Сара Аллен - Сахарная королева

Sarah Addison Allen

THE SUGAR QUEEN

Copyright © 2008 by Sarah Addison Allen

All rights reserved

© И. Тетерина, перевод, 2017

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2017

Издательство Иностранка®

* * *

Такие слова, как «сладкая», «очаровательная» и «восхитительная», недостаточно выразительны, чтобы должным образом похвалить эту замечательную книгу.

Publishers Weekly

«Сахарная королева» предлагает взгляд на то, какими должны быть настоящие отношения между людьми. Этот роман подобен десерту, который вы считаете слишком сладким, тем не менее жадно поглощаете.

Entertainment Weekly

В этой книге столько нежности и очарования, что от нее трудно оторваться, пока не дочитаешь до конца. Она забирает читателя в плен… Вы влюбитесь в творчество Сары Эдисон Аллен и в созданный ею мир.

Guardian

Спасибо маме за сладкие воспоминания о моем детстве. Андреа Сирилло, Келли Хармс и все остальные из агентства Джейн Ротрозен, общение с вами освежает не хуже печенья в лимонной глазури. Шона Саммерс, Нита Тоблиб и все остальные из «Бэнтем», вы круче, чем горячий шоколад с пастилой. Каролин Мейз и все остальные из «Ходдера», вы оказались для меня чудесным сюрпризом из шоколадного яйца. Дафна Эткисон, во всем мире не найдется столько сладостей, сколько причитается с меня за твою помощь и поддержку. Шоколадные трюфели лукавым Дуэттерам, шоколадное мартини Мишель Питтман и шоколадный батончик Хайди Хенсли – за верную дружбу, которая греет мне душу.

Проснувшись, Джози увидела заиндевевшее от мороза окно и улыбнулась. Наконец-то похолодало! Теперь она сможет носить длинное пальто и колготки. А еще шарфы и рубашки, одну поверх другой, как камуфляж. И свой счастливый красный кардиган, который – ей-богу! – обладает волшебной силой. Джози любила холода. Лето угнетало ее необходимостью надевать легкие платья, в которых она, несмотря на внешнюю раскованность, казалась себе похожей на перетянутую поясом сдобную булку. Холода были таким облегчением.

Она подошла к окну. Все вокруг в пределах видимости было подернуто похожим на сахарную пудру инеем, над трубами в долине за их курортным городком вился белый дымок. Джози порывисто распахнула окно, но одну створку заклинило, и пришлось с усилием толкнуть ее от себя. Наконец рама подалась, и в комнату ворвался по-ноябрьски морозный воздух, который приносил в город лихорадочное оживление: с наступлением холодов в горы Северной Каролины каждый год устремлялись потоки туристов.

Джози высунулась в окно и вдохнула полной грудью. Если бы холодный воздух можно было есть, она насытилась бы им от души. Утренние заморозки наводили ее на мысли о печенье. Об имбирном печенье в хрустящей ванильной глазури и с кусочками белого шоколада. Они таяли во рту, точно снег, оставляя после себя сливочную теплоту.

Она уже готова была убрать голову, как вдруг заметила одну странность.

Прямо к окну была приставлена лестница.

Джози отпрянула и поспешно захлопнула окно, потом немного подумала и на всякий случай заперла его на защелку.

Она отвернулась и двинулась к стенному шкафу. Ей было не по себе. Вообще-то, ночью она не слышала ничего подозрительного. Должно быть, лестницу оставили рабочие, которые накануне подстригали деревья на их участке. Ну да. Точно, это они. Наверное, просто прислонили лестницу к дому, а потом забыли убрать.

Джози открыла дверцу шкафа и потянулась к выключателю зажечь свет.

И, вскрикнув, попятилась назад и остановилась, лишь когда ударилась спиной о письменный стол и с грохотом сшибла на пол лампу.

– Ради бога, – произнесла женщина, сидевшая на полу в ее гардеробной, – только не поднимай шум.

– Джози?

Из коридора послышался сначала голос матери, потом стук ее палки.

– Только не говори ей, что я здесь, – с непонятным отчаянием в голосе взмолилась незваная гостья.

Несмотря на холод, она была в короткой белой рубашке и обтягивающих синих джинсах с заниженной талией, открывавших взгляду набедренную татуировку в виде разбитого сердца. Осветленные до соломенно-белого цвета волосы уже отросли примерно на дюйм, а на темных корнях проглядывала седина. Тушь на ресницах потекла, и по щекам тянулись темные дорожки. Вид у женщины был такой, как будто она угодила под дождь и даже успела высохнуть, хотя дождя в округе не было давным-давно. От нее пахло сигаретным дымом и речной водой.

Джози обернулась на скрип открывающейся двери и совершила тот незначительный поступок, который и положил начало всему. Она протянула руку и закрыла дверцу шкафа ровно за миг до того, как в комнату вошла ее мать.

– Джози? Что за шум? У тебя все в порядке? – осведомилась Маргарет.

Изящная и ухоженная, голубоглазая и светловолосая, она когда-то была красавицей. Наделенные внешней привлекательностью матери обладают определенной властью над своими не столь щедро одаренными природой дочерьми. В свои семьдесят четыре года, несмотря на хромоту после операции на шейке бедра, Маргарет все еще способна была, войдя в комнату, заполнить ее собой, точно аромат духов. Джози ничем подобным похвалиться не могла. Максимум, чего ей удавалось добиться, было внимание, которое она в детстве привлекала к себе своими вошедшими в легенду истериками в общественных местах. Впрочем, то было внимание совершенно иного рода.

– Это лампа, – пояснила Джози. – Взяла и набросилась на меня ни с того ни с сего.

– Вот как, – холодно проронила Маргарет. – Оставь, пусть прислуга уберет. Одевайся скорее, мне некогда. К девяти мы должны быть у врача.

– Да, мама.

Маргарет закрыла дверь в спальню дочери. Прежде чем снова броситься к шкафу и открыть его, Джози дождалась, когда затихнет стук материнской палки.

Мало кто из местных не знал Деллу Ли. Она работала официанткой в низкопробной забегаловке, расположенной на достаточном отдалении от города, чтобы это заведение не смогли увидеть толпы туристов-горнолыжников. Вечера она коротала в барах. Ей было под сорок, лет на десять больше, чем Джози, особа она была грубая и вульгарная и творила все, что взбредет ей в голову, не утруждая себя поиском благовидных предлогов.

– Делла Ли Баркер, что ты делаешь в моем шкафу?

– А нечего оставлять окно нараспашку. Один бог знает, кто может забраться в дом, – отозвалась Делла Ли, в один миг сокрушив прочно укоренившееся поверье о том, что, если окропить подоконники и пороги мятным маслом, можно не бояться незваных гостей.

Многие годы мать Джози требовала от всех служивших у них горничных, чтобы те смазывали мятным маслом каждый оконный и дверной проем. Теперь их дом благоухал Рождеством круглый год.

Джози отступила на шаг и кивнула на дверь:

– Выходи.

– Не могу.

– Еще как можешь.

– Мне нужно где-то отсидеться.

– Понятно. И никакого другого места ты, разумеется, выбрать не могла.

– Кому придет в голову искать меня здесь?

У женщин, подобных Делле Ли Баркер, жизнь не сахар. Она намекает, что ей грозит опасность?

– Ну ладно, допустим, я поверила. Кто за тобой охотится, Делла Ли?

– Может, и никто. Может, моего отсутствия пока не обнаружили. – Тут, к изумлению Джози, Делла Ли протянула руку к потайной планке в стенке узкого шкафа и сдвинула ее в сторону. – Зато я кое-что обнаружила.

За стенкой шкафа скрывался вместительный тайник. На полу громоздились стопки любовных романов, глянцевых журналов и каталогов, но большую часть этой каморки занимали полки, битком набитые разнообразной снедью: упаковками чипсов и орешков, рядами сладостей, батареями банок колы.

На Джози внезапно накатила горячая волна паники. Ее считали счастливым человеком. И большую часть времени она была счастлива – тихо, неловко. Да, она не обладала ни красотой матери, ни обаянием покойного отца. Она серая мышка, да еще и полноватая в придачу. С этим она смирилась. Зато еда приносила ей утешение, заполняя собой пустоту в жизни. А прятала Джози свои запасы потому, что так можно было насладиться ими в одиночестве, не заботясь о том, что подумают люди, и не боясь расстроить мать.

– Сначала мне нужно кое-что выяснить, – сказала Делла Ли, сдвигая потайную дверцу обратно; все было ясно без слов. Она недвусмысленно дала понять, что знает секрет Джози. «Сдай меня, и я сдам тебя». – Потом я подамся на север.

– Тебе нельзя здесь оставаться. Я дам тебе денег. Поживешь в мотеле. – Джози потянулась за кошельком, чтобы поскорее обезопасить свою заначку от Деллы Ли, но рука ее застыла на полпути. – Постой. Ты что, уезжаешь из Болд-Слоупа?

– Можно подумать, ты не мечтаешь свалить из этого поганого городишки, – фыркнула Делла Ли, отклоняясь назад.

– Не говори глупостей. Я ведь Сиррини.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, я видела в твоем тайничке кучу путеводителей.

Джози вспыхнула и снова указала на дверь:

– Выходи!

– Похоже, я оказалась тут очень даже вовремя. У счастливых женщин не бывает таких шкафов, Джози.

– По крайней мере, я в нем не прячусь.

– Готова поручиться, временами еще как прячешься.

– Вылезай.

– Не вылезу.

– Ну все. Я звоню в полицию.

Делла Ли расхохоталась. Она сидела в шкафу и смеялась над Джози. Передние зубы у нее были чуть кривоваты, но это ее не портило, наоборот, придавало облику пикантности. Делла Ли была из тех женщин, которым сходит с рук все, что угодно, потому что им сам черт не брат.

– Да? И что ты им скажешь? «У меня в шкафу какая-то женщина, приезжайте, вытащите ее»? А вдруг они найдут твою заначку?

Джози ужасно хотелось проучить Деллу Ли. Честное слово, нахалка этого заслуживала. Ну и что, пусть все узнают про запасы еды у нее в шкафу. Но тут сердце у нее забилось сильнее. Кого она пытается обмануть? Мало ей того, что она жалкая пародия на южную красавицу? Ее лишний вес, ее злополучные волосы, ее тайные мечты уехать подальше от матери, которая так в ней нуждается. Хорошие дочери заботятся о своих матерях. Хорошие дочери не прячут у себя в шкафах сладости в таком количестве.

– Значит, если ты останешься здесь, то никому ничего не скажешь, правильно я понимаю?

– Ну да, – непринужденно кивнула Делла Ли.

– Это шантаж.

– Грехом больше, грехом меньше.

– По-моему, больше уже некуда. – Джози сняла с вешалки платье и закрыла дверцу шкафа.

Она направилась в ванную, расположенную чуть дальше по коридору, переоделась и собрала в хвост свои круто вьющиеся лакрично-черные волосы. Вернувшись в комнату, Джози какое-то время стояла и смотрела на дверцу шкафа, выглядевшую как обычно. Сама дверца и дверная коробка, покрашенные «белым антиком», выделялись на фоне бледно-голубой стены. Верхние углы дверного проема украшал выполненный вручную резной узор в виде концентрических кругов. Ручка из белого фарфора была круглая, точно шляпка гриба.

Джози собралась с духом и подошла к шкафу. Может быть, ей все это померещилось?

Она открыла дверцу.

– Тебе не мешало бы подкраситься, – посоветовала Делла Ли.

Джози приподнялась на цыпочки, сняла с верхней полки свой счастливый красный кардиган и захлопнула дверцу. Потом надела его и зажмурилась. «Сгинь, сгинь, сгинь».

Она снова открыла шкаф.

– Нет, я серьезно. Ресницы. Губы. Хотя бы немножечко.

Джози вздохнула. Наверное, кардиган еще не вошел в силу. Все-таки он пролежал в шкафу целое лето. Когда она вернется домой, Деллы Ли уже не будет. Стоило Джози надеть этот кардиган, как с ней начинали происходить замечательные вещи. Когда она отправилась в нем в парикмахерскую, ей сделали самую удачную стрижку в ее жизни. А когда она как-то раз в нем заснула, снег потом шел три дня кряду.

А еще он был на ней в тот день, когда она встретила Адама.