Город ему нравился, и работа нравилась, и жениться он собрался.

А Кира к словам теперь уже подполковника милиции прислушалась и уговорила отца взять фамилию жены.

— Это же временно, пап, — убеждала она, — когда от нас совсем отстанут, поменяете фамилию на нашу. Так безопаснее.

Он согласился.

В апреле они с Ольгой Ивановной поженились, и Владимир Андреевич перебрался жить к ней. Уговаривал и дочь переехать, но она отказалась — так всем удобней.

В мае готовился большой показательный концерт лучших учеников училища, во многом знаковый для Киры — первый учебный год, за который ее ученики добились больших успехов.

Зрительный зал уникального концертного комплекса был полон — собрались не только родные и друзья участников концерта, но и весь педагогический состав, и инвесторы, и бывшие выпускники колледжа.

По программе сначала выступали студенты, а завершали концерт преподаватели. Кире выпало играть последней две вещи разных композиторов. Она сорвала овации и крики «Браво!». А когда уже переоделась и собиралась уходить, в дверь гримерки постучали, и на ее разрешение войти первым в дверном проеме появился огромный букет роз, а за ним — незнакомый мужчина.

— Кира Владимировна! — торжественным тоном произнес он. — Позвольте преподнести вам цветы. Покорен вашим талантом!

Цветы Кира приняла с большим трудом — держать этот розарий было и тяжело, и неудобно, и она быстренько пристроила его на стул.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила.

— Позвольте представиться: Стрешнев Константин Львович. И, как человек деловой, перейду сразу к сути. Я хочу предложить вам дать концерт для наших работников. Конечно, к нам сюда приезжают мировые знаменитости, и город наш славится небывалыми концертами и спектаклями, но и в нашем концерне имеется прекрасный зал, с хорошей акустикой. Мы заплатим приличные деньги и обязательно пригласим ваших учеников, чтобы они послушали своего преподавателя.

— Я подумаю и обсужу ваше предложение со своим руководством, — вежливо пообещала Кира.

Руководство не только разрешило, но и впало в благоговейный шок! Еще бы! Это огромный, известный всей стране концерн! А ту сумму, которую они платили за один концерт Киры, директор колледжа долго вмещал в свой разум, не забыв напомнить, что официально она должна поделиться и с колледжем, и с государством в виде налогов.

Только потом Кира выяснила, что эта затея целиком и полностью принадлежит господину Стрешневу, работавшему в концерне топ‑менеджером и положившему на нее глаз. Деятель решил таким образом нарисоваться перед дамой выгодным щедрым кавалером. До такой степени щедрым, правда, за счет своего предприятия.

Но концерт, который дала Кира, превзошел все ожидания и ее, и руководства концерна: пианистку не отпускали, и она бисировала еще полчаса после завершения программы и еле ушла со сцены.

А Константин Львович принялся за ней настойчиво ухаживать в тот же вечер, самолично отвозя Киру после концерта домой.

Лето. У Киры начинался отпуск, и она разрешила себе принять ухаживания Стрешнева, а там посмотрим! Все‑таки двадцать шесть лет: и пора бы расстаться со своей девственностью в конце‑то концов!

И он ей нравился, и его знаки внимания и ухаживания были изысканны, красивы, щедры и настойчивы. Через неделю Константин признался Кире, что влюбился с первого взгляда, как только увидел ее на сцене, и что имеет самые серьезные намерения, суть: жениться!

— А разве ты не женат? — удивилась Кира.

Константину было тридцать пять, он относился к числу богатых управленцев высшего звена, одевался только в именные марки, ездил на новейшей навороченной машине, имел таунхаус за городом, квартиру в Москве, дом в Подмосковье и небольшой коттедж на берегу теплого моря. При этом держал себя в прекрасной форме, был чудесным собеседником и даже довольно интересным внешне мужчиной.

И при таком наборе достоинств и не при жене? Да ладно!

Но он поведал ей банальную историю о не сложившемся трудном браке и разводе.

— Мы развелись два года назад. Она осталась жить в Москве, собственно в этом и крылась основная причина нашего развода, Ирина категорически отказывалась переезжать сюда. Слава богу, у нас нет детей.

Ну, ладно, с кем не бывает. И Кира все более укреплялась в мысли, что он весьма достойный кандидат для первого сексуального опыта.

И решилась! Настал тот день, суббота, кстати, когда она ответила согласием на его далеко не первое приглашение поехать к нему домой.

Стрешнев показал Кире дом, закончив экскурсию в районе спальни, и плавно подвел к тому, что — «пора», начав целовать и с особой неспешностью раздевать на пороге комнаты. Они уже сняли друг с друга часть одежды, когда сзади, с лестницы, ведущей с первого этажа, раздался саркастический женский голос:

— А он предупредил вас, милочка, что женат и у него двое детей?

— Ира?! — отпрянул от Киры Константин перепуганно. — Ты почему здесь?

— Да вот соскучилась, решила мужу сюрприз сделать, прилетела раньше, — усмехнулась она, без намеков на скандал, — сюрприз удался.

— Почему ты не позвонила? — пришел в себя застуканный муж, добавив голосу порицания.

Кира, слушая разговор супругов, спокойно подняла с пола свою блузку, надела и начала застегивать пуговки, так же спокойно поправила волосы, растрепавшиеся в предварительном процессе, подняла и повесила на плечо сумочку.

— Ну, что ты, дорогой, — ерничала женщина, — сюрприз — дело секретное, хотела ужин торжественный приготовить, встретить мужа с работы, как полагается, ты же у меня так много работаешь, даже и по выходным…

Кира подошла к лестнице, но обойти даму не представлялось возможным — та стояла на последней ступеньке, перекрыв возможность побега.

— Разрешите пройти, — максимально вежливо попросила Кира.

— Останьтесь с нами, — весело предложила жена. — Посидим за столом, вина выпьем, поговорим! И вы расскажете, как давно шляетесь в мой дом!

Запахло намечающимся обострением обстановки.

— Пропусти ее! — потребовал Константин, шагнул к жене и дернул ее за руку.

— Нет! — перешла сразу же на крик Ира. — Пусть останется! Я этой суке объясню, как чужих мужей соблазнять!!

Кира уже бежала вниз по лестнице! Она выскочила за дверь на улицу и принялась хохотать! И не могла остановиться! Ой, не могу! Хорошо, он не догадывался, с чем она решила расстаться посредством постельных страстей с ним! Нет, это анекдот какой‑то — девственница, застуканная женой!

Отсмеявшись, немного успокоившись, она осознала, что находится за городом, на закрытой и охраняемой территории таунхаусов, и понятия не имеет, как отсюда выбираться и в какой стороне город находится!

Не мудрствуя, Кира вызвала такси по сотовому и дождалась машину у ворот на въезде.

В первых числах сентября Киру вызвали с занятий в кабинет директора, где ее ждал представительный мужчина лет под шестьдесят, в дорогом костюме, с не менее дорогим портфелем.

— Вот, Кира Владимировна, — указал на незнакомца директор. — Это Павел Николаевич, адвокат, утверждает, что у него к вам весьма срочное дело, касающееся вашей семьи.

Кире показалось, что у нее что‑то оторвалось внутри, и стало холодно‑холодно.

— Идите, — продолжил директор, не замечая ее состояния, — раз так срочно, секретарь объяснит вашим ученикам, что сегодня занятий не будет.

Как сомнамбула, переставляя автоматически ноги, двигаясь, ничего не видя перед собой, Кира, ведомая под локоток Павлом Николаевичем, прошла в учительскую, взяла свои вещи и проследовала вместе с ним на улицу.

Адвокат привел ее в кафе, усадил за столик, спросил, что она будет пить, есть. Кира покачала головой, отказываясь, он неодобрительно попенял и заказал официанту что‑то для себя.

— Милая, милая, Кира Владимировна, — почти нежно начал разговор Павел Николаевич, — ну что ж вы так растерялись?

А она неожиданно пришла в себя от этого его липкого голоса и лживого сочувствия. И разозлилась, и стала соображать быстро и четко.

— Что вам надо, Павел Николаевич? — ровным голосом спросила она.

— Не надо тревожиться, Кира Владимировна, — елейно растекался голосом адвокат, — мы всего лишь с вами съездим в Москву, где вы подпишете дарственную в пользу своего брата Вадима на принадлежащую вам часть квартиры бабушки. И поможете нам найти и вызвать вашего батюшку, и, когда он проделает то же самое и отдаст деньги за проданную в Петербурге квартиру, мы вас с миром отпустим и больше не побеспокоим. Видите ли, долги вашего брата это не покроет сполна, но мы готовы не требовать всего их покрытия с вас и Владимира Андреевича.

Он замолчал, ожидая, пока подошедший официант расставит на столе его заказ, а затем продолжил тем же тоном:

— Я настойчиво рекомендовал людям, на которых работаю, обойтись с вами максимально лояльно и не применять лично к вам никаких криминальных действий, как‑то: попыток похищения и перепродажи вас в питейные заведения. Это навредило бы делу, да и друг вашего отца вряд ли бы оставил без должного внимания сей факт, — и он улыбнулся с очарованием кобры. — Вот видите, мы знаем про Романа Георгиевича.

— Как вы меня нашли? — спросила холодно Кира.

— Ну, это банально, — он позволил себе чуть скривиться, налил в рюмку коньяк, отпил хороший глоток, закусил лимоном и снизошел до пояснения: — Выяснить, что вы с батюшкой улетели в Ханты‑Мансийск, не составляло никакого труда, на нас работают первоклассные программисты. Так же как и выяснить, что в апреле этого года ваш отец вылетел в Москву и сюда более не возвращался. Из чего следовал логический вывод, что вы остались здесь, а он поменял место жительства. Так же мы предположили, что вы могли выйти замуж и поменять фамилию, что и случилось. Но найти в городе женщину весьма специфичной профессии и с редким именем не составляет никакого труда, тем более что музыкальных учебных заведений вашего уровня единицы. И вот мы с вами встретились.

Кира соображала, как никогда, четко, ясно, сопоставляя факты.

Значит, так! Роман Георгиевич предупреждал, что узнать, куда они улетели — плевое дело, заплатить программисту, работающему с базами авиакомпаний, и он за десять минут найдет нужные данные. Вот так они и вычислили их прилет сюда и папин вылет в Москву. Дело в том, что по настоянию Романа Георгиевича Владимир Андреевич и Ольга регистрировали брак в Москве, и он помог отцу оформить паспорт с новой фамилией. Ай да молодец, подполковник!

А весь этот пафос про «длинные руки» и возможность все узнать, мягко скажем, преувеличение, а грубо — сплошной понт! Из чего вытекает главное!

Они не знают, что папа живет здесь — не прилетал человек с такой фамилией — и все! И не знают, что он женился. Зато уверены, что Кира вышла замуж. Значит, что?

Значит, добыть информацию здесь для них проблема, это первое! А что у нас второе? Второе, что не такие они и умные, если предположить, что она или отец сменят фамилию без брачных уз, даже не смогли или поленились — зачем им усилия прилагать? Раз они нашли ее, то отец сам придет за дочерью! Нет, это не второе, это маленькая предсмертная радость. А второе — не разубеждать их в сделанных «умных» выводах.

— И как я объясню мужу эту дарственную и свой отъезд? — строго спросила она.

— К вашей доле в квартире он не имеет никакого отношения, поскольку это добрачная собственность, а отъезд объясните милой любовной запиской, придумав что‑нибудь убедительное. Я интеллигентный человек и не собирался увозить вас в чем есть. Мы сейчас заедем к вам домой, вы соберете необходимые вещи, напишете мужу письмо. Он же сейчас на работе?

Кира кивнула, не удостоив ответом.

— Ну вот и чудненько!

— Мне надо в туалет, — начала подниматься Кира из‑за стола.

— Конечно, конечно, — поспешил согласиться он и договорил. — Вас проводят.

Из‑за столика у входа поднялся один из двух сидевших там мужчин и направился следом за Кирой. Проклятье! Но она предполагала, что этот тип прибыл в составе «делегации», а не единолично!

В туалете окна отсутствовали. Кира была спокойна, как ледяная гладь. На всякий случай посетила‑таки туалетную кабинку и, подставив руки под струю воды в умывальнике, посмотрела на себя в зеркало.

«Значит, так!» — это выражение прилипло к сознанию, как мобилизующий призыв. На работе никто не знает, что у Киры здесь живет отец. Так получилось. Друзей‑подруг у нее не было, и Кира ни с кем не откровенничала, про жизнь свою не рассказывала. Абсолютно точно, что никто не знает про отца: ни ученики, ни коллектив. Адрес квартиры, которую она снимает, конечно, есть в канцелярии, ну и что!

Значит, надо добраться до отца, он придумает, что делать!