Амелия Грей - С любовью, герцог

– Честно говоря, я не стала бы пускаться в столь долгий путь только для того, чтобы сообщить тебе о щенках, – добавила сестра, протягивая ему бокал с бренди.

Хоксторн усмехнулся и, с наслаждением вытянув ноги к огню, сделал глоток янтарного напитка.

Адель улыбнулась и, присев на ковер возле его кресла, преданно заглянула ему в глаза:

– Мне не терпелось поскорее узнать, как отнесся мистер Квик к твоему предложению, вот я и не могла усидеть на месте в ожидании, пока ты соберешься приехать и все мне рассказать.

– Отчего же такая спешка?

– Ну… я же не знала, когда ты приедешь: может, через пару недель, а может, и через месяц.

Ну что тут скажешь? Не станет же он объяснять своей наивной сестренке, что в поместье ему попросту нечего делать: ни в карты поиграть не с кем, ни помериться силами в фехтовании. Нет там ни клубов, ни бойцовских арен, ни ипподрома, не с кем обсудить новости политики и светские сплетни, а самое главное, нет милых прелестниц, чтобы приятно провести время. Пожалуй, единственное, что могло предложить ему родовое гнездо, это накопленный отцом изрядный запас отборного бренди.

– Мы с тобой это уже обсуждали: я не отец, который во всем тебе угождал, а брат и в Лондоне у меня масса важных дел. Я обещал, что, как только поговорю с мистером Квиком, сразу приеду. Надо было меня дождаться.

– Вот как, да? – возмущенно воскликнула Адель и так резко вскочила, что аж юбки взметнулись. – Сначала заинтриговал, заявив, что нашел идеального мужа, а потом пропал на целый месяц!

– Во-первых, ничего подобного я никогда не говорил: всего лишь высказал предположение, что вы можете друг другу подойти. Во-вторых, предупреждал, что такие дела не делаются с бухты-барахты и надо запастись терпением. Если же тебя что-то не устраивает и ты предпочитаешь искать жениха сама, скажи мне об этом сейчас, и мы забудем о том разговоре.

– С какой стати мне заниматься этим самой, если есть ты? – в недоумении уставилась на брата Адель. – Ты прекрасно знаешь всех джентльменов: из каких семей, какие у них привычки, насколько они богаты, – в отличие от меня.

– Юные леди, как правило, предпочитают выбирать себе мужей самостоятельно.

– Но это скорее те юные леди, что не приходятся дочерьми или сестрами герцогам королевства. В моем же случае надо отбирать тщательно, и ты с этим справишься куда лучше меня. Папа всегда говорил, что найдет для меня идеального мужа, но теперь папы нет, а значит, сделать это должен ты.

– И я свой долг исполню, – заверил сестру Солан, – но для этого мне требуется время. И ты не должна меня торопить. Я попытался увидеться с мистером Квиком, специально приехал к нему в имение, но не застал его там.

– Правда? – сразу оживилась Адель. – А почему его там не было?

– Понятия не имею. Мисс Квик, его сестра, была не слишком-то любезна и о местонахождении своего брата не сообщила.

– Ты не говорил, что у мистера Квика есть сестра. – Глаза у девушки зажглись неподдельным интересом. – Ну и как тебе она?

Хоксторна бросило в жар. Перед глазами стояла мисс Квик, похожая на ангела в отблесках пламени камина; вспомнились ее маленькие нежные руки, когда она снимала с мальчика грязные стоптанные башмаки.

– Очень похожа на тебя… в определенном смысле, – ответил Солан, подняв глаза на сестру.

– И в чем же именно? – удивилась Адель. – Скажи, не томи!

– Она такая же добрая и ласковая, но, как и ты, не умеет скрывать свои мысли и всегда говорит то, что думает. Все всегда должно быть так, как того хочет она – совсем как ты. И мне думается, она так же любит своего брата, как ты – своего.

– Да она душка! – со смехом воскликнула Адель. – Мы с ней непременно подружимся. Хорошо, что бренди тебя успокоил. Мне, признаться, гораздо больше нравится с тобой общаться, когда ты не сердишься.

– Да я бы рад не сердиться, но… – сокрушенно заключил Солан, так и не закончив фразу.

– Я знаю, и все же… Впрочем, не важно. У меня идея! Раз ты не смог найти мистера Квика, давай пригласим его к нам в поместье.

– Ты это серьезно?

– Конечно. Пригласи его, пусть он на меня посмотрит. И я на него посмотрю. Мы ведь договорились, что, прежде чем что-то решать, нам следует увидеться. Помнишь?

– Да, но мы договаривались, что ваша встреча состоится уже после того, как ты будешь официально представлена королеве и сможешь считаться барышней на выданье.

– Какой же ты зануда, братец! Я хочу увидеться с мистером Квиком сейчас, и, думаю, это будет правильно. И потом, какой смысл быть сестрой герцога, если не можешь нарушить правила? Чем же тогда я отличаюсь от прочих девиц? Если ты хочешь, чтобы помолвка состоялась до начала сезона, то мне непременно надо увидеться с ним как можно скорее, а заодно и познакомиться с его сестрой. Так что пусть она тоже приезжает.

– Мисс Квик? – переспросил Хоксторн, не веря своим ушам.

– Да, она меня заинтриговала. Кроме того, у Мисс Уиггинс уже появятся щенки, а по тому, как человек относится к животным, о нем можно многое узнать. Согласен?

Он живо припомнил, как держал мисс Квик в объятиях, как целовал ее нежные податливые губы, и воображение услужливо нарисовало приятные перспективы ее пребывания в фамильном поместье. Что уж тут скрывать: предложение сестры ему очень понравилось. Так что ее приезд в Лондон оказался событием скорее радостным, чем огорчительным.

– Да, ты права, – с обожанием глядя на сестру, согласился Солан, припомнив, с каким трепетом отнеслась мисс Квик к беспризорному сорванцу.

В руках Лоретты спицы так и мелькали. Еще немного, и клубок серой толстой пряжи закончится. Сидя в удобном кресле с подголовником, что по ее просьбе занесли в комнату больного и поставили у окна, Лоретта периодически отрывалась от вязания и трогала лоб больного. Надрывный, душераздирающий кашель у Фарли – так, сказал паренек, его зовут, когда ненадолго пришел в сознание, – начался еще до приезда врача, но прошло вот уже несколько дней, а он все не прекращался. Время от времени Лоретта мочила в прохладной воде с уксусом салфетку и клала на обжигающе горячий лоб Фарли. Дышал мальчик с трудом, хрипло, со свистом.

Врач лишь подтвердил то, что Лоретта знала и без него: ребенок серьезно болен, – и не мог дать гарантий, что истощенный организм сумеет перебороть болезнь, но целый арсенал настоек и микстур все же оставил.

Большую часть суток мальчик бредил, а спал урывками, беспокойно. Лоретта пользовалась каждым удобным случаем, чтобы заставить его проглотить ложку-другую бульона или оставленной доктором настойки. Лоретте было всего семь, когда умерла ее мать, но она помнила, что рядом с матерью постоянно кто-то находился во время болезни, поэтому позаботилась, чтобы и мальчик никогда не оставался в комнате один. Все домочадцы, включая Арнольда, который уступил свою каморку больному, сидели с Фарли по очереди.

Лоретта старалась не думать о плохом. Если герцог Хоксторн прав в своих выводах и Фарли действительно беспризорник, то Маммот-Хаус должен стать для него домом.

Как только Фарли поправится, Лоретта собиралась попросить дядю разрешения зачислить его в штат прислуги: в огромном доме не составит труда найти для него место, – а что касается работы, то он вполне мог бы научиться ухаживать за лошадьми или, к примеру, поддерживать в надлежащем состоянии огород – сажать, полоть, убирать урожай. А еще двух коров надо доить дважды в день и собирать яйца. Одним словом, работы хватает и в доме, и на конюшне, и в хлеву, и в саду.

Платить ему много не придется: достаточно крыши над головой и еды. Если идти ему все равно некуда, то, возможно, он сам попросит оставить его здесь. Со временем он научится какому-нибудь ремеслу, которое даст ему возможность кормиться в будущем, и тогда не придется ему больше воровать или ходить с протянутой рукой.

Клубок закончился, и Лоретта отложила вязанье в сторону. Признаться честно, проще думать о Фарли, чем о герцоге: о том, как они ужинали вместе, как славно беседовали, как она пила бренди из его бокала. Лоретта помнила его объятия, прикосновения, поцелуи. Нет, хватит, лучше думать о Фарли – это куда безопаснее.

Но сколько бы она ни старалась не думать о герцоге, выбросить его из головы не могла и то и дело возвращалась мыслями к одной из сказанных фраз. Что он имел в виду, когда заявил, что намерен бороться за нее? Значило ли это, что он опять хочет ее целовать? А может, задумал зайти еще дальше и соблазнить, если представится возможность? Возможно, он понял, что на самом деле ее решимость вовсе не так крепка, как она заявляет. Лоретта боялась, что победа окажется не на ее стороне, потому что герцог был ей далеко не безразличен, в отличие от виконта, так и не ставшего ее мужем.

– Мисс Квик?

Лоретта обернулась на голос стоявшей в дверях служанки. Битси, несмотря на свое богатырское телосложение, обладала удивительно нежным мелодичным голосом. Когда она только пришла устраиваться на работу и Лоретта обратила внимание на это несоответствие, девушка объяснила, что ее мать не могла знать, что она так вымахает.

Битси имела слабое представление о том, чем должна заниматься камеристка, но выбора у Лоретты не было: когда слуги прознали, в какой глуши им предстоит жить, то почти все поувольнялись, и в первых рядах горничные.

Битси же отсутствие связи Маммот-Хауса с внешним миром вроде бы не пугало и даже не расстраивало, и вот уже без малого год она жила здесь. А поскольку Лоретта работой ее не загружала, девушка помогала миссис Хадлстон по хозяйству, чему экономка была только рада.

– Я пришла сразу к вам, как и было велено, – сообщила Битси. – Мистер Квик уже подъезжает к дому.

– Спасибо за добрые вести! – радостно воскликнула Лоретта и, сунув ноги в домашние туфли, вскочила. – Пожалуйста, посидите с Фарли вместо меня.

Лоретта как раз успела добежать до вестибюля, когда Пакстон вошел в дом своей легкой пружинящей походкой, и невольно залюбовалась им. Братец и правда у нее очень даже привлекателен: высок и по-мальчишески худ, с роскошной гривой волнистых волос цвета пшеницы и отчаянно-синих глаз, которые всегда искрились и сверкали некой чертовщинкой. Пакстон никогда не унывал и не впадал в меланхолию.

Со смехом Лоретта бросилась брату на шею, и тот, швырнув шляпу на стол, обнял сестренку и чмокнул холодными губами в лоб, а потом и в обе щеки.

– Ну как настроение? – радушно, как всегда, спросил Пакстон.

– Лучше не бывает! А как же иначе? Единственный брат наконец вернулся домой! Ты никогда не отлучался так надолго, – добавила Лоретта, надеясь, что Пакстон не воспримет ее слова как жалобу или упрек. – Я уже начала за тебя волноваться.

– Вот этого я и опасался, – не переставая улыбаться, ответил Пакстон. – Каюсь, виноват: мы решили провести пару дней у Морриса Хабборда. Ты ведь его помнишь?

– Как я могу его забыть? – усмехнулась Лоретта, помогая брату снять пальто. – Он всегда так сильно сжимал мне руку, поднося к губам, что я боялась, как бы пальцы не переломал.

– Морриса Бог силой не обделил, а напоминать увальню о том, как должен вести себя джентльмен, иногда надо, что я и сделаю при следующей встрече.

– Едва ли мы еще когда-нибудь с ним увидимся, но, напомнив ему о манерах, ты, возможно, спасешь пальцы других барышень.

Лоретта положила пальто брата на стол рядом со шляпой.

– Я знаю, что пропадал слишком долго, но, когда мы гостили у Хабборда, началась жуткая метель и о том, чтобы ехать, и речи быть не могло. Кто бы мог ожидать такое в самом конце зимы? Сюда непогода тоже добралась или пурга прошла стороной?

– Добралась, – кивнула Лоретта, и щеки ее покрылись румянцем то ли от воспоминаний о ледяном ветре, обжигающем лицо, то ли о жарких объятиях герцога.

– Как бы там ни было, мы решили остаться еще на несколько дней, тем более что соседи Морриса устраивали домашний праздник и пригласили всех нас. И там я увидел леди, красивее которой не встречал никогда. Мисс Аннабел Притчард, – с придыханием сообщил Пакстон, театрально прижав руку к сердцу, – не просто хороша собой, но и добра, мила, рассудительна. Я должен тебе рассказать о ней подробнее. Надеюсь, мы с ней еще свидимся, и, думаю, она надеется, что я приеду к ним с визитом весной, которая, к счастью, уже не за горами.

Он помолчал, устремив мечтательный взгляд вдаль, но через мгновение, словно спохватившись, покачал головой и посетовал:

– Как же мне не стыдно болтать тут про девиц и праздники, когда ты всего этого лишена! Прости, сестричка: я знаю, как тебе тут грустно одной.

– Нет-нет, – решительно замахала руками Лоретта, и вовсе не покривила душой: с герцогом она не чувствовала себя одинокой, и грустно ей не было, а с появлением в доме Фарли стало и вовсе некогда скучать. – Я очень рада, что тебе приглянулась хорошая девушка, а переживала потому, что не имела от тебя вестей, вот и все.