– Хорошо мы живем, дай бог каждому, – говорила Инна. – Зато не скучно.

Вот именно так «нескучно» интеллигентная Наденька категорически не хотела, тихо ужасаясь соседской экзотике.

Еще была Лана. У нее тоже было нескучно. Высокая, статная, очень интересная внешне женщина с двумя высшими образованиями. И муж опять же соответствующий: интеллектуал, любитель белоснежных рубашек и классических костюмов, театрал и эрудит.

– А какой он в постели, – доверительно закатывала глаза подруга, интригуя товарок отсутствием подробностей и многозначительной мимикой.

Все бы ничего, если бы супруг Ланы не гулял, как мартовский кот – самозабвенно и бесстыдно. Но мирились они тоже бурно и жили нескучно.

А у подруги Веры вообще мужа не было.

– Не выпендривайся, – говорила мудрая Вера, перешагнувшая сорокалетний рубеж. – Лучше синица в руке, чем журавль хрен знает где. Мужья бывают разные, но лучше, когда они есть, чем когда их вообще нет. Мы все тоже не подарки. Баб без дефектов не бывает. Они мирятся, мы миримся.

Тут Надя была тоже согласна. Не во всем, но по большей части.

С Андреем она познакомилась еще в институте. Наде было двадцать, ему двадцать четыре, он казался взрослым, серьезным, у него была машина и четкий план на будущее. Ухаживал Андрей правильно, даже красиво. Он вообще все делал правильно, за него не было стыдно в гостях и на людях. Уж они не ссорились и не мирились так, чтобы в курсе был весь подъезд. И рогов у Нади не было. Правда, сначала Надюша переживала, что его уведут, – все же Андрей был довольно симпатичным. Видным, – как говорила мама. Гулять будет, говорила Лана. Но вскоре Надя успокоилась. Не такой он, и темперамент у него не тот. Все будет нормально.

Иногда, правда, она задумывалась – а надо ли жить вот так. И даже Веру теребила, как самую мудрую из подруг.

– Хм, – пожимала плечами Вера. – А что, лучше одна, как я? Я вот принца ждала, всех расшугала, теперь сижу у разбитого корыта, курю бамбук. Ни мужа, ни ребенка, и шансы уже стремятся к нулю.

Вопрос с ребенком Надю тоже слегка волновал. Андрюша очень подробно и с доказательной базой объяснял, что еще не время, что надо встать на ноги, заработать капитал, все продумать, просчитать, купить квартиру побольше. В общем, серьезнее надо подходить к столь важному вопросу. Надя вроде и соглашалась, но что-то тяжелое в душе ворочалось, мутное, которое мешало просто жить и радоваться.


– Надежда, кофе. – Борис Сергеевич выглянул в приемную и подмигнул ушедшей в свои мысли девушке.

Надя покраснела. И не только потому, что начальство било копытом, как конь у пустой кормушки.

Борис Сергеевич ей немного нравился.

Это было ужасно, стыдно, даже дико, но…

Последний год, даже не год, а несколько месяцев после тридцатилетия, в Надину голову все чаще лезли непривычные мысли. А правильно ли она живет? А как же мечты о принце? А нужно ли вот так скучно расписывать свое будущее и ложиться спать в пижаме рядом с правильным и предсказуемым Андрюшей? И вообще…

Вот это «вообще» страшно смущало и беспокоило. Надя начала посматривать на других мужчин. Нет-нет, вовсе не с какими-то крамольными мыслями, а просто… Ну вот какие они? С ними весело или все мужья одинаковые? Либо скучно-правильные, либо буйно-праздничные?

– Не бузи, – хмурилась Вера. – Что есть, тому и радуйся. Хороший мужик у тебя, не пьет, не гуляет, зарабатывает, подарки по праздникам дарит. Чего еще надо?

Вот от этого перечисления Андрюшиных плюсов у Нади начинало тянуть в груди и ломило зубы.

– Кризис семейной жизни, – понимающе отмахивалась Лана. – Тебе б мои проблемы.

– Напои его, если хочешь разнообразия, – ржала Инна.

А Надя переживала, стыдилась своих мыслей и не понимала, как быть. Похоже, тридцатилетие оказалось для нее шоком, сильно отрезвив и заставив то ли повзрослеть, то ли поумнеть, то ли, наоборот, задумать невообразимую глупость.


– Кстати, вы сегодня потрясающе выглядите. – Борис Сергеевич, оказывается, уже сидел у нее на столе. Вернее, не у нее, а у Анжелы, но сейчас-то тут за секретаря была Надежда. Выходит – это у нее на столе босс сидит и то ли раздает авансы, то ли просто стимулирует сотрудницу на варку кофе. Поди разбери этих мужчин.

– Я всегда потрясающе выгляжу, – пробормотала Надя, отвернувшись к кофеварке. Почему-то было стыдно, неловко и муторно.

– Я знаю, – не стал спорить шеф. – Просто я подумал, что мне пора это озвучить.

Надя чуть не уронила чашку. Руки отвратительно дрожали, а щеки горели. Она боялась повернуться. Кто его знает, вдруг он целоваться полезет…

– Поставьте мне на стол, я сейчас вернусь, – донеслось до Надежды под топот директорских башмаков. Начальство куда-то снова убежало. Ну хоть без эксцессов – и то хорошо.


Этот странный день вообще с самого утра пошел как-то наперекосяк. Андрей проспал – она забыла завести будильник, тосты сгорели, горячая вода из крана шла чуть теплая и мутная. В довершение всего Надя уронила помаду, испачкав юбку, и опоздала на маршрутку.

Поэтому пожарная тревога, объявленная в здании, девушку уже не удивила. Тем более что их предупреждали: на неделе будет внезапная проверка. Вот она и случилась.

– Все свободны, – раздраженно сообщил Борис Сергеевич, оглядев топтавшихся во дворе сотрудников. По зданию носились пожарные, аттракцион грозил затянуться, так что рабочий день можно было считать законченным.

– Ну хоть что-то хорошее, – повеселела Надюша. Именно сегодня она успела прочитать на форуме, что неправильно ждать от жизни подарков, надо делать их себе самостоятельно. Хочешь сюрпризов – начни с себя.

– Вот поеду и встречу Андрюшу с работы, – неожиданно решила она. – Сходим в кафе, устроим романтический ужин, а то все время одно и то же.

Новогоднее настроение затапливало город. Яркие огоньки весело перемигивались над улицами и проспектами, в домах уже зажигали пестрые гирлянды на елках, радостно возбужденные горожане сновали с пакетами и свертками, пахло хвоей и праздником.

Побродив по магазинам и до самой макушки напитавшись предновогодней атмосферой, Надя добралась до офиса, где работал Андрей. По дороге она придумала, как еще разнообразить их наскучивший быт. Вместо ненужных сувениров или, наоборот, какой-нибудь нужной дорогостоящей техники для дома и хозяйства они купят путевку и встретят Новый год у моря. Да! Точно! Где-то там, где шумит прибой, кричат чайки, светит теплое солнце и манит свежестью голубая даль. Вот именно так романтично и сказочно, как еще ни разу не было за всю их довольно долгую совместную жизнь.

Лопаясь от нетерпения, переполненная этими волшебными планами, Надя вышагивала за оградой особняка, где трудился Андрей. Через шлагбаум она прорываться постеснялась, решив дождаться мужа снаружи. Трубку он не брал, видимо, был занят, поэтому Надя напряженно разглядывала вход, боясь пропустить любимого. А то как сядет в машину, как газанет мимо – и придется ей ехать домой на метро со всеми своими неожиданными сюрпризами.


Неправду написали на форуме. Ерунду. Необязательно начинать с себя. Жизнь тоже – ого-го какая затейница. И она тоже запросто, без вашего участия может учудить такой сюрприз, что хоть стой, хоть падай.

Андрюша не вышел, а выбежал, светясь от счастья и улыбаясь совершенно незнакомой, непривычной и от этого удивительно волшебной улыбкой. Надя бросилась навстречу, чуть не упала, поскользнувшись на свежей ледяной проплешине и замерла как вкопанная. Ее муж, супруг, человек, с которым она собиралась жить долго и счастливо и умереть в один день, держал за руку какую-то маленькую блондинку в смешной шапке с двумя помпонами. Они оба хохотали, как ненормальные. А потом вдруг начали целоваться. Прямо на ступеньках офиса.

Может, это не он?

Или это его внебрачная дочь?

Или сестра?

Или нет, это не Андрей, просто похож?

Или вообще это все снится?

Невнятные мысли веселым паровозиком проехались по Надиному сознанию и усвистели в заоблачную даль, оставив тяжелую, давящую пустоту. Надю замутило, во рту разлился вкус ржавого металла, а уши словно заложило.

Как же так… Как же так… Так не бывает…

– Вам куда? Девушка, вы меня слышите? Вам плохо? – оказывается, она остановила машину и даже умудрилась в нее усесться.

– На работу мне, – едва шевеля языком, прошелестела Надя.

– Ну, отлично. А адрес? – Наверное, она забавляла шофера. Может, мужик даже решил, что пассажирка пьяная. Ну и пусть, пусть…

Надя назвала адрес и уставилась в окно. Асфальт темной лентой уносился под колеса, мимо пролетали осколки праздника, яркие витрины.

Параллельная реальность. Мир, в котором ее уже не было.

Спасибо, что хоть водитель попался неразговорчивый.

Но уже через пять минут держать это все в себе стало невыносимо, и Надя набрала номер Ланы. А у кого еще спрашивать совета в столь диком случае?

– Ланка, а как ты пережила первый раз, когда Леша тебе изменил? – с трудом выговорила Надя. Дыхание сбилось, хотелось зарыдать – горько, отчаянно и громко.

– Чуть не сдохла, – легко поделилась информацией подруга. – Думала, что все. Я его с малолеткой какой-то прямо у дома застукала. Из командировки не вовремя вернулась. А что?

– Ну, и что дальше? – Надя выталкивала слова, тяжелыми шарами застревавшие в горле.

– Как что? – изумилась Лана. – Пережили, как видишь.

– И ты простила? – ахнула Надежда.

– Минаева, ты в себе вообще? Мы с ним уже почти десять лет живем. Ты впервые слышишь, что у меня муж такой любвеобильный? Да он даже тебя клеил, забыла, что ли?

Пропустив мимо ушей настораживающее «даже», Надя простонала:

– И что, после этого можно жить? А как… Ну как ты тогда пережила-то? Что делать-то?

– Ууууу, мать моя, твой что, попался, что ли? – наконец дошло до подружки.

Это банальное «попался», перевернувшее всю Наденькину жизнь в одно мгновение, хлыстом полоснуло по нервам, и Надя заревела.

– Так, сопли вытри, – деловито велела Лана. – Вдохнула-выдохнула, сосчитала до десяти. Я через пару часов буду дома, вызову Верку. Чтоб приехала, слышишь? И не вздумай сейчас ничего предпринимать? Застукала дома? Не вой, продышись и отвечай внятно!

Внятно не получилось, продышаться тоже, но, заикаясь и задыхаясь от обиды и боли, Надя все же кратко изложила суть.

– Так, раз он еще не в курсе, тем более быстро ко мне, – скомандовала Лана. – То есть не быстро, а через два часа. Я за городом у клиента была, еду на всех парах. Ты слышишь, Минаева? Не вздумай что-нибудь еще придумать. Верке я сама позвоню. Ты где?

– В машине. – Наде было так плохо, что казалось, сейчас в душе что-то лопнет и разнесет ее на тысячу мелких лоскутков. Не было сил говорить, думать, дышать.

– В какой?

– В какой-то, – лаконично пояснила Надежда.

– Так, сейчас перезвоню.

Перезвонила Лана буквально через пару минут:

– План меняем, едешь к Вере, она дома, ждет. Я туда подгребу. Повтори!

– Еду к Вере, – послушно повторила Надя. На нее наваливалась болезненная апатия. Хотелось замереть, впасть в анабиоз и проснуться, когда все решится. А то и вовсе не просыпаться.

– Все, и телефон не выключать! – грозно предупредила подруга, отсоединившись.

– Вас теперь в другое место везти? – подсказал водитель, так как Надежда молчала, снова впав в прострацию. – Адрес скажите.

Адрес она сказала.


Вера нервно вышагивала у подъезда. Увидев выползавшую из авто Надю, она бросилась к ней с криком «Не реветь!».

Надежда тут же зарыдала снова. Горе переполняло ее, расплескиваясь и не давая дышать. Она тонула в своей беде, и отчего-то было ясно, что никто не поможет.

– Пойдем, пойдем, – засуетилась Вера, тоже шмыгая носом. – Девочка моя, все перемелется, все наладится, пойдем.

– Я водителю не заплатила, – вдруг сообразила Надя уже в лифте. Они, бестолково суетясь, снова выскочили на улицу, но мужчина, видимо утомившись от рыдающей пассажирки и вдоволь нахлебавшись ее трагических флюидов, уже уехал.

Девчонки, как Надя и подозревала, ничем не помогли. Вера ругала подлеца-изменщика, Лана говорила, что все пройдет, а жизнь по капле утекала из Нади, унося последние силы. Не было злости, не было обиды, была страшная-престрашная пустота. А потом эта пустота вдруг начала заполняться всем подряд, как трюм старого судна, в пробоину которого хлынула вода. Гадко, унизительно, мерзко, оскорбительно – вот как это все было! Безысходность, тоскливое чувство потери, безнадежность и ослепляющий гнев. Все перемешалось, забурлило и заполнило каждую клеточку.

– Девочки, – Надя неожиданно перебила подружек, что-то наперебой ей втолковывавших, – а я ведь, наверное, не любила его.

Она прислушалась к ощущениям и невнятным, еще неоформившимся мыслям, мелкими пузыриками щекотавшим сознание. Они все увереннее, все напористее выплывали на поверхность. Было немного страшно, но и держать в себе их было никак нельзя.