Он взял телефон и вышел на крыльцо. Было темно и промозгло, как и полагается поздней осенью. Мать уже украсила дом к Дню благодарения гирляндами из листьев и замысловатыми композициями из тыкв, и на двери красовался венок, который она каждый год делала из листьев паслена, растущего у гостевого домика на заднем дворе.

Джейк открыл телефон и сказал:

– Слушаю!

– Джейк, это Брендон.

Слава богу. Звонок действительно по работе. Брендон был его коллега, помощник окружного прокурора.

– Что случилось, Брен?

– Перейду сразу к делу, – произнес Брендон.

Джейка это не насторожило. Этими словами Брендон начинал любой разговор. Если он собирался перекусить, то сообщал об этом так: «Перейду сразу к делу. Я иду в „Макдоналдс“».

– После работы я зашел в «Джиггериз», а потом, когда приехал домой, то обнаружил, что оставил там бумажник. Короче говоря, я вернулся туда и увидел там Хлою.

Джейк, который расхаживал по крыльцу, чтобы не замерзнуть, остановился как вкопанный.

– Хлоя была в «Джиггериз»? Одна?

– В том-то и дело, что нет. Она разговаривала с одним типом. Джулиан его зовут, не помню фамилию. Я несколько раз видел его в суде. Дела были пустяковые, но он альфонс. Я в курсе, что у вас с Хлоей проблемы, но я подумал, что ты должен об этом знать.

Джейк весь напрягся, точно до предела сжатая пружина. Он не допустит, чтобы кто-то снова причинил Хлое боль. Разумеется, у него и в мыслях не было, что она на самом деле станет встречаться с другим мужчиной. Она ведь сама сказала, что скорее умрет. Не может же она… нет, конечно нет. Хлоя на это не способна. Но, господи, одна мысль об этом… Он просто не мог представить себе, что творилось в ее душе, когда она узнала – узнала о том, что он был с другой женщиной.

– Спасибо, Брен. Я сейчас подъеду.

Джейк захлопнул телефон и сунул его обратно в карман пиджака. Он развернулся, собираясь забрать пальто и предупредить родителей, что вынужден уйти, и увидел отца – тот стоял у двери, прислонившись к косяку, с бокалом в руке.

– Что-то случилось? – поинтересовался Кайл почти лениво.

– Мне нужно уйти, пап. Прости.

– Никуда тебе не нужно.

– Это по работе…

– Я все слышал. Дело в Хлое. А я ведь говорил тебе, когда она тебя выгнала, сын. Не дави на нее, дай ей пространство. Если твои знакомые по твоей указке будут шпионить за ней, а ты потом будешь появляться в тех местах, где ее видели, тебе лично это ничем не поможет. Не надо было вообще ей об этом рассказывать.

Хотя все, кто был в тот вечер в прокуратуре, договорились держать язык за зубами, потому что иначе все усилия, затраченные на выигрыш дела об убийстве Бисли, могли пойти псу под хвост, слухи о том, что любимчик фортуны Джейк опрометчиво позволил себе поразвлечься с какой-то неизвестной женщиной, все же просочились за пределы прокуратуры. В конце концов эти толки достигли его отца, который, так уж получилось, был мэром Болд-Слоупа. Кайлу удалось жестко пресечь эти слухи, и дальше судейского круга они не пошли, однако даже он не знал, с кем переспал Джейк. Коллеги Джейка секрет хранили стойко, хотя Кайлу до смерти хотелось это узнать, а Джейк был нем как рыба.

– Я никого не просил за ней шпионить, – возразил Джейк.

– Я сегодня заходил к ней в кафе поговорить.

Джейк сжал кулаки. Отец велел ему не искать встреч с Хлоей, а сам ходил к ней в кафе.

– Спасибо за заботу, но я в состоянии сам разобраться со своими проблемами.

– Нет, не в состоянии. Она с трудом выдержала даже мое присутствие. В ваших отношениях никогда не было равенства. Не дави на нее. Пусть сама поймет, что ты ей нужен. Если будешь давить, она уйдет. И не думай, что я говорю это все ради тебя. Меня беспокоит она. Хлоя тебе подходит. Я хочу, чтобы она стала членом нашей семьи. Ты уже один раз наломал дров, так вот, не повторяй больше своих ошибок, потому что иначе потеряешь ее навсегда, а она останется у разбитого корыта, и пойти ей будет некуда. Ты этого хочешь?

– Разумеется, нет.

Кайл отошел от двери.

– Тогда иди в дом, скажи матери, что платье ей очень к лицу, и пообещай, что все будет хорошо.

– Ты, наверное, никогда таких глупостей не делал, – сказал Джейк, провожая отца взглядом.

– Если бы и делал, черта с два я бы стал рассказывать об этом твоей матери, – отозвался Кайл, не оборачиваясь.

* * *

Во вторник вечером, после долгого дня, не принесшего ничего нового, после бесконечных попыток не высматривать в толпе Джейка и не ломать голову над загадкой Джулиана, после того, как она в восемьдесят второй раз спихнула с прилавка местами обгоревшее «Искусство прощения», Хлоя уже почти собиралась вымыть гриль и неохотно отправиться домой. Но тут она увидела, что к ней через вестибюль направляется Джози, и действительность показалась ей чуть менее мрачной.

– Джози! – воскликнула она. – Как я рада, что ты зашла! Тогда вечером ты так стремительно убежала. Я не знала, как с тобой связаться, узнать, все ли в порядке.

– Я знаю. Я зашла извиниться, – сказала Джози, подойдя к прилавку. – Просто я временами… веду себя как десятилетка. – Она поморщилась, как будто это признание далось ей с трудом. – У меня есть сотовый телефон. Я буду проверять голосовую почту на тот случай, если ты вдруг захочешь позвонить. У тебя есть на чем записать? Я продиктую тебе номер.

Хлоя вытащила из небольшой стопочки у кассового аппарата визитку и вместе с ручкой протянула ее Джози. Та перевернула картонный прямоугольник чистой стороной и записала свой телефон.

– Ну, что будешь брать сегодня? – спросила Хлоя. – Сэндвич с поджаренным томатом и сыром?

– Спасибо, ничего не надо. – Джози надела на ручку колпачок и положила ее рядом с визиткой.

– Да ну, – сказала Хлоя. – Я делаю отличный сэндвич с яичницей. Хочешь попробовать?

Хлоя смотрела на нее с ободряющей улыбкой до тех пор, пока Джози не сдалась.

– Ну ладно, – кивнула она.

– Отлично! – Хлоя надела одноразовые перчатки и вытащила из холодильника сливочное масло и два яйца. – Вот, возьми визитку. Можешь звонить мне прямо сюда, если захочешь. А в самом низу мой сотовый.

Хлоя плюхнула на гриль кусок масла, дождалась, когда оно растает, потом разбила оба яйца, одно рядом с другим, так что белки слились. Когда яичница начала скворчать, она намазала маслом два ломтика хлеба и положила их на гриль.

– Не знала, что твое кафе называется «Рыжик», – заметила Джози, глядя на визитку.

Хлоя улыбнулась, как и всегда, когда вспоминала о прадеде.

– О, это еще одна семейная традиция. У моего прадеда были рыжие волосы. И у мамы тоже.

Хлоя посолила и поперчила яичницу, приправила ее щепоткой сушеного укропа, потом поддела лопаткой и перевернула. Хлеб уже начал подрумяниваться, и она перевернула и его тоже. Все свои детские годы она наблюдала за тем, как прадед проделывает это, и теперь это кафе было единственным местом, где она ощущала его близость.

– Здесь будешь есть или тебе завернуть?

– Заверни.

Хлоя еще немного посолила и поперчила яичницу, убедилась, что желтки слегка схватились, затем накрыла их сыром. Она дождалась, когда сыр расплавится, сняла яичницу с гриля и положила ее на ломтик поджаренного хлеба. Готовый сэндвич она завернула в бумагу и упаковала в бумажный пакет, потом повернулась к Джози.

– За счет заведения. – Она замахала руками, когда Джози все же сделала попытку заплатить. – Может, подождешь минутку, пока я уберу? Тогда пойдем вместе.

Джози облокотилась на прилавок, а Хлоя принялась чистить гриль.

– Я вижу, ты вытащила книжку из урны, – заметила Джози.

Хлоя оглянулась через плечо. «Искусство прощения» снова лежало на прилавке. Джози погладила обложку и сочувственно прищелкнула языком, заметив следы гари: утром книга материализовалась перед Хлоей прямо на гриле. Хлоя прямо-таки слышала, как бесстыжая книга мурлычет от такого внимания. Нахалка.

– Э-э… да.

– Где ты берешь книги? В библиотеке? Или покупаешь в магазине?

Хлоя заколебалась. Она закончила с грилем, потом протерла прилавки. Ее всегда тянуло поделиться с кем-то своими отношениями с книгами, рассказать, каким образом они попадают к ней. Ей хотелось услышать, что это нормально, что и с другими людьми тоже случаются странные вещи. Но она так и не смогла заставить себя сделать это. Слишком силен был страх, что она одна такая ненормальная, что никто ее не поймет.

– Я их собираю, – сказала она наконец и перешла к раковине. – У меня несколько сотен коробок с ними в съемном хранилище.

– Ого!

– А ты много читаешь?

Хлоя сполоснула посуду и отключила воду.

– У меня есть любимые книги, которые я зачитываю до дыр. Ну и время от времени прикупаю себе что-нибудь новенькое, когда оказываюсь в магазине.

– Можешь взять почитать что-нибудь у меня, – предложила Хлоя, вытирая руки. – Послушай, а поехали в хранилище прямо сейчас!

Предложение явно застало Джози врасплох.

– Сейчас?

– Мне нужно еще подсчитать выручку, а потом я свободна. Ты не против?

– Нет, – ответила Джози. – Но если это только ради меня…

– Это и ради меня тоже. Я уже давно не была в хранилище. Там я держу кое-какие вещи, оставшиеся от прадеда с прабабкой. Пожалуй, пора украсить чем-нибудь мою квартиру.

Хлоя подсчитала выручку и отнесла мешочек с деньгами в подсобку в сейф. Она опустила защитные рольставни, и они вдвоем вышли на улицу. Дни становились все короче, и солнце уже клонилось к закату.

– Я сегодня пешком, – объяснила Хлоя. – Я живу в двух кварталах отсюда, так что до моей машины придется немного прогуляться.

– Ничего страшного. Я сама на машине. – Джози махнула в дальний конец парковки, где бок о бок стояли синий «лендровер» и сверкающий и переливающийся золотистый «кадиллак», похожий на исполинскую танцовщицу из Лас-Вегаса.

Они спустились по ступеням и двинулись через парковку. Хлоя остановилась перед «лендровером», но Джози направилась к здоровенному золотистому «кадиллаку».

– Ой, а я думала… – Хлоя покачала головой и прошла вперед. – Что ж, очень милая машинка.

Джози рассмеялась и отперла дверцу дистанционным электронным ключом.

– Я одолжила ее у Элвиса.

Они уселись в машину, и Хлоя назвала хранилище. Джози знала, где оно находится, и они поехали к выезду на шоссе. Первые несколько минут Хлоя украдкой разглядывала машину. Обычно автомобили так или иначе отражают характер владельца и потому могут многое рассказать о своем хозяине. Этой машине было года два, но она до сих пор пахла как новая. И внутри все было очень аккуратное и очень чистенькое, так что Хлоя боялась ненароком до чего-нибудь дотронуться. Этот автомобиль был начисто лишен индивидуальности и казался совершенно стерильным. В нем не было ровным счетом ничего от Джози.

Когда Хлоя наконец очнулась от своих размышлений и увидела, где они находятся, то неожиданно воскликнула:

– Погоди! Останови машину.

Джози резко затормозила.

– Что такое? Что случилось?

Их путь лежал через южную окраину города. Улица, по которой они ехали, называлась Летней дорогой. Такое название она получила потому, что в былые времена дачники, перебиравшиеся в Болд-Слоуп на лето, въезжали в город именно по ней. Местные жители беспрестанно поглядывали на эту дорогу, ожидая их появления. Ребятишки забирались на деревья, чтобы лучше видеть караван повозок, а впоследствии и автомобилей. По обеим сторонам улицы стояли маленькие домишки, похожие на рассыпанные детские кубики, светло-розовые, желтые и зеленые.

– Вот здесь, – сказала Хлоя. – Этот дом. Как он тебе?

Джози с любопытством покосилась на Хлою, потом наклонилась вперед и посмотрела на бледно-желтый домик с белым цоколем. На ухоженной лужайке перед домом красовалась табличка «Продается».

– Нынешние хозяева прожили в нем больше тридцати лет. Сейчас этот район переживает второе рождение, сюда переехало много молодых семей. – Джози отклонилась обратно и покачала головой. – Только они чересчур много за него запрашивают. Дом уже больше года назад выставлен на продажу, а они так и не снизили цену. Они слишком сильно к нему привязаны.

– Откуда ты все это знаешь? – рассмеялась Хлоя.

– Нам предлагали его купить в качестве вложения денег. Предложение нас заинтересовало, но не за такую цену.