Галина Чередий - Саблезубый

– Объясняй! – Она вырвала из его захвата руки, плюхнулась на табурет и вперилась в меня ненавидящим взглядом. Боев, я к тебе хочу!

Брат торопливо и в общих чертах обрисовал нашу ситуацию, и взгляд Ани из злобного стал пренебрежительно-недоверчивым.

– Серьезно? – фыркнула она. – Сестра вот так взяла и явилась? И документы украли, и жить не на что бедняжке. Как удобно! Решила тебе, дураку, на шею присесть и ножки свесить, а ты и рад под ярмо подставиться?

– Не понял.

– Доказательства где, что вы родня? Ты справки навел? У тебя же полно знакомств в милиции.

– Никаких справок! – отрезал брат, глянув в мое перепуганное лицо. – У меня глаза еще не вылезли. Сама посмотри на Катю, какие тут сомнения в родстве?

– Мало ли… – начала успокаиваться девушка, но все равно недовольно кривилась. – Проверить-то надо.

– Никаких, мать их, проверок!

– Почему?

– Потому что я верю ей, и все на этом! – припечатал Коля.

– Но все равно, – в разы тише, но таки продолжила спорить Аня. – Вот приехала она, денег, документов нет, и что, теперь мы должны ее содержать, что ли?

Я только открыла рот возразить, но тут брат резко посуровел.

– Мы? – спросил он уже с оттенком угрозы.

– В смысле ты, ты, Коленька, – встрепенулась красавица, вмиг меняясь в лице, и не понравилась мне еще больше.

– А если и так, то что? Сестра она мне!

– Да я же не против! – вскочила его подруга. – Просто все так внезапно, как снег на голову…

Она бросилась ко мне, почти насильно пожала руку и принялась хлопотать по кухне, сбросив только роскошную шубку с плеч. Хотя не столько стол накрывала, сколько бестолково металась.

– Такое и правда надо отметить, а я что-то… – бормотала она.

– Я помогу, – сдвинулась я с места.

– Нет! – почти рявкнула она и тут же опять сменила тон: – То есть да, конечно, Катя! Просто ты же в гостях у нас.

– Какие там гости! – махнул рукой родственник. – Катька, тут ты дома, даже не сомневайся.

Мы вскоре опять расселись за столом, и вроде нервная атмосфера развеялась. Аня стала щебетать, расспрашивая и меня, и Колю о всех обстоятельствах необычайно въедливо и слушала, как мне чудилось, с чрезмерным вниманием ответы, чуть не раскрыв рот в притворном изумлении. Гадство, Сомова, вот прекрати себя тут накручивать! Она девушка твоего брата, так понимаю, практически жена, не твое собачье дело высматривать в ней косяки. Сама же требуешь, чтобы Коля в дела с Боевым не лез, и сидишь, придумываешь на пустом месте. Главное, что брату с ней хорошо, иначе Ани ведь тут не было бы, да? И да, меня чуток… ладно, ощутимо так коробило, что брат выкладывает своей девушке все обо мне как на духу. Точно так же, как я ему. Но он ведь ее не первый день знает, жизнь собрался связать, выходит, доверяет, как себе. И ничего не скрывает от любимой женщины, в отличие…

– Господи, Катя, какой кошмар тебе пришлось пережить! – распахнула Аня свои потрясающе голубые большие глаза в сочувствии и тронула меня за руку. – Как же так?! Как такое возможно в современном мире?! Поверить в такое…

– Что было – прошло! – хлопнул по столу широкой ладонью брат, чьи глаза уже заметно заблестели после того, как он перешел на коньяк. – Кончились злоключения для моей младшей сестренки. Пусть только кто сунется – и сам удавлю гада, и мужики подключатся. Время бояться прошло, Катюша.

– Ну я так поняла, что мужчина этот, что тебя… э-э-э… мучил, очень состоятельный и влиятельный, – посмотрела на меня Аня пристально.

– И что? Сра… плевали мы! – презрительно фыркнул брат. – Мы еще разберемся с этим влиятельным.

– Вряд ли он станет гоняться за Катей по всей стране, – погладила по плечу Аня брата, и он придвинул ее к себе вместе со стулом, обнял, потерся носом о скулу. Боев, я к тебе хочу, хочу-у-у! – Возле таких мужчин всегда же хватает и добровольно желающих и готовых на все. Так что нам же не о чем переживать, ведь так?

Я замерла под ее взглядом, не желая врать, но Коля ответил за меня.

– Не о чем! – отрезал он. – Хоть как не о чем вам, девчонки, переживать. На все случаи жизни у вас есть мы. Ваше дело – улыбаться, порхать, любить нас, а мы с остальным разберемся. Защитим, заработаем, оденем, обуем, прокормим. Вон, Кате квартиру купим скоро, чтобы совсем уже корни рядом со мной пустила.

– Нет! – начала я, лицо Ани застыло, а брат отмахнулся.

– Сказал – купим. Этажом ниже как раз продают.

– Но я же с Андр…

– Катя, не спорь со старшим братом! Как там пойдет с Боевым – бог его знает, а свой угол у тебя быть должен! – постановил он.

– Коля, а на какие деньги ты собрался покупать Кате жилье? – процедила холодно Аня, заледенев и лицом, и всем телом.

– На свои, малыш, на свои.

– Это на те, что на нашу свадьбу? Или на те, что отцу моему обещал на развитие бизнеса? – Она вскочила из-за стола и нависла над ним.

– Послушайте, не нужна мне никакая квар…

– Тш-ш, Кать! – шикнул Колька на меня и тоже поднялся, попытался обнять Аню, но она шарахнулась. – Малыш, ну ты чего? Хватит на все. Нет, так я у мужиков займу.

– То есть ты собираешься начинать семейную жизнь с долгов? И все из-за того, что неизвестная сестрица свалилась тебе на голову…

– Аня! – рявкнул брат.

– Что Аня?

– Тормози сейчас!

– Да с какой стати? Она явилась, а мы потом ужимайся, долги раздавай, так?

– А, то есть занять твоему отцу ты не считаешь за ужиматся? – заорал брат.

– Пожалуйста, прекратите! – постаралась влезть я, но кто бы слушал. Похоже, что это напряжение копилось давно, с моим появлением просто прорвало.

– Он мой отец, родня!

– А Катя – моя сестра! К тому же я на все сто уверен, что отец твой деньги опять прос… фукает. Весь это его бизнес – очередной пшик!

– Да как ты… – Аня взвыла белугой и ломанулась с кухни.

– Боже, да что же это такое?! – схватилась я за голову. – Почему сегодня из-за меня все ссорятся?

– Сеструха, да не в тебе тут особо и дело. Прости, что вот так… Я пойду, утрясу с Анькой, ладно?

– Коль, я поеду к Андрею.

– Ну чего ты…

– Поеду! – отрезала я. – Я сама так решила, и не надо спорить. А вы помиритесь, пожалуйста, а то я себя гадиной какой-то чувствую.

– Кать, Анька хорошая у меня, просто свадьба эта дурацкая скоро, затеяли они гулянку грандиозную, вот она и дерганая вся.

Эх, боюсь ты, братишка, в упор не видишь кое-чего. Но кто я такая, чтобы умничать? Первый день тебя знаю, а она так с тобой прилично уже. Всяких истеричек и стервозин тоже кто-то любит, да и к тому же мало бы кто тут не психанул или не заподозрил в черт-те чем. Появиться не успела, и вот такие заявления о покупке недвижимости. Я на месте Ани тоже бы офигела, пожалуй.

– Иди, Коль, мирись скорее. И эти разговоры про квартиру брось.

– Мне тут решать.

– Коля!

– Цыц! Погоди, такси вызову, Кать. И все нормально у нас с Анькой будет. Первый раз, что ли.

По лестнице в доме Андрея я неслась вприпрыжку, лифта не дождалась. Влетела в прихожую и сразу скисла. Внутри тишина. Боева нет. Ну и где тебя носит, саблезубый котяра, в такое время?

– Ревнуй тогда не взаправду, – приподнявшись, посмотрел я в прозрачные глазищи. Эх, Андрюха, утоп ты в них, безвозвратно утоп. И все еще идешь камнем на глубину, аж дух захватывает.

– Притворяться?

– Не-не-не, такого нам не надо. Ты мне всегда все как на духу, Катюх. Все в лоб лупи, даже если психану я. Поорем и разберемся во всем, хорошо? Не бегай только никуда.

– А ты, Андрей? Ты тоже ничего скрывать от меня не будешь больше? – Сладость моя обхватила уже немного заросшие щеки, и я с наслаждением покрутил головой, потираясь о ее ладошки.

Ну, бля, не ровняй ты член с пальцем, девочка! Не бывает в этой жизни для женщин и мужчин равных исходных. Если мужик все выкладывает, ничего не утаивает, то, считай, не жалеет, как по мне. Вы хрупкие, нервные, на кой вам знать о каждом геморе в жизни и о том, как от него твой мужик избавился.

– Мм-м… угу! – сунул я лапы под ее пижамку, и Катька взбрыкнула, взвизгнув.

– Холодно, дурак такой!

Тащусь от нее в этой пушистой фигне. Она в ней такая съедобная и домашняя. Принадлежащая именно этому дому. Моему.

– Дурак… мм-м… совсем дурак, – согласился я, сползая ниже, задрал тряпку и принялся тереться довольной мордой и выцеловывать ее вздрагивающий уже от смеха и холода живот.

– Ты хоть дубленку сними, Андрей! – прохихикала моя карамель, ерзая под мной.

– Сначала важное, а потом все остальное, – пробубнил в ее кожу, вдыхая жадно и глубоко.

Девочка, вот как так вышло, что моя берлога без тебя уже мне как не родная? Без тебя хоть не приходи теперь сюда.

Катька сама взялась спихивать с меня дубленку, пока я продолжил тянуть вниз ее штаны, добираясь до лобка.

– Ты меня, может, сначала в другие губы поцелуешь? – Конфета моя хоть и смеялась, но уже с придыханием. Завелась, как и я с полпинка.

– Везде поцелую, – ответил, чмокнув над самым клитором, и сполз.

Потянул за штанины, вытряхивая Катьку из мягкой тряпки. Задрал ткань, обнажая сиськи. Бля, я обожаю эти сиськи! Они самые ох*ительно-великолепные сиськи в мире. Прости, Роксана, но твои теперь не котируются. В смысле они у тебя супер, но между супер и «ох*ительно-великолепно-сука-сердце-останавливается» – бездна.

– Ноги не своди! – рыкнул на Катьку, вставая и принимаясь торопливо раздеваться сам. – Ты уже промокла, карамелька моя?

– Боев! – И так порозовевшие щеки Катьки вспыхнули, и она непроизвольно сдвинула колени, но тут же исправилась под моим строгим взглядом.

У меня аж зубы мигом свело и яйца скрутило от картинки. Катька-Катька, соски торчком, задурила ты мне голову, одурманила, пристрастила к себе.

– Промокла? Потрогай себя, Катюша. – Я притормозил, обнажившись по пояс, и молнию расстегивал уже не торопясь, собираясь раздразнить нас обоих как следует. Чтобы кое-кто длинноногий и шибко умный и не думал больше на этих самых ногах от меня сбегать. Даже на время. – Ну же, детка, ты же уже знаешь как. Потрогай себя и покажи мне, как течешь для меня.

Гулко сглотнув, Катька неуверенно, будто крадучись, скользнула по своему животу тонкими пальчиками. Поймала мой уже пьяный взгляд и потомила до тех пор, пока не стал гулко сглатывать. Опустила глаза на мои так и застывшие на ширинке руки и приподняла бровь.

– Ну же, Боев, – прошептала она, легонько поглаживая свои пухленькие нижние губки, но не проникая между ними.

Как же меня штырит от этих ее стремительных метаморфоз: из стыдливой скромницы одним махом в жадную, требовательную сластолюбицу.

– Понял, не дурак, – фыркнул я, и, столкнув джинсы с задницы вместе с трусами, продемонстрировал ей свой мигом упруго выскочивший полюбоваться вместе со мной на красоту неземную агрегат.

Катерина закусила нижнюю губу и принялась потихоньку ласкать себя, приоткрывая для меня вид на сочное, розовое, вкусное сокровенное и поощряя меня к тому же быстро теряющим сосредоточение взглядом из под отяжелевших век. Дыхание ее тут же стало рваться, моя девочка вздрагивала, наращивая темп, то чуть сближая колени, то открываясь мне до предела и чуть вскидывая попку, прогибая поясницу.

Долго ублажать ее зрелищем, как я дрочу для нее, не вышло. Водопадом пламени хлынуло по позвоночнику вниз, сведя в паху и бедра судорогой- предвестником такого вероятного с моей карамелькой спонтанного оргазма. Не-не, непорядок это, тормозить надо, Андрюха.

Бухнулся коленями на край постели, обхватил тонкое запястье одаривающей меня охренительным представлением руки. Под нуждающийся всхлип втянул в рот пальцы, опускаясь одновременно на с готовностью принявшую меня в объятия Катьку.

– Попробуй со мной, какая ты, – пробормотал, лизнув в щелку между пальцами губы моей девочки. – Давай, узнаешь, на что я подсел.

– Ничего так, – сквозь бурное дыхание хохотнула Катерина. – Но ты вкуснее. Хочешь как-нибудь тоже поделюсь?

– Ишь ты умная! – проворчал я, толкнувшись в нее. Сука-сука-сука, ну сколько раз уже было, а все равно кайф такой, что сносит разом. От собственных ощущений сносит, от тягучего приветственного сжатия Катькиных внутренних мышц, оборачивающих, облизывающих член, чем посылают импульс чистого наслаждения по всем нервам, и особенно от это ее едва слышного «о-о-ох» на вдохе, как только она впускает меня в себя. – Чем болтать, лучше покричи для дяди.