Джудит Айвори - Рыжий ангел

– Не знаю.

– Он ее пригласил?

– Думаю, да.

– Они проводят время вместе? Наедине?

– Откуда мне знать?

– Ты знаешь, Томас. Уверена, ты знаешь.

– А почему ты интересуешься этим? Для женщины, которая запрещает навещать себя и интересоваться самочувствием, которая стремглав мчится прочь, завидев хозяина дома, это довольно странно и забавно. – Томас насмешливо фыркнул. – Граф не знает, что с тобой делать. Он оставил тебя в одиночестве, поскольку, кажется, ты именно этого хочешь. Но у меня такое впечатление, что ему это не нравится. Думаю, он немного обижен.

Кристина обернулась. Томас был в охотничьем костюме.

– Ты едешь вместе со всеми?

– А ты бы предпочла, чтобы я остался с тобой?

– Нет.

Томас мрачно скривил губы. Кристина рассмеялась.

– Ты же знаешь, что сегодня приезжают Чарлз и Эванджелин. Не могу дождаться, когда увижу ее. Кроме того, она не даст мне с тобой поговорить. Ты ведь ее знаешь.

Что-то произошло с Томасом. Его лицо изменилось, руки легли на край стола по бокам от нее, отрезая путь к отступлению. И вдруг Кристина поняла, что он собирается поцеловать ее.

– Томми… – Она отвернулась.

Но его рот, сухой и горячий, прижался к ее губам. Потом его руки сомкнулись вокруг нее.

Кристина позволила Томасу закончить поцелуй, потом мягко оттолкнула.

– Зачем ты это сделал? – Она наклонила голову.

– Не знаю.

– Я теперь доступная добыча?

– Нет. Но я знаю о твоем муже. Я бы не поцеловал тебя, если бы ты не разводилась с ним. В этом не было бы смысла.

– Что ты сказал? – распахнула глаза Кристина.

– Ты бы меня, наверное, ударила.

С ее лица не сходило изумление.

– Чего, я надеюсь, теперь не сделаешь.

– Я о другом. О разводе.

– Эванджелин сказала мне. Думаю, ты имеешь право избавиться от него.

– Томас, – покачала головой Кристина. – Ты не понял. Все не так.

– Я понимаю, что все гораздо сложнее. Я и не собирался упрощать…

Кристине хотелось рассмеяться, но она знала, что не посмеет. Милый добрый Томас. Он всегда становился на ее сторону.

– Нет, ты совсем не понял.

– Тогда объясни.

– Давай оставим эту тему. – Повернувшись к Томасу спиной, Кристина выглянула в окно.

Трубили рожки. Адриан Хант – она могла в этом поклясться – смотрел прямо в окно галереи.

– Не делай этого, – раздался сзади голос Томаса. – Я молчу не из-за прихоти.

– И я тоже.

– Я о другом.

– Понимаю. Твои друзья меня чуть не убили, а ты не можешь дать мне мало-мальски вразумительного объяснения. Чудесно. Никому из нас не нужно объясняться. – Она вздохнула. – А теперь, если хочешь догнать их, иди.

Час спустя Кристина все еще ждала Эванджелин и Чарлза. Они опаздывали, что было совершенно закономерно. Все уехали на охоту, дом опустел, только слуги занимались своими делами. В саду за домом никого не было. Садовник уехал в город с поручением. И Кристина с удовольствием отправилась побродить по саду.

Кругом бушевала сочная растительность. Весна была ранняя, и в конце мая уже пахло летом. Кристина шла между фигурных клумб к большому фонтану. Вода стекала с колес каменной колесницы, создавая иллюзию, что повозка мчится на большой скорости. Позади фонтана росли высокие кусты роз. Не такие, к каким она привыкла. Эти были гуще, прямее. Обойдя вокруг куста, Кристина заметила, что кто-то быстро движется с противоположной стороны. Адриан Хант.

Кристина была так ошарашена, что не произнесла ни слова.

– С вами все в порядке?

– Что вы здесь делаете?

– Я здесь живу, – улыбнулся Адриан. На нем все еще был охотничий костюм.

– Я думала, вы на охоте.

Он снова улыбнулся. На его лице промелькнуло вежливое осуждение – он не собирался отчитываться перед ней.

– А ваша подруга? – спросила Кристина. – Та, в голубой бархатной амазонке. Она с вами?

– Наверху.

Обыденность его слов раздражала ее. Кристина была уверена, что граф ни одной ночи за эту неделю не провел в одиночестве. Эта Чизуэлл появилась накануне. До нее была женщина постарше, с тяжелым шиньоном.

– Идите. Не хочу вас задерживать и нарушать ваши планы.

Адриан взглянул на Кристину, потом мягко сказал:

– Она сломала руку, лошадь сбросила ее.

– О Господи! Какое несчастье.

Он сорвал с ближайшего куста розу и протянул ей.

– Вот.

– Зачем?

– Чтобы развеселить вас. – Адриан помолчал. – Кажется, вы все воспринимаете слишком серьезно.

Кристина безуспешно попыталась вернуть цветок.

– У меня есть на это причины. В последнее время жизнь обходится со мной сурово. – Склонив голову, она начала перебирать лепестки.

– Эванджелин говорила мне о вашем браке, – сказал граф. – Жаль, что он обернулся для вас таким разочарованием.

– Разочарованием? – взглянула на него Кристина. – Эванджелин так это описала? И Томас сказал нечто подобное. Что же она рассказала?

Адриан рассмеялся.

– Она только намекнула, словно это большой секрет. Но я догадываюсь, что вы покончили с этим.

Кристина тоже рассмеялась. Граф – полная противоположность Ричарду. Но ей не хотелось сейчас думать о Ричарде. Она коснулась длинной ветки розового куста.

– Какие красивые. Хотя странные, не такие, как у нас дома.

– Это хобби. Я уже несколько лет скрещиваю розы. Главным образом играю с цветом.

Лгун, подумала Кристина, хмуро глядя на Адриана.

– Пытаетесь вывести оранжевые розы, – сказала она. Его удивило, что гостья это знает.

– Да.

– Насколько я понимаю, это затея вашего садовника.

Граф посмотрел на Кристину озадаченно, но искренне.

– Это мои цветы, – возразил он. – Я решаю, какие сорта скрестить, а садовник выполняет мои указания. – Адриан замолчал и пристально взглянул на нее, словно пытаясь понять ее суть. – Мы вывели несколько приличных сортов вроде этих. Но не всегда все получается. – Он пожал плечами. – Если хотите, я покажу вам свои любимые.

Кристина последовала за ним, снедаемая чувством вины и любопытством.

Адриан повел ее глубже в сад. Деревья подступали к дорожке. Кусты становились выше. Теплый воздух был напоен ароматом цветущих роз.

Кристина чувствовала себя дурочкой. Граф вежлив и не высказывает о ней неодобрительных суждений. Каков бы он ни был, он джентльмен. Ни притворства, ни обмана, действительно высший класс. Как звук его голоса. Кристина завидовала его речи. Ей пришлось долго учиться в нескольких школах, чтобы достичь подобной дикции.

Они в последний раз свернули по дорожке. Впереди стоял маленький стеклянный дом.

– Что это? – Кристина остановилась.

Адриан придержал открытую дверь. Внутри было тепло, но пробегал легкий ветерок: некоторые фрамуги были открыты.

– Они в конце, – указал Адриан и пропустил Кристину вперед.

Стеклянный дом оказался не таким уж и маленьким, в нем было множество растений. Цвели апельсиновые деревья, лимоны, ананасы. А в отдалении – стена роз. Чудесные, персикового цвета полураспустившиеся бутоны.

– Вот они.

– Какие красивые!

Адриан обошел ее, задев плечом. Кристина почувствовала, что вспыхнула, когда граф наклонился к ней, задев руку. Он пробормотал извинения и взял с верстака ножницы.

Одна. Две. Три. Дюжина. Он методично срезал розы. Когда он подал букет Кристине, она не знала, что сказать. Его улыбка, его приятное дружелюбие, его резкие черты так притягательны. Охваченная смущением, она проклинала всех красивых мужчин на свете. Спустя мгновение Кристина вытянула руки и… тут же уронила розы на пол.

– Ах!

На среднем пальце выступила капелька крови. Изящные пальцы Адриана обхватили ее кисть. Он сунул ее палец себе в рот.

Кристина остолбенела.

Она чувствовала мягкое давление его зубов, движение языка. Не скоро она отняла руку.

– Сэр, – мягко укорила она, отведя взгляд.

На полу рассыпаны сухие листья, стоят ведра с водой, пустые горшки. Вдруг Кристине в голову пришла мысль, что он может опрокинуть ее на спину прямо тут, среди опавших листьев. Кристина не могла отделаться от этого видения. Хуже того, она не могла решить, ужасно оно или притягательно.

Кристине вдруг захотелось выбраться отсюда. Господи, зачем она сюда пришла? С известным волокитой! И теперь застряла здесь, не имея ни малейшего понятия, как освободиться.

Адриан, наклонившись, собирал лежавшие у ее ног розы. Солнечный луч упал на его голову и плечи. Скользнув по этому лучу, в открытую фрамугу влетела бабочка. Устремившись вниз, она порхала над его широкими плечами, над сильными руками, которые могли поднять женщину, словно пушинку. Ветерок стих. В оранжерее стало чересчур тепло и… тесно. Адриан собирал цветы – шесть, семь, восемь… – и выравнивал стебли. Кристина разглаживала юбку, чтобы занять руки. Она попыталась сделать шаг назад, но уперлась спиной в низкую полку. Ее охватило щекочущее нервы возбуждение. Она взглянула на свой палец. На нем виднелась едва заметная капелька крови.

Адриан с букетом роз потянулся вперед, его грудь оказалась на уровне ее лица. Снова его запах: мыло, табак, кожа. Он делает это умышленно? Кристина чувствовала, что задыхается. Задержав дыхание, она легко подняла руки к его груди, не зная, как оттолкнуть, не коснувшись. Между тем Адриан отступил, словно ничего не произошло. Словно Кристины здесь не было. Она пришла в замешательство. Адриан обернул стебли роз куском бумаги, положил букет на верстак, затем снова сделал шаг назад. Опершись локтем о полку, он смотрел на Кристину. На его губах порхала ироническая улыбка.

– Я вас напугал, – сказал он.

– О нет. – Кристина торопливо покачала головой.

– О да, – рассмеялся Адриан. – Простите. Я этого не хотел. – Он снова взял ее за руку.

Извинения, за которыми последовал хитрый трюк, взволновали и раздосадовали Кристину. Она вздрогнула, когда Адриан повернул ее руку и стал разглядывать ладонь. Ее холодная рука дрожала. Его рука была уверенной и нежной.

Адриан отпустил ее. Кристина шумно выдохнула и прижала ладонь к груди.

– Все будет хорошо, – сказал он, склонив голову набок. – Я имею в виду рану. – Словно он мог иметь в виду что-то другое! – Извините меня. Просто ваш палец… – Он, пожав плечами, улыбнулся. – Я всегда так делаю, когда уколюсь. – Его улыбка стала шире, молнией вспыхнули белые зубы.

Она, зардевшись, отвернулась и увидела дверь в дальней стене оранжереи. Пора уходить, подумала Кристина. И услышала смех Адриана.

– Если вы рванетесь туда, я повалю вас на землю. Знаете, в университете я занимался борьбой.

Кристина округлила глаза.

– Простите, – застенчиво бросил он, пожав плечами. – Я хотел подзадорить вас. Вы выглядите такой доверчивой. – И более серьезно добавил; – Но я оскорблен: как вы могли подумать?

– Я ничего не думала…

– За исключением того, что я изнасилую вас, едва увидев. Это неправда. Смотреть на вас – исключительное удовольствие. – Адриан помолчал. – Почему вы пришли сюда, если так меня боитесь?

Ответа не последовало, хотя вопрос был справедливый. Снова поднялся ветерок. В дальнем конце оранжереи зашелестели листья. Напряжение Кристины постепенно рассеивалось, остались лишь тревожные нотки, сравнимые с жужжанием пчел, кружащихся над цветами цитрусовых. Адриан нарушил молчание.

– Вот, – сказал он.

Не сходя с места, он наклонился и вытащил из-под верстака тетрадь. Она была исписана четким аккуратным почерком. Латинские названия, графы, пометки. И в конце каждой страницы написано «не способна к размножению».

– Это мои записи, – поддразнил он. – Показать?

– Нет. – Кристина взглянула на него. Казалось, он теперь о чем-то просил, так искренно, так бесхитростно. Она рассмеялась. – Вы настоящий ученый.

– Нет, я дилетант. С сотней хобби. Но предпочитаю, чтобы ко мне откосились немного серьезнее, чем к простому любителю. Спасибо за комплимент.

Это было чудесное мгновение. Глядя в тетрадь, Кристина переворачивала страницы, ведя по строчкам пальцем.

– Я бесплодна, – сказала она. Это вырвалось само собой, без всякой причины. – Вся эта чепуха, что я развожусь с мужем, – выдумки Эванджелин. Это муж разводится со мной.

Кристина тут же пожалела о сказанном. Это не тема для разговора. Почему она ему это сказала? Но, кажется, Адриан прекрасно все понял.

– Ваш муж болван, – пробормотан он.

Его пальцы пробежали по ее руке, вызывая дрожь. Потом Адриан повернул Кристину и потянул к себе. Она уперлась ладонями ему в живот, сохраняя дистанцию.

Он глянул на нее сверху вниз.

– Вы полагаете, что я совершу насилие? – сказал он. – Вы об этом подумали? Я собирался поцеловать вас.

– Я не хочу.

– Нет, хотите, – прошептал он ей на ухо.

Его губы были теплыми и уверенными. Они двигались по ее рту, изучая его форму, его нежность. Его язык коснулся уголков ее губ, а потом проскользнул внутрь, исследуя каждый дюйм. Кристина на мгновение смутилась. Казалось, все перевернулось вверх дном. Пугающий и завораживающий жар разгорался у нее внутри. Дыхание стало скованным, грудь покалывало. Кристина вдруг остро ощутила шелк его галстука, мягкую шерсть сюртука, батист своего платья. Ее тело ожило. Сердце неистово колотилось. Голова кружилась. Ноги подкашивались…