Алина Кускова - С новым домом!

– Вам же лучше, станете единственной владелицей этого допотопного коттеджа!

– Ну что за мальчишеские выходки?! Игорь! Игорь Васильевич!

– Если вы сорвете мне мероприятие, – проскрежетал зубами тот, – я вас… сожру!

– Мамочки, – обомлела Оля, свалившись в кресло, – воинствующий неандерталец.

Она легко могла согласиться с тем, что у Ненашева много недостатков. Очень много. Слишком много для того, чтобы мирно уживаться с ним даже по-соседски. Но неоспоримым достоинством был ум. Вернее, та скорость, с которой он соображал. Прямо рядом с дверью была приспособлена вешалка для верхней одежды, верх которой венчала полка для шляп, словно специально созданная для того, чтобы ставить на нее ведро с горячей водой. Там оно и оказалось, после чего Игорь связал ручку ведра с ручкой двери. Механизм вышел простейший: тот, кто откроет дверь, потянет на себя ведро. Оля закрыла глаза и представила страшную картину.

– Неизвестно еще, кто из кого сделает мокрое место, – проговорила она.

– Ничего, – ответил ей Игорь. – Зато больше он сюда не придет никогда!

– Разумеется, – парировала Оля, – не к кому будет приходить! Он нас убьет!

– Ладно, меня. Но вас-то за что?

– За то, что я кинусь вас спасать.

Игорь посмотрел на Олю внимательно и прищурился.

– Вы в меня влюбились?

– О да! – рассмеялась она. – С первого взгляда!

– Тогда какого рожна полезете ради меня на верную смерть?

– У меня хорошее воспитание, – вздохнула Оля. – Я не смогу оставаться в стороне, когда будут избивать слабого.

– Это я-то слабый?! Это я? – Игорь принялся раздеваться. Сначала скинул свитер, затем расстегнул и отбросил в сторону рубашку. – Видели, какие у меня бицепсы?!

Оля смеялась, она не могла остановиться. Первый раз в жизни она оказалась в такой дурацкой ситуации и толком не знала, что делать. И первый раз в жизни перед ней раздевался совершенно незнакомый мужчина, демонстрируя свое, что и сказать, действительно великолепное тело.

– Соседи, вы дома?

Они оба вздрогнули и замерли. Стучали в окно. Оля «отмерла» и бросилась туда. На улице стояла благообразная старушка – божий одуванчик и мило ей улыбалась, махая рукой.

– Бабушка! – закричала Оля Игорю.

– Какая бабушка? Моя давно на том свете собирает райские цветочки. Ваша, что ли, приперлась проведать внучку?! Право же, не вовремя.

– Отцепляйте веревку! Пошутили и хватит.

– И не собираюсь я этого делать…

– Сюда идет бабуля, наша соседка! Вы представляете, что с ней будет, когда ваше ведро…

Шаги послышались в коридоре.

– Я предупреждал вас о том, что нужно запирать входную дверь на замок!

– Вы не дали мне времени это сделать! Бедная бабулечка… Ловите ведро!

Оля вжалась в стенку, спрятавшись за огромный шкаф, и закрыла глаза.

Это был провал. Полный провал в ее тихой спокойной деревенской жизни. А на что она рассчитывала с таким буйным соседом?! Сестра говорила о том, что он милый приличный мужчина. А что вышло на деле? Откуда у него взялись эти повадки бунтаря и мятежника?! Неужели виновата тетка, которая довела его до такого состояния? Тогда от него и дальше можно ждать одних бед и ужасов.

– Бум-с!

Оля слышала, как открылась дверь и опрокинулось ведро. Как чертыхнулся Игорь, принявшийся в последний момент развязывать на ручке двери веревку. Тут она усомнилась в его уме. Всего лишь нужно было убрать с полки ведро. Впрочем, поздно говорить, что можно было сделать. Поздно! Она боялась открыть глаза и увидеть жуткую сцену гибели ни в чем не повинной старушки…

– Опупеть! Шибанулись, что ли?! Мать-перемать…

Оля обрадованно распахнула глаза. Старушки не было! Вместо нее в дверях стояла мокрая Дашка и материлась так, что Оля даже заслушалась. Какой особенный язык, сколько в нем экспрессии и чувств, какие точные описания того, что происходит.

Злая Дашка подбила ногой ведро и накинулась на удивленного Игоря. Он тоже был мокрым и злым.

– Идиот! – прокричала Дашка, прыгая и освобождаясь от верхней одежды и меховой шапки. – Горячо же!

– Да, – согласился он, помогая ей стягивать кофту, – нужно было набирать холодную воду, чтобы охладить пыл.

– Ты что, Игорь Васильевич, – заподозрила Даша, – специально это придумал, чтобы меня раздеть?!

Оля тихо охнула и по стеночке сползла вниз. Присела и стала думать, как ей выпутаться из щекотливой ситуации. Если эта девица накинется на Игоря, то лишний свидетель им будет не нужен. А как же старушка? Если она зайдет и увидит то, что сейчас видит Оля, репутация Игоря будет испорчена раз и навсегда.

– Даша, спокойно. Даша, тихо, – говорил тот, снимая с себя ее руки. – Мы не одни.

Все мужики сволочи, вяло подумала Оля. Если бы они были одни, что он бы точно изменил! Кому? – спохватилась она. Да хотя бы самому себе! Ведь как складно говорил про то, что сбежал от всех и больше ничего не хочет. Лгун! Все мужики гады. Все. Только в их объятиях окажется полуголая женщина, сразу забывают о своих принципах и правилах.

– Даша, сюда могут в любой момент войти!

Оля подперла рукой подбородок, благо он теперь располагался поблизости от коленей, и продолжила изучать обстановку. Если бы она была такой же напористой и наглой, то уже давно бы сидела замужем. Да-да, именно так – замужем! И у нее были бы дети. Если бы она родила в восемнадцать лет, ее дочке могло бы исполниться двенадцать…

– Даша! Ольга! Сделайте с ней что-нибудь! – взмолился Игорь, понимая, что самостоятельно отбиться от неправильно понявшей его намерения девицы не сможет.

Но Оля не успела ничего предпринять. Она еще витала в облаках, когда в дверях появился Саша. В руках он держал подставку для елки и с нескрываемым удивлением смотрел на то, как Игорь в своих руках держит его Дашу.

– Василич, ты опять?! – Его голос прозвучал боевым кличем. Подставку он сунул в руки Оли, высунувшейся из-за шкафа. – Держи, коза! Дарю.

– Спасибо, – вымолвила Оля, забыв обидеться на то, что ее обозвали козой.

Впрочем, в дальнейшем ей это даже понравилось. В этом небрежном обращении было столько нежности и заботы о ней как о женщине, что она чуть не прослезилась. Прижала подставку для елки к груди и смотрела, как мутузят друг друга здоровые мужики. А между ними бегает Дашка и кричит о том, что кого-то сильно любит и непременно убьет, если он останется жив и убьет другого. Сложная многоходовая комбинация со множеством вариантов развития событий утомила Олю. Она поставила подставку на пол и пошла в коридор за елкой.

Зеленая красавица источала безумно приятный аромат. Оля наклонила лицо к ее колючкам и принялась дышать полной грудью. За дверью слышались шум и крики, но она была далека от всего этого. Хотелось спокойствия и умиротворения. Хотелось тихой деревенской жизни с трогательной встречей новогоднего праздника в полном одиночестве.

– Что там у вас, дочка?

Благообразная старушка все-таки заглянула на огонек. Как хорошо, что на ее месте оказалась Даша!

– Сашка буянит? Ох, – тяжело вздохнула старушка, закрывая за собой входную дверь и оглядывая лужи. – Как напьется, хоть святых выноси. Как же Дашке с ним тяжело!

– Они что, жених с невестой? – спросила Оля.

– Муж они с женой, – махнула рукой старушка. – Пятый год живут и дерутся. Детей им надо! А то все дурью маются. Друг перед дружкой задаются, кто кому больше нужен. По мне, так оба друг без друга жить не могут. Ревнуют и бесятся.

– Зачем? Зачем им все это?

– А какая у нас здесь еще радость бытия? – развела руками гостья. – Ох, я забыла. Я ж пирожков свежих вам принесла. По-соседски угостить захотела. Сядьте после того, как Сашку с Дашкой выгоните, да чайку попейте.

Старушка достала из пакета завернутые в чистое белое полотенце пирожки. От них еще исходил жар. Оле так захотелось чая! Она сказала спасибо, забрала пирожки и пошла к кухне.

– Ой, извините! – обернулась она. – Мы же с вами так и не познакомились!

– Завтра будет день, и будут знакомства, – улыбнулась ей гостья. – Сегодня со своими делами разберитесь.

– Спасибо вам!

Старушка ушла.

Оля вернулась в комнату и громко хлопнула дверью.

– Значит, так! – безапелляционно сказала она, обращаясь к мутузившим друг друга мужчинам и ноющей женщине. – Даша, бери тряпку и мой пол! Саша!

– Чего еще?

– Иди, ставь чайник на огонь! Соседка пирожки принесла, сейчас чай пить будем.

И внезапно все успокоились, как будто только и ждали ее четкого командного голоса.

Саша хмыкнул, но пошел на кухню. Игорь отправился за новой рубашкой. Даша принялась натягивать на себя мокрую кофту, но Оля сходила в свою комнату и принесла ей свой пуловер.

– Ревнует, – довольно усмехнулась Даша, кивая в сторону кухни. – Не, я не хотела твоего Игоря Васильевича соблазнять. Я знала, что Сашка за мной идет, вот и решила проверить. Если ревнует, значит, любит. Если бы ты рядом была, я б не стала. А тут как черт дернул проверить его…

– И зачем вам такие проверки?

– Не знаю, – призналась Даша. – Я же должна уверенной быть, что он меня любит! Как же иначе я ему ребеночка рожу?

– А ты детей хочешь?

– А то, конечно, хочу. Часы-то тикают, пора. Тебе вот тоже пора своему ребеночка родить. В деревне плохо без детей мыкаться, заняться нечем. Вот не пил бы, гад! Точно б родила.

– А почему в город не едете?

– Так он лучший механизатор на всю область! Знаешь, как много он заколачивает за сезон? То-то. Но и работает летом даже по ночам. Это сейчас ему делать нечего, вот фигней и занимается. Да и я тоже, – Даша махнула рукой, – дуркую. Ты не обижайся, Оль. Только я так и не поняла, кто он тебе, твой Василич.

Оля помолчала, перед тем как ответить, подумала.

– Близкий человек, – сказала она.

– Очень близкий? – допытывалась Даша.

– Ближе некуда, – ответила Оля.

И сказала правду. Кто может быть ближе соседа для одинокой женщины? Разве что кот.

А потом они вчетвером сидели за столом и пили чай с пирожками. Даша с Сашей гадали, которая из соседок их принесла. Но после того, как попробовали, оба решили, что пекла их Вера Ивановна. Только у нее одной получалось такое пышное вкусное тесто. Только она летом и осенью пропадала в лесу и собирала белые грибы, чтобы потом делать из них изумительную начинку для пирогов.

Вечер уже становился поздним, когда Даша с Сашей ушли. Они помирились между собой, помирились с Олей и Игорем. Перед тем как уйти к себе и лечь спать, Оля укоризненно посмотрела на соседа, которому стало неудобно за мальчишеские выходки.

– Хоть размялся, – заявил ей Игорь, играя кулаками. – А то на работе полный застой, а в тренажерный зал времени нет ходить… А знаете что, лично мне деревенская жизнь нравится!

– У вас, Гога, ухо красное и синяк под правым глазом.

– Не смешно, – пробубнил он, отыскивая глазами зеркало.

– Глядя на вас, плакать хочется, – хмыкнула Оля. – Спокойной ночи, сосед!

– Спокойной ночи. Окно закройте и дверь забаррикадируйте. И не зовите меня! И ни на что даже не надейтесь.

– Очень надо, – фыркнула Оля и ушла в свою комнату.

– Осень нада, – передразнил ее Игорь и отправился в ванную комнату.

Только он разделся для того, чтобы принять душ, как его соседка истошно закричала:

– А-а-а-а-а! Помогите!

Домик в деревне всем хорош! И воздух чистый – если, конечно, поблизости не располагается мусороперерабатывающий комбинат, и тишина вокруг, если соседи попадутся непьющие и адекватные, и покой всюду там, где нет подсобного хозяйства с мычащими коровами и хрюкающими свиньями. У Олиного наследства обременения в виде подсобного хозяйства не наблюдалось. Однако живность все-таки нашлась. И самая, казалось бы, не деревенская – мышь.

Если бы мышиные полчища донимали ее в городской квартире и она привыкла к их беглым нашествиям, несомненно, возня за стенкой не доставила б ей такого ужаса, который она испытывала сейчас. Мелкий грызун, а в его размерах встревоженная Оля начала сомневаться, после того как стенка отозвалась на его возню, сначала тихо ковырялся внутри нее, а затем начал стремительный бег с препятствиями. Воображение быстро нарисовало не милую мышку с тонюсеньким хвостиком, а огромную крысу с клыками вместо зубов. И это исчадие ада рвалось наружу с немыслимой силой!

И Оля закричала.

В любой другой раз она бы справилась с волнением и ее реакция на страшилку была бы иной. Но за день так много произошло всего необычного, неожиданного и малоприятного, что нервы расшатались и грозили порваться гитарными струнами. Они и порвались в самый неподходящий момент. Оля поняла это по внешнему виду соседа, который тут же прибежал на ее крик.

– Что? Где он? Я ему покажу!

Мокрый Ненашев, завернутый по пояс в одно полотенце, показывая кулак, бросился в сторону окна. Оля, стоявшая на кровати, схватила одеяло, чтобы прикрыться.