В этот момент рабы выпустили на арену трех львов. Их голодный рык потряс воздух. На воле лев обычно всегда убивает леопарда, поэтому леопард на арене инстинктивно повернул голову на раздавшееся рычание. Этого было достаточно. Тувия мгновенно выбросил свое копье вперед и пронзил леопарда в шею. Почувствовав укол, зверь присел. Угрожающее зарычав, он начал яростно мотать шеей, пытаясь освободиться от засевшего в шее железного шипа. Безуспешно! Тогда зверь присел на задние лапы и вместе с копьем кинулся на Тувию. Все продолжалось какие-то мгновения.

Хищник вонзил свои мощные и загнутые, как шипы, длинные когти в человеческую плоть. Юноша дико закричал. Он не хотел умирать! Но смерть была безжалостна… Леопард впился клыками в шею Тувии, а когтями в его грудь. Несчастный упал под тяжестью зверя. Уже умирая, человек и леопард продолжали бороться. Издав последний рык, леопард захрипел, повалился на бок и замолк. Огромные лапы зверя судорожно задергались. Какое-то время он агонизировал и затих… Все было кончено. Оба лежали на песке бездыханными: несчастный зелот с разодранной грудью и сломанной шеей и леопард с торчащим из шеи копьем. Вокруг растекалась огромная лужа крови.

Тем временем рядом продолжался поединок между другими зелотами и львами. Но и он оказался недолгим. На арене остались лежать бездыханные тела юношей. Львы принялись за кровавый пир. Сердито рыча, когда один из них опережал другого, они вскакивали и принимались драться. Изредка они поднимали свои окровавленные оскаленные морды, оглядывались вокруг и довольно облизывались.

Саломея сидела, облокотившись о портик, закрыв глаза и дрожащими руками зажав уши. Однако до нее все равно долетали ужасные звуки, издаваемые львами, поедающими человеческую плоть. Ирод скользнул по ней отсутствующим взглядом и спросил:

– Зачем она здесь?

– Мир слишком жесток, – ответила Иродиада и, пожав плечами, добавила: – Она привыкнет.

– Это ты – жестокая мать. – Ирод осуждающе посмотрел на нее. Потом перевел взгляд на Саломею. Ему хотелось присесть рядом с ней и успокоить. Иродиада заметила его мечтательный взгляд. На ее лицо набежала тень. Повернувшись к дочери, она недовольно произнесла:

– Если тебе дурно, можешь уйти!

– Нет, – ответила Саломея. Ей не хотелось показать свою слабость перед матерью, а особенно перед Иродом. Девушка храбро подняла голову и с ужасом смотрела на пирующих львов. Заметив взгляд дочери, Иродиада торжествующе сказала:

– Вот видишь. Моя дочь такая же, как я!

Она замолчала и посмотрела на арену. Воцарилась тишина.

– Как ты поступишь с теми людьми – Иоанном и Закарией? Их надо предать такой же казни. – Она испытующе взглянула на мужа.

– Не знаю, – нахмурился Ирод. Его лицо помрачнело. Зачем она напомнила о них? Ему жаль обоих. В глубине души он и сам хотел бы убить Иоанна, но боялся народа, потому что его почитали за пророка[24].

– Иоанн муж праведный и святой[25], – неуверенным голосом попытался оправдаться Ирод и трусливо спрятал глаза.

– Ты пресмыкаешься. А сам не веришь тому, что говоришь! – Она презрительно скривила губы. – Вспомни! Грязный бродяга призывал народ к восстанию! Твой бывший друг предал тебя!

Она напомнила ему о том, о чем он хотел бы забыть. На губах жены змеилась ядовитая насмешка, в глазах были презрение и осуждение. Иродиада чувствовала свою правоту и превосходство над мужем, видела его жалкие колебания и старалась задеть его побольнее.

– Не ты принимаешь решение – я! – сердито оправдывался Ирод и посмотрел на Саломею. Но та опустила голову.

Не найдя поддержки, Ирод вздохнул и неожиданно сказал:

– А пусть она решит, – и кивнул на Саломею. – Как она скажет, так я и поступлю!

Ирод торжествующе посмотрел на жену и откинулся на спинку ложа. На лице Иродиады промелькнуло изумление.

Саломея в растерянности повернулась к ней. Мать незаметно кивнула ей, чтобы она соглашалась.

– Позволь мне подумать, господин, – неуверенно произнесла Саломея и вопросительно посмотрела на мать. Та одобрительно покачала головой.

– Хорошо, – важно произнес Ирод. Голос девушки казался ему подобным нежной и певучей сладкоголосой арфе. Он ласкал ее взглядом и многозначительно гладил висящую на груди золотую звезду.

Пока они разговаривали, служители успели загнать зверей в клетки и убрали с арены растерзанные человеческие останки.

Вернувшись во дворец, тетрарх объявил, что через несколько дней во дворце состоится пир.

Глава 36

Перед рассветом возле покоев Саломеи раздались шаги. В комнату вошла Иродиада. В руках у нее покачивался светильник из обожженной глины, который отбрасывал на ее застывшее лицо и стены жутковатые тени. Поставив светильник у изголовья, Иродиада присела возле дочери и какое-то время оставалась неподвижной. Очевидно, какая-то неотвязная мысль тревожила и душила ее. Невольно поддавшись ее влиянию, Иродиада встала и, вынув кинжал, стала размышлять, куда лучше нанести удар. Спустя мгновение она, будто опомнившись, с удивлением взглянула на свою руку и с тихим стоном уронила кинжал на ковер.

Саломею разбудил этот стон. Она открыла глаза и увидела мать. Та была похожа больше на мертвеца, чем на живого человека, – так было искажено ее лицо, а взгляд казался безумным.

– Мама? Зачем ты здесь? – в ужасе вскричала Саломея.

Приподнявшись, она вгляделась в лицо матери, судорожно пытаясь отыскать на нем подтверждение страшной догадки. Девушка поняла: мать пришла убить ее.

– Не бойся. Я не причиню тебе вреда, – глухим голосом произнесла Иродиада и умолкла. Пристально вглядываясь в испуганное лицо дочери странным пылающим взором, она присела рядом и, больно сжав руку Саломеи ледяными пальцами, повелительно произнесла: – Проси у Ирода голову Иоанна!

Саломея вздрогнула. Прозвучавшие в ночной темноте слова казались особенно жуткими и немыслимыми. Сердце девушки затрепетало от ужаса, словно мать уже вонзила в нее свой острый кинжал.

– Нет, мама! Нет! О чем ты говоришь?! – вскричала Саломея, в страхе глядя на мать. Крик рвался из груди девушки, так она была ошеломлена. Неожиданно она подумала, что, как мать или безумный Ирод, сейчас сама потеряет рассудок. В ушах у нее загудело. С силой вырвав свою руку из рук матери, как утопающий, хватающийся за соломинку, она судорожно схватила ледяные руки матери и прижала к своей пылающей груди.

– Нет, мама! Я не сделаю этого! Скажи, почему ты так жестока и бесчеловечна? – с мольбой и отчаянием шептала Саломея. Обливаясь слезами, она прижималась горячим лицом к неподвижным рукам матери. Бедной девушке казалось, что она умирает. Она не могла дышать и задыхалась, хватая ртом воздух, будто рыба, выброшенная на берег. Лоб Саломеи пылал, по спине градом катились холодные капли пота. Однако она не отпускала материнских рук, инстинктивно пытаясь их отогреть. Отчего-то ей казалось, что если она отогреет их – мать очнется и станет прежней…

– Его надо убить! – твердо повторила Иродиада и строго поглядела на Саломею, принуждая подчиниться своей воле.

– Нет, мама! Нет! За что ты так его ненавидишь? – исступленно выкрикнула Саломея.

– Он очернил перед народом меня и Ирода! И призывает народ восстать. – Глаза Иродиады расширились от гнева.

– Я слышала его. Это неправда, – слабо возразила Саломея, но в душе согласилась.

– Ты защищаешь врага, как трусливое и ничтожное создание! – резко произнесла Иродиада. Она с яростью вырвала свои руки и вскочила, как ужаленная.

– Если ты не попросишь у тетрарха голову Иоанна, я тебя не прощу. Ты предала меня и должна заслужить прощение. Не сделаешь – я откажусь от тебя. И выгоню из дома как последнюю собаку. Поняла? – гневно спросила Иродиада и направилась к двери. Обернувшись на Саломею, она проговорила:

– Если сделаешь это, я прощу тебя и буду любить, как прежде. – Голос матери изменился – стал задушевным и ласковым. Лицо ее смягчилось. Саломея подняла на мать залитое слезами лицо. Сердце ее болезненно сжалось.

– Ты будешь снова любить меня? Да, мама? – тихо переспросила она. В голосе появилась слабая надежда.

– Да-да. Именно так. Как прежде… – кивнула Иродиада и успокаивающе улыбнулась. После чего выскользнула за дверь, оставив Саломею в мучительных раздумьях.

Эпилог

Спустя несколько дней Ирод Антипа устроил во дворце пир.

И Саломея плясала и угодила Ироду и возлежавшим с ним. В награду Ирод пообещал исполнить любое желание девушки.

– Отруби Иоанну голову, – просила она.

И Царь опечалился, но ради клятвы и возлежавших с ним не захотел отказать ей[26]. В тот же день в Махэруз был отправлен спекулатор, который отсек пророку Иоанну голову и привез ее во дворец. Он принес голову крестителя на блюде, отдал Саломее, а та отдала матери своей[27].

После случившегося во дворце ничего не изменилось. Мать и Ирод по-прежнему не разговаривали с Саломеей. А она испытывала страшные муки. Угрызения совести и ужас от содеянного она осознала сразу же, как только увидела на серебряном блюде голову крестителя.

Саломея ничего не ела и не пила. Она часами лежала в своих покоях, отвернувшись от всех. Когда же она вставала и ходила по дворцу, как бледная тень, слуги и рабы с отвращением отворачивались от нее, как от чумной. Стоило ей прийти на базар, как люди, завидев ее, расступались перед ней и в страхе бежали прочь. Сердце девушки обливалось кровью. Ее терзало отчаяние от того, что ничего нельзя изменить. Иродиаду все терпели только потому, что боялись за свои жизни, зная переменчивый нрав ужасной жены Ирода Антипы.

Однажды, не выдержав, Саломея пришла к матери и, бросившись на колени, взмолилась:

– Мама, я виновата. Прикажи казнить меня!

Иродиада засмеялась и приказала ей уйти.

– Мама! – вскричала Саломея. – Ты убила не только Иоанна, ты погубила меня и свою душу.

Страдание и мука звучали в ее голосе.

– Ступай вон! – презрительно изрекла Иродиада и равнодушно отвернулась от дочери.

Тогда Саломея решила сама наказать себя. Она стала искать смерти. Но та, будто почуяв, что она ее ищет, бежала прочь…

Наступила зима, которая в тот год оказалась на редкость суровой и морозной. Невероятная стужа сковала Галилею. Снега не было. Впервые за многие десятилетия реку Иордан сковало льдом. Казалось, сама природа мстит людям за содеянную ими жестокость.

Однажды ранним утром Саломея тихо выскользнула из дворца. На ней было легкое одеяние, ноги ее были босыми. Стражники без звука распахнули перед ней дворцовые ворота. Саломея быстро пробежала по пустынным улицам и вскоре оказалась снаружи крепостной стены.

Молчаливая и застывшая от мороза пустыня расстилалась перед ней. Тихо было вокруг. Саломея пошла в сторону Иордана. Стужа сковывала ее тело, ноги вскоре были изранены в кровь, но она ничего не замечала. Шла и шла вперед под обжигающим ледяным ветром.

Она пришла к реке и долго смотрела на бездушное ледяное пространство вокруг. Внезапно ее осенила какая-то мысль. Поддавшись ей, она пошла по льду, стремясь на середину реки. Тонкий лед опасно трещал. Потом раскололся, и черная водяная пропасть разверзлась под ее ногами, поглотив свою жертву.

Используемая литература

Евангелие. М.: Белый город. 416 с.: ил.

От Матфея Святое благовествование.

От Марка Святое благовествование.

От Луки Святое Благовествование.

От Иоанна Святое благовествование.

Творения святителя Николая Сербского (Велимировича). «Библейские темы». М.: Паломник. 478 с.

В проповедях Иоанна используется подстрочник святителя Николая Сербского из его «Рассуждений о добродетелях. О покаянии. Проповедь, произнесенная постом в Белгородском Соборе».

Жития святых по изл. Свт. Дмитрия Ростовского.

Сказание об усекновении главы святого пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Август, 29.

Первое и второе обретение честной главы Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Февраль, 24.

Сказание о десной руке святого Иоанна Предтечи, крестившей Господа. Январь, 7.