— Да. Графиня де Жюно рассказывала о некоем Эмиле де Жюно, племяннике своего мужа, который всегда был настроен против них. Я уверена, что это и есть мой враг. Сам он приехал или послал кого-то, трудно сказать.

— Я сомневаюсь, что это Эмиль. Слишком уж он не хочет быть узнанным, а вот его агента никто не узнает среди эмигрантов. — Том пожал плечами. — Видимо, уж очень велико его желание убрать со своего пути последнего отпрыска этого рода. Дело в наследстве?

Софи кивнула, поднялась и затуманенным взглядом посмотрела в окно на улицу.

— Так много поместий перешло во власть Республики, — задумчиво произнесла она. — Полагаю, Эмиль жаждет заполучить земли и виноградники, принадлежавшие семье де Жюно. Он ни перед чем не остановится.

— Вы так говорите, как будто лично знали его.

— Я много думала о нем и пыталась понять, чем обоснована такая жестокость. Зависть, жадность. Может понадобиться много лет, чтобы эмигранты вернулись на родину, но графиня рассказывала, что Эмиль молод. Неудивительно, что он хочет получить наследство, а если Антуан однажды вернется, для него все будет потеряно. — Софи смахнула слезу. — До сегодняшнего дня я избегала называть имя своего врага, но теперь он приобрел реальный облик. Если раньше я и боялась его, то теперь боюсь в тысячу раз сильнее.

Том тоже поднялся.

— Постарайтесь запомнить, что вашему врагу неизвестно, где вы с Антуаном. У вас есть преимущество. Пройдет немного времени, он сдастся и вернется во Францию.

— Но он может на время затаиться. Я никогда не перестану бояться его. — Софи снова повернулась к Тому. — В Лондоне вы рисковали своей жизнью ради нас с Антуаном. Это значит, что теперь я еще в большем долгу перед вами. Но все, что я могу сделать, это защитить вас от правосудия своим молчанием.

— Этого было бы вполне достаточно, но я хочу от вас большего.

— Нет! — Она подняла руку, не давая ему продолжить.

— Хорошо, не буду настаивать, — сухо ответил он. — Сегодня я уезжаю из города и вернусь, как только строители отремонтируют здание. Должно быть, этот балкон был здесь с самого начала. Я очень сожалею, что вы очутились на нем, но, слава богу, не пострадали.

— Впредь мне наука.

— Это ни в коем случае не должно повториться.

— Вы замените его?

— Да. Кстати, Звезда по-прежнему будет стоять в стойле миссис Ренфью, так что берите лошадь, когда вам будет угодно. Я пока не нашел места, куда ее ставить, но хочу поискать конюшню где-нибудь за городом, поближе к берегу.

— На случай, если придется убегать от таможенников однажды темной ночью после совершенного преступления? — Софи смотрела на Тома непроницаемым взглядом.

— Я не убийца. Клянусь вам! Но, бывает, нарушаю закон.

— Воруете произведения искусства!

Он не возмутился.

— Иногда я покупаю драгоценные вещи, которые открыто продаются в магазинах и на рынках. Я также знаю, где достать лучшие кружева, бренди, чай и табак.

— А королевские вазы?

— Я честно купил их в Лондоне.

— Почему вы не выйдете из шайки? — спросила Софи. — К тому же у вас много деловых связей по всему миру. Надеюсь, там вы ведете честную торговлю, — добавила она.

Том усмехнулся:

— Да, я рад, что вы не сомневаетесь в этом.

— Тогда к чему так рисковать? Вы бы прекрасно прожили и без контрабанды.

— Это правда, но чем бы стала моя жизнь без приключений? Если бы вы не были ответственны за Антуана, я бы пригласил вас как-нибудь ночью сплавать со мной во Францию.

Софи недоуменно покачала головой.

— Теперь я знаю, что вы точно не в себе, раз смогли предположить, что я бы поехала с вами.

— Не согласен. Вы были бы идеальной компаньонкой. Вы храбрая девушка. Я это понял давно, когда узнал, что вы бежали из Франции. А какую смелость вы проявили сегодня на балконе!

— Хватит говорить обо мне! Вас поймают рано или поздно. Вы, конечно же, знаете это?

— Не собираюсь попадаться. Я прекрасно знаю судьбу контрабандистов.

— Не говорите об этом.

Он сжал ее запястья.

— Если такое случится, вас это опечалит?

— Я ненавижу терять, — ответила она резко, и Том расхохотался.

— И вы говорите о потерях, Софи! Да вы теряете время, отказываясь принять чувство, которое зарождается между нами.

Она рассердилась, поднялась и пошла к двери, чтобы уйти, а потом с вызовом посмотрела на Тома.

— Если и существует мужчина в моей жизни, то это Рори Морган. И никто другой.

— Вы лжете! — закричал Том.

Софи фыркнула:

— С чего вы решили, что вправе мне указывать?

— Потому что вы любите меня, а не его!

— Ваша наглость нестерпима! Будьте уверены, теперь мы с вами долго не увидимся! — Выбежав из магазина, девушка захлопнула за собой дверь.

Спустя час слуга принес в мастерскую сверток и записку, в которой говорилось:

«Уроки оплачены вперед. Обратитесь к сержанту Джонсу по указанному адресу. Он научит вас, как обращаться с содержимым посылки. Вы должны быть в состоянии защитить себя и мальчика в случае опасности. Том».

Открыв посылку, Софи увидела пистолет. Осторожно взяв оружие в руки, она в очередной раз подумала, что Том — самый непредсказуемый из всех мужчин, которых она знала. Вся ее злость испарилась.

Сержант Джонс оказался мрачным краснолицым мужчиной. Он потерял ногу в начале войны, сражаясь во Франции. Он оказался превосходным учителем, и Софи быстро усвоила, как правильно держать и заряжать пистолет, и даже научилась его чистить, как это делали в армии. Они тренировались на пустынном берегу, установив мишень. Софи стреляла метко и вскоре даже удостоилась скупых похвал. В конце последнего урока Джонс одобрительно кивнул:

— Вы стали хорошим стрелком, мисс. Я расскажу об этом мистеру Фоксхиллу, когда увижусь с ним в следующий раз.

Тому понравилось письмо, которое прислала Софи. Она благодарила за пистолет и за уроки, ничего не упоминая о своих чувствах. Скоро она и думать забудет о Моргане. Одной из причин, почему он нанял ей в учителя сержанта Джонса, было желание знать, что она не обратится с просьбой научить ее стрельбе к этому акцизному чиновнику.

Глава 17

Проходя мимо магазина Тома на Миддл-стрит, Софи заглянула узнать, начался ли ремонт, но никаких изменений не произошло. Она решила, что строители не приступают к работе, потому что ждут возвращения Тома, чтобы лично от него получить указания. Девушка пожалела, что поссорилась с ним, но тогда она не смогла сдержаться.

Они с Кларой наняли помощницу, чтобы та присматривала за мальчиками летом, когда не было занятий в школе, но по воскресеньям Софи всегда устраивала пикники и прогулки всей семьей. Антуан уже не так сильно скучал по Рори, как в начале, но с удовольствием слушал, когда Софи зачитывала ему отрывки из его писем.

Лето шло, и Софи ожидала, что Том заедет к ним или встретится с ней в Морском дворце, но он не приходил. Она как раз думала о нем, когда Генриетта заговорила:

— Я знаю, ты работаешь с утра до ночи, Софи, и я не стала бы тебя просить…

— О чем?

— Дядя с тетей хотят дать обед для сэра Роланда. Кажется, они думают таким образом нас сблизить. Ты бы не могла приготовить что-нибудь из своих лучших сладостей?

— Конечно, но скажи, сэр Роланд действительно нравится тебе?

— Да. Он титулован, богат, и он мне нравится. — Ее голос дрогнул. — Я люблю работать с тобой, Софи, но хочу уйти из дома тети и дяди. Я так несчастна там. Мне в жизни нужна только семья, муж и дети, вот почему я прошу тебя помочь мне устроить этот вечер.

Софи улыбнулась, и они обо всем договорились. Хотя у Софи совсем не было времени, она продумала все до мелочей и отнеслась к просьбе Генриетты со всей ответственностью. Девушка даже помогла составить меню. А Клара посоветовала, какие лучше приготовить салаты.

— Я надеюсь, что Генриетта станет женой сэра Роланда, — пошутила Клара. — Тогда мои уши наконец отдохнут от болтовни о свадьбе.


Накануне обеда Софи зашла к Генриетте, чтобы узнать, все ли в порядке на кухне, и та сказала, что случайно видела в окно Тома.

У Софи перехватило дыхание. Так он вернулся! При встрече ничем нельзя было напоминать о прошлой ссоре, но возможно, они не встретятся. Она сама сказала, что они не увидятся долгое время.

В тот вечер Софи несколько часов работала на кухне, а потом перешла в дом, чтобы приготовить десерты. Клара помогала ей. Вечером, когда обе уже падали от усталости и решили выпить чаю, появился Пьер. Он обнял и поцеловал Клару, а потом обратился к Софи:

— Я хотел поговорить с вами.

— Есть новости? — Софи напряглась.

— Да.

— Расскажите!

— Я плавал по делам в Сидлшем несколько ночей назад, — начал он. — Местный мельник рассказал, что скоро к берегу должны причалить четыре больших корабля. — Пьер сделал паузу. — Насколько мне известно, на них будет контрабандный груз.

— Где это?

— Маленькая деревушка на западе Англии.

— Когда?

— Точно сказать нельзя. Думаю, ближайшей безлунной ночью.

Утром Софи отправилась в акцизное управление и оставила письмо для Рори. Потом пошла в магазин Тома. Ремонт в здании шел полным ходом.

Она позвонила, и ей открыл высокий, широкоплечий, хорошо Одетый мужчина, очень похожий на Тома, видимо, его брат. Он представился Ричардом Фоксхиллом. Когда она назвала свое имя, он улыбнулся и в его серых глазах появились искорки.

— Том много рассказывал о вас, мадемуазель Дэлкот, — произнес он дружелюбно. — Для меня честь познакомиться с вами.

— Мне нужно поговорить с ним.

— Его нет.

Ей было интересно, посвящен ли Ричард в дела брата. Судя по его серьезному виду, трудно было представить, что он связан с контрабандистами. Но она знала, что братья — деловые партнеры.

— Тогда, если вы не возражаете, я подожду его здесь.

— Боюсь вас разочаровать, но он ненадолго уехал из страны.

Софи испугалась. Том уже во Франции! Ей нужно было первым делом прийти сюда, а уже потом отправлять письмо Рори. Значит, Генриетта обозналась — вместо Тома видела его брата.

— Я должна с ним поговорить!

— Вы сможете сообщить ему все, что хотите, только в том случае, если поплывете в Санкт-Петербург.

Софи с облегчением улыбнулась:

— В таком случае не к спеху. Надеюсь, он благополучно завершит торговые дела.

— Том всегда заключает успешные сделки. — Увидев, что гостья собралась уходить, Ричард пошел открыть ей дверь. — Вы не откажетесь поужинать со мной как-нибудь вечером?

— С удовольствием.

Они договорились о дате, и Софи подумала, что будет приятно отдохнуть после напряженной работы на кухне.

Все приготовленные дома блюда она отвезла в экипаже в дом Буве. Хорошо, если это поможет Генриетте произвести приятное впечатление на жениха.

Ужин был назначен на шесть часов. Софи лично проследила, чтобы стол был накрыт наилучшим образом. Посередине она поставила вазу с розами, а по краям — бокалы для вина и ведерко со льдом на серебряном подносе. Генриетта, знающая все правила этикета, разложила приборы. Гостей намечалось десять человек.

Софи с Кларой занимались на кухне последними приготовлениями, когда услышали, что гости подъехали. Если бы дело происходило во Франции, то все было бы обставлено не так чопорно, но британские традиции отличались от французских, и Генриетта очень волновалась, что чем-нибудь не угодит почетным гостям. Она боялась, что Софи поступит по-своему, а сэр Роланд был консервативен и не признавал ничего иностранного.

— Все готово! — произнесла Софи, и в этот момент лакей подошел к двери гостиной и объявил, что обед подан. — А теперь успокойся. Все будет хорошо!

Обед шел гладко. Наконец настал черед десерта, в который Софи вложила всю душу. Оставалось только вынести поднос с чаем. Девушка взглянула на часы. Было уже без двадцати двенадцать, и она надеялась, что сэр Роланд пригласит Генриетту прогуляться по саду. Воздух, напоенный ароматом роз, располагал к прогулкам.

Софи обвела взглядом кухню, которая была на удивление грязной. Две молодые женщины, нанятые мыть посуду, суетились около раковины.

Клара принесла остатки десерта на кухню.

— Бьюсь об заклад, что это лучший обед, который когда-либо устраивали в этом доме. Лакей шепнул мне, что я должна видеть, какое впечатление он произвел! Даже барон де Буве остался доволен.

Это был комплимент. Неожиданно дверь в кухню распахнулась, и, к своему изумлению, Софи увидела принца. Его лицо было пунцовым от вина.