Дженни Хан - С любовью, Лара Джин

Я задумчиво кусаю губу.

– Может, фотография, где я пеку, в фартуке…

– И только в нем? – хихикает Крис, и я молниеносно щелкаю ее по лбу.

– Ай!

– Не шути мне тут!

Звенит второй звонок, и мы расходимся.

Мне совершенно не хочется дарить Питеру сексуальную фотографию, но появляется другая идея: сделать для него скрапбукинговый альбом. Все лучшие моменты. Он сможет листать его, когда скучает по мне. И держать на столе для «всяких девчонок», которые заглянут на огонек. Конечно, Крис я про это не расскажу – она будет смеяться и называть меня бабушкой Ларой Джин. Но знаю, что Питер будет в восторге.

ВЕСЬ ДЕНЬ Я КАК НА ИГОЛКАХ в ожидании письма из университета Уильяма и Мэри. Все мое внимание сосредоточено на телефоне: я жду, когда он загудит, сообщая про имейл. На уроке английского мистеру О’Брайену приходится три раза спрашивать меня про традиционные нарративы рабства в «Возлюбленной».

Но когда телефон гудит, это оказывается сообщение от Марго с вопросом, нет ли новостей. Снова жужжание, и это Питер, который тоже спрашивает, нет ли новостей. Но от университета не приходит ничего.

А потом, между уроками, когда я сижу в туалете, он наконец жужжит снова, и я судорожно застегиваю джинсы. Это сообщение от университета Северной Каролины в Чапел-Хилл о том, что моя заявка обновилась. Хотя я не жду, что попаду туда, сердце у меня отчаянно бьется, когда я нажимаю на ссылку и жду.

Лист ожидания.

Стоило бы радоваться, потому что конкурс в Северную Каролину огромный, а лист ожидания – лучше, чем ничего, и я бы радовалась… если бы уже попала в университет Вирджинии. Но сейчас это как еще один удар в живот. Что если меня вообще никуда не примут? Что я тогда буду делать? Уже представляю тетю Кэрри и дядю Виктора: «Бедная Лара Джин, не попала ни в университет Вирджинии, ни в университет Северной Каролины. Она совсем не похожа на сестру. Марго всегда добивается цели».

В столовой Питер ждет меня за столом.

– Какие новости?

Я сажусь рядом.

– В университете Северной Каролины я в списке ожидания.

– Вот черт. Ну, туда невозможно попасть, если ты из другого штата и не баскетболист. Честно, даже оказаться в списке ожидания – достижение.

– Наверное, – говорю я.

– Ну их к черту, – говорит он. – Кто вообще захочет там учиться?

– Многие. – Я разворачиваю сэндвич, но не могу заставить себя откусить ни кусочка.

Питер неохотно пожимает плечами. Я понимаю, что он просто пытается меня подбодрить, но университет Северной Каролины очень хороший. Он это знает, я это знаю, и нет смысла притворяться, что это не так. Весь ланч я безжизненно глотаю свою вишневую колу и слушаю, как парни обсуждают предстоящий матч. В какой-то момент Питер смотрит на меня и сжимает мое бедро в знак поддержки, но я не могу даже заставить себя улыбнуться в ответ.

Ребята уходят в тренажерный зал, а мы с Питером остаемся за столом, и он с тревогой в голосе спрашивает:

– Не хочешь что-нибудь съесть?

– Я не голодна, – отвечаю я.

Он вздыхает:

– В университет Вирджинии должны были взять тебя, а не меня.

И тут же предательская мыслишка, приходившая ко мне вчера: что я заслуживаю этого больше, чем он, – растворяется в воздухе. Я знаю, как Питер выкладывается в спорте. Он заслужил свое место. Незачем ему думать о таком. Это неправильно.

– Не говори так. Ты это заслужил. Заслужил учиться там.

Опустив голову, он отвечает:

– Но ты тоже заслужила. – А потом вскидывает голову и сверкает глазами. – Помнишь Тони Льюиса? – Я отрицательно качаю головой. – Он на пару лет старше нас. Два года учился в муниципальном колледже Пьемонта, а на третьем курсе перевелся в университет Вирджинии! Уверен, что ты тоже сможешь, и даже раньше: ты же идешь в обычный четырехлетний университет. Перевестись оттуда должно быть в миллион раз проще!

– Да, наверное… – Про перевод я не думала. Я продолжаю привыкать к мысли, что не попала в Вирджинию.

– Конечно! Значит, так: этой осенью ты идешь в университет Уильяма и Мэри, или Ричмонда, или куда ты там попадешь, и мы будем все время друг друга навещать, а в следующем году ты подашь документы на перевод и присоединишься ко мне в университете Вирджинии! Где и должна быть!

У меня в душе расцветает надежда.

– Ты правда думаешь, что может быть так просто?

– Еще бы! Тебя сразу должны были взять! Верь мне, Кави.

Я медленно киваю.

– Ладно! Ладно.

Питер выдыхает с облегчением.

– Отлично. У нас есть план.

Я утаскиваю с его тарелки жареную картошку. Чувствую, как ко мне возвращается аппетит. Я тянусь за следующим ломтиком, когда телефон вибрирует. Это имейл от приемной комиссии университета Уильяма и Мэри. Питер заглядывает мне через плечо, а потом смотрит на меня огромными глазами и дергает коленом, задевая мою ногу, пока мы ждем, когда загрузится страница.

Мы с большим удовольствием сообщаем, что вам предлагается место в колледже Уильяма и Мэри…

Меня охватывает облегчение. Боже, спасибо.

Питер вскакивает с места, подхватывает меня и кружит.

– Лару Джин приняли в Уильяма и Мэри! – кричит он нашему столу и всем окружающим. Все за нашим столом радостно хлопают.

– Видишь? – повторяет он, обнимая меня. – Я же говорил, что все будет хорошо.

Я крепко обнимаю его в ответ. Из всех чувств во мне сильнее всего облегчение. Облегчение оттого, что меня приняли, что у меня есть план.

– Мы справимся со всем, пока ты не переведешься сюда, – говорит он тихо, зарываясь лицом мне в плечо. – До Уильяма и Мэри всего два часа, это ерунда. Твой папа наверняка разрешит тебе забрать машину. Все равно Китти она пока не нужна. А я съезжу несколько раз с тобой вместе, чтобы ты привыкла к дороге. Все будет как надо, Кави.

Я киваю.

Сев на место, я отправляю групповое сообщение Марго, Китти, мисс Ротшильд и папе.

Меня взяли в Уильяма и Мэри!!!

Восклицательные знаки я добавляю, чтобы произвести впечатление, показать, как я рада, чтобы они знали, что хватит меня жалеть и теперь все хорошо.

Папа отвечает потоком эмодзи[19]. Мисс Ротшильд пишет: «Так держать!». От Марго приходит: «УР-Р-РА-А-А! На следующей неделе отметим вживую!».

После обеда я заглядываю в кабинет к миссис Дюваль поделиться хорошими новостями. Она в восторге.

– Я знаю, что этот университет у тебя был на втором месте, но в чем-то он может быть для тебя лучше, чем Вирджинский. Он меньше. Такая, как ты, может там по-настоящему расцвести.

Я улыбаюсь и принимаю объятия, но в душе думаю: «Наверное, она считала, что такая, как я, не расцветет в университете Вирджинии».

К концу недели меня принимают в университеты Ричмонда и имени Джеймса Мэдисона. Я рада, но останавливаю выбор на Уильяма и Мэри. Я много раз ездила в Уильямсбург с семьей и могу представить, как там живу. Это маленький красивый кампус, и совсем недалеко от дома, меньше двух часов. Так что я пойду туда, буду хорошо учиться, а через год переведусь в университет Вирджинии, и все будет в точности так, как мы запланировали.

ВСТРЕЧАТЬ МАРГО И РАВИ В АЭРОПОРТУ ЕДУ Я, пока папа заканчивает ужин, а Китти делает уроки. Я ввожу адрес в навигатор просто на всякий случай и добираюсь без происшествий. Аэропорт у нас маленький, так что я просто езжу по кругу, пока они не выходят на улицу.

Они ждут меня на тротуаре, сидя на чемоданах. Припарковавшись, я выскакиваю из машины и бросаюсь обнимать Марго. У нее свежая стрижка до подбородка, на ней толстовка и легинсы. Я стискиваю сестру изо всех сил и думаю: «Как же я скучала!».

Отпустив ее, я наконец рассматриваю Рави. Он выше, чем я думала. Высокий, худой, с темной кожей, темными волосами, темными глазами и длинными ресницами. Он совсем не похож на Джона, но вполне похож на парня, с которым стала бы встречаться Марго. У него на правой щеке ямочка.

– Приятно встретиться с тобой лицом к лицу, Лара Джин, – говорит он, и меня сразу сбивает с ног его речь. Мое имя, произнесенное с английским акцентом, звучит намного красивее.

Я нервничаю, но потом замечаю, что на его футболке написано «Армия Дамблдора», и расслабляюсь. Он любит «Гарри Поттера», как и мы.

– Мне тоже очень приятно. Какой у тебя факультет в Хогвартсе?

Он загружает оба чемодана, свой и Марго, в багажник.

– Попробуй угадать. Твоя сестра не смогла.

– Только потому, что весь первый месяц нашего знакомства ты пытался произвести на меня впечатление, – говорит она.

Рави смеется и забирается на заднее сиденье. То, что он не садится автоматически на штурманское место, – хороший знак.

Марго смотрит на меня:

– Хочешь, я поведу?

Есть искушение согласиться, я всегда предпочитаю, чтобы вела Марго, но в конце концов качаю головой и встряхиваю ключами.

– Я сама.

– Молодец. – Марго выгибает брови и садится на пассажирское сиденье.

Я смотрю на Рави в зеркало заднего вида.

– Рави, до твоего отъезда я угадаю твой факультет.

Папа, Китти и мисс Ротшильд ждут нас в гостиной. Марго, похоже, удивлена тем, что та сидит на диване рядом с папой, а ее босые ноги лежат у него на коленях. Я так привыкла к тому, что она рядом, что для меня она уже как член семьи. Я и не представляла, что для Марго это будет шоком. Они мало виделись: Марго уже уехала учиться, когда папа и мисс Ротшильд начали встречаться, и с тех пор приезжала только на Рождество.

Едва увидев Марго, мисс Ротшильд вскакивает на ноги, обнимает ее и хвалит прическу. Рави она тоже обнимает.

– Ого, какая оглобля! – говорит она, и Рави смеется, но у Марго на лице натянутая улыбка.

Она оживает, когда видит Китти, сгребает ее в объятия и через секунду восклицает:

– Китти! Господи, ты теперь носишь лифчик?

Китти ахает и гневно сверкает на нее глазами, щеки у нее вспыхивают алым. Марго виновато шепчет:

– Извини.

Рави торопится пожать руку папе.

– Здравствуйте, доктор Кави. Я Рави. Спасибо за приглашение.

– Рад встрече, Рави! – говорит папа.

Потом Рави улыбается Китти, вскидывает руку в знак приветствия и говорит немного неловко:

– Привет, Китти.

Китти кивает, но не смотрит ему в глаза.

– Привет.

Марго все еще смотрит на нее, словно не верит своим глазам. Я все время была дома, так что мне менее заметно, насколько Китти выросла за прошедший год, но она и правда очень изменилась. Не столько в области груди – бюстгальтер пока чисто декоративный, – сколько в остальном.

– Рави, хочешь что-нибудь выпить? – жизнерадостно спрашивает мисс Ротшильд. – У нас есть сок, «Фреска»[20], диетическая кола, вода…

– Что такое «Фреска»? – спрашивает Рави, хмурясь. У мисс Ротшильд загораются глаза.

– Это вкуснейшая газировка из грейпфрута. Ноль калорий! Тебе нужно ее попробовать!

Марго наблюдает за мисс Ротшильд, пока та уходит в кухню, достает стакан из шкафчика и наполняет льдом.

– А ты, Марго? Хочешь что-нибудь? – окликает она.

– Нет, спасибо, – отвечает Марго вполне вежливо, но я чувствую, что ей не нравится, когда ей предлагает напиток в ее собственном доме человек, который здесь не живет.

Мисс Ротшильд возвращается с газировкой для Рави и вручает ее картинным жестом. Он благодарит и делает глоток.

– Очень освежает, – говорит он, и мисс Ротшильд широко улыбается.

Папа хлопает в ладоши.

– Ну что, давайте отнесем ваши вещи наверх, освежитесь перед ужином. Гостевая комната готова, – он тепло улыбается мне. – Лара Джин приготовила для тебя, Рави, новую пару тапочек и халат.

Прежде чем Рави успевает ответить, Марго говорит:

– Очень мило с вашей стороны. Но, думаю, Рави будет лучше в моей комнате, со мной.

В комнате словно взрывается граната. Мы с Китти широко раскрываем глаза и переглядываемся. Папа просто поражен и лишился дара речи. Когда я готовила гостевую комнату для Рави, складывала для него полотенца на краю кровати, халат и тапочки, мне не пришло в голову, что он может остановиться в комнате Марго. Папе – явно тоже.

И теперь папа с каждой секундой краснеет все сильнее.

– М-м-м, э-э-э… я не уверен…

Марго нервно поджимает губы и ждет, пока папа закончит предложение. Мы все ждем. Но он не знает, что сказать. Косится на мисс Ротшильд, словно просит помощи, и она обнимает его за талию в знак поддержки.

Бедному Рави явно неловко. Сначала я подумала, что он с факультета Когтевран, как Марго, но теперь думаю, что он с Пуффендуя, как я. Он тихо говорит:

– Я не против остановиться в гостевой комнате, правда. Я бы не хотел кого-то стеснять…

Папа начинает отвечать, но Марго успевает первой.

– Нет, все в порядке, – заявляет она. – Пойдем, достанем вещи из машины.

Как только они выходят, мы с Китти смотрим друг на друга и одновременно говорим: