Крайнов, заложив крутой вираж, с ходу заехал на участок, в предусмотрительно распахнутые ворота, резко затормозил у дверей гаража, выскочил из машины. Кира пришла в себя минут пятнадцать назад, но была все такой же вялой и безучастной.

Николай распахнул дверцу, взял ее на руки и почти побежал в дом.

— О господи! — только и успела воскликнуть Глашка и отскочила в сторону.

Он протопал в спальню, проорав по дороге:

— Где Иваныч?!

— Я здесь, — отозвался из ванной Сергей Иванович, — мою руки и иду!

Следом за Крайновым в спальную завалили все, и Аглая с Генераловым, а за ними доктор, растолкав народ, пробрался к пациентке и бодрым тоном распорядился:

— Ну‑ка, помогите мне распаковать девушку и раздеть!

— Не надо, — слабо сопротивлялась Кира, вцепившись в одеяло, которым была укутана, — я не мылась три дня, там холодно было, а сил как‑то не находилось.

— Ну, не месяц же! — радовался чему‑то доктор. — И вы не мужик в кирзачах, из тайги вышедший, так что нечего смущаться!

Крайнов настойчиво, но осторожно распахнул одеяло.

— Да вытащи ты его совсем и унеси отсюда эту тогу! — поторопил его Иваныч и принялся помогать Аглае, ринувшейся принимать хоть какое‑то участие в процессе.

— Кирочка, — убеждала подругу нежным голосом Глашка, — ты не бойся, теперь все хорошо!

— Почему вы с Колей все время говорите, что теперь хорошо? — слабо улыбнулась ей Кира.

— Потому что это так! — уверила Глашка и предложила: — Давай колготки снимем.

Кира не сопротивлялась, но, когда она осталась в одной футболке, доктор твердым голосом приказал:

— Так! Все на выход! Алтай, ты тоже! — заметив, что Николай продолжает держать Киру за руку и не собирается уходить. — Давай, иди! — подтолкнул его Иваныч и крикнул: — Генерал, налей ему пийсяшку от нервов!

— Будет исполнено! — откликнулся Генералов, вытащил за рукав Колю из комнаты и закрыл дверь.

— Ну что, барышня, давайте‑ка вас посмотрим! — заботливым Айболитом распорядился Сергей Иванович, присаживаясь на край кровати возле Киры.

Доктор задавал ей какие‑то вопросы про самочувствие, она отвечала, не осознавая до конца, о чем и зачем он спрашивает, долго ее прослушивал, смотрел зрачки, что‑то щупал на горле. Она равнодушно дала себя осмотреть, но, когда он встал и начал что‑то доставать из своего врачебного ящика, сообщив Кире:

— Сейчас мы сделаем вам укольчик, и вы расслабитесь…

Она среагировала первый раз в полной эмоциональной мере.

— Нет! — твердо заявила Кира. — Не надо мне ничего колоть!

— А что такое? — весело полюбопытствовал врач.

— У меня в сумочке больничная карта, в ней анализы, я к врачу вчера ходила, — не дав прямого ответа, сказала она.

— Анализы, это замечательно! — порадовался Иваныч и направился к двери.

Генералову с Аглаей удалось уговорить Крайнова снять верхнюю одежду, для начала, и потом увести его в кухню, налить лечебную пийсяшку его наливки, которую он махнул, не заметив.

— Что так долго! — возмущался Николай, нервно метавшийся между кухней и закрытой дверью спальни.

— Да сядь ты! — не выдержала Глашка. — Сам психуешь и нас заводишь!

— Алтай, — увещевал Генералов, — ты ее нашел, она дома, в безопасности. Конечно, пережила сильный стресс, но теперь все наладится. Тебе надо успокоиться, а то ты Киру только сильнее напугаешь.

— Да, — кивнул, согласившись, Коля и метнулся очередной раз в гостиную.

Именно в этот момент из двери спальни показалась голова Иваныча.

— Алтай, где ее сумка?

— Какая сумка? — тупил Крайнов.

— Ну, дамская, дамская сумочка? — пояснил чуть раздраженно доктор.

— А, — понял Коля и понесся к выходу, — сейчас!

Он вернулся, не прошло и минуты — бегом, и сунул Кирину сумочку доктору в руки.

— Как она? — спросил, тревожно разглядывая выражение лица Иваныча.

— А‑а, — отмахнулся тот жестом: отстань, и скрылся за дверью.

— И что это значит? — спросил он у друзей.

— Значит не мешай, — пояснила твердо Глашка, — идем, что ли, ты еще пийсяшку выпьешь, а то задергал нас всех!

— Нет, — отказался Николай.

Иваныч вышел из спальни минут через пятнадцать, когда Крайнов уже собирался сам ворваться в комнату к Кире. Прикрыв за собой дверь, врач молча проследовал в кухню, уселся на высокий стул за барной стойкой, тяжело вздохнул.

— Ну, что, — расстроенно приступил к изложению он, — сильное нервное истощение, она долго находилась в состоянии тяжелейшего стресса, — и уточнил: — Вы знаете, сколько?

— Шесть дней, — отрапортовал Крайнов.

— Ну, не все так плохо, — приободрил Иваныч. — Но девушка пережила довольно сильное потрясение, которое резко сказалось на ее состоянии и нервной системе. И все бы ничего, она здоровая девочка, без отягощения затяжными и хроническими болезнями, и восстановится быстро при должном уходе… — на этом месте он вздохнул обеспокоенно, — но такое состояние и нервное напряжение опасно для ребенка.

— Какого ребенка? — спросил, не поняв, Крайнов.

— Ну, не знаю, — развел руками Иваныч, — девочки или мальчика, пока не понятно, кого Бог даст.

— Ох! — воскликнула Аглая, до которой первой дошел смысл сказанного, и прижала ладошку к губам.

— Так! — возмутился громко Крайнов. — Я не понял, Иваныч, о чем ты? Что за девочки, мальчики? Как Кира, чем лечить?

— Кира твоя беременна, семь недель срока у нее, — растолковал доктор, — а лечить ее не надо, надо восстанавливать иммунитет, силы и здоровье. Сейчас расскажу и напишу как…

— Подожди, — начало доходить до Крайнова. — Как беременна?

— Тебе процесс описать? Ты, видимо, только практику освоил, — усмехнулся Сергей Иванович.

— Это в смысле, у нее будет ребенок? — обалдел Николай.

Генералов хлопнул Крайнова ободряюще по плечу и хохотнул:

— Держись, Алтай! Все мужики глупеют и тупят, когда получают такое известие.

— Ты, предположим, не тупил, — возразила Глашка, — а орал, как скаженный, и носился по дому.

— Дорогая, но тебе же понравилось, носился‑то я с тобой на руках, — весело напомнил Генералов.

— Еще бы не понравилось, — усмехнулась воспоминаниям Аглая, — прямо индивидуальные американские горки!

— Да подождите вы! — взвыл Крайнов и уточнил у доктора: — Это что, значит, у нас с Кирой будет ребенок?

— Будет, если сейчас вы его выходите, — кивнул Иваныч.

— Господи! — побелел Коля и, не глядя, сел на стул, чуть не промахнувшись. — Что с ним?

— С ребенком пока все в порядке, но вот состояние Киры может спровоцировать выкидыш, — пояснил доктор.

— И что делать? — побелел еще сильнее Крайнов.

— Прямо сейчас помыть, она очень просила искупаться, но одну не оставлять ни в коем случае, она слабенькая пока, — приступил к изложению предписаний доктор, — потом накормить, она голодная, ела только вчера в обед, да и то не помнит, что ела. Главное — покой! И положительные эмоции! Лежать дня два‑три, никаких резких движений, наклонов, ничего не поднимать тяжелее кружки с чаем. И лучше, Алтай, если лежать она будет не в постели, а, скажем, на диванчике, и не в белье или пижаме, а в чем‑то домашнем, уютном и прикрытая пледиком, чтобы не усугублять ее психическое состояние ощущением, что она больна. Так, дальше. Хорошо кормить, но никакой тяжелой пищи: идеально подходит твой рацион питания, Алтай. Ну, ты лучше меня про питание все знаешь. Так, у тебя травы в сборах или отдельно?

— Отдельно, я из них сбор перед заваркой составляю, — подтвердил Коля.

— Ей очень хорошо травяные отвары, но только из определенных трав, сейчас напишу. — Он достал из саквояжа блокнот, ручку и принялся писать. — Вот этот сбор идеально подойдет. Еще, у тебя же есть запас мороженых ягод? Вот эти и эти, но не вари, растирай, заливай кипяченой водой и добавляй меда. Пить не меньше двух раз в день.

Он надавал еще кучу рекомендаций, обещал завтра созвониться с коллегой гинекологом и провести с ней консультацию по телефону, благо Кира сделала все анализы, что сильно облегчило постановку диагноза и подбор лечения.

— Ну, и покой, — закончил Иваныч, — ну, это я уже сказал. Да, и воздержание, Алтай, никакого секса пока! — хохотнул он. — Я сделал ей успокоительный укольчик. Сейчас вы ее помоете. Поставь табурет в ванную и посади Киру, так будет лучше всего. Потом накормите, лучше кашей с медом, завари ей вот этот отвар, дашь после еды, и в чистую постельку. Она будет спать, это ей очень полезно. Ну, все, — подвел итог Сергей Иванович, — отдых, покой, уход, положительные эмоции и никаких стрессов, даже положительных! Я завтра приду, посмотрю, как она. Да, Алтай сам обязан расслабиться и находиться в форме, поэтому, когда Кира уснет, полянку накройте, посидите, отметьте спокойно твое будущее отцовство.

— Я буду отцом? — все не мог поверить и ошарашенно переспросил Крайнов.

— Будешь, будешь, — уверил Иваныч.

И в этот момент Крайнов полностью осознал свое будущее отцовство и абсолютно четко понял, когда они зачали этого ребенка — в ночь на декабрьскую субботу, когда слились душами и поднялись в небывалую высь…

— Как хорошо! — объявила радостно Аглая.


Вот уже третий день Крайнов носился с Кирой, как с бриллиантом «Кохинор», ей‑богу, только пылинки не сдувал! По сто раз за день восхищался и поражался, что станет отцом!

Кира лежала на диване, удобно расположившись на подушках и укрывшись теплым пледом, и смотрела на Крайнова, разбиравшегося в инструкции по эксплуатации домашнего кинотеатра, с каждой новой порцией информации, почерпнутой из инструкции, начиная немедленно нажимать на кнопки пульта.

Раньше телевизор у Крайнова находился только на кухне. Большую часть информации и фильмов он смотрел в ноутбуке. Но вчера Глеб с Аглаей съездили в район по просьбе Крайнова и купили домашний кинотеатр, который сегодня доставили и установили, повесив планку с выезжающим экраном, над камином.

— А он не расплавится? — беспокоилась Кира.

— Нет, что вы! — уверяли специалисты, устанавливающие оборудование. — Во‑первых, у вас хороший камин, наверху нет сильного жара, а во‑вторых, этот экран из огнеупорного материала и не плавится вообще.

Крайнов, уверяющий, что Кире полезно смотреть комедии, мультики и всякие мелодрамы со счастливым концом, как она его ни отговаривала, настоял на своем и вот теперь с мальчишеским азартом и энтузиазмом разбирался с новой игрушкой.

Кира улыбалась, глядя на него, сильно подозревая, что фильмы смотреть будет по большей части он сам, пока не наиграется вдоволь.

— Я люблю тебя, Крайнов, — сказала Кира, улыбаясь.

— Я знаю, — ответил он, посмотрев на нее и улыбнувшись в ответ.

— Откуда? — усмехнулась она.

— Ты мне сказала, только не словами, — уверил Николай, — когда защищала и спасала, отказавшись от меня, — и быстро добавил: — Но мы об этом вспоминать не будем!

— Будем когда‑нибудь, — возразила Кира, согласившись в одном, — но не сейчас.

Он отложил пульт и инструкцию в сторону, прилег рядом с ней, обнял и, всматриваясь в лицо любимой, осторожно заговорил о трудной пока еще теме.

— Ты постарайся не нервничать, но мне надо тебе что‑то сказать, — аккуратно начал он. — Когда я сидел и перечитывал твое письмо, я понял одну вещь: мне легко расстаться со всем на свете, если это потребуется для того, чтобы быть с тобой. Если ты поедешь в Вену, значит, и я поеду, если в Москву, то только со мной, куда угодно, но только вдвоем. И в этом нет никакой жертвы или трагизма. Это все очень просто. На земле много прекрасных и загадочных мест, не одна «Метель» такая. И, как ни странно, потеряв тебя, я освободился и осознал, что слишком сильно привязался к этому месту, прирос к нему, и это стало ограничивать мое мироощущение, восприятие всего мира в его объеме и красоте. Понимаешь?

Кира кивнула, зачарованно слушая его признания.

— И что удивительно: я чувствовал себя свободным и легким к переменам, когда восстанавливался после травмы, и воспринимал мир так, словно он полностью открыт для меня и полон возможностей для познания. Я даже работу себе такую придумал, чтобы не связывала меня необходимостью офисного сидения. Но почему‑то забыл эти ощущения, поселившись здесь, может, прятался от чего‑то, от одиночества, что ли, не знаю. Конечно, это не значит, что надо всю жизнь мотаться, как цирк шапито или перекати‑поле с места на место, но, если потребуется, мы спокойно поедем туда, где есть возможность реализации наших способностей. И ничего в этом тяжелого нет. Да и «Метель» мы продавать не станем, если что, пусть себе стоит, мы вполне способны купить другой дом, там, где понадобится. Вот так, Веснушка! — заключил Крайнов и расцеловал свои любимые веснушечки у нее на переносице.