А Майкл-то думал, что на пальму первенства в конкурсе на самую дебильную шутку может претендовать только его братец Фред!

- У нас тут остряки высказывают соображения, что паренек от скуки отстреливает не понравившихся ему пилотов! Недаром у нас пропали два парня неделю назад...

- Охота вам без толку бренчать, сэр!

- Джек Брукс,- крепко пожал оружейник ему руку,- я слышал, парень, ты из Америки? По крайней мере, не похож на тех желторотых юнцов, что нам присылали до селе. А на гашетку нажимать особого ума не надо, лишь бы глазомер был хороший! Ты увлекался охотой?

- Майкл Фрейзер! Не сказать, чтобы очень, но в дичь редко промазывал!

- Значит, подобьешь и более крупных птиц!

123 эскадрилья состояла из 12 самолетов - три звена по четыре самолета. В звено Бентона входили Алекс Хокинс, которого все звали коротко 'Хок', Чарли Риган, Дик Трелони, и теперь ещё и Майкл. Причем он был единственным сержантом, так, по крайней мере, было записано в его сопроводительных документах,- то ли ошиблись, то ли звание машинально присвоили в штабе Истребительного Командования.

Вечером, когда его сосед отсутствовал, в комнату Майкла заглянул Стив Фарр.

- Рассел,- кивнул он на соседнюю кровать,- парень хоть куда, но общаться с ним невозможно. Всё ему не так! В моей комнате освободилась кровать - переберешься? С комендантом я договорюсь!

И Майкл, недолго думая, упаковал бритвенные принадлежности назад в рюкзак, и перебрался в комнату Стива, о чем впоследствии никогда не жалел.

А между тем, пока Фрейзер осваивался в новой ипостаси, изменились планы немецкого командования.

3 сентября на совещании в Гааге Гитлер, Геринг и Кессельринг приняли решение сосредоточить усилия немецкой авиации на дневных бомбардировках Лондона.

Во второй половине дня 7 сентября воздушная армада в составе почти 1000 самолетов 2-го воздушного флота Кессельринга взяла курс на Лондон.

Самолеты шли группами на различных высотах, в тесном строю и в две волны.

И сразу обнаружились все недостатки тактики английского командования авиации. Согласно приказу Даудинга в штабе 11-й авиационной группы ожидали налета немецкой авиации на глубинные авиационные базы, поэтому поднятые в воздух истребители (четыре эскадрильи) патрулировали в основном районы севернее Темзы.

Путь на Лондон был открыт.

Первая волна немецких самолетов направилась к лондонским докам, а вторая, пройдя над центральными районами города, повернула к Ист-Энду и докам.

Для английского истребительного командования это был печальный день. И все же, несмотря на то, что большинство истребительных эскадрилий прибыло к району налета с опозданием, им удалось уничтожить 41 самолет противника. Среди этих героев сослуживцев Майкла не было - к тому времени, когда их эскадрилья прибыла к Лондону, немцев и след простыл, зато летчики-истребители имели печальную возможность наблюдать сверху за последствиями налета. Языки пламени и клубы дыма были красноречивым укором их неумению защитить свою столицу.

С наступлением темноты бомбардировки продолжились, но, увы, ночных истребителей в тот период в Англии не было.

Второй дневной налет на Лондон Кессельринг предпринял во второй половине дня 9 сентября. На этот раз, наученная горьким опытом 11-я авиационная группа была готова к отражению налета. Ей помогали истребители из состава 10-й и 12-й авиационных групп.

Среди взлетевших с базы и устремившихся наперерез немецким истребителям и бомбардировщикам самолетов был и 'галл' Фрейзера. Старт оказался тяжелым из-за сильного бокового ветра. В наушниках раздавался холодный безликий голос офицера наведения.

За эти три дня Майкл уже свыкся со своим 'спитфайером', примерившись к его характеру, и сейчас, подчиняясь приказам из центра управления, решительно направлял машину к показавшимся на горизонте машинам противника.

Испытывал ли он страх, неуверенность, сомнения? Ничего подобного! Немного любопытства, немного азарта и бездна злости. Он никогда не думал, что может так сильно ненавидеть - до мрачного отупения, до полного игнорирования всех инстинктов.

Они летели колонной за своим командиром тремя звеньями по 4 самолета. Бентон водил свой истребитель из стороны в сторону, чтобы контролировать мертвую зону сзади. В результате три звена были похожи на трех извивающихся змеек. Замыкающий одну из 'змеек' Майкл с трудом удерживался в строю. У него практически не оставалось времени оглядываться. Это было очень опасно для неопытного пилота, в первый раз вступившего в бой.

Вторая трудность заключалась в том, что в обязанности ведомого входила охрана Бентона от вражеских атак. Если бы Фрейзер сломал строй, чтобы уничтожить 'Мессер', его бы вышибли из эскадрильи, едва шасси коснулись посадочной полосы. Но даже болтаясь в самом хвосте своей 'четверки' Майкл понимал, что когда начнется бой, строй разрушится, Бентон выйдет в атаку, и вот тогда... тогда он сделает то, ради чего напросился на эту войну.

Уничтожит ли противника он или тот уничтожит его - главное было даже не в этом! Всё, что угодно, только бы унять сжигающее чувство вины и боли, которое не оставляло его с того памятного утра.

Поблескивая в лучах заходящего солнца металлическими корпусами, стройными рядами на разной высоте шли немецкие бомбардировщики. Истребители сопровождения разделились на две группы - одна шла впереди на высоте 24 тыс. футов, а другая - параллельно курсу бомбардировщиков на удалении всего лишь 300 футов.

Вот к ним-то и устремились английские истребители. Все ближе и ближе...

И болтающийся в хвосте шеренги Майкл вдруг оказался в самом центре роя, похожего на пчелиный и состоящего из множества крутящихся друг возле друга 'Мессеров' и 'Спитов'. И уже из кого-то валил черный хвост дыма, и чей-то белый парашют удалялся к земле. В опасной близости мимо растерявшегося американца пролетела часть крыла либо 'Спита', либо 'Мессера'. Опасно и ярко слепили глаза освященные солнцем кабины немецких истребителей

И все это время не умолкало ни на мгновение радио - крики, ругательства, вопли отчаяния, резкие приказы. Майкл пришел в себя, и попытался занять выгодную позицию в этом смертельном круговороте. Огляделся - сзади все чисто! Истребители его интересовали мало, сжав зубы от ненависти, Майкл направился к ближайшему бомбардировщику 'Дорнье'.

- Здесь всё не так-то просто,- толковал Брукс, объясняя принцип работы пулеметов, да и заодно то, что от него потребуется в бою, - нужно подлететь на такое расстояние, чтобы противника достал огонь орудий, и одновременно самому не подставиться. Не надо бояться немецких истребителей, у них множество уязвимых мест - бензобаки расположены прямо под сидением летчика, да и с боку можно их пробить! Да, конечно, если собьешь вражеский бомбардировщик на подходе к цели, то выполнишь свою задачу очень чисто. Если просто не дашь бомбардировщикам точно сбросить на цель бомбы - тоже герой. Но если погонишься за истребителем сопровождения и собьешь его, а бомбардировщики в это время, точно отбомбившись, уничтожат свои цели, то опозоришься, даже записав на личный счет сбитый самолет.

Майкл прикинул расстояние. Всё это напомнило ему задачку из учебника по арифметике - 'из пункта А выехал поезд, навстречу ему из пункта Б вышел второй...'

И по свойственной всем новичкам ошибке просчитался, открыв огонь, когда дистанция ещё была велика. Немецкий бортовой стрелок отстреливался длинными очередями, сидя позади своего пилота. Трассирующие пули оранжевыми гроздьями проносились над кабиной 'Спитфайра' Фрейзера. Он заложил крутой вираж, чтобы выполнить второй заход. Ужасные перегрузки с силой вдавили его в кресло, в глазах потемнело и превратившаяся в нечто свинцовое кровь, казалось, стекла прямо к ногам. Когда Майкл вышел из виража, на мгновение уплыв в какой-то серый нереальный мир, он вновь набрал высоту и, подобравшись поближе, дал очередь из 8-ми пулеметов прямо в брюхо немцев. Шасси 'Дорнье' вывалились наружу, из левого мотора повалил белый дым, стрелок умолк. 'Спитфайр' затрясло в турбулентной струе немецкого бомбардировщика, когда он с ревом понесся вниз. Майкл недоуменно проводил его взглядом - все произошло слишком быстро, чтобы до конца осознать случившееся!

Но он недолго оставался одиноким на своем кусочке неба, потому что откуда-то сверху на него обрушился немецкий двухмоторный истребитель 'Ме-110'. Положение Майкла было настолько невыгодным, что если бы Бентон не кинулся на выручку американцу, то, наверное, первый бой стал бы для Фрейзера и последним. 'Мессер' оказался наглым - поводив их за нос, он ловко ушел от преследователей, нырнув в неизвестно откуда взявшееся облако. Вскоре по радио передали приказ вернуться на базу.

Майкл откатил свой 'Спит' на стоянку, и только тогда понял, насколько устал. Ломило одеревеневшие плечи, почему-то стали непослушными пальцы, и он никак не мог справиться с ремешком шлема.

Подбежал Стив Фарр с остальными механиками, помогая ему выбраться из машины. И это было весьма кстати, потому что неизвестно по какой причине, но Майкла отказывались держать ноги. И даже после того, как он при помощи Стива уселся на траву аэродрома, его начала колотить такая крупная дрожь, что зуб на зуб не попадал. До Майкла внезапно дошло, что таким замысловатым образом он просто напросто хотел покончить с собой, и за то, что остался жив, должен благодарить только Всевышнего.

- Всё-всё, дружище,- буквально по-матерински хлопотал вокруг него механик, шлепая по щекам,- ты жив!

- А с чего ему умирать? - это уже подошел кто-то из летчиков соседнего звена.- Ты счастливчик - Фрейзер! Первая стычка и сразу 'Дорнье'! Редко кому так везет! Не суетись, Стив, дай-ка нашему янки лучше вот это!

В ноздри Фрейзера ударил сивушный запах дешевого джина, но глоток этого мерзкого на вкус пойла удивительно быстро привел его в себя. Майкл отдышался и, широко распахнув заслезившиеся глаза, раздраженно посмотрел на алеющее закатом небо:

- Всегда любил хорошую погоду, но...

- Но после этой войны нам всем будет по сердцу туман и дождь! - собеседником оказался Том Кренфорд.

Майкл отдал ему фляжку.

- Спасибо!

- У-гу! Если не будет тревоги, приходи в бар, выпьем пива и отметим твой первый 'Дорнье'!

Майкл ещё немного посидел на траве, изумленно оглядывая мир вокруг, как будто увидел его впервые. Влажная от вечерней росы трава, дуновение пахнущего горючим ветерка...

- Стив, - спросил он,- сколько всего летчиков пилотировало 'галл'?

- Четверо за три месяца! Первым был...

- Мир их праху, кто бы они ни были! Лучше скажи, как погибли эти ребята, если самолет уцелел?

- Так ведь немцы бомбили аэродромы, что твои орехи! Двое умерли от осколков, не успев взлететь, один умудрился раненным дотянуть до аэродрома, и скончался в госпитале, а четвертый - последний упился до смерти каким-то пойлом!

Уж ни тем ли, которым угостили и его? Впрочем, чувствовал он себя не так уж плохо.

Тот день оказался успешным для английской авиации. К Лондону удалось прорваться лишь половине участвовавших в налете бомбардировщиков.

В тот момент ещё никто не понимал, что решение немецкого командования переключить свои налеты на Лондон, оказалось спасительным для обороны страны в целом. Жертвы, понесенные столицей и ее жителями, спасли истребительную авиацию страны, находящуюся в тяжелейшем положении из-за постоянных бомбежек аэродромов и людских потерь.


АВИАКРЫЛО.

Не успел Майкл дойти до общежития, чтобы переодеться, как к нему подошел Пендлтон.

- Составьте точный и детальный рапорт! Наши наземные службы подтвердили гибель 'Дорнье'!

- Может, сначала...

- Пожалуйста, сделайте это! Вам понадобится не более двух минут!

И прежде чем залезть в ванну, Майкл был вынужден заполнить бумаги, что в его состоянии было непросто. Но он понимал важность этой работы, ведь сродни чуду, что службы подтвердили гибель 'Дорнье'.

В ходе Битвы за Англию измученные офицеры разведки почти не имели времени проверять и перепроверять рапорты летчиков. Британские уставы предписывали считать вражеский самолет уничтоженным только в том случае, если было видно, как он упал на землю или пошел вниз, загоревшись, или его пилот выпрыгнул с парашютом. Это создавало дополнительные сложности при подтверждении побед. Сами же пилоты летали и дрались слишком часто, чтобы писать точные и детальные рапорты.

Какие бы события ни творились на фронте, сразу после окончания полетов пилоты переодевались в чистые мундиры и отправлялись в ближайший городок. Там их ждало пиво и какие-нибудь развлечения. Кормили в столовой неплохо, по крайней мере, всегда можно было рассчитывать на яичницу с беконом, но летчики все равно предпочитали пообедать вне базы.