— А где же живет твоя мама?

— У нас был дом на Палм-Бич, но после развода он достался маме, а папа только оплачивает счета.

— Должно быть, это очень тяжело, — вздохнув, согласилась Абби. — Мне очень жаль, но я вряд ли могу тебе чем-нибудь помочь. А может, тебе все-таки удастся убедить маму вернуться обратно?

На мгновение глаза мальчика вспыхнули от счастья, но затем снова потухли.

— Ты не поверишь, в какой ужас они превратили свою жизнь, — совсем по-взрослому объяснил он. — Мои родители никогда больше не смогут жить вместе, никогда.

У Абби даже сердце заныло от этих слов. Выпрямившись, она задумчиво провела рукой по копне своих непослушных волос.

— Мне бы очень хотелось помочь тебе, — сказала она. — Но я не знаю, как это сделать. А теперь мне нужно подняться к себе. У меня масса дел, а в отпуске время летит очень быстро.

Наклонившись, Абби поцеловала мальчика в макушку и направилась к лестнице. Поднимаясь по ней, она не слышала, как Гарри прошептал:

— Может быть, ты станешь моей мамой? В это мгновение дверь из кухни приоткрылась, и Селби спросил:

— О чем это вы тут болтаете?

— О капусте и королях, — с улыбкой ответила Абби

— Да, именно об этом мы и говорили, — подтвердил Гарри.

— Пойдем сыграем в шахматы. Дай мне последний шанс, — сказал отец сыну.

Поднимаясь по ступенькам, Абби наблюдала за тем, как, держась за руки, мужчины направились в столовую. Неожиданно Селби оглянулся и заметил:

— Да, кругом действительно одни обманщики. — Однако его ухмылка совершенно не соответствовала скорбному тону.

* * *

Сидя на кровати, Абби откинулась назад и дразняще показала язык лежащим возле нее книгам. В основном работа уже была закончена. Оставалось только продиктовать по телефону написанное. Две из пяти книг были просто ужасны, и рецензии на них дались ей довольно тяжело. Абби часами подбирала слова, стараясь придумать хоть что-то приятное, что можно было бы сказать о них, не слишком сильно искажая при этом истину. Остальные три книги были вполне приемлемы. Рецензии на них буквально сами выскочили из-под ее пера.

Внизу раздался триумфальный возглас, затем послышался топот. Хлопнула входная дверь. Отложив работу, Абби подошла к окну. На лужайке перед домом Гарри уже играл в мяч с Клео и со своим отцом. Они носятся как сумасшедшие, подумала она. Даже Клео явно забыла о своем возрасте.

Ну а ты, Селби Фарнсворт, тоже носишься как угорелый? Многие мужчины в твоем возрасте после таких пробежек получают инфаркты. Ее рука непроизвольно потянулась к окну. Уймись, скомандовала себе Абби, это совершенно не твое дело.

Подойдя к шкафу, она достала радиотелефон. Уже через пять минут ей удалось дозвониться до «Санди миррор». А еще спустя некоторое время Абби удовлетворенно потянулась. Внизу хлопнула дверь — это вместе с Клео вернулись Фарнсворты. Пора спускаться, подумала она. Для женщины работа не заканчивается никогда. Она направилась вниз, размышляя о том, что какая-то часть этой домашней женской работы все же определенно приятная.

Мужчины уже дожидались ее в кухне.

— Ну, и кто же выиграл партию в шахматы? — принявшись за рыбу, спросила она.

— Лучше не спрашивай, — проворчал Селби. — Мне следовало сразу заняться игрой с собакой.

— Нужно было лучше защищать свою королеву, дразнящим тоном заявил мальчик. — Сегодня ты играл так плохо, что проиграл бы даже Клео

— Вот она, благодарность! Вот оно, уважение к отцу! — наигранно пожаловался Селби.

Втирая в куски рыбного филе соль и перец и смазывая их маргарином, Абби изо всех сил старалась сдержать усмешку. В то время как эти двое шутливо пререкались друг с другом, она открыла холодильник, чтобы еще раз взглянуть на то, что там осталось. Почт пустой вчера холодильник теперь был забит продуктами. Абби через плечо посмотрела в их сторону.

— К нам приходил Санта-Клаус?

— Вот видишь, папа, — мрачно заметил мальчик. — Я же тебе говорил, что Абби не проведешь.

— А ты бы поверила, — если бы мы сказали, что накопали овощей за домом.

— Возможно, — ответила она. — Но тогда мне пришлось бы поверить и в то, что здесь побывала дающая пастеризованное молоко корова.

— Да, пожалуй, это было бы уже слишком. А если я скажу, что вчера остановил проплывавшую мимо лодку, которая и доставила нам молоко?

— Вот это уже почти правдоподобно, — смеясь ответила Абби.

— И эта лодка теперь будет ежедневно привозить нам молоко, — гордо вставил Гарри.

— В таком случае твой папа вымоет картошку, а ты можешь очистить морковь.

Ворча и сетуя на «рабский труд», они все же принялись за работу. Абби тем временем завернула куски рыбы в фольгу и, сложив их в судок, поставила его в духовку.

В кухне воцарилась такая уютная атмосфера, что Селби даже стал насвистывать, а Гарри — что-то напевать себе под нос.

— Почти как… — Абби зажала рот рукой. «Почти как настоящая семья», едва не сказала она.

Ужин был просто превосходным — по крайней мере, так сказал Гарри. Абби вопросительно взглянула на его отца, тем самым предоставляя ему удобную возможность также принять участие в разговоре, но набитый до отказа рот не дал ему проронить ни слова. В общем, ужин удался на славу.

В силу привычки Абби направилась к раковине.

— Оставь, мы вымоем посуду, — подойдя сзади, неожиданно заявил Селби.

— Поддержите меня, а то я сейчас упаду! Дома я всю свою жизнь, начиная с десяти лет, мыла посуду. И за все это время никто из моих братьев ни разу не вызвался помочь мне.

И Абби притворилась, будто падает. Селби с готовностью подхватил ее и легко поднял на руки. Прижавшись головой к его плечу, Абигейл улыбнулась, глядя ему в лицо.

А она довольна тяжелая, подумал он. И такая мягкая! Да еще так славно хихикает! Селби довольно хмыкнул: он чувствовал себя мальчишкой, которому подарили целый магазин леденцов.

— Осторожно, — предупредил его Гарри. — Не урони ее.

— Спасибо за доверие, сынок, — ответил Селби.

С Абби на руках он через холл отправился в столовую, где в камине уже вовсю полыхал огонь. Обшарпанное капитанское кресло стояло у самой каминной решетки. Осторожно усадив в него Абби, Селби подставил ей под ноги скамейку и, наклонившись, нежно поцеловал ее в лоб.

— А это за что? — недоуменно прошептала она.

— Разве целуют всегда за что-то? — нежно спросил он. Абби утвердительно кивнула. — В таком случае считай, что это благодарность за прекрасный ужин.

Что это, думал он, просто желание физической близости с ней? Или любовь с первого взгляда? Да нет, любовь — это все выдумки. Однажды он уже попался на эту удочку и в итоге остался у разбитого корыта. Но разве плохо каждый вечер возвращаться к такой вот женщине?

Он еще раз поцеловал Абби, на этот раз в щеку.

Подай она сейчас хоть малейший знак, он бы мгновенно сгреб в объятия ее прекрасное тело. Но Абби не шелохнулась, и усилием воли Селби заставил себя оторвать руки от ее плеч и вернуться в кухню.

Улыбаясь во весь рот, Гарри по-прежнему сидел за кухонным столом.

— Эй, в чем дело? Почему ты так и не вымыл посуду?

— Я не смог дотянуться до крана. Кроме того, ведь это ты обещал помыть тарелки.

— Оторвись от стула и иди сюда. Я подставлю тебе скамейку. Ты будешь мыть посуду, а я вытирать ее.

* * *

Абби, откинувшись в кресле, наслаждалась исходившим от камина теплом. Закрыв глаза, она старалась не вслушиваться в доносившуюся из кухни болтовню. Мысленно возводимые ею в этот момент воздушные замки были ослепительно прекрасны и окрашены в самые радужные цвета. Да, Селби Фарнсворт — мужчина, которым можно гордиться. Но свободен ли он? Не думает ли он все-таки вернуть свою жену обратно? От этой мысли воздушные замки Абби мгновенно рассыпались на мелкие кусочки. И как раз вовремя: в комнату вошли Гарри и его отец.

— Я даже не заметил, как быстро пролетело время, — сказал Селби, слегка тронув ее за плечо. — Уже семь часов, и наш мальчик от усталости едва передвигает ноги. Что у нас следующим номером программы?

— Мыться и спать, — предложила Абби.

— Что? Опять? — запротестовал Гарри. — В школе нам рассказывали, что каждый человек полностью меняет свою кожу каждые семь лет. Если я буду мыться так часто, моя кожа не прослужит столь долгий срок.

— На этот счет не беспокойся, — ответил ему отец. — Мы примем соответствующий закон и все уладим. А сейчас марш наверх, мыться! Абби, ты не хочешь принять участие в этой процедуре?

— Минуточку-минуточку, — встрял в разговор мальчик. — Ты и впрямь хочешь, чтобы меня мыла женщина?

— Но ведь ты не возражал, когда тебя мыла мама?

— Но Абби не моя мама. И тогда я был меньше.

— Мне не хочется быть причиной раздоров в семействе Фарнсворт, вставила Абби. — Не могу сказать, что жажду купать Гарри. Почему бы вам самим не заняться этим? А я встречу вас по окончании этой оргии…

— Что означает слово «оргия»? — поднимаясь по лестнице впереди отца, спросил мальчик.

Абби наблюдала за тем, как он смеясь перепрыгивает сразу через две ступеньки, в то время как его отец уныло плетется за ним, наступая на каждую ступеньку. Несмотря на то что Абби изо всех сил напрягла слух, она так и не услышала ответа. Да, было бы интересно узнать, как Селби объяснил ребенку значение этого вырвавшегося у нее слова.

Селби Фарнсворт решил наконец-то разобраться, как здесь, черт возьми, включается вода. Никаких обозначений на многочисленных кранах и ручках в замысловато оформленной ванной не было, поэтому оставалось только одно экспериментировать. Глядя на него, Гарри просто умирал со смеху.

— Послушай, парень, — убирая голову из-под струи воды, сказал Селби. Брось эти свои смешки. Запомни: самый большой и самый главный человек в этом доме — я.

— Может, ты действительно самый большой, да вдобавок и самый мокрый человек в этом доме, — не переставая хихикать, заметил его сын. — Но тебе следует быть осторожным, так как эта леди тоже довольно крупная женщина.

Это уж точно, подумал Селби, рукой нащупывая полотенце. Крупная и красивая женщина. Ну что ж, надо дать мальчику возможность самому определить, что самое главное в этой жизни.

— Она тебе нравится? — спросил он.

— Очень приятная женщина. А тебе она как?

— Ты прав, Гарри. Симпатичная и приятная.

— Да уж лучше, чем та тощая, с которой ты когда-то встречался.

— Быстро в ванну, — скомандовал его отец. — Я не нуждаюсь в критиках!

Плеск воды, смех и игры продолжались в течение двадцати минут, после чего Селби, тщательно вытерев сына полотенцем, заставил того натянуть на себя пижаму.

— Ну, сэр, как вам нравится эта идея каждый день мыться в ванне? спросил он Гарри.

— Что? — негодующе перебросил мальчик.

— Каждый день — ванна, — повторил Селби. — Мисс Спенсер считает, что ванну необходимо принимать ежедневно.

Чуть склонив набок голову, Гарри посмотрел на отца снизу вверх.

— Ты все это делаешь, чтобы понравиться ей, — проворчал он. — Почему бы нам просто не купить собаку?

— Сейчас ты у меня получишь. — Селби притворно замахнулся, словно желая отшлепать маленького человечка.

— Все, я уже иду!

Смеясь, Гарри стремглав понесся в свою комнату. Не спеша подняв полотенца и повесив их на место, отец отправился вслед за ним. Абби ждала его у двери в комнату мальчика.

— Сто лет не видел его таким счастливым. При виде всего этого у меня даже потеплело на сердце, — сказал ей Селби.

— А сказку? — позвал из комнаты Гарри. Он уже забрался под одеяло, для удобства слегка подоткнув его под подбородок.

— Я совсем не знаю сказок, — с горечью признался Селби. — Может, рассказать тебе «Златовласку»? Только я не помню, чем там все кончается…

— Нет, расскажи что-нибудь новенькое.

Абби присела на край кровати.

— В Египте, среди огромной пустыни, — начала она, стоит большая фигура из камня, которая называется Сфинкс. Я расскажу тебе, почему ее так назвали, хорошо?

— Рассказывай, — согласился Гарри, — но только, чур, без всякой там любви.

— Однажды весной, четыре тысячи шестьдесят три года тому назад… я думаю, это случилось в мае, один маленький и тощий кролик по имени Питер Поподополис…

— Кролик? — недоверчиво переспросил мальчик.

— Не перебивай, — ответила Абби. — Я рассказываю тебе сказку. Лежи тихо и слушай.

— Слушаю. — Мальчик придвинулся чуть ближе.

— Это был необыкновенный кролик, — объяснила Абигейл. — Семья Поподополис была хорошо известна в Египте. Она славилась не красотой и не обаянием, а своей необычайной стойкостью и умением выжить в любой ситуации. Но к сожалению, к тому времени в живых остался только Питер.