- Хелен забрала детей в Лондон, чтобы показать врачу. Нам сказали, что их ежегодно нужно обследовать на туберкулез, - меланхолично пояснил он,- накануне налета она отпустила Эда переночевать к Джо. В ту ночь бомба попала и в особняк леди Агаты, но спальни располагались в другом крыле, и мальчики отделались только царапинами. После бомбежки была такая суматоха, что мы не сразу узнали, что Эдвард спасся, а потом похороны... в общем, когда мы позвонили вашему отцу второй раз, вы уже плыли в Англию!

Майкл хмуро покосился на старого джентльмена. Долго же они раскачивались! Впрочем, он занимал в жизни мальчика столь малое место, что обижаться, пожалуй, не следовало. Подумаешь, он чуть руки не наложил на себя от горя - кого здесь это интересует?

- Англию по-прежнему бомбят. Эта страна опасна для детей! - сухо заметил он.

Семидесятилетний англичанин с холодной иронией приподнял брови.

- Наверное! Но жизнь вообще рискованная штука!

- В Америке Эдвард будет в безопасности!

Почему-то он ожидал сопротивления, но его не последовало.

- Пожалуй,- охотно согласился сэр Самюэль,- и если вам удастся уговорить Эдварда покинуть Англию, мы с Джулией не будем против!

- А вы, - заикнулся было Майкл,- не хотите...

- Помилуйте,- такого ледяного взгляда у Вормсли ему ещё не приходилось видеть,- Англия - наш дом, и если ей суждено погибнуть, мы за счастье сочтем разделить судьбу своей страны!

Возможно, эта фраза и прозвучала бы высокопарно, но не в устах старого колониального вояки. Вормсли был прямым человеком и говорил обычно то, что думал.

Бленчинг за годы войны изменился мало. Те же уютные сельские домики, увитые розами и плющом, и с аккуратными палисадниками. 'Милая старая Англия'! Но на улицах помимо чопорных дам с корзинами появилось много людей в военной форме, а на вывесках магазинов красовались надписи 'Обслуживание только по карточкам'.

- Меня снабдили карточками в посольстве! - поспешил сообщить Майкл, только сейчас сообразив, что его пребывание может оказаться обременительным для стола хозяев.

- Да толку-то от них, - вздохнул тесть,- мы кормимся за счет собственного хозяйства. Джулия завела куриц и кроликов, а аренду с фермы теперь берем молоком и овощами.

- Слуг, вообще, нет?

Вормсли хмыкнул.

- Почему же, есть! В Бленчинге сейчас много беженцев из Европы, они готовы взяться за любую работу за мизерную оплату, но...

- Но?

- Они иностранцы!

Да, емкое объяснение! У Фрейзеров штат прислуги сделал бы честь даже легендарному Вавилону - китайцы, японцы, ирландцы, поляки, арабы, уж не говоря о чернокожих слугах. И никто не страдал от этого! Что ни говори, а англичане настоящие снобы!

Дом Вормсли за это время изменился мало - добавились шторы светомаскировки, да в гостиной рядом с портретом дедушки герцога он увидел материнские картины. Майкл хорошо помнил свой последний визит в Англию - тогда картины висели в лондонской квартире Хелен, да и осталось их всего две.

- Ренуар сгорел при бомбежке? - рассеянно осведомился он.

- Нет, Хелен продала его, чтобы открыть свой магазин!

Майклу стало не по себе, когда он вспомнил, какие нелепые подозрения роились у него в голове по поводу затеи жены. Ну и кто он после этого? Ревнивый болван!

Между тем, на пороге дома их встретил странный субъект - маленький худенький, уже пожилой человечек с огромными усищами пшеничного цвета. Его светлые глаза подслеповато щурились, и мистер Вормсли, отдавая распоряжения на счет гостей, выговаривал слова громовым голосом и по слогам.

- Марек, отнесите вещи джентльмена в спальню леди Хелен!

Надо было видеть, как бестолково заметался тот с саквояжем Майкла, прежде чем исчез в другом направлении. И вот только теперь тесть пояснил свою фразу об иностранцах.

- Марек - чех! Был контужен, поэтому плохо слышит и почти не понимает по-английски.

- Так зачем вы его наняли? - удивился Майкл.

- Джулия привела его из комитета по распределению. Должен же человек где-то и на что-то жить!

У людей на стенах висят картины, стоящие целое состояние, а они нанимают едва встреченных полоумных бестолочей, только лишь потому, что им негде жить! То, что Вормсли до сих пор не обокрали, было сродни чуду.

Миссис Вормсли приехала к обеду. Майкл увидел из окна гостиной, как теща крутит педали велосипеда, с неожиданным лихачеством огибая цветочные клумбы на подъезде к дому. Навстречу бабушке выскочили из сада Эд и Джо. Весь день они где-то лазили по своим делам, и у Фрейзера сложилось неприятное ощущение, что сын избегает общения с ним.

Джулия встретила зятя как обычно - тепло и дружелюбно, как будто он не разрушил жизни её дочери, и не послужил, пусть даже косвенно, причиной смерти Хелен и малышек.

- После обеда придется вернуться на завод,- оживленно пояснила она, крепко пожимая руку в приветствии, - едва отпросилась на пару часов, чтобы убедиться, что вы и Джо благополучно устроились! Марек - хороший человек, но...

Саквояж Майкла, в конце концов, нашелся в одной из гостевых комнат, но об этом Джулии было знать необязательно.

Кстати, когда они все же уселись за стол, то оказалось, что приготовленные неизвестной кухаркой блюда выше всяких похвал.

По крайней мере, рагу из кролика было великолепным. Майкл удивился - каждый раз приезжая в гости к Вормсли, он подвергал свой желудок нешуточному испытанию. Англичане как будто специально экспериментировали с несовместимыми продуктами - копченую пикшу украшали взбитыми сливками с мандаринами, в сладкие кексы толкали тмин, в мясо - варенье!

- Превосходный кролик!- похвалил он, и тут же получил в ответ недоверчивые взгляды, как будто был невиданным лицемером. - Кухарка то же беженка?

- Из Польши!

Майкл робко улыбнулся

- Когда закончится война, заберу её в Коннектикут!

После обеда взрослые оказались за столом одни. И с такой здравомыслящей дамой как Джулия Майкл мог говорить начистоту.

- У меня сложилось впечатление, что Эдвард не рад моему приезду!

Вормсли переглянулись, и после небольшой паузы теща деликатно заметила:

- Он слишком много пережил, и боюсь...

У Майкла тошнотворно сжалось сердце в ожидании неприятных слов, но Джулия в очередной раз показала себя с лучшей стороны.

- ... рано повзрослел! Мир изменился, а дети плохо приспосабливаются к войне!

- Я бы хотел его забрать в Штаты,- горячо заговорил Фрейзер,- в Англии не работают школы, бомбежки, и вообще...опасно!

И вновь Вормсли обменялись быстрыми взглядами.

- Он никогда не согласится, - прямо сказала Джулия,- сейчас для Эдварда отъезд из страны подобен дезертирству.

- Он ведь не солдат, чтобы дезертировать!

- Трудно сказать, кому приходится хуже - солдатам, сражающимся с врагом или детям, бессильно наблюдающим за тем, как погибают их близкие, - глухо заметил тесть. - Эд никогда не говорит о матери и сестрах, но мы знаем, как тяжело он пережил их смерть!

Майкл разволновался не на шутку.

- Может, скорейший отъезд из страны, наоборот, будет во благо? Смена мест и впечатлений...

- Нет!

- Но я уже один раз не настоял на своем! И Хелен погибла!

Джулия опустила глаза, нервно затеребив салфетку.

- Мы все допускаем ошибки, и иногда Господь не дает нам времени их исправлять,- с болью заметила она,- но раз вы настаиваете, то попробуйте поговорить на эту тему с Эдвардом!

- Джо я возьму на себя! - благородно пообещал тесть. - Только сразу предупреждаю - больше, чем на полчаса меня не хватит!

- Замани его на ферму, - посоветовала леди, с тяжелым вздохом надевая шляпку,- покажи лошадей. Его покойный батюшка - Грей Абелмарл готов был часами торчать на конюшнях ипподрома!

Она пошла к выходу из столовой и уже на пороге оглянулась на Майкла:

- Я скажу Эду, что вы будете в его комнате!



ОТЕЦ И СЫН.

Майкл поднялся в спальню сына. Мальчиков разместили вместе, втиснув в небольшое помещение мансарды вторую кровать. Она мало отличалась от комнат всех мальчишек. Полки с книгами, сетки с мячами, теннисные ракетки и клюшки для гольфа и хоккея, полусобранная модель самолета на столе, банки с клеем, ножички, мотки шпагата, и прочая дребедень.

Но если и что приковало пристальное внимание Фрейзера, так это фотографии, украшавшие стену над кроватью сына. Их было пять или шесть, но все они запечатлели герцога. Кентсом красовался рядом с самолетом в форме летчика, сидел за штурвалом, смеялся в компании каких-то пилотов, но особенно Майкла ранило фото, на котором герцог был вдвоем с Эдвардом на рыбалке. Кентсом и мальчишка весело смеялись, вздев над головой огромную рыбу. И не было ни одной фотографии самого Майкла, брата или сестер, не было даже снимков матери!

Эдвард вбежал в комнату, очевидно, откуда-то с улицы, судя по разрумянившимся щекам обычно бледного лица. Заметив отца, рассматривающего фотографии на стенах, он настороженно замер на пороге.

Трудно сказать, что ощущал Майкл, встретившись взглядом с собственным девятилетним сыном, смотревшим на него, как на невесть откуда взявшегося чужака. Боль, конечно, преобладала, но дело даже было не в этом - он чувствовал себя обворованным, нагло и бессовестно обворованным!

Нет, этому нужно было положить конец! В конце концов, Эдвард был его сыном, а не спесивого англичанина, и он это докажет. Мальчишка уедет в Штаты, хочет он того или нет!

Но надо было ещё об этом сказать. И Майкл решил держаться твердо - уж слишком он был задет и обижен.

- Эд, я разговаривал с дедушкой и бабушкой, и они не против того, чтобы ты поехал со мной в Америку. Там ты сможешь ходить в школу! А когда закончится война...

- Я никуда не поеду!

Лицо Эдварда, как и лицо Хелен, имело свойство в минуту волнения покрываться неровными багровыми пятнами.

- Я не могу бросить Эдвина! - со слезами на глазах пояснил сын. - Он делает по пять вылетов в день, спит по четыре часа!

Эдвин! Как будто речь идет о ровеснике!

- Я думаю, его светлость это переживет!

- Он мне звонит... иногда! Когда может! Я знаю, что много значу для него!

Опять герцог - не сэр Самюэль и не Джулия, а именно Кентсом! Да что же это такое?

- Фрейзеры тебя любят не меньше! - гневно возразил он. - Дедушка и я - мы очень страдаем оттого, что в это тяжелое время ты не с нами!

- Но моя поддержка Эдвину очень нужна, особенно сейчас..., когда погибла мама!

Последнее слово сын произнес так, что весь пыл оставил Майкла. Бедный ребенок... он действительно рано повзрослел!

- Мальчик мой,- тяжело вздохнул он,- война - это дело взрослых! Его светлость защищает свою страну, а мы - американцы!

- Я - англичанин и мама была англичанкой!

От детского яростного крика у Майкла заложило уши. Он никогда не видел своего Эда в таком жутком состоянии - ребенка трясло, руки сжались в кулаки, лицо побледнело.

- Я - англичанин!

Дверь в комнату распахнулась, и порог пересек взволнованный сэр Самюэль в пальто и шляпе - по всей видимости, они с Джо как раз выходили из дома, когда услышали крик Эдварда.

- Что происходит?

Но Фрейзерам было не до вмешательства третьих лиц. Они стояли друг против друга с совершенно одинаковыми лицами - у обоих гневно задрались подбородки, потрясенно вздымалась грудь и яростно сверкали глаза. В этот момент никто не усомнился бы в том, что они отец и сын.

- Эдвард, - прикрикнул на внука возмущенный дед,- кто дал тебе право кричать на отца! Твое поведение недопустимо!

И его упрек достиг цели, Эд тот час устыдился своего порыва и виновато поник головой.

- Я всего лишь хотел сказать, что никогда не оставлю свою страну!- пробормотал он. - Я - англичанин!

И вот тогда Майкл произнес фразу, изменившую всю его жизнь.

- Если Англия так нуждается в защитниках, что ей нужна поддержка даже маленьких детей, завтра же предложу свои услуги английскому командованию. Смею надеяться, что летаю не хуже, чем его светлость! По крайней мере, за штурвалом истребителя усижу!

Он смерил изучающим взглядом машину на фотографии.

- Судя по всему, Кентсом летает на спитфайере'? Мне хорошо знакома эта машина!

- Мистер Фрейзер,- потрясенно ахнул Вормсли,- это безумие! Кому станет легче, если наши внуки станут круглыми сиротами?