Смысл всей экспедиции был в этих монетах.

— Хорошо. — Фокс приняла решение. — Мы разобьем лагерь здесь. Животным будет полезно попастись, а у вас будет время до темноты на пересчет. Обернувшись к Джубалу Брауну, она показала на землю. — Здесь слишком много сухостоя, и поэтому рискованно разжигать костер. Одному из вас придется вырыть яму, а другому — помочь Пичу разгрузить мулов.

— Я буду рыть яму, — согласился Браун, — но я не нанимался перетаскивать с места на место грузы.

— Вы нанялись доставить деньги в Денвер. Это означает, что вы должны делать все, что нужно. А в данный момент нужно разгружать мулов.

— Тогда делайте это сами. — Глаза Брауна злобно блеснули. — Я не желаю, чтобы мне приказывала женщина, и я не буду выполнять работу за негра.

Фокс пристально смотрела на Брауна, но сказала Таннеру:

— Похоже, у нас назревают неприятности. — Краем глаза она увидела, что Таннер рванулся к ним, но она его остановила. — Это моя проблема, и я ее решу. — Так вы собираетесь выполнять то, на что подписывались?

— Я собираюсь лечь спать.

— Сомневаюсь. — Сжав кулак, Фокс так сильно ударила его в живот, что у него наверняка образовался на этом месте синяк. Она отступила на шаг и, прищурившись, смотрела, как Браун согнулся пополам. — Когда у тебя пройдет боль в животе, помоги Пичу. Иначе… я выбью тебе зубы. — Обернувшись к Таннеру, она чуть было не рассмеялась, увидев изумленное выражение его лица. — Вам нужна помощь для пересчета монет?

Таннер бросил взгляд на своих охранников. Браун все еще корчился, к великому удовольствию Ханратти.

— Да, пожалуй.

Она перевернула вверх дном ведро и уселась, сверкая глазами.

— Я думаю, дело пойдет быстрее, если один из нас будет считать, а другой — подводить итог. Вы что предпочитаете делать?

Прежде чем он успел ответить, Браун подскочил к Таннеру.

— Вы видели, что она сделала? — Он бросил на Фокс кровожадный взгляд. — Вы не собираетесь что-нибудь предпринять?

— А что бы ты хотел, чтобы я предпринял? — холодно осведомился Таннер.

Незачем Таннеру вмешиваться. Это ее дело, подумала Фокс и встала между мужчинами.

— Вы и я, Ханратти и Пич — все мы наемные работники. Все мы. Вы не исключение. Это означает, что вся работа распределена между нами.

— Это означает, Браун, что ты выполняешь приказы леди, — ухмыльнулся Ханратти. — Когда она щелкнет хлыстом, тебе надо подпрыгнуть, приятель.

— Помолчи, Ханратти. — Фокс была мрачнее тучи. — Вам придется выполнять мои приказы. Вы знали об этом с самого начала. Вы также знаете, что надо делать, чтобы разбить лагерь. К сегодняшнему дню я могла бы уже не говорить каждому, что надо делать. Вы должны были немедленно браться за дело без моих напоминаний. А теперь либо принимайтесь за работу, либо выходите из дела и убирайтесь. — И добавила, обращаясь к Таннеру: — У меня в сумке есть бумага. Вы считайте, а я буду суммировать.

Прежде чем вернуться к Таннеру, она убедилась в том, что Ханратти и Браун помогают Пичу. Оба они работали с прохладцей, но все же работали. С минуту она выдержала хмурый взгляд Брауна, а потом пошла к Таннеру.

— Я думаю, нам надо поговорить, — сказал он. Косые лучи солнца освещали долину, и его глаза приобрели янтарный оттенок, напомнивший Фокс цвет хорошего виски. Ей теперь не помешал бы глоток этого напитка!

— Давайте сначала пересчитаем монеты, а потом можем и поговорить.

Всего они насчитали шестьсот двадцать две монеты.

— Если вы правы и знаете, сколько должно быть в каждом мешке, мы не досчитались трех монет, — заявила Фокс, разглядывая зашитую прореху. Если бы она чинила мешок, она бы не стала зашивать дыру через край, а поставила бы заплату. — Можно всем вместе пойти и поискать их.

Таннер оглядел широкую долину, снял шляпу и провел рукой по волосам.

— Три монеты — это шестьдесят долларов. Я доложу три монеты перед тем, как отдать мешки похитителям.

Фокс считала, что шестьдесят долларов — целое богатство.

— Если мы найдем монеты до наступления темноты, наши усилия будут оправданы.

— Я готов заплатить шестьдесят долларов, чтобы не рыться в грязи еще два часа.

— Это ваши деньги, — пожала она плечами.

Монеты были пересчитаны, лагерь разбит, возле него мирно паслись животные. Можно было расслабиться. Достав из кармана рубашки сигару, она раскурила ее и вздохнула от удовольствия.

— Так о чем вы хотели со мной поговорить?

— Вы напали с ножом на одного из моих охранников и избили другого. — Таннер тоже курил сигару, но она пахла значительно лучше, чем сигара Фокс. Интересно, сколько он за нее заплатил, подумала Фокс. — Вы не особенно стараетесь подружиться с моими людьми.

— У меня уже есть друг. Других мне не надо. — Она посмотрела на Пича, упаковывавшего вещи, которые сегодня им уже не понадобятся. — Кроме того, я всего лишь уколола Ханратти, а не напала на него с ножом, а Брауна только ударила, а не избила.

Таннер выпустил дым и смотрел, как он растворяется в воздухе.

— Эти люди опасны, Фокс. Извините меня, но это не очень умно — ссориться с ними.

— Если я потеряю контроль над нашей экспедицией, мы с таким же успехом можем сейчас же повернуть обратно, и дело с концом. Я должна завоевать их уважение, даже если это означает, что я должна дать им отпор. Я знаю, что делаю. У меня уже есть опыт общения с такими людьми, как Ханратти и Браун.

Наступило молчание. Потом Таннер заговорил:

— Вы удивительная женщина.

— Почему? — Она искренне недоумевала. — Потому что курю, умею ругаться, как мужик, и знаю, где находится восток?

— И это тоже.

Она смотрела ему в глаза до тех пор, пока у нее не начали гореть щеки. Она погасила сигару, встала и отряхнула руки.

— До темноты у нас есть еще пара часов. Я последую вашему совету и попытаюсь завоевать их уважение.

Только бы не совершить при этом еще большую ошибку, подумала она.


— По-моему, затея дурацкая, — заявил Таннер, предлагая Пичу сигару.

Пич понюхал сигару, откусил конец и закурил.

— Спасибо, капитан. И не волнуйтесь. Мисси знает, что делает. Она не предложила бы это соревнование, если бы не была уверена, что победит.

А в это время между Фокс, Ханратти и Брауном разгорелся жаркий спор о том, на каком расстоянии должны быть расположены мишени. Интуиция подсказывала Таннеру, что ему следует вмешаться и запретить соревнование по стрельбе. Он был уверен, что ничего хорошего из этого выйти не может.

Когда расстояние было определено, Ханратти шагами отмерил место, где должны стоять стрелки.

— Вы уверены, что не хотите принять участие? — Фокс подошла к Пичу и Таннеру и, взяв у Пича сигару, сделала затяжку.

Пич поднял руки.

— Ты же знаешь, что я не попал бы даже в эту гору, если бы ты дала мне десять попыток.

Таннер покачал головой.

— То, что происходит, касается только вас и их.

— Тогда вы можете быть судьей. — Она опустила руки и потрясла кистями, чтобы расслабиться. — Определите лучший выстрел из двух попыток. Если стрелок промахнется дважды, он выбывает. Мы начнем через десять минут.

Ханратти и Браун использовали это время на то, чтобы покурить. Фокс ходила взад-вперед, бормоча себе что-то под нос.

— Что это она делает? — спросил Таннер у Пича.

— Заводит себя. Хочет разозлиться.

— Зачем?

Пич недоуменно пожал плечами, словно ответ был очевиден.

— Если она себя не заведет, капитан, она испугается.

То, что Фокс не такая уж бесстрашная, поразило Таннера. Но и тронуло, хотя он не смог бы объяснить почему.

— Ладно, пошли. И вы с нами, Таннер. — С пылающими щеками и холодным взглядом Фокс подошла к черте, которую Браун провел на земле каблуком сапога. — Отойдите в сторону и не мешайте. Я буду стрелять первой.

— Черта с два! — запротестовал Ханратти. — Подбросим монету. — Он обернулся к Таннеру: — Есть монета?

Никто не засмеялся, когда Таннер достал из кармана двадцатидолларовую золотую монету.

— Разыграем между тобой и Брауном.

Им это явно не понравилось, но оба кивнули. Таннер подбросил монету, поймал ее и шлепнул на тыльную сторону ладони.

— Решка, — сказал Ханратти.

— Да, правильно. Теперь ты и Фокс.

На сей раз монета упала вверх орлом. Ханратти глянул на Фокс с ухмылкой. Он получил шанс запугать ее и Брауна.

Ханратти поднял ружье и был готов нажать на курок, когда Фокс вдруг сказала:

— Подождите.

— Что вы, черт побери, задумали?

— Просто я подумала, не захотите ли вы, парни, чтобы было поинтересней. Ставлю десять долларов на то, что я выиграю.

— Черт!..

«Парни» посмотрели друг на друга и полезли в карманы. Потом все трое отдали свои монеты Таннеру на хранение.

— А теперь заткнитесь. — Ханратти зло посмотрел на Фокс, прежде чем приложить к плечу ружье. Пожертвованная Пичем старая сковородка упала с пня. — Попал с первого выстрела.

— Может, она упала сама по себе, — возразил Браун. — Кто-то должен проверить. — Он не смотрел на Пича, но было очевидно, кого он имел в виду.

— Я это сделаю. — Пич подошел к мишени, поднял сковородку и, прокричав: — Попал! — поставил ее на место.

На линию вышла Фокс.

— Я попал с первого выстрела, — похвастался Ханратти. Фокс выстрелила прежде, чем Ханратти закончил фразу.

Мишень упала. Фокс отошла, не дожидаясь, пока Пич подтвердит попадание, и бросила:

— Ваша очередь, Браун.

Браун тоже попал в цель с первого выстрела.

— Отодвинь мишень подальше, — крикнула Фокс Пичу, а потом снова стала ходить и бормотать, очевидно, приводя себя в боевое состояние. .

На этот раз Ханратти пришлось выстрелить дважды, чтобы попасть в мишень. Фокс и Браун попали с первого раза, после чего Пич отодвинул мишень еще дальше. На Таннера все это произвело большое впечатление, но он был рад, что у него хватило ума отказаться от участия в соревновании.

Все замолкли, когда Ханратти вышел на линию. Он посмотрел на Фокс, прицелился и выстрелил. Сковородка взлетела на воздух, и Пич поспешил водрузить ее на место.

Фокс выстрелила и промазала. Чертыхнувшись, она ударила по ноге шляпой, а потом второй пулей попала в цель. Таннер облегченно вздохнул. Браун тоже попал в цель со второго раза.

Пич снова отодвинул мишень, да так далеко, что Таннер усомнился, что в нее вообще можно было попасть.

Ханратти попал со второго раза, Фокс — с первого, Джубал Браун дважды промазал.

— Ты вылетаешь, Браун, — заявила Фокс.

Браун был настолько зол, что казалось, готов кого-нибудь разорвать в клочья. Но когда Ханратти снова вышел на линию, Браун ушел.

До наступления сумерек Пич еще дважды переставлял мишень, и Таннер решил, что надо прекратить соревнование.

— Теперь это уже не соревнование в стрельбе, — сказал он, — а соревнование в том, у кого лучше зрение и кто удачливее. Объявляю соревнование оконченным. Ничья. — Ханратти и Фокс дружно запротестовали, но Таннер был неумолим. — Через несколько минут будет совершенно темно. Время ужинать. — Он разделил между ними деньги. — Зрелище было впечатляющим. Поздравляю обоих.

За ужином, состоявшем из бекона, бобов и галет, разговаривали мало, но Таннер заметил, что Ханратти и Браун смотрели больше на Фокс, чем в свои тарелки. Таннер понял, что она произвела на них такое же впечатление, как в случае с индейскими мальчишками.

— Как вы научились так стрелять? — спросил Браун, наливая себе кофе.

Не поднимая головы от тарелок, которые оттирала песком, Фокс ответила:

— Так же, как и ты. Было много практики. — Целую минуту было слышно лишь потрескивание костра и скрежет песка по оловянной тарелке. Потом Фокс подняла голову и улыбнулась. — Хотите, завтра продолжим? Но уже на револьверах.

Ханратти и Браун рассмеялись, и Таннер почувствовал, как напряжение спало. Остаток вечера быстро прошел в разговорах о преимуществах ружей, особенно марки «Шарп» перед револьверами марки «Кольт», о разных соревнованиях по стрельбе и о том, какое оружие предпочитали знаменитые преступники и полицейские. Впервые с того дня, как началось их путешествие, Фокс осталась у костра с мужчинами, которые даже спрашивали ее мнение и слушали, когда она его высказывала. Перед тем как пойти спать, Таннер отвел Фокс в сторону, не в силах побороть свое любопытство.

— Что бы вы сделали, если бы проиграли?

Ее глаза блеснули, и она гордо вздернула подбородок.

— Я не допускала такой возможности.

Пич уже прикрыл костер валежником. Было слишком темно, чтобы разглядеть выражение ее лица. Он видел лишь бледный овал и линию шеи. Воображение дополнило картину: голубые глаза и полные, красиво очерченные губы.

— Я бы не проиграла. Спокойной ночи, мистер Таннер.

Таннер посидел у костра еще пять минут, анализируя прошедший день. Почти все события были сконцентрированы вокруг Фокс — ее распоряжений, ее опыта, ее помощи, ее умений.