Но, как мы писали выше, ничего из этой поездки не получилось. Женщине пришлось вернуться домой, и вновь оказаться в той же самой ситуации.

Эдвин никогда особо на неё не давил, но Хелен прекрасно знала, чего он ждет, и с этой стороны история с Уоллис стала для неё настоящим подарком, потому что дала формальную причину в очередной раз отложить бракоразводный процесс. После же возвращения из США, больше похожего на бегство, исчез даже этот эфемерный резон. И все же... и все же Хелен, пользуясь очередной беременностью, тянула время.

Причина нежелания окончательного разрыва с мужем была весьма банальна - повзрослев и родив нескольких детей от мужчины, отношения с которым приносили мало радости, Хелен больше замуж не хотела.

Не смотря на твердую убежденность общих знакомых, что они с Эдвином любовники, это не было правдой. И не потому, что Хелен свято блюла супружескую честь! Сколько было поводов, сколько случаев остаться наедине, но миссис Фрейзер ни разу не дала Кентсому ими воспользоваться, потому что элементарно его не хотела.

Надежный друг, человек, который её понимал как никто, но только не любовник! Ничего не шевелилось в ней, когда он прикасался поцелуем к её губам, не зарождалось даже тени возбуждения. И может, она бы с этим как-нибудь со временем примирилась, если бы... если бы не Майкл Фрейзер!

О, здесь все было с точностью до наоборот! Невыносимый, невозможный Майкл! Его преувеличенное мнение о себе раздражало, а манера на каждую фразу отвечать остротами - бесила. Беспечный и изменчивый повеса, на шею которого девушки вешались гроздьями, он, казалось, сделал все, чтобы их совместная жизнь превратилась в кошмар. Увез её в США к своим скандальным и до пошлой грубости несдержанным родственникам, обманом отобрал детей, но стоило им оказаться в одной постели, как все волшебно менялось.

- Разве так бывает? - как-то спросила она совета у одной из подруг.

- Именно так и бывает, - легкомысленно рассмеялась та,- но, может, ты поищешь ему замену? На Фрейзере вовсе не сошелся свет клином - оглянись вокруг! И ты увидишь довольно много сексуально привлекательных мужчин. Не хочешь спать с Кентсомом, переспи с кем-нибудь другим. Поверь, труден только первый шаг, а потом и Эдвин сойдет!

Совет, может, и хороший, но для Хелен он вряд ли был приемлем.

Нет, уж лучше пусть все идет, как идет. И она с утроенным рвением занялась открытием и обустройством своего магазина. Деньги, как всегда, спонсировал Эдвин, с большим вниманием отнесшийся к её желанию заняться этим бизнесом. Они вместе выбирали здание, обсуждали интерьер и заказ первых товаров для открытия.

Хороший друг, надежный, как скала! И почему так устроены женщины, что этого им мало?

В хлопотах и обустройстве магазина прошел почти весь 1938 год. Хелен с нетерпением ждала традиционного приезда мужа на Рождество, чтобы похвастаться своими успехами. С тех пор, как они поженились, этот праздник, не смотря на все разногласия, супруги всегда праздновали вместе.

Но на Рождество Майкл в Англии не появился, отделавшись телефонным поздравлением Вормсли. Накануне миссис Фрейзер узнала об урезании содержания, и обреченно поняла, что это конец её замужества.

- Но на развод я не подам,- сердито заявила она матери,- пусть лучше он сам станет зачинщиком процесса!

- Тебе нужно вернуться в США и попытаться спасти свой брак! - болезненно сморщилась Джулия. - Я знаю, что в глубине души Фрейзер любит тебя!

- Нет, мама! Никогда! Его семейство - сборище помешанных и самовлюбленных набобов!

- Ах, дорогая, женщина должна быть гибче, мудрее мужчины! У вас дети!

Но Хелен только зло вытерла откуда-то взявшуюся на щеке слезу.

- Я хорошо обойдусь и без него!




1939 год.

Фрейзеров мало интересовало, что происходит в Германии. Они никогда не интересовались политикой, и мир делился для них не на евреев или немцев, и не на либералов или консерваторов, а на конкурентов и партнеров, независимо от национальности или политических предпочтений.

Майкл несколько раз бывал по делам, в так называемом 'рейхе', и с изумлением оглядываясь вокруг, никак не мог понять, почему фюрер находится во главе государства, а не в палате для умалишенных. Какая-то гротескно выглядящая фигура с абсолютно бредовыми идеями на счет превосходства германской расы и совершенно идиотской ненавистью к евреям. Как такое можно выносить? Но, в конце концов, это было дело самих немцев - и если им нравится правление параноика, так пусть радуются и кричат как безумные на каждом углу 'Хайль!' Ему от этого ни жарко, ни холодно.

Конечно, Фрейзер читал газеты и знал об аннексии Австрии и Чехословакии, но Нью-Йорк так далек от Праги, что вряд ли его жители потеряют покой и сон, если в последнюю вторглись немцы. Слышал он и о зверствах нацистов, но считал, что слухи весьма преувеличены - все-таки речь шла о цивилизованных европейцах, а не о дикарях из людоедского племени варварских времен.

Но в сентябре 1939 года это перестало быть делом самих немцев - началась Вторая мировая война, диковинно искривившая судьбы героев этой книги.

Несмотря на уверения Майкла, что он в ближайшее же время разберется со своим семейным положением, на деле все оказалось по-другому. После очередного посещения Англии выяснились отнюдь не обрадовавшие его вещи, заставившие Фрейзера вновь повидаться с Хелен, хотя ранее он намеревался все решить при помощи адвокатов, и больше с женой не встречаться.

Всё началось с посещения сына в подготовительном колледже Итона. Майкл был по делам в Швейцарии и заехал на обратном пути в Англию специально для встречи с первенцем.

Эдвард вроде бы ему обрадовался - много рассказывал о мальчиках из своего окружения, об учителях и занятиях, мимоходом упомянув, что собрался на летние каникулы в Шотландию.

- Что? - неприятно удивился Майкл.- Но твой дед ждет, что мы проведем все вместе пару недель на озере Онтарио. Приедет так же твой дядя Фред!

- Мне жаль,- искреннее огорчился Эдвард,- но я обещал его светлости, что мы с ним будем ловить рыбу в его поместье. Он ради этого даже отменил несколько ранее запланированных встреч. На Рождество мы ездили в Швейцарию кататься на лыжах. Жаль только, что не было тебя, отец!

Ну, что ж, спасибо и на этом! Про Швейцарию он услышал первый раз. Майкл потрепал сына по коротко остриженным кудрям.

- Мы скучаем по тебе!

- Я тоже! - неуверенно улыбнулся сын.

А потом был разговор с куратором Эдварда.

- Эдвард Фрейзер способный ученик,- похвалил его учитель,- он много занимается, и, думаю, выдержит вступительный экзамен в колледж св. Магдалены!

- Увы, я не могу часто навещать сына,- вздохнул Майкл,- и боюсь, что он чувствует нехватку внимания с моей стороны. Всё-таки общение с отцом очень важно для мальчиков его возраста!

Тонкие губы англичанина средних лет растянулись в неприятной улыбке.

- Можете не волноваться! Ребенок не страдает от недостатка контактов со взрослыми мужчинами. Его светлость герцог Кентсомский постоянно навещает Эдварда и пристально следит за его успехами!

И только тут до пораженного Майкла дошло - куратор уверен (да и скорее всего не только он!), что настоящий отец мальчика - герцог. Неизвестно, какие предположения строили все эти люди относительно его брака с Хелен, но видимо, считали американца беспросветным олухом, раз он не видит очевидного сходства между Кентсомом и ребенком.

- Его светлость необыкновенно любезен!- растянул он губы в ледяной улыбке.

И куратор ответил презрительно-снисходительной ухмылкой.

Как его не парализовало в тот момент от ярости, Майкл и сам удивлялся. Желание убить нахального англичанина было настолько сильным, что он вынужден был сжать руки в кулаки, чтобы не вцепиться в костлявую шею.

Именно ненависть и удушающая ярость привели его в квартиру Хелен на Бонд-стрит, а вовсе не желание увидеть жену. К счастью, она оказалась дома, а то неизвестно, чтобы он наворотил, если бы не выплеснул на её склоненную голову всю скопившуюся злобу. Это был тот самый случай, когда Майкл не подбирал слов в общении со стоящей ему поперек горла женщиной, так нагло нарушающей брачные обеты. Он возненавидел Хелен, и не пожелал этого скрывать.

Первое, что ему бросилось в глаза, когда он пересек порог гостиной, была не вжавшаяся в угол дивана жена, а три материнские картины, висевшие на видном месте. И вспомнив слова из завещания Марджори, Фрейзер разозлился ещё больше.

А между тем, Хелен явно нездоровилось - затянутая в узкие брюки и блузу в китайском стиле фигурка женщины казалась нереально хрупкой, а бледность лица болезненной. Она зябко куталась в шаль и пила горячий чай. Май 1939 года выдался промозглым.

- Это переходит уже всякие границы,- выдал Майкл, даже не особо утруждая себя приветственными фразами,- почему бы твоему приятелю самому не родить себе сына, чем пытаться отнять у меня моего?

- Глупости!

Хелен продолжала пить чай, одним коротким словом как бы отметая все претензии. Увы, её супруг был вовсе не удовлетворен этим ответом.

- Что нужно герцогу от моего сына? Почему Эдвард проводит в обществе этого, по сути дела, совершенно чужого ему человека все каникулы, тогда как наша семья лишена возможности его видеть? Мне что, обратиться к силе закона?

- Не будь смешным!

- А мне не смешно! Может, весь наш брак и похож на дурацкую шутку, но в данном случае, мне не смешно! Эдвард - мой сын! Из-за него я женился на тебе, из-за него все эти годы я пытался хоть как-то с тобой ужиться, а он скоро начнет называть отцом чужого дядю!

Вообще-то, Майкл немного отошел от истины в нападках на жену, но уж слишком он был разъярен.

- Ты собиралась со мной развестись, и, наконец, стать герцогиней - ради Бога! Валяйте! Я даже не пожалею сотни долларов на покупку серебряных вилок для рыбы в подарок на свадьбу, но пусть этот сноб уберет свои лапы от моего сына!

- Я не хочу разводиться!

Фраза прозвучала настолько неожиданно, что Майкл озадаченно умолк.

- Не понимаю..., ты ведь сама заявила мне в последнюю встречу...,- недоуменно пробормотал он,- все эти месяцы я ждал известий от твоего поверенного!

- А я от твоего! Ты разочарован? - Хелен аккуратно поставила пустую чашку на столик.

- Честно говоря,- откровенно заявил Фрейзер,- да! Мне все это изрядно надоело! Я живу вдовцом при живой жене!

- Однако ты не скучаешь без женского общества!

Надо же! Сплетни, оказывается, легко пересекают даже океан!

- Да, я не скучаю! И не намерен скучать! Меня страшно развлекают английские газеты, где хоть раз в неделю, но я могу увидеть тебя в компании с нашим домашним герцогом! Да, я и не против - ради всего Святого! Но пусть он довольствуется моей женой, оставив в покое сына!

Лучшая защита - это нападение!

- Это всего лишь домыслы ушлых газетчиков, - легко вздохнула Хелен, зябко кутаясь в шаль,- наши отношения с Эдвином не выходят из рамок приличий. Мало того, если ты ещё не забыл - я мать не троих, а четверых твоих детей! Ты поднял дурацкий скандал из-за того, что Эдвард съездил в Швейцарию, но ни разу не поинтересовался - как живет малышка Сафран? Как будто её вообще нет на свете!

Майкл смутился. Здесь жена была права - почему-то его любовь распространялась только на трех старших детей, а вот на младшую дочь её не хватило. Может, потому, что она появилась в тот момент, когда он разлюбил её мать?

- Почему ты передумала разводиться? - перевел он разговор на другое.

Хелен немного помолчала, а потом позвонила горничной, чтобы та обновила остывший чай, после чего предложила чашку мужу.

- Лучше виски! - отказался тот.

Виски у неё не оказалось, пришлось мириться с хересом.

- Так все-таки?

- Меня заставила передумать твоя мать!

- Марджори? - поразился Майкл. - Но..., каким образом? Вы ведь не виделись с ней со времен свадьбы?

Взгляд Хелен устремился на полотна.

- Когда мне переслали эти картины,- пояснила она,- то передали и копию самого завещания! Твоя мать очень переживала, что жизнь её сына не складывается, и таким оригинальным способом обвинила в этом меня. Я долго думала об этом и поняла, что Марджори права. Нам нужно начать всё сначала!

Неожиданное заявление, только несколько запоздалое. У Майкла не было желания ничего вновь начинать, да и не видел он в этом никакого смысла. Всё равно - ничего не получится!

- У нас четверо детей,- вновь напомнила ему Хелен,- и я считаю неправильным делить их не только между двумя семьями, но и двумя континентами! Я..., - она неуверенно покосилась на мужа поверх чашки с чаем,- я боюсь, что рождение Сафран немного пошатнуло мое здоровье!