– Вези, милая, сама, – усмехнулся дед. – Ждут, небось, твою посылку с нетерпением.

Липа пожала плечами, недоуменно поглядела на всезнающего Деда Мороза, поздравила его с наступившим Новым годом и приближающимися рождественскими праздниками и пошла обратно.

– Культурная, воспитанная, – пробурчал ей вслед бородач, – а простых вещей не понимает. Эх, ма, молодежь, желания им исполняй! Все на халяву норовят, нет, чтобы самим позаботиться о собственных желаниях. – И дед, закрыв почту, растворился в сумраке. Но Липа этого не заметила.

«Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро». Липа не помнила, кто из актеров озвучил гениальную фразу известного мультфильма, который она обожала в детстве. Впрочем, не важно, кто озвучивал, Липа ему верила. «Ходите в гости по утрам, на то оно и утро». Она приедет к Кудрину завтра утром, положит шарф ему на стол и уедет обратно. Кстати, следующий день должен быть рабочим. Возможно, конечно, что тунеядец Кудрин работать не будет и на свою фабрику не пойдет. Тогда она позвонит ему в дверь, положит на коврик пакет и убежит. А еще лучше оставит шарф Розе Викторовне, а та ему передаст. Естественно, это будет некрасиво, но уж лучше так, чем совсем никак. Пусть благодарит за то, что она фактически спасет ему здоровье и жизнь.

Липа представила, как она отдаст забытый предмет соседке и попросит передать Кудрину массу наилучших пожеланий. Она усмехнулась: тот, когда Роза Викторовна все ему передаст, будет выглядеть довольно забавно, жаль, что Липа этого не увидит. А если Роза Викторовна ничего не передаст? Закинет пакет с шарфом в шкаф и забудет устный текст. Нужно написать записку с подробным изложением того, что Липа желает Кудрину. А если Роза Викторовна забудет и про записку? Придется все же воспользоваться первым вариантом и положить шарф перед дверью, позвонить и убежать. Интересно, пустили ли лифт в доме Кудрина, или он все так же находится в подвешенном состоянии, как в доме у Липы? С лифтом было бы надежнее. Закрылись бы двери, и ищи ее свищи. А зачем искать-то?

Зачем ему, такому умному и привлекательному мужчине, одинокая алкоголичка, страдающая извращенной формой феминизма? У него есть недалекая Верочка, создающая ему покой и уют в отдельно взятой городской квартире. Она сможет стать хорошей подругой, женой, опорой в жизни. Впрочем, опора – чаще всего определение для мужчин. Вот из Кудрина вышла бы замечательная опора. Стеллаж для книг: непоколебимый, с широким кругозором и совершенно индифферентный ко всему происходящему.

Нет, вчера он злился. Липа запомнила выражение его глаз, так смотрят только на нашкодившую любимую собаку! Так вот кто она для него?! Загулявшее животное?! Нет, хорош гусь, надо же, как он о ней плохо думает. Липу перекосило. Раз так, то и она станет думать о нем плохо! И уж точно никаких записок, сунет ему в руки шарф и побежит вниз. В школе у нее был разряд по бегу на короткие дистанции, пусть только попробует догнать. Но он даже за собственной невестой не бегал, неужели побежит за ней? Только этого ей не хватало.

Липа пришла домой и достала из пакета шарф. Он по-прежнему источал аромат Кудрина. Она засунула его обратно, после чего достала снова. Нельзя постоянно хранить шерстяные вещи в непроницаемых пакетах, туда забирается моль и сжирает их без остатка. Конечно, смешно надеяться на то, что маленькое существо за ночь сожрет шарф полностью. Остатки все равно придется везти. К тому же тогда ей придется выслушать массу негатива от Кудрина, который будет размахивать перед ее носом дырявым шарфом. Придется выслушать? Значит, все-таки она его увидит. Конечно, увидит. И Липа этого обстоятельства нисколько не боится. Она повесила шарф на спинку дивана и любовно разгладила его складки. Он носит качественные вещи, что говорит о его хорошем вкусе. Или, тут по лицу девушки пробежала тень сомнения, это подарок Верочки? Что ж, у нее тогда тоже хороший вкус.

Интересно, а что сделает Верочка, когда увидит их вновь вместе? Нужно будет на всякий случай сразу предупредить ее о том, что между ними ничего нет, не было и не будет. И показать шарф, который забыл Кудрин, когда приезжал к Липе. Нет, лучше ничего не показывать, иначе все запутается еще больше. Ревнивые женщины такие недоверчивые.

В том, что недоверчивыми бывают ревнивые мужчины, Олимпиаде пришлось убедиться тут же.

– Дорогая, – на пороге ее квартиры стоял Стас и грустно улыбался, – извини меня за горячность. Но ты сама виновата. Какой-то автобус, город, дом, квартира. Могла бы честно признаться, что засиделась с Элькой и забыла про меня. Хотя, дорогая, с твоей стороны это просто непростительно.

Стас прошел в комнату и сел на диван. Его шею моментально уколол пушистый шарф.

– Что это? – недовольно поморщился бывший, или снова не бывший, в этом Липа еще не разобралась, жених. Стас взял шарф в руки, и Липа поняла, что объяснять что-то ей уже не придется. Его лицо мгновенно стало багровым. – Это его шарф?! – Он потряс им, и по комнате распространился запах чужого самца. Свой самец не потерпел присутствия соперника даже в таком незначительном виде. – Он приезжал к тебе?! Вы продолжаете встречаться за моей спиной?!

Липа развела руками и округлила глазищи. Сейчас ей нужно будет что-то сказать. Но горло парализовало, она лишь кивнула на свою сумку, но Стас ничего не понял. Он вскочил с дивана и принялся расхаживать по комнате, размахивая трофейным шарфом и неприлично выражаясь об отношениях своей бывшей, теперь в этом Липа смогла убедиться, невесты с первым встречным.

– Я читал сегодняшнюю прессу! – буйствовал Дружинин. – Я видел твою довольную физиономию на фотографиях! Как ты могла?! – Он бросил шарф ей в лицо и выскочил из квартиры.

– А что могла-то?! – поинтересовалась ему вдогонку Липа. – Ты на счет первого встречного или феминистического движения?! – Но ответом ей стала полнейшая тишина, в которой гулко раздавались шаги убегающего вниз по ступенькам Стаса.

Положившись на проверенную годами и невзгодами пословицу о том, что утро мудренее вечера, Липа постаралась успокоиться и взять себя в руки. Впрочем, она не собиралась ломиться в закрытую дверь, Липа поняла, что выбранная цель неверная. То есть Дружинин и есть та наглухо закрытая для нее дверь. С этим она уже почти смирилась, оставалась какая-то неоправданная надежда на то, что он одумается и поверит всему, что рассказывала невеста, но надежда после его ухода угасла.

Липа набрала полную ванну теплой воды и занялась релаксацией, которая заключалась в косметической чистке внешности с применением масок, скрабов, белой глины и множества всего, что смогла предложить представительницам прекрасного пола современная косметическая промышленность. Когда она волновалась, то много ела, а когда требовалось перестать волноваться, Липа лезла в воду. Это было своеобразным очищением души, хоть, по большому счету, чистилось лишь тело. Парфюмерные ароматы, источаемые масками, скрабами и шампунями, бодрили, видимо, не только внешнюю оболочку.

Обновленная Липа предстала перед самой собой в старом трюмо, пристроенном в углу коридора. Она себе нравилась: вполне соблазнительная внешность для того, чтобы привлечь к себе мужской интерес. Даже без необходимого минимума косметики на лице, она казалась миловидной особой. В том-то и дело, что казалось. Олимпиада была довольно решительной девушкой, во многом этому способствовала журналистика, не терпящая в своих рядах нытиков и слюнтяев. Липа поглядела на себя в зеркало и решила: во-первых, зеркало нужно поменять. Маги и колдуны в один голос твердят, что старое зеркало хранит негативную реакцию всех поколений, которым довелось в него глядеться. Ей чужой негатив не нужен, у нее хватает своего. Завтра же она пойдет в магазин и выберет себе большое зеркало на качающейся подставке. Нет, это уже во-вторых. Сначала она поедет к Кудрину и вернет ему злополучный шарф. Привлекать к себе его мужской интерес Липа не будет, но выглядеть постарается сногсшибательно. Так, на всякий случай. Было и в-третьих. Липа вернется и начнет новую жизнь.


У Максима Кудрина был обычный рабочий день. Не совсем обычный в производственном процессе, так как сам процесс пришлось задержать, пришлось разбираться с двумя хмельными операторами станков с программным управлением. Ругаться Кудрин не любил, это за него делали мастера, но ему приходилось присутствовать и для острастки хмурить брови. Они пугали хмельных операторов больше, чем нецензурная брань. Предприятие в небольшом городке было перспективным, зарплаты высокие, работу терять люди боялись. Подобные разговоры повторялись из года в год, так как выход из праздничного состояния у российских граждан всегда бывал затяжным. Чем дольше длились праздники, тем дольше трезвели.

Кудрин глядел на операторов с сожалением и тоской, вместо их опухших физиономий ему представлялась перекошенное алкоголем лицо Олимпиады. «Больные люди, – думал Максим, – что с них взять? Склонность к употреблению становится непреодолимой. Я видел ее всего несколько дней, и в каждый из них она была нетрезвой. Возможно, в этом кроется причина ее неугомонного характера. Бедный ее жених! Представляю, сколько крови она у него выпила одновременно с водкой».

Лично ему кровь портила Верочка. У нее тоже был рабочий день на этом же мебельном предприятии. Судя по тому, как на Максима косились дамы из бухгалтерии, Верочка успела им растрепать о его приключениях, выставив их в неугодном для него свете. Кудрин хмурился еще больше и молча обходил дам из бухгалтерии стороной, слыша за своей спиной шипение и охи.

Верочка с ним принципиально не разговаривала. Она даже не смотрела на бывшего жениха, проносившись мимо него со скоростью кометы, от которой шлейфом шел удушающий аромат духов с феромонами. Максим попытался с ней заговорить на ходу, поздравил ее с праздниками. Но когда Верочка внезапно остановилась перед ним, принялся бормотать что-то нечленораздельное о подарках.

– Мерси! – заявила Верочка. – Твоим новогодним подарком я так недовольна, что нет сил высказать слова благодарности. Я и не буду их высказывать, достойного подарка я так и не получила!

Кудрин вспомнил о кольце и замешкался, решая, что сказать недовольной Верочке в этом контексте: сразу сделать предложение или снова начать о том, что он немолодой холостяк в годах… Верочка не стала дожидаться, фыркнула и побежала дальше. Максим облегченно вздохнул, убежав, она не оставила ему выбора, который он был сделать не в состоянии. Нет, у него не было похмельного синдрома, как у операторов, но голова напрочь отказывалась соображать на лирическую тему.

Кудрин вошел в приемную, его кабинет находился напротив кабинета директора предприятия, а в приемной сидела «два в одном» – секретарша на двух руководителей фабрики. Ирочка хмыкнула, и Кудрин понял, что и эта знает все, или почти все, что ей смогла разболтать Верочка. Он кивком головы поздоровался и поглядел в сторону директорской двери. Ирочка пояснила, что нового директора не было и нет. Кудрин подумал, что тот, скорее всего, объявится после рождественских праздников, и пошел к себе.

Максим сел за стол, разложил документы, но внезапно на него нахлынуло такое чувство вины, что он не сдержался и взял трубку селекторной связи.

– Ирина, – уверенно сказал он, – если ко мне придет невеста, то не задерживайте ее ни в коем случае. Я ее жду. – Ирочка обомлела и принялась обзванивать отделы.


Олимпиада тряслась в электричке, междугородним автобусам она доверять не стала, еще ненароком изменят маршрут и сорвут выполнение миссии. Кудринский шарф лежал в пакетике аккуратно сложенный и дожидался своего владельца. Липа приготовилась к встрече по полной программе. Если бы ее увидела Элька Скороходова, которой пока было не до подруг, так как жених требовал разорвать помолвку, то она бы непременно восхитилась вкусом и умением Липы выглядеть достойно в щекотливых ситуациях. Чего только стоили сапоги-ботфорты на высокой шпильке и мини-юбка, больше похожая на спустившийся пояс! А боевая раскраска на Липином лице, призванная замаскировать синяк, была настолько неотразима, что дворовые коты разбежались от Липы в разные стороны. Пришлось нацепить солнцезащитные очки, чтобы хоть немного погасить то сияние, которое она источала своей внешностью.

В электричке к ней было присоседились два парня, попытавшихся завязать знакомство с такой красавицей, но красавица моментально превратилась в чудовище, и те испуганно перебежали в другой вагон. Липа усмехнулась, приблизительно такого эффекта она ожидала от встречи с Кудриным. Сегодня ее уже не мучили сомнения, она решительно заняла сторону женщин-феминисток и собиралась пикетировать загс. Пока же следовало поставить на место этого ловеласа Кудрина, специально оставившего у нее в квартире шарф. Он думал, что она обрадуется поводу и примчится к нему на всех парусах?! Ха! Она примчится, но пусть он пеняет на себя.

Городок, в котором некогда проживал известный композитор, в лучах дневного солнца показался Олимпиаде вполне приличным. Обычный подмосковный город, каких немало. Тесные улицы, заснеженные крыши невысоких домов… А вот и та самая улица Спортивная! Вот эта улица, вот этот дом. Лифт по-прежнему не работает. И его квартира…