К нему на подлокотник присела Сабина, заботливо протягивая бокал минералки:

— Классно ты его обработал.

Игорь жадно скользнул глазами по высоко вскинутым ногам «мисс», прошелся взглядом по интерьеру, мечтательно вздохнул:

— М-да… Завертелась карусель! Что б нам всем так жить!

Он не заметил Сашу. Даже когда она подошла к столу и взяла блюдо с пирожными, чтобы вынести на кухню. Мечтательные серые глаза были устремлены вдаль, в которой Саши не было.

На кухне, заполнившейся кофейным ароматом, Галлея и товаровед Нина клевали невостребованные итальянцем пирожные.

— Сидим здесь, золушки, — Нина с наслаждением жевала нечто взбитое сливочное. — Ничего, сегодня в ресторане оттянемся. Неделю пощусь из–за этого банкета, тайскую отраву глотаю. Что бы дезидерио, так сказать, поднакачать и со всей страстью накинуться! Это будет смертельный трюк — большая обжорка. За всех, кто голодает. А что ж там так сидеть? Банкет так банкет!

— Кому обжорка, а кому — праздник любви, — ухмыльнулась Галлия, карауля кофеварку.

— Виртуозно Сабинка финансового гения расколола! В два приема! — с видимой завистью «восхитилась» Нина.

— Раскрутила по полной программе! Все уши мне прожужжала, какой Игорек сексуально продвинутый и эстетически грамотный. Мастер эмоциональных эффектов. Сегодня ночью, под бой Курантов, он ей руку и сердце прямо на блюдечке предлагать будет… Секрет пока.

— Какой уж секрет! Я ж сама ей платье выбирать помогала! Сгорит финансист. Алый бархат и все голое! «Секс в саду»

— «Сад в цвету», — поправила Галлея, — Ой, она и в правду, эффектная. Во, во, во! — есть на что посмотреть. Взгляд притягивается на чисто энергетическом уровне. Резонансные вибрации бьют по чакрам. Не то, что у нас, да, Саш? А вообще–то, ей, похоже, облом с праздничком выйдет. Наш Карлсон, как мне известно, некую подлянку затеял. — Галлия протянула Саше салфетку и жидкость для мытья стекол: — Иди со стола смахни и вот этим хорошенько прысни.

На ватных ногах Саша отправилась в зал, переваривая полученную информацию. Предложение руки и сердца! Под бой Курантов! А она–то, дура, размечталась…

На этот раз ее появление Буртаев заметил и дружески просиял:

— Александра! Уже при деле! Здорово ты вписалась в коллектив! Рад.

Он и Карлсон переместились в кресла у камина, прихватив коньяк.

— Спасибо, — с усилием пробормотала Саша, потому что не благодарить ей сейчас хотелось, а выпустить из бутылки пенную струю прямо в физиономию этого «сексуально продвинутого мастера эмоциональных эффектов». Саша усердно терла столик. Господи, всего два часа на новой работе, а сколько всего произошло! В сущности — все тоже — облом надежд, кризис мечтаний. Вот ведь не хотела даже себе признаваться, зачем явилась–таки сюда. Не за деньгами. За Буртаевым. И косметичку прихватила, что бы вдруг расцвести в заветный час. Ну не могла она признать дурацкую встречу там, у метро, последней. И что же? Опять сорвалось. Да как все глупо, как обидно и жалко себя. Пуловер лучший надела, джинсы пол ночи утюгом сушила, идиотка. А здесь — «Страсть в саду..»… — Она яростно пшикала на опаловую столешницу. Резкий запах нашатыря с парфюмерной отдушкой ударил в нос.

— Потом, потом, детка! — замахал руками Карлсон и продолжил прерванную беседу с финансовым директором: — Я рад, что ты со мной, наконец, согласился. Мы не имеем права бросать Салон в праздник!

— Сегодня никак закрывать нельзя. До двадцати двух, полагаю, надо продержаться, — вмешалась Галлия, водрузив в центр стола вазу. — Но если уж серьезно, и после двадцати двух всякое может случиться. Дед Мороз нагрянет, или Сиентино после ужина у мэра решит заглянуть? Вдруг кто–нибудь из общественности зарулит, телевидение, радио. В такой ситуации Сабина отлично справится. На нее можно положиться.

— Да кто в Новый год сюда притащится? Если криминал, так на сигнализации Терминатор дежурит. А по пустякам…Неужели специалист такой квалификации, как Сабина Юрьевна, должен сидеть здесь сторожем, да еще в новогоднюю ночь!? — вознегодовал Игорь и посмотрел на Сашу. — У меня отличная идея, патрон. Не зря ведь как раз сегодня к нам попал такой милый и ответственный новый работник,

— А что… — пригляделся к перебиравшей журналы Саше, Карлсон. — Девушка сообразительная. Искусствовед. Садитесь–ка сюда, детка.

— Спасибо, — Саша присела на краешек дивана.

— Вы, как я понял, семейством не обременены? Дома, муж не ждет?

— Но у меня… — Саша едва не брякнула про дочку.

— Не ждет ее никто! — радостно сообщил Игорь. — И вообще, хорошее начало трудовой деятельности. Знаменательное.

— Ну что ж…Я думаю, будет совершенно справедливо, если дежурить останется Александра. — Согласился Карлсон. — Гм… скажем — помощник продавца. Подойдет? Должность ответственная, но в данной ситуации — скорее символическая.

— Чисто лирическое дежурство! — радостно подхватил выигравший сражение за Сабину Буртаев, и даже тихо напел: «У вашего крыльца не дрогнет колокольчик, не спутает следа…» Русский патриотизм в европейском интерьере. Она справится, Карл Леопольдович. Ручаюсь.

Нахмурив брови, Саша смотрела на носки своих сапог:

— Дежурить до утра?

— До двадцати трех, полагаю. А потом по пустым улица домой на всех парусах к праздничному столу! — Карлсон изобразил удовольствие. — Заснеженные улицы, праздничная Москва!

— Я далеко живу… И без машины…

— Еще лучше! Так и оставайтесь ночевать тут! В моем кабинете чудесный диванчик. От скуки пылесосом в ритме танца пройдетесь. Журнальчики по вопросам моды просмотрите. А с утречка прямиком приступите к служебным обязанностям — до открытия что бы все в полном ажуре было. Получите у Галлеи инструктаж и фирменное обмундирование. Полагаю, параметры у вас стандартные — 90–60–90. Отличные костюмы, сшиты в Милане.

— Я… я очень рада, — пробормотала Саша, стараясь не разреветься. А чего ныть? Фирма оказалась серьезной, не бордель, не библиотека какая–то. Вон, костюмчик итальянский выдать готовы. А, может быть, и в штат, в самом деле, возьмут.

— Вы ж, детка, сами понимаете, как вам повезло — едва вступили на стезю и такая ответственная миссия, — сладко пропел Карлсон, — Опять же таки, на транспорте сэкономите, фигуре перееданием не повредите. А главное что? Материальный стимул.

Он подошел к кассовому аппарату, порхающим жестом достал из ящичка- четыре зеленые сотенные:

— Получите месячное жалованье в качестве новогоднего подарка и аванса доброго взаимопонимания. Четыреста у. е.

Саша спрятала руки за спину: — Это много… я не могу…

— Может она, может! — Игорь взял у Карлсона купюры и сунул в кармашек Сашиных джинсов. — Праздничная ведь ночь! Утроенный тариф. — Он довольно подмигнул Саше, — Я бы и сам тебе составил компанию, но коллектив просит…

— Ну что, поехали, Игорь Сергеевич? — в гостиной появилась Сабина с шубой в руках. — Похоже, вы здесь все утрясли, — она капризно посмотрела на финансового директора и тот помог ей укутаться в меха, шепча в щечку нечто нежное. Сабина заботливо поправила воротник его пиджака, демонстрирует интимность отношений. — Поехали, я тебя жду. Сегодняшний вечер требует серьезной подготовке. До встречи за банкетным столом, Карл Леопольдович. Надеюсь вас не разочаровать. — Играя фалдами нежного меха, она направилась к двери. Прихватив пальто, следом кинулся Игорь. Уже на выходе спохватился, одарил Сашу улыбкой:

— С наступающим, Шушундра!

4

Так он называл ее в самые бесшабашно веселые времена, когда смешных имен и прозвищ уже не хватало и хотелось дарить любимому все самое забавное, трогательное.

Забыл? Кувырканье в сугробах под сосновым шатром подмосковного леса, подводные игры на Истре и танец в кругу радостных американцев на Воробьевых горах. «-Не подведи, Шушундра!» Она не подвела. А он все забыл? Выходит. А как засуетился, как побежал за шубой! Ну и черт с ним. Ловко все подстроил, заранее просчитал…финансист. Освободил свою даму от трудовой повинности. Подставил неимущую, в у. е. остро нуждающуюся. Ну и пусть. Так: матери куртку легкую и теплую, сапоги новые на меху. Эти совсем позорные и промокают насквозь. Зинуле платье принцессы! Как у Дашки Смирновой. И полный холодильник всего, что еще не пробовали. А разбитая раковина? А протертый линолиум в кухне и скрипучая софа доперестроечной эпохи? Потом. Сейчас позвонить домой и сказать, что на новой работе подвернулось высокооплачиваемое дежурство, пусть едут к тетке одни. Только не забудут прихватить подарки в тайном пакете. Для Зинули та самая книга сказок Андерсена, для матери и тетки — духи и всякие косметические премудрости, разумеется, из отбракованной косметики «Керри».

Мать взяла трубку тут же, и, выслушав сообщение дочери, взвилась: — Какое еще дежурство под Новый год? Когда у нас в редакции на праздник дежурили, то такой труд высоко оплачивался!

— И мне заплатили. Причем, очень хорошо. Не ваши совковые десять ре. Все отлично, мамуля. Пожалуйста, будьте веселенькими и думайте о хорошем. Я появлюсь утром. Вы еще и вернуться не успеете.

— Мам! — перехватила трубку Зинка. — Я слышала про дежурство. Ты молодец. Только не забудь загадать желание! Это главное. А твои подарки я всем раздам. Где сумка знаю. Ты ж ничего как следует прятать не умеешь. Целую–целую–целую… Не забудь про желание. Мне это очень–преочень важно.

…Желание — по–итальянски дезидерио. Красиво. Как это Зинуля просекла, что я встречаю новый год под этой вывеской? Но только вернее было бы сказать «погибшее желание». Не знает малышка, что снова пролетела насчет отца. Не видать ей его радостных слез…

Да много чего было обещано впустую — шипучая, как шампанское, юность, щенячья радость по каждому пустяку, любовь… И этот дурацкий, столько раз обманывавший праздник. Встречать тебе, Беляева, Новый год не на пароходе в Финляндии, ни в ресторане «Яр» и даже не в Быково у тетки, а вот тут, в «Дезидерио». Одной, если не считать засевшего в подсобке парня по кличке Терминатор. Он отвечает за охранные системы, а Беляева так — декорация в интерьере. Какая–то совсем другая в этом строгом костюме в черно–серую полосу, выданном Галлеей.

Саша положила на столик, поддерживаемый орлами, стопку журналов с изумительными фотографиями коллекций первоклассных кутюрье и хроникой светской жизни.

Прежде чем оставить на вахте новую сотрудницу, Галлея провела инструктаж — показали тайные прелести Салона — гардеробную, примерочные кабинки, кассовый аппарат, декорированный под старину,

— А вот это поизучай на досуге, — протянула Саше журналы. — Здесь наши звезды. Последняя коллекция Алекса Милуччи. Потрясающе! У него одеваются принцессы и герцогини. Вон то синее платье на манекене — его работа. Тафта, сапфировые пуговки. Супер! Смотри, целая статья о нем. Наши все проштудировали ее к сегодняшнему вечеру. Высокий гость нагрянет прямо в ресторан. Карл Леопольдович такое шоу подготовил — закачаешься. А что, неплохо я выгляжу, а? — Надев длинную шубу, она крутилась перед огромным овальным зеркалом. Голубоватый мех играл и искрился, подчеркивая непроглядную черноту волос. — Не хуже, чем у Сабинки.

— Идет. Просто чудесно… — выдохнула Саша, замерев от такой красоты.

— И мне нравится. Подарок бойфренда, — она засмеялась, — ну, не такого уж боя… В общем, господина солидного. Михаил Фридрихович руководит банком и крупно вложился в этот Салон. Правда, не Балуев и крепко женат. Но ведь куда деться от компромиссов? Ты девушка юная, вся иллюзиях.

Саша промолчала. Уж слишком большая тема затрагивалась.

— Пожалуй, я прямо так и поеду, — Галлея кинула Саше свой барашковый полушубок: — Повесь его пока в шкаф.

— Тоже красивый…

— Никогда не бывает так хорошо, что бы не могло быть еще лучше.

— Или так плохо, что бы не было хуже, — нахмурилась Саша. — Все относительно. Встречать новый год в этих апартаментах, хоть и одной, лучше, чем, допустим…

— В тюрьме! — Галлея вдруг нахмурилась. — Или мусорозборнике. Не забывай, что именно там проведут эту ночь многие наши соотечественники.

— Как уж тут забудешь… — Саша вздохнула, вспоминая бесконечные сетования матери на судьбу сирых и убогих. — Будем думать, что кому–то из самых пропащих бедолаг отстегнет новый год хоть что–нибудь по своей щедрости.

— С наступающим, сердобольная ты наша! — чмокнув в щечку Сашу, очаровательная брюнтка покинула салон. В воздухе повисло облако сладко–пряного аромата.

— «Рома» — принюхалась Саша, уже продегустировавшая под руководством Нины Тимофеевны парфюмерную коллекцию Салона. — Отличные духи.

Она осталась одна, не считая засевшего где–то в специальном помещении охранника. Просмотр журнального великолепия из сферы высокой моды, с парадом мировых ВИП-персон, вращающихся на орбите светской жизни, поверг в уныние. Балы, приемы, скачки, фестивальные банкеты, фуршеты, благотворительные празднества. Шляпки, зонтики, сумки, шарфики, туфельки, завалы украшений — голова кругом. Словно марсианская жизнь — никаких соприкосновений с территорией Сашиной реальности. Да почему никаких? Это вчера не было, а сегодня — пожалуйста! Вот она, красивая жизнь — под рукой! Ее окружала немыслимая роскошь торгового зала, отделанного итальянцами. Искрометный хрусталь люстр, блеск бронзовых канделябров, нега персидского ковра, мягкие кресла у мраморного камина, а над ним — в радужных брызгах затейливой рамы — царственное венецианское зеркало. Примерочные кабинки спрятаны за стеллажами красного дерева, в вазах дымчатого муранского стекла композиции из лиловых ирисов и желтых хризантем. Подобно персонажам светского раута застыла пара манекенов в вечернем облачении. Разве не великолепно? Сказка. И персонажи ее совсем рядом: в ресторане «Яр» будет звенеть новогодним бокалом знаменитый мэтр моды Алекс Милуччи, обмениваясь поздравлениями с Сабиной, Игорем, Карлсоном. Музыка, блеск, шоу высокой моды — все им, избранным…