавке сидел Патрик, было видно, что ему неловко.

— Почему вы плачете?

Ей захотелось ответить что-то резкое. Сказать, что это не его дело. Но вместо этого она тихо проговорила:

— Черного Волка повесили. Моего дядю повесили, убили… Он был единственным моим родным человеком.

— Мне жаль, — шепотом ответил Патрик, не зная, что еще можно сказать этой наводящей ужас девушке.

Сесилия подавила вырывающиеся из груди новые рыдания и вытерла набежавшие слезы. Порыв холодного ветра подул ей в лицо, отчего на душе стало еще тоскливей. Она сдавленно вздохнула и хлюпнула носом.

Патрик смотрел на эту сильную бесстрашную девушку, и ему стало ее искренне жаль. Первый раз за все время он увидел в ней человека. Он уже не чувствовал к ней отвращения и страха, уже не считал ее чем-то сродни грязи.

— Он научил меня всему, — заговорила шепотом Сесилия, — научил сражаться и терпеть боль, быть выносливой и управлять кораблем с командой. Он был не лучшим человеком, но я любила его как отца. — Она отерла слезы и сдавленно вздохнула: — Он, можно сказать, спас меня, когда другие отвернулись…

— Если вам станет легче, то можете говорить все, что вас угнетает, — участливо сказал милорд Вэндэр.

— Н-нет, — пробормотала Сесилия, успокаиваясь и вспоминая, кто сидит рядом с ней. — Со мной все в порядке, — резковато сказала она, делая глубокий вдох соленого прохладного воздуха.

— Я лишь хотел помочь…

— Все нормально, — резко отрезала она, отворачиваясь.

Патрик кивнул и отсел на свободную скамейку, стараясь не потревожить спящего Кристофера, растянувшегося почти по всему дну шлюпки. Сесилия повернулась, принимая прежнее положение. Еще раз тяжело вздохнув, она посмотрела на звездное небо и с силой нажала на весла, ища в физическом труде успокоение для души.

Сесилия гребла всю ночь. Глаза ее слипались, руки не хотели двигаться от усталости, желудок сводило от голода. Но она продолжала грести, периодически поднимая опухшие глаза на яркие звезды. Рыжая Мэри нажимала на весла с новой и новой силой, стараясь тем самым отогнать печаль. Она хотела устать, чтобы забыться недолгим сном и не думать об утратах.

Медленно начало подниматься ленивое солнце. От воды веяло прохладой. Сесилия, надев жилет, продолжала с усилием грести, желая согреться. Кристофер, недавно проснувшись, трясся от холода, зубы его часто бились друг об друга, плечи ходили ходуном. Патрик, заснувший сидя еще час назад и чуть не свалившийся при этом в воду, теперь занимал место доктора, свернувшись в калачик на дне шлюпки. Он сжался, стараясь согреться, на холодном и влажном полу шлюпки. Периодически на него летели брызги свежей воды, отчего лорд сильно вздрагивал, но не просыпался. Тяжелый, тягучий, но невыносимо крепкий сон навалился на милорда Вэндэра, принося отдых и покой.

Кристофер широко зевнул и сменил Сесилию на веслах. Рыжая Мэри села напротив и взглянула на спящего милорда. Доктор еще раз зевнул и, проследив за взглядом спутницы, слегка усмехнулся:

— Мэри, — вполголоса позвал он, — скажи, зачем на самом деле он тебе нужен?

— Ты сам уже это понял, — вяло отозвалась она, наблюдая за игрой красок на прохладной воде.

— Хочешь получить выкуп?

— А тебе какая разница? — резко спросила она, одновременно выпрямившись и напрягая уставшие плечи.

— Мне-то никакой, но…

— Но, что?

— Сделать тебе это будет непросто, — безразлично произнес Кристофер.

— Это почему же?

— Он проживает в Англии, а тебя, скорее всего, там каждый уважающий себя солдат в лицо знает. Какая за тебя назначена там награда? Тысяча фунтов? Две? Три? Я уверен, что тебе не удастся ступить на английский берег с милордом и остаться незамеченной.

— Во-первых, в Англии меня не разыскивают…

— Быть не может! — выдохнул ошеломленно Крис.

— Во-вторых, это не твоя забота, как я доберусь. В-третьих, меньше десяти тысяч фунтов за мою голову не дают ни в одной стране.

— Да, ты права, это не моя забота… Слушай, Рыжая, а может, мы смогли бы сотрудничать? Я помогал бы тебе, ты — мне. Что скажешь?

Сесилия пристально оглядела собеседника. Худой высокий костлявый медик в маленьких круглых очках внимательно следил за ней проницательным взглядом. Обмануть этот взгляд было непросто, он же мог это делать тысячи раз и оставаться в тени. Что-то авантюрно-упрямое было в этом человеке. Его зеленые глаза с напряженным интересом уперлись в девушку. Она усмехнулась, негромко говоря:

— Да.

— Да?

— Только до Тартуги, «да». Как доберемся, там поговорим.

— Если доберемся, — шепотом добавил Кристофер.

— Никакого «если» не будет, — с решимостью отрезала Рыжая Мэри.

Кристофер продолжал грести. Сесилия сидела на узкой лавке и всячески отгоняла мысли о жажде. Сейчас пить и есть хотелось настолько сильно, что эта мысль становилась навязчивой, заглушая даже жгучее чувство потери дяди. Желудок сводило, к горлу подступал комок.

Вдруг Патрик пошевелил ступнями в уже давно не белых чулках и открыл глаза. Сесилия зевнула и прилегла на освободившееся место. Лорд потянулся и сел рядом с медиком, неловко ерзая.

Около трех часов они плыли молча. Солнце уже давно взошло, но бледно-серые облака не давали ему жечь усталых путников. С наступлением дня небо все больше и больше затягивалось. Вскоре, насколько хватало взгляда, всюду простирались пепельно-серые унылые облака. Солнце теперь казалось маленьким ярким пятнышком, не излучавшим уже гибельной жары.

Патрик посмотрел по сторонам и тихо, чтобы не потревожить сон девушки, проговорил:

— Пить хочется.

— Угу.

— Э-э, мистер Эскью, — с напыщенной важностью произнес Патрик, поддевая собеседника, — как думаете, не принесет ли вреда моему нежному избалованному пищеварению глоток этой грязной сырой соленой воды?

Одно мгновение Кристофер смотрел немигающим взглядом на спутника, пораженный произнесенной фразой. В следующее миг он уже от души хохотал во все горло. Патрик тоже засмеялся, довольный своей речью.

— Не стоит ее пить, — наконец, успокоившись, отозвался Крис. — Вода соленая, от нее еще больше пить захочется. Да и вредная тоже.

Патрик, еще улыбаясь, кивнул и потянулся к воде, чтобы умыть обгоревшее лицо. Вдруг он замер. Недалеко от них, всего в двух десятках футах, виднелся черный треугольный плавник. Молодого человека пробрал нервный озноб, он отпрянул от воды, усаживаясь в центре лодки. Плавник зловеще надвигался на них.

— Что там, русалку с голоду увидел? — осведомился с усмешкой Крис.

— Я буду рад, если это русалка, — дрожащим голосом отозвался тот.

Что-то в этом тоне насторожило медика. Резко обернувшись, он тоже увидел черный гладкий плавник, теперь уже в трех футах от шлюпки.

— Скажи, что я ошибаюсь, — прошептал лорд.

— Нет, ты прав, — коротко и хрипло кивнул Крис. — Это акула.

Лодку качнуло. Мужчины схватились за края шлюпки и узкие лавки. Сесилия резко вскочила, озираясь по сторонам. Близость нежданной опасности ее взбодрила и придала энергии, машинально она выхватила пистолет. Лодку еще раз качнуло, теперь сильнее.

— Без паники! Пока мы не окажемся в воде, нам ничего не угрожает! — выкрикнула Рыжая Мэри, стараясь выглядеть спокойно.

Лодку начало качать из стороны в сторону. Огромная акула быстро плавала кругами вокруг маленькой шлюпки. Патрик со всей силы вцепился в борт. Руки его побелели от напряжения, взгляд с бешеной скоростью метался по сторонам. Кристофер сидел в центре второй лавочки и с силой сжимал весло, держа в другой руке пистолет. Сесилия сидела в носу шлюпки и напряженным взглядом следила за морским хищником.

— Может, вы в нее выстрелите, наконец? — вскричал Патрик.

— Выстрелом мы ее только разозлим, убить же не сможем, — процедил доктор.

— Нам что, сидеть и… — начал говорить милорд, но тут же осекся.

Лодку качнуло так, что Патрик чуть не слетел в воду, Кристофер повалился на дно шлюпки. Мэри что-то воскликнула, хватаясь за лавку и стараясь удержаться на своем месте. Наступила тишина. Плавник акулы пропал из виду. Тихо покачиваясь, лодка постепенно начала успокаиваться и принимать прежнее положение. Кристофер огляделся: чистая морская гладь и никаких признаков зловещего хищника.

— Неужели ушла? — с надеждой прошептал он, поднимаясь на ноги.

Словно в ответ на этот вопрос из-под шлюпки раздался неприятный тягучий скрип. Патрик съежился, пододвигаясь к краю лавки. Мэри отрывисто выдохнула. Скрип повторился, теперь он был более глухой и тихий, отчего становилось еще более жутко. Доктор медленно опустил глаза на воду.

Вдруг хлюпкую лодочку подбросило вверх. Сесилия повалилась на спину, ударилась головой о деревянный выступ и потеряла сознание. Кристофер не удержался на ногах, поскользнулся и полетел головой вниз, прямо в зловещую неприветливую воду Для Патрика все происходило как во сне. В какой-то миг он увидел, как доктор теряет равновесие и падает за борт. Милорд Вэндэр не мог объяснить себе как, но в одно мгновение он вскочил и, схватив Кристофера за руки, с силой втянул в шлюпку. Часто дыша, медик, весь бледный, оглядел Патрика и молча пожал ему холодную руку.

Плавник акулы продолжал нарезать круги вокруг них с все возрастающей скоростью. Руки Патрика начинали дрожать, обгоревшее лицо стало бледнее мела. Крис хрипло произнес:

— Надо что-то делать.

— Ты сможешь выстрелить ей в голову, если на мгновение она остановится? — срывающимся от волнения голосом спросил Патрик.

Лодку опять качнуло, союзники еле удержались внутри. Кристофер быстро кивнул. После этого Патрик вытащил из воды весло и попытался затащить в шлюпку. Уставшие и ослабленные руки дрожали и не слушались. Увидев затруднения спутника, Крис тоже схватился за весло и помог затащить его на дно шлюпки. Затем Патрик подполз к лежащей без сознания разбойнице и вытащил у нее из-за пояса нож.

— Что ты делаешь?! — вскричал Крис.