Джорджетт Хейер - Саймон Холодное Сердце

— Этот Джеффри… — настороженный, подозрительный взгляд Маргарет не отрывался от глаз Жанны. — Ты не выдала меня ему?

— Никогда! Марго, что случилось, что тебя так тревожит, скажи мне. Что ты сказала Леону?

— Жанна, я… я… верю тебе!

— Марго! Ты же знаешь, что можешь не сомневаться во мне.

— Тогда слушай. У Леона есть пропуск, чтобы выйти из замка. Понимаешь? Теперь скажи мне, я хоть немного похожа на него? — быстро подойдя к зеркалу, Маргарет придирчиво разглядывала свое отражение. — Так. Глаза черные. Нос? У меня чуть поменьше. Губы? Слишком уж они у вас надменные, мадам! Ничего, попробуем улыбнуться. Вот, уже неплохо. Достаточно для этого Саймона. Шапку надо будет надвинуть пониже на лоб. Рост? — Маргарет выпрямилась и даже вытянулась. — Такой же, как и у Леона.

Она повернулась к Жанне, хлопнув от радости в ладоши. В глазах у нее сияло ликование.

— Жанна, как думаешь, из меня получится неплохой паж, а?

Жанна забеспокоилась еще сильней.

— Марго, что все это значит?

— Я хочу сбежать отсюда к Фернану де Туринселю. Нет, ты только послушай! Юный паж ни у кого не вызовет подозрений. Десять лье! Хорошо бы найти лошадь. А в замке все должны знать, что я больна и не встаю с постели. Я сумею дойти до Туринселя за три дня. Да, да, это я смогу. О, Жанна, только не возражай мне!

— Но, дорогая моя, это безумие! Опомнись. Для женщины все это слишком рискованно. Советую тебе — даже и не пытайся, не надо, слышишь, Марго?

— Тогда ты должна идти со мной! Как… ну, как моя сестра. Улыбнись, Жанетта! Нас ждет спасение и помощь!

— Но опасность…

— Подумаешь! А на что мой кинжал? Но если ты боишься, я не возьму тебя, пойду одна. Только ты ведь сама поклялась мне в дружбе.

— Марго, ты не сделаешь этого! — воскликнула Жанна. — Ты оденешься, как мальчик? Марго!

— Да, — рассмеялась Маргарет и приподняла юбку, открыв свои ноги.

Улыбаясь, она смотрела сначала на свои ноги, потом — на собственное отражение в зеркале.

— Думаешь, ноги слишком малы? Да? Зато длинные, а, Жаннет? И… красивые.

— Марго, — чуть не плача, сказала Жанна. — Ты все-таки сошла с ума!

— Наоборот, я еще никогда не была такой здоровой и нормальной. А вот и Леон. Входи!

Жанна, не чуя под собою ног, подошла к двери и впустила красавчика-пажа.

— Ах, милый Леон, — Маргарет протянула для поцелуя руку, — хочешь помочь мне?

— Да, мадам, конечно, но я не понимаю…

— Я все объясню тебе. Леон, поклянись, что не проговоришься о том, что я сама не сказала бы ни одной живой душе. Даже моему кузену. Клянешься?

— Клянусь, мадам.

— Милый мой мальчик! Я хочу, чтобы ты дал мне свой пропуск. Дай взглянуть на него.

Леон выполнил просьбу Маргарет, во все глаза уставясь на нее. Графиня развернула лист пергамента.

— У секретаря четкий почерк, — заметила она. — «Леон де Маргрут… — читала она, — …Согласно моему распоряжению, Саймон Бьювэллет». Боже, ну и росчерк! Леон, мне нужен твой пропуск. Завтра я сбегу из замка. Теперь ты со мной заодно.

— Но, мадам, это невозможно…

— И еще мне нужна твоя одежда — чулки, накидка… Не надо смущаться, Жаннет! Леон, принесешь мне все это тайно сегодня же вечером. Сделаешь это? Я прошу тебя о помощи!

Паж поклонился.

— Мадам, я повинуюсь вам, но, честное слово, я… в самом деле…

Маргарет прикрыла глаза:

— Я ничего не желаю слушать! Завтра, Леон, спрячься, чтобы никто не увидел тебя здесь и ничего не заподозрил. И выбери для меня одежду потемнее и попроще. И учти — шапка должна быть мне впору. А теперь ступай, милый мой мальчик, и принеси мне то, что я прошу. Ты будешь вознагражден за свои огорчения. О, когда я вернусь, ты получишь другой пропуск. Только, надеюсь, тогда он уже не будет нужен.

Изумленный паж удалился. Жанна в изнеможении опустилась в кресло.

— Марго, — нерешительно пролепетала она, хотела еще что то сказать — и не нашла слов. — Ах, Марго!

Графиня взяла перо и обмакнула его в чернила.

— Смотри, Жанна: здесь есть место, чтобы добавить «и сестра». Как думаешь, смогу я подделать этот почерк? Дай-ка мне пергамент.

Жанна принесла пергамент и стояла, наблюдая, как ее госпожа, усевшись за стол, усердно трудится над ним. Наконец, Маргарет вписала два необходимых слова и, откинувшись на спинку кресла, критически разглядывала плод трудов своих.

— Чудесно! Посыпь чернила песком, сестричка. Посмотрим, что вы скажете теперь, Саймон Бьювэллет!

— Мы пока еще не вырвались отсюда, — сухо сказала Жанна.

— Ничего, вырвемся, и скоро. Найди свою самую старую одежонку, малышка, и надень плащ с капюшоном. Эх, лучше бы я вписала «брат», и тогда мы обе сделались бы юношами.

— Не гневи Бога, — перекрестилась Жанна.

Черные глаза оживились.

— Представляю, как ужаснулся бы Мэлвэллет. О-ля-ля! По правде говоря, ты слишком мала для этой роли и слишком женщина. Зато я, — она встала и оглядела себя в зеркале с ног до головы и с головы до ног, — я тоже, конечно, немножко потоньше, чем надо, зато высокая. Я кажется, сумею превратиться и симпатичного парнишку… Входи, Леон, входи.

В комнату снова вошел паж. Покраснев от смущения, он положил на стол аккуратный сверток.

— Здесь, кажется, все, что надо, — сказал он, слегка запинаясь.

— Ах ты, мой милый мальчуган! — воскликнула Маргарет и расцеловала его в обе щеки. — Смотри — никому не выдай моей тайны. И спасибо тебе огромное, Леон!

Как только Леон ушел, Маргарет развязала сверток и тщательно рассмотрела каждый предмет со всех сторон.

— О, смотри, отличные чулки, Жаннет… А вот и шапка, накидка. Даже трусики, — она звонко расхохоталась и уронила предмет, который держала в руках. — Иди пока в мой кабинет, Жанна. Придешь, когда я позову.

Жанна медленно-медленно и как-то нерешительно вышла. Она долго сидела в тишине, прерываемой отголосками веселого смеха из кабинета графини. Наконец, Маргарет окликнула ее, и Жанна вернулась к ней.

Перед зеркалом стоял изящный, стройный юноша в короткой коричневой накидке, с кинжалом за поясом и в головном уборе, натянутом до самых глаз. Коричневые чулки облегали широко расставленные красивые длинные ноги. Маргарет важно прошлась по комнате.

— Ну как, правда здорово? Приветствую тебя, сестричка. В этой одежде я кажусь меньше, чем на самом деле, но это неважно. Жанна, не смотри ты на меня такими страшными глазами!

— Марго, ради Бога, — взмолилась Жанна. — Твои ноги!

Маргарет взглянула на свои ноги и, дурачась, слегка подпрыгнула.

— А что — отличные ножки. Смотри, какие икры. В башмаки придется что-то подложить, а то они немного велики мне, а остальном годятся. Воротник высокий, закрывает шею, это хорошо… Как ты думаешь, укоротить волосы?

— Нет! — горячо возразила Жанна. — Тысячу раз — нет!

Маргарет сняла с головы шапку, открыв темные косы, в несколько оборотов уложенные вокруг ее небольшой, красиво посаженной головы.

— Так было бы надежнее, — сказала она. — Не могу же я все время оставаться в шапке. Это может показаться подозрительным. Что сказал бы обо всем этом мой отец? Наверное: «Доводи все свои дела до конца, ничего не делай наполовину». Дай-ка мне ножницы.

— Марго, умоляю тебя, не надо! Такие чудные волосы! Я… я не могу, тут я тебе не помощница.

Графиня призадумалась.

— В самом деле, красивые волосы, — сказала она нерешительно. — Когда еще они снова отрастут!

— Ты потеряешь с ними половину своей красоты, — настойчиво отговаривала ее Жанна.

Маргарет посмотрела на Жанну долгим, внимательным взглядом.

— Ты так думаешь?

— Да, да, Марго, грех срезать такие волосы.

— Они доходят почти до колен. Ладно, может быть, я и оставлю их.

Она снова надела шапку.

— Ты узнаешь меня, Жанна? Только говори всю правду!

— С трудом, — Жанна обошла вокруг Маргарет, внимательно приглядываясь к ней. — Ты вдруг стала какая-то маленькая, я думала, ты выше.

— Я на самом деле высокая, но эта одежда укорачивает меня. Лицо, главное — лицо, Жанна.

Жанна немного отступила назад и, сощурившись, изо всех сил всматривалась в Маргарет.

— Я бы узнала тебя, конечно. Ну, может быть, не сразу, но узнала бы.

— А Саймон Бьювэллет — он узнает?

— Трудно сказать. Они называют его Острый Глаз. Правда, без твоего остроконечного головного убора, длинных кос и вуали ты не очень похожа на себя.

— Позови Элен, — сказала Маргарет. — Ей можно верить. Посмотрим, сразу ли она меня узнает.

Жанна вышла и вскоре вернулась с мадемуазель Элен де Корвонн. Маргарет стояла у огня, подбоченясь, и длинный заостренный конец ее шапки спадал ей на плечи, слегка прикрывая правую половину лица.

Мадемуазель де Корвонн мельком взглянула на нее, и Маргарет озорно подмигнула ей. Вся вспыхнув, мадемуазель де Корвонн обернулась к Жанне.

— Где мадам? — спросила она. — И что здесь делает паж?

Маргарет, важно вышагивая, подошла к Элен и положила руку ей на талию. Та отпрянула, возмущенная:

— Что за дерзость!

— Говори мне правду, только правду, — произнесла Маргарет, как заклинание.

Мадемуазель де Корвонн попятилась, прижав от изумления руки к груди.

— Мадам!

Маргарет отвесила ей поклон.

— Ну как, мой цыпленочек, правда, из меня получился неплохой паж? — спросила она.

— О Боже! — воскликнула мадемуазель де Корвонн. — Зачем это?

Когда Маргарет раскрыла ей свой замысел, глаза мадемуазель де Корвонн стали совсем круглыми. Она собралась было заохать и заахать, но не успела, потому что кто-то постучался в дверь соседней комнаты.

— Кто это? — удивилась Маргарет. — Мой кузен стучится не так. Сходи, Жаннет, узнай.

Жанна вышла, закрыв за собой дверь, а Маргарет на цыпочках подкралась к этой двери и прислушалась. Из-за двери донесся низкий звучный голос:

— Бьювэллет.

Маргарет, крадучись, вернулась на прежнее место.

— Что ему надо? — прошептала она.

Вернулась Жанна и полушепотом сообщила:

— Лорд Саймон. Я сказала ему, что ты в постели, залезай под одеяло, быстро.

— А чего он хочет?

— Кто его знает? Просто он целый день не видел тебя.

Маргарет отколола косы и улеглась в постель, натянув одеяло до самого подбородка.

— Скажи ему, что я нездорова. Нет, все-таки, зачем я ему понадобилась?

— Не знаю, — сказала Жанна, у которой на этот счет были свои подозрения, и снова вышла к Саймону.

— Можете пройти к мадам, сэр, если это необходимо. Но она велела передать вам, что нездорова.

— Очень жаль, что приходится беспокоить мадам, — ответил Саймон, — но мне надо поговорить с ней.

— Воля ваша, — пожала плечами Жанна, пропуская его в комнату графини.

Лежа в постели, Маргарет смотрела на Саймона с нескрываемым презрением.

— Мне уже и в уединении отказано, сэр? — спросила она.

Саймон, которому было немного не по себе в этом непривычном окружении, неловко поклонился ей:

— Надеюсь, вы извините меня, мадам, но я сегодня не видел вас. Я уезжаю в Саль-де-лак, где останусь на три дня, а сейчас пришел сказать, что пока меня не будет, вы должны оставаться в своих покоях и не покидать их. Простите мою невежливость, но стража будет приставлена к вашим покоям с завтрашнего дня, как только я отправлюсь в путь.

В глазах мадам Маргарет вспыхнул гнев:

— Ваша наглость переходит все границы, сэр!

— Возможно, мадам, — улыбнулся Саймон. — Ваши фрейлины могут приходить к вам, а вам отлучаться нельзя.

— Узница в собственном замке! Убирайся отсюда, лорд Бьювэллет!

Но когда Саймон ушел, она вскочила с постели возбужденная и радостная.

— Чудесно! Лучше и быть не может! Мэлвэллет будет командовать вместо него, а он не решится применить ко мне силу. Никто не заметит моего бегства. Все, кроме Элен и… и Амелии или Изабель, будут думать, что я заболела. Чудесно! Вот здорово! Мы уйдем отсюда в четыре часа утра, Жаннет, ты и я.

— Помилуй нас Бог, — вздохнула Жанна и отвела взгляд от наряда Маргарет.

По большой дороге бодро шагала с мешком за плечами и посохом в руке графиня Маргарет де Бельреми, а рядом с ней, стараясь не отставать, с трудом передвигалась мадемуазель Жанна, очень утомленная и недовольная. На кудрях Жанны был повязан платок, а сама она вся была закутана в плащ. Она тоже держала в руке посох, на который тяжело опиралась, часто спотыкаясь о камни, в отличие от своей госпожи, шедшей впереди уверенно и легко.