Последние сомнения покинули Володю.

Сомнение «Юля»… Что ж, Юля его поймет. И будет стремиться вверх сама. Без него. Ведь когда-то, до их встречи, она была одна и как-то выбиралась. А уж после, в счастливом будущем, он ее когда-нибудь найдет. Поможет. Поддержит. Обязательно.

Но каждый за себя.

Джульетта повернула к Володе голову, для чего изрядно напрягла жилы на шее, взмахнула ресницами. Володя поцеловал ее. Вокруг все захлопали. Двоюродная сестричка бросилась обнимать Джульетту. И внимание переключилось на белокурую малышку-кузину.

Хозяйская дочка хлопала большим ртом и суперресницами, говорила-говорила. Володя не слышал ее, но в такт поддакивал. Перед ним сияло будущее.

* * *

В этот же миг Юля споткнулась на дорожной наледи. Упала, треснувшись лицом. Что-то словно оборвалось внутри ее. Она поднялась, но сил почему-то не было.

«Поесть! – тут же вспомнила оптимистка Юля. – Я забыла поесть! То есть не забыла, конечно. Но будут деньги, поем обязательно. Проблем-то! А в остальном-то ведь все хорошо».

Но тяжесть пустоты не оставляла ее. Найти денег захотелось еще сильнее. Чтобы увидеть Володю, чтобы оставить его рядом с собой и не расставаться с ним никогда. Для начала денег на телефон, а после… Она уже все придумала, как они станут жить с прекрасным Володей, как наладится их маленькая, скромная, но своя свободная жизнь.

Однако рюшечкой по краю этих стратегических мыслей строчилось все то же: «Только надо денег. Деньги… Неужели я всю жизнь только и буду думать, что про деньги? Буду. И любой ценой найду их. Особенно сейчас».

* * *

– Мрия! – повторил Семен.

Руки его воткнулись в пустоту. Семен проснулся от собственного громкого крика. Никакая это была не мрия (в смысле мечта). Не мечта. Или нет – пустая мечта…

А перепуганный Семен, замерзшее и голодное тело которого еле слушалось, бросился проверять, что происходит. Он высунул голову из брезентовой щели.

И вот тут-то проходящая переулком Юля его и заметила!

Круглая вислоусая ряха сразу привлекла ее внимание. А после короткого, но более пристального взгляда на Семена Юля поняла: его можно развести.

– Не бойся! – твердо, но негромко крикнула она.

Потому что физиономия Семена спряталась.

– Давай поговорим, я тебя вижу! – добавила Юля, подходя к самой машине.

Конечно, она его не видела, но Семен сейчас этого не понимал.

В его голове метались мысли. Что от него хотят? Ему нужно выходить? И куда – сдаваться? Он понимал, но не все, что говорили по-русски. Однако сам сказать ничего не мог. Когда-то, когда еще мог, принципиально не хотел. А теперь то ли совсем забыл, то ли замерз, то ли оголодал…

– Эй, чего скажу! – задорно несся с улицы голос Юли.

Семен, конечно, не знал, что она начала игру, что теперь Юлю от него клещами не оторвать. Но пока он просто сидел среди елок, переваривая в голове простые русские слова, похожие и не похожие на его родные-прекрасные.

– Скажи, это твоя машина? – с интересом спросила тем временем Юля.

Тут уж Семен почему-то не утерпел (то ли чувство коллективной собственности взыграло, то ли страх), но он тут же высунулся и заявил:

– Моя.

– Хорошая! – с восторгом похвалила Юля. – А чего сидишь-то, не выходишь?

Семен попытался подобрать что-нибудь значительное, чтобы кацапка поняла – он тут не просто так, а важный человек. Но никакого другого слова не вспомнил.

– Бизнес, – значительно сказал он.

– А, бизнесмен, значит, – понимающе закивала Юля.

Семен обрадовался – удалось! Высунулся еще сильнее, попытался подбочениться, взялся за обледеневший брезент. До чего холодный – Семена-бизнесмена аж передернуло.

– Замерз? – посочувствовала Юля. – Да, бизнес – дело тяжелое.

– Ох, – вздохнул Семен.

– А какая лицензия у твоего бизнеса? – голосом доброго инспектора поинтересовалась Юля. – Есть она, есть лицензия?

Семен тут же испугался. Думал, просто дивчинка, а она – «лицензия»! Опасно. Сейчас арестовывать начнет или других инспекторов наведет. Хлопцы придут, а тут…

– Так, так, так! Лицензию маю! – часто-часто закивал Семен.

– Это хорошо, – одобрительно сказала Юля. – Так, а отопление у тебя в машине хорошее? В смысле – тепло у тебя? А? Тепло?

– Мэрзну, – развел посиневшими руками заезжий бизнесмен.

– А это потому, что ваша страна не участвует в акционировании природных энергоносителей, – заявила Юля, сурово ткнув пальцем в сторону Семена.

– Э… – Семен снова развел руками: что-то о протянутых по их свободной стране русских газовых трубах он слышал. Но мало. Энергоносители – это оттуда же? Или что-то другое? Он поежился и ничего не ответил. Но почувствовал себя виноватым.

Юля это тоже почувствовала. Она вытащила из кармана стопку приглашений в ночной клуб, вышла поближе к Семену и свету фонаря, показала эту стопку бизнесмену, сидящему на елках.

– Ты хочешь, чтобы у тебя было тепло? – голосом агитатора спросила она. – Тепло! Ты сидишь, и тебе тепло! Ну? Тогда приобрети акции главного энергоносителя Земли – и сразу солнце обернется к тебе своей горячей стороной! Прямо сейчас – и ты согреешься. Тепло – что может быть важнее? Каждый бизнесмен Москвы приобрел себе эти акции. Некоторые брали по несколько тысяч штук – и теперь солнце будет светить только им! В Москве нельзя без таких документов, энергия не бесплатная. А владеешь акциями – владеешь правами. Да, а тебе может и не хватить, кстати… Все, акции кончаются. Бизнесмен, решайся. Мне нужно спешить. Ну, сколько тебе акций?

Слова «акции», «в Москве нельзя» и «бизнесмен» создали брожение в голове Семена. С одной стороны, он понимал, что никакой он не бизнесмен, нечего завирать. А с другой – то есть что тут, в Москве, солнце теперь светит не всем, а только тем, кто за него заплатил? Может, он просто не все понял, что девица трещала на своей собачьей мове…

– Акции небесного электричества! – продолжала кричать Юля, размахивая листками с крупными буквами «АКЦИЯ». Деньги у замерзшего укра есть, это чувствовалось. Еще чуть-чуть, и она их выманит. Много не надо, сто рублей – и будь здоров. А что после делать с купленными бумажками – сам придумаешь, уважаемый…

– Э-э-э… – вновь проблеял Семен, почесал подбородок и дернул себя за ус.

– Бизнес считается незаконным, если бизнесмен НЕ предъявит акций на небесное электричество! – наступала Юля. Она была уже в полуметре от машины. – Это значит, что он незаконно пользуется природными энергоносителями. А за это что? Суд, тюрьма.

Семен чуть из-под брезента не вывалился. Ну и порядки в России! Суд, тюрьма… У него была при себе сотня здешних денег. Много это, мало, он не помнил.

– Да ты, наверно, никакой не бизнесмен! – звонко и как-то презрительно крикнула Юля.

– Бизнесмен! – гордость не позволяла Семену согласиться с тем, что он никто – просто елки сторожит. Да и то – никто его об этом особо и не просил…

– Ну, так сколько тебе нужно акций?

– Почем?

«Готов!» – обрадовалась Юля.

– А сколько ты возьмешь?

– Э-э-э… Две, – с достоинством ответил Семен, прикидывая, что одно солнце ему пойдет греться на день, а другое – на ночь. Холодно, уж очень холодно ему было. И думать хотелось только о тепле.

– Пятьдесят рублей штука, – ответила Юля, быстро отсчитывая и протягивая Семену две «акции». – С тебя, бизнесмен, сто рублей.

Семен, долго копаясь ничего не чувствующими руками в карманах, вытащил смятую деньгу, протянул Юле.

– Отлично, – шустро пряча добычу, воскликнула она. – Назови свое имя, фамилию.

Семен назвал.

– С этого момента ты становишься полноправным акционером небесного электричества. Свет звезд, луны и, главное, солнца теперь твои! Ты можешь греться ими по праву! Счастливо, акционер!

Она уходила. Она уже почти ушла. Но зачем-то оглянулась.

Семен высунулся из-за брезента почти весь. В свете фонаря он внимательно, шевеля губами и водя пальцем по строчкам, читал то, что было написано на его акциях.

А к нему с противоположной стороны подходил наряд полиции.

– Ну, шо це таке? – забыв, что он на улице, сам у себя спросил Семен, продолжая рассматривать москальские письмена.

И трое полицейских это услышали.

– А ну-ка вылезай, – скомандовали они Семену.

Тот медленно перевел на них перепуганный взгляд.

Так что из-за брезента Семена выволокли. И поставили на снег.

– Давай документы. Откуда приехал? Когда? Где зарегистрировался?

Вопросы сыпались со всех сторон. Семен не знал на них ответов и не успевал думать и соображать. Молча протянул полицейским только что приобретенные акции.

– Это что у тебя такое? – удивился самый главный. – Документы?

Семен кивнул.

Все трое склонились над документами, подтверждающими права Семена на владение небесным электричеством. Смеялись полицейские недолго, но от души.

– Ты давай документы свои показывай!

– А не проходку в клуб.

– Ишь, тусовщик.

Быть акционером небесного электричества оказалось не так удобно.

– Не разумею… – выдавил Семен, глядя в глаза полиции.

– Не разумеешь, значит? – удивился самый молодой, гораздо моложе Семена, москальский ментюк.

– То есть не понимает, – пояснил ему другой.

– Но как же так? – искренне удивился молоденький. – Как же ты не понимаешь? Мы же общие друг другу. Мы эти… Славяне! Братья-славяне! Ладно, чурбаны не понимают, но ты-то!..

– Ха – не понимают! – усмехнулся второй. – Они-то как раз очень хорошо все понимают. А ты-то что ж, усатик? Вот из-за таких, как ты, нам теперь они братья, а не вы… Гордый какой. Ну, что молчишь? Так говорю или не так?

Семен в ужасе развел руками. Что, что им сказать? Говорят спокойно, против него вроде ничего не имеют. И – жалеют его, что ли… Пойми вот. Семен пожал плечами и совсем по-русски сказал: «Эх…»

– Притворяется, незалежный, – с сожалением посмотрев на Семена, подвел итог встречи третий. Самый главный. – Давай, топай с нами.

Двое других подтолкнули Семена под бока.

Семен не знал, что если бы полицейские так не расстроились тем, что он их не понимает, они вполне отпустили бы его. Им выдали в отделении замечательную и неожиданную премию. И к тому же совершенно не обязательно было никого хватать и приводить – их смена вот-вот должна была закончиться, и шли они в это же самое отделение, чтобы сдать дежурство. А тут такая незалежная насмешка над славянским братством… Русские ребята обиделись.

Юля тоже поняла, что Семена ведут наказывать. А ведь если бы она его не обманула, он бы затаился в недрах промерзшей машины – и все бы было хорошо. Или отдал бы он наряду полиции свои деньги – его и помиловали бы? Почему он не предложил отступного? Видно, деньги, что она забрала, были последними… Гордый укр – да не догадался бы взятку дать? Значит, денег у него больше не было.

И ей стало Семена жалко – ведь он был еще более бесправным, чем она сама. Дурак, он ведь просто из-за своей спеси повелся на ее слова…

Неведомой морзянкой азбуки совести застучали в ее голове мысли: а можно ли добиваться счастья себе, обманывая и подставляя другого? Доверчивого обмануть легко, но как тогда пользоваться результатами победы?

Семеновская сотня жгла карман. День завершался. Взнос за телефон без этих денег отменялся.

– Подождите! – крикнула Юля вслед удаляющейся в темноту группе.

* * *

Вечеринка продолжалась. Джульетте звонила мать, та сообщала ей, что все прекрасно. И действительно была счастлива.

Счастлива… Володя вдруг отчетливо вспомнил, когда был счастлив и он – счастлив абсолютно. Они ездили с Юлей на море, сидели на камнях – и волны разбивались о них, обдавая Юлю и Володю брызгами. Теплыми и приятными. Они мечтали, строили планы – и эти планы казались осуществимыми. Не Москва, для жизни подошла бы им, конечно, не Москва, она должна была только дать денег, чтобы появилась возможность начать жить. Свободно и весело. Они оба были трудолюбивыми, непрерывная работа не пугала их. Мечта имела варианты, но одно оставалось неизменным – Володя и Юля собирались быть вместе. И это «вместе» очень нравилось Володе, казалось ему единственно правильным, нужным способом существования. Да – только с Юлей он был счастлив. И быть счастливым ему нравилось.

«Да что я, очумел, что ли?» – вдруг подумал Володя. Он с тоской оглянулся вокруг – и заскучал. Честное слово, легче было прислуживать Луизе Мардановне, чем делать вид, что ты равен всем здесь. Время жизни, одной-единственной жизни, будет потрачено на то, чтобы забраться туда, к ним, вверх. И это ради каких-то мифических потомков. Ведь может так случиться, себе-то пожить в богатстве или не придется, или просто расхочется. От усталости.

А между тем Джульетта расслабилась и потеряла бдительность: вечер ведь ох как удался! И сейчас она, оставив кавалера, порхала где-то с подружками.