Айрис Джоансен - Рыжеволосая танцовщица

Сабрина отстранилась от него.

«Господи, да за кого он меня принимает? – подумала она. – Мало того, что он уже ставит мне условия, у него, кажется, и сомнений нет, что я приму его предложение!»

Речь Алекса звучала очень уверенно, и на какую-то секунду Сабрина смирилась с тем, что у нее нет выхода и ей все равно придется сдаться. Но сдаваться она не собиралась. Такая жизнь была бы подобна существованию в каком-то хрупком, призрачном коконе, который мог разрушиться в любую минуту. Мобилизовав всю силу духа, она гордо подняла голову.

– В моей жизни всегда столько мужчин, сколько я хочу, – произнесла она твердо. – А вот вас-то, Алекс Бен-Рашид, среди них и нет.

Рука Алекса, за минуту до того ласкавшая шею Сабрины, сжалась на ее горле. В его глазах вспыхнула ярость.

Он медленно разжал руку и отступил на шаг.

– Хорошо, можете уезжать домой, – произнес он сквозь зубы. – Я подожду, пока вы сами захотите стать моей.

– Обычно вы превращаете женщин в рабынь, да?

Он усмехнулся.

– Для рабыни вы как нельзя более подходяще одеты. Нет, моя пери. Я обещал дать вам время, чтобы вы привыкли к мысли, что теперь вы моя. Я уже начинаю жалеть, что дал вам отсрочку, поэтому поезжайте домой скорее.

Он открыл перед ней дверь. Сабрина, разумеется, поспешила убежать, но он задержал ее, взяв за руку.

– Запомните, Сабрина, это только отсрочка, – произнес он, глядя ей в глаза.

Он отпустил ее руку. Сабрина, не сказав ни слова, вышла в коридор.

Донахью, ожидая, стоял в дверях зала. Алекс кивнул ему. Донахью допил шампанское, поставил бокал на поднос проходившего мимо лакея и подошел к ним.

– Отвези эту юную леди домой, Клэнси. – Алекс многозначительно посмотрел на него. – И позаботься о ней как можно лучше.

Донахью молча кивнул.

Алекс повернулся к Сабрине.

– Я напомню вам о себе, – произнес он с мягкой улыбкой.

Сабрина помотала головой. Сейчас, покинув замкнутое пространство библиотеки, она почувствовала себя более уверенно.

– Не беспокойтесь зря, – холодно сказала она. – Я буду очень занята.

Донахью удивленно прищелкнул языком. Что же до Алекса, то он весь так и передернулся.

– Ждите, я скоро вам о себе напомню, – повторил он на этот раз с оттенком угрозы, затем развернулся и направился в зал.

– Мадам, – Донахью сделал шутливый поклон, – карета подана.

Оказавшись в машине, Сабрина расслабилась и почувствовала, как она устала. В изнеможении она откинула голову на мягкую обивку кресла роскошного «Линкольна» и закрыла глаза.

Они уже почти подъехали к ее дому, когда Донахыо вдруг заговорил, словно больше не мог сдержать любопытство:

– Что случилось, чем вы его так разозлили?

Сабрина удивленно взглянула на него.

– Не знаю, я не собиралась его злить, – сухо произнесла она. – Он рассердился сам на себя.

Донахью покачал головой.

– Дело в том, что с Алексом Бен-Рашидом обычно никто так не разговаривает.

– А зря. Может быть, тогда он бы вел себя поскромнее. Вы боитесь его, мистер Донахью? вдруг спросила она.

– Нисколько, – спокойно ответил он. – Нас слишком многое связывает, чтобы мне его бояться. Я знал Алекса, еще когда он был мальчишкой. – Он многозначительно посмотрел на нее. – Но такой красотке, как вы, я бы посоветовал быть с ним поосторожнее. Если парень рос наследником престола одной из самых богатых нефтяных империй, вряд ли можно ожидать, что он будет скромным и застенчивым. Уже сейчас он является одной из самых значительных фигур в мире бизнеса. А когда умрет его дед, Алекс станет ни много ни мало единоличным правителем Седихана. Так что считаю своим долгом предупредить вас: Алекс Бен-Рашид – человек очень серьезный и шутить не склонен.

Сабрина устало вздохнула.

– Не беспокойтесь и передайте мистеру Бен-Рашиду, что наши пути не пересекутся. Я собираюсь держаться от него так далеко, как позволяют пределы Хьюстона.

– Скорее насколько вам это позволит Алекс, – заявил Донахью с циничной улыбкой.

– Господи, да через два дня он вообще забудет о моем существовании, – уверенно изрекла Сабрина. – Мы с ним совсем из разных миров.

– Не уверен, – задумчиво произнес Донахью. – Даже то, что он вдруг проявил о вас такую заботу, что именно меня попросил сопровождать вас до дома, на него совершенно не похоже. Обычно Алекса не интересует, что делает его очередная подружка и где. Он знает, что только он свистни – и любая прибежит сразу же.

Донахью свернул во двор и остановил машину там, где указала Сабрина.

– Не трудитесь провожать меня, – торопливо сказала Сабрина, открывая дверь машины. – Спасибо, что подвезли.

– Сидите, мисс Кортни, – ухмыльнулся Донахью. – Мне приказано доставить вас в целости и сохранности до двери вашего дома.

Он вышел из машины, обошел вокруг нее и с шутливым поклоном помог Сабрине вылезти. Подойдя с ней к двери, он взял у нее ключ и сам открыл замок.

– Заприте за собой дверь, – сказал он, отдавая ей ключ.

– Не беспокойтесь, я никогда не забываю это делать. Большое спасибо, мистер Донахью. Вы очень любезны.

– Сабрина, это ты? – раздался голос.

– Иду, Дэвид, иду. Подожди минутку. – Она снова повернулась к своему провожатому. – Спокойной ночи, мистер Донахью.

– Дэвид… – задумчиво повторил Донахью, рассматривая табличку на двери. – «Дэвид Брэдфорд, Сабрина Кортни». – Он присвистнул. – Оказывается, у Алекса могут возникнуть проблемы, которых он не ожидал.

– Уходите, пожалуйста, – прошептала Сабрина. «Дэвид любопытен как ребенок, – подумала она, – еще высунется, чего доброго».

– А он, оказывается, ревнив, этот Дэвид, – ухмыльнулся Донахью. – Спокойной ночи, Сабри-на. – Он дружески помахал рукой и поспешил к машине.

Сабрина прошла в глубь квартиры.

Анжелина Сантанелла оторвалась от телевизора, где показывали очередной фильм ужасов.

– Что ты так долго? Дэвид уже начал беспокоиться.

– Сейчас всего лишь начало двенадцатого, – Сабрина присела на подлокотник кресла Анжелины. – Где он?

– На кухне. Готовит себе чашку горячего шоколада. – Анжелина приглушила звук телевизора. – Я принесла целую коробку печенья – и что ты думаешь? Оглянуться не успела, как он все умял подчистую. Сладкоежка!

– Ты его балуешь, Анжелина. – Сабрина покачала головой, укоризненно посмотрев на свою соседку.

Семья Сантанелла жила этажом ниже, но в доме Дэвида и Сабрины она была как родная. Сабрина еще не встречала таких добрых и отзывчивых людей, готовых поделиться последним.

– Я его балую? – ответила Анжелина. – Чья бы корова мычала. А еще он сегодня помыл голову и попросил меня завязать ему этот ужасный хвостик, который почему-то так ему нравится. Сабрина, заставь наконец его подстричься.

– Пусть ходит, как хочет. Кому это мешает? Анжелина строго покачала головой, но лицо ее оставалось добрым.

– Все возишься с ним, – добродушно проворчала она. – Целый день вокруг него.

– Я его люблю, – прошептала Сабрина. – Он мне ближе, чем брат. Или, лучше сказать, сейчас он мне стал чем-то вроде сына.

– У Дэвида есть родители. Ты не должна взваливать на себя всю ответственность за него.

– Да не учи меня, пожалуйста, как я должна о нем заботиться! Настоящая привязанность и любовь безграничны. Джесс и Сью и так делают все, что в их силах. Кто-то должен быть рядом с Дэвидом. Сейчас он наблюдается в наркологическом центре, а его родители не могут оставить ранчо. Ранчо их не просто кормит – оттуда их род, их корни.

– Они могли бы все-таки присылать чуть побольше денег, – упрямо настаивала Анжелина. – А тебе не мешало бы найти более респектабельную работу.

«Респектабельную»! Уже второй раз за вечер Сабрине пришлось услышать это слово. И ладно бы только от Алекса Бен-Рашида – а то от Анжелины. Но сейчас ей не хотелось спорить.

– Его родители посылают столько, сколько могут. В прошлом году у них были трудные времена, они чуть не разорились. Но теперь, кажется, понемногу выкарабкиваются. Кроме того, я перед ними в долгу, – прошептала Сабрина. – Когда мои родители погибли, Джесс и Сью, не раздумывая, взяли меня к себе. Они были нашими соседями. Мы с Дэвидом росли как брат и сестра. – Она улыбнулась. – А сейчас мы и сами зарабатываем себе на жизнь. Мне в «Новелтиграмз» платят очень даже прилично, а того, что Дэвид получает у твоего мужа, достаточно, чтобы оплачивать медицинские счета.

– Я знаю, сколько Джино платит твоему Дэвиду. Этого никак не может хватить на то, чтобы оплачивать счета вашего новомодного психиатра, – нахмурившись, произнесла Анжелина. – Дэвида одурачить нетрудно. Ничего не стоит сказать ему, что он поправляется. Но я-то видела все отчеты врача. – Она вздохнула. – Мы рады бы платить парню больше, но сейчас не в состоянии. Если только через год, когда наш бизнес окрепнет… Дэвид стоит втрое больше того, что мы ему платим. Джино говорит, что у него золотые руки.

Компания Джино была недавно организованной фирмой по озеленению парков и газонов. Сабрина была искренне рада, что Джино сумел предоставить Дэвиду хоть какую-никакую работу. Пусть даже он получает копейки, но ведь он занят тем, что любит…

– Мы и так вам благодарны. Вы не только дали ему работу, так ты еще для него готовишь и бываешь с ним по вечерам, когда меня нет дома.

– Мне это не в тягость. Он такой послушный… – В черных глазах Анжелины затаилась тревога. – Как ты думаешь, поправится он окончательно? – неуверенно спросила она. – Его болезнь так затянулась…

– Врачи пока не могут сказать что-то определенное, – опустила глаза Сабрина. – Воздействие таких наркотиков на мозг до конца еще не изучено. Дэвид слишком далеко зашел, и я сама не уверена… Когда его в последний раз забирали в госпиталь, он был совсем плох… – Сабрина передернулась, снова вспомнив об этом. Она встала и попыталась улыбнуться. – Скажи этому пай-мальчику, когда он закончит поглощать свои сладости, что я в ванной. – Она скинула плащ. – Ты досмотришь фильм?

– Наверное, да, – кивнула Анжелина. Она усилила громкость телевизора и снова уткнулась в экран. – Ты знаешь, мне кажется, Дракула на самом деле был итальянец. Румын не может быть таким эротичным.

Через двадцать минут Сабрина, выйдя из душа, накинула свою старенькую пижаму и залезла под одеяло. После этого безумного вечера она чувствовала себя совершенно вымотанной.

«Много чести так волноваться из-за какого-то Алекса Бен-Рашида, – подумала вдруг она. – Что, у меня своих проблем мало, чтобы забивать голову его проблемами? Да и что такого, собственно, произошло? Как еще мог среагировать этот ловелас на молодую женщину? А то что он был очень настойчив, то это потому, что, наверно, впервые в жизни женщина ему отказала. Если верить газетам, то чуть ли не каждую ночь у него в постели – новенькая. Так что к отказам он не привык. Завтра увидит еще какую-нибудь симпатичную мордашку – и сразу же забудет, что есть на этом свете какая-то Сабрина Кортни… Нет, глупо волноваться из-за Алекса Бен-Рашида!»

– Сабрина, можно мне сегодня спать в твоей комнате?

Она подняла глаза. В дверях, переминаясь с ноги на ногу, в нерешительности стоял Дэвид.

«Как он красив даже в этой своей старой синей футболке!» – с нежностью подумала она.

Небесно-голубые глаза Дэвида и его золотистые волосы, забранные в тот самый хвостик, который так не нравился Анжелине, контрастировали с ровным бронзовым загаром от постоянной работы на свежем воздухе.

– Ты что, смотрел с Анжелиной фильм ужасов? – нахмурилась Сабрина. – Ты же знаешь, что доктор Свенсон запретил тебе смотреть подобные фильмы.

Он покачал головой.

– Нет, я читал свежий номер журнала по цветоводству. Мне дал его Джино. – Он виновато улыбнулся, словно извиняясь. – Мне просто одиноко, Сабрина. Тебя весь вечер не было.

Сабрина с минуту помолчала.

– Ладно, – наконец сдалась она. – Почисти зубы и надень пижаму. Но чур, никаких разговоров за полночь. Тебе завтра рано вставать на работу.

– Хорошо, не буду, – обещал он. – Пойду принесу Миранду.

«Что еще за Миранда?» – удивленно подумала Сабрина, кутаясь в одеяло.

Мирандой оказался полуувядший нарцисс в торфяном горшочке. Дэвид осторожно поставил цветок на ночной столик и сел на свою кровать, блаженно улыбаясь. На нем, как обычно, были только голубые пижамные брюки. Его загорелый мускулистый торс, покрытый золотистым пушком волос, был великолепен.

«Ребенок в теле мужчины», – мелькнула у нее мысль.

– Не возражаешь, если я не буду выключать свет? – спросил он, тревожно глядя на цветок. – Миранде нужен свет, чем больше, тем лучше.

«Это тебе нужен свет», – подумала Сабрина, и от нахлынувших чувств у нее вдруг защемило сердце. Первые несколько месяцев по возвращении из больницы, где его, можно сказать, вытащили с того света, Дэвида по ночам мучили кошмары, истощавшие его силы. Даже теперь он все еще не мог спать в темноте, оставляя хотя бы слабый ночник, и Сабрина не возражала. Слава Богу, теперь можно сказать, что Дэвид поправляется.