Амалия Март - С любовью, Лола

В тот день, когда Вадим признался ей, что наконец чувствует себя счастливым, стал для нее особенно болезненным. Потому что не она сделала его таким, а другая женщина. Хотя ещё два дня назад, смотря на положительный тест на беременность, искренне считала, что теперь у них все наладится. Муж мечтал о большой семье, по крайней мере, так было когда-то, до появления любовницы. А теперь…он решил уйти.

Аня, в приступе эмоциональной истерики, кричала, рыдала и говорила несусветные глупости. Ей было ужасно больно от предательства любимого человека, от собственного бессилия в борьбе за него, и от чувства безысходности. А Марк, вспыльчивый холерик, став невольным слушателем ее стенаний, просто слетел с катушек. Если к концу того страшного дня Аня успокоилась, смирилась с ситуацией, и даже решила, что делать дальше, то Марк не смог простить своего кумира даже спустя годы.

Вадим вернулся к ней в тот же день, но совсем не надолго. Приступы апатии и неконтролируемой депрессии, забрали его практически сразу после рождения Егора. Это больше не был ее муж. Он оставался для нее родным человеком, добрым другом, надежным соседом, но никак не любимым супругом. И она перестала бороться. Подумала, что наконец-то, настало время ей подумать о себе. А Вадим, если захочет быть счастлив, будет. Но это останется на его совести.

Вот и сейчас, она сидела у огромного панорамного окна, выходящего во двор их прекрасного дома. Допивала очередной бокал вина, наблюдая за своими мальчишками, и понимала, она счастлива, безусловно, счастлива. Просто как отдельная единица, а не приложение к своему супругу. И Марк теперь счастлив, а это для нее в приоритете.

Осталось дождаться его свадьбы и племянников, нет, племянниц, забавных девчонок, которые будут гонять ее пацанов, и все будет идеально.

За этими размышлениями ее и застал неожиданный звонок от Марка. С сияющей улыбкой она подняла трубку.

— Ну что, засранец, можно тебя поздравлять? — весело начала она разговор.

Но незнакомый голос с той стороны телефонной линии резко прервал ее радостный настрой.

Спустя полчаса она была в клинической городской больнице № 4, снедаемая тяжкими думами, не в состоянии контролировать поток слез. Все повторяется. Если она потеряет еще и брата…об этом она пыталась не думать, пока набирала номер единственного человека, способного ее сейчас поддержать.

***

Спасибо за ваше внимание, поддержку и удивительную энергию от комментариев.

Ловите мои лучи добра и благодарности❤️❤️❤️

С любовью, Амалия Март

Сквозь болезненную тьму прорывались какие-то звуки. Стоило приоткрыть глаза и мир взрывался мельтешащими вспышками ярких пятен. Тело не слушалось, не ощущалось в пространстве. Где он? Сидит? Лежит? Что происходит?

Неожиданная встряска отозвалась сильной болью в правом боку. Марк не удержался от протяжного стона. Шум вокруг нарастал, сплетаясь в неразборчивый диалог. Вновь попытался открыть глаза и тут же поморщился от направленного в его зрачки света.

"В сознании" — донеслось откуда-то слева.

"Хирурга, срочно" — ещё один голос из тьмы.

"Свяжитесь с родственниками, нужна информация" — четкие указания удерживали Марка от навалившейся тяжести сна.

"Аня" — едва слышно прошептал он, прежде, чем отключится от новой вспышки боли.

Сон был тяжелым, тягучим, болезненным. Напротив него стояли Лола и Аня. Обе тепло улыбались ему, протягивали руки, подзывали к себе. Но стоило ему сделать лишь шаг навстречу, Лола поднимала пистолет, зажатый в руке, и стреляла ему прямо в сердце. Он знал, что именно туда, потому что в этот момент умирал, но острая боль, почему-то, пронзала его справа. Марк закрывал глаза, надеясь на скорый исход, но мгновение спустя все повторялось. Он стоит, напротив него две главные женщины в его жизни, одна из них убивает его. Как бы он ни бежал, в какую бы сторону ни сворачивал, его ждала смерть от руки любимой.

Он устал умирать. Устал от боли. Устал от неопределенности.

"Что ты хочешь?" — кричал он любимой.

"Тебя" — загадочно улыбалась она.

"Я твой, ты же знаешь."

"Пока нет. Ты ее." — Лола кивала в сторону сестры. — "А она не желает тебя отпускать."

Аня стояла, не шелохнувшись, лёгкая улыбка витала на ее губах. Марк смотрел на сестру с щемящей нежностью. Она была всей его семьей, разве мог он ее предать?

"Из-за нее ты умираешь!" — кричала любимая.

"Нет, — спокойно отвечал Марк. — Это из-за тебя."

Очередной выстрел вызвал новую волну боли — обжигающую, острую, нестерпимую. И его, наконец, поглотила спасительная тьма.

Когда Марк пришел в сознание, вокруг стояла непроглядная тьма. В первые мгновения он не мог понять где находится, сколько сейчас времени и что происходит. Попытался сесть, но резкая боль прошибла все его тело, вновь отбрасывая на подушки. В голове стояла звенящая пустота, абсолютный вакуум. Что последнее он помнил? Куда-то ехал. Был зол. Боль.

Постепенно обрывочные фрагменты начали складываться в картину: он как идиот примчался к Лоле, желая признаться в чувствах, а она была с Вадимом. Мерзавец насильно целовал ее. Новая волна бешенства затопила мужчину. Как человек, которого он когда-то так уважал превратился в монстра, уничтожающего всех на своем пути? Лола…его любимая девушка, оказалась тем камнем преткновения, о который чуть не разбилась некогда идеальная семья. Вадим и её чуть не уничтожил когда-то.

Мог ли Марк, сейчас, зная всю историю с двух сторон, быть на ее стороне? Когда она делилась с ним своей непростой историей, Марк искренне ненавидел мужчину, сделавшего своей любовницей молодую девчонку, совершенно не понимающую, что она творит. А сейчас? Да, он по-прежнему готов был убить Ростовского самым жестоким способом. Но и считать Лолу невинной жертвой он уже не мог. Это была не просто чья-то семья. Это была его семья. Его самые родные люди!

От болезненных раздумий его отвлек звук открывающейся двери. На секунду он подумал, что это Лола, и его сердце радостно забилось, вопреки здравому смыслу. Но затем девушка включила свет в палате, и стало очевидным, что это Аня. Конечно, это была сестра, кто ещё мог не отходить от его кровати во время болезни?

— Слава богу, — облегченно улыбнулась она. — Ты в сознании.

Она присела на стул возле кровати и взяла его за руку.

— Ты ужасно меня напугал! Я отберу на хрен у тебя машину. Будешь кататься на метро!

— Ты не можешь отобрать у меня мою же машину. — Улыбался Марк. — Значит авария, да? Я плохо помню.

— Не просто авария. ДТП года! Ты собрал семь машин, пока тебя ворочало волчком по дороге. Какого черта ты так гоняешь, а?

— Ань, это случайность. Обычно со мной такого не происходит. — Врал он, не желая пугать сестру откровением: такие взрывы гнева за рулём, случались с ним и раньше.

С минуту Аня просто вглядываясь в брата, а затем тихо произнесла:

— Я все знаю, Марк. Он в тот же день мне все рассказал, собрал свои вещи и ушел.

— Вот ублюдок! — вырвалось у него. А сердце заколотилось с такой скоростью, что казалось, бьется о ребра, посылая болезненные спазмы по всему телу.

Значит вот так. Значит, все это время был только Вадим, а Марк даже не участвовал в отборе? Значит теперь они вместе, и, безусловно, счастливы? А он чуть не подох из-за нее…

— Сколько я здесь пролежал?

— Почти три дня. Ребро пробило правое лёгкое, сотрясение головы и множественные ушибы. Я думала, ты умрешь, Марк. — С глазами полными слез, сказала Аня.

— Я ни за что тебя не брошу. Особенно теперь, когда он оставил тебя одну с детьми. Черт, какой же он урод! — гневно выплюнул он.

— Это к лучшему. — Отстраненно произнесла сестра. — Знаешь, я не говорила тебе, но наш брак уже давно стал простым соседством. И я устала от этой полумеры. Пусть Вадим ищет свое счастье, пусть живёт с кем ему хочется, пусть будет так. Я достойна, чтобы меня любили, правда?

— Конечно, Ань. Ты достойна того, чтобы тебя носили на руках, боготворили, обожали. Но как же ты…

— Об этом, Марк, я подумаю завтра. — Вновь улыбнулась сестра.

— Как Скарлетт О'Хара? — усмехнулся он.

— Ага, только у нее не было трёх прелестных детей и диплома иняза за спиной. Справлюсь, балбес. — Она нежно провела рукой по его волосам. — Главное сейчас, чтобы мне не пришлось волноваться еще и за тебя!

Марк молчал. Он поправится, безусловно. Но что будет дальше? Как ему жить после Лолы?

— Она писала тебе. — Невзначай бросила Аня. — Я удалила письмо. — Спустя пару секунд. — Постарайся её забыть. Ничего хорошего нашей семье она не принесла. И выздоравливай.

Сестра крепче сжала его руку и, попрощавшись, обещала прийти завтра с утра.

Удушающая реальность сдавила Марка в тиски. Было больно физически и душевно. Конечно, он должен ее забыть. Но как? Как это сделать сейчас, когда в голове только счастливые картинки: Лола в его объятиях — тонкая, нежная, томная; Лола сидит на краю стола — заботливая, сексуальная, манящая; Лола в каждом уголке его квартиры — физически и ментально. Как избавиться от нее?

Прежде чем собирать чемодан, Лола села и написала два письма. Одно — от руки, для мужчины, который точно придет за ней в ближайшее время. Другое — электронное, для того, кто точно не захочет ее видеть.

Письма были очень похожи. Оба содержали в себе огромные чувства, сокрытые за буквами и знаками препинаний. Оба раскрывали часть ее прошлого, спрятанную в шесть предыдущих лет. Оба были полны раскаяния и умоляли простить ее. Но только в одном она просила прийти за ней.

Строчки писем переплетались между собой.

"Я чувствую за собой огромную вину, которую не способна простить сама себе. Поэтому от тебя я тоже этого не требую."

"Я многое поняла только сейчас."

"Любить тебя — словно быть целостной, быть собой."

"Пожалуйста, не вини меня. Я уверена, скоро ты поймёшь, что у нас не было шанса."

"Мое сердце — твое, без остатка. Не знаю, как я могла сомневаться".

"Если ты решишься, я буду ждать тебя у отца."

"С любовью, твоя Лола."

"Оля."

Вещи, до конца так и не распакованные, легко уложились в чемодан. Она выписалась из гостиницы и поехала к отцу. Скоро он либо все узнает, либо навсегда проводит дочь в Лондон. Третьего не дано.

Как только Лола переступила порог родного дома, сразу поняла, что что-то не так. Стояла гнетущая тишина, из кухни не доносилось уже привычных запахов домашней еды, от плохого предчувствия, девушка поежилась.

— Нина Витальевна? Пап? — позвала она с прихожей.

Послышались шаги со второго этажа и вскоре показалась подруга отца.

— Оля? Мы так волновались, ты не отвечала на телефон.

— Да, я забыла его в одном месте, а когда мне его вернули, он разрядился. — Отмахнулась она. — Почему вы мне звонили? Что-то с папой? — ее пронзила страшная догадка.

— Он слегка понервничал, но с ним все нормально. Отдыхает уже, ночь как никак.

Лола смутилась, осознав, как выглядит ее визит ни с того ни с сего, посреди ночи.

— Я проведу у вас пару дней, надоела гостиница, и хочу с отцом пообщаться, пока он снова не вошел в свой привычный график. — Нервная улыбка коснулась ее лица.

— Конечно, детка. Пойдем, выпьем чая на ночь. Мне кажется, пора нам с тобой поговорить по душам.

Говорить Лола не очень хотела, тем более, раскрывать свою душу. Но Нина Витальевна была женщиной мягкой, деликатной и, без сомнения, мудрой. Она начала издалека, рассказав трагическую историю своего брака, затем о том, каким благословением она считает чувства к Штерну старшему, и вот, добралась до главного.

— Знаешь, Оля, обычно в фильмах, мачехи говорят, что не пытаются занять место матери. Но я, вроде как, и не совсем мачеха, а мы не в фильме. Так что я хочу, чтобы ты знала, я бы очень хотела стать для тебя второй матерью. У меня нет своих детей, только Антошка, но это не совсем нормально, считать своим ребенком черепаху, да? — Грустно рассмеялась подруга отца. — И я знаю, что ты не особо много помнишь о своей маме, так что мне бы хотелось попробовать стать для тебя родным и близким человеком, которому ты будешь доверять, и когда-нибудь полюбишь. Потому что я тебя уже люблю. И мне больно видеть, что ты страдаешь.

Лола молчала. Ее душевные метания так очевидны? Она смотрела в добрые глаза женщины напротив и приятное тепло разливалось где-то внутри. Лола очень хотела бы себе такую маму. Может, не стоит бегать от всех, скрывать свои чувства, выстраивать баррикады? Может, если бы она чаще шла на контакт с другими людьми, в ее жизни уже давно появились бы и друзья и семья?