Стас отсутствовал всего два часа, позвонил Краснов, просил разобраться с их базой данных, программисты не справлялись, могло полететь все. Он высадил Катю у подъезда, всю дорогу она была тихая, а он думал о работе, что-то не сходилось в цифрах, не мог понять, где ошибка, и как он мог ее допустить.

Катя тогда сидела рядом, в его кабинете, он чувствовал, как она на него смотрит, как отводит глаза, когда он поднимал голову от бумаг и компьютера. Но когда он отвлекался на нее, мысли о работе летели к чертям. Хотелось встать, отбросить все эти бумаги, выкинуть все из головы, обнять, прижать, зарыться в волосы, вдохнуть запах мяты, которым так вкусно пахла его девочка, и ни о чем не думать.

Но он работал, а сейчас кружит по району, обрывает телефон, не знает, что думать. Куда она могла деться в незнакомом городе? Что с ней могло случиться? Что могло произойти за эти несколько часов, которые он был в конторе у Краснова и его безруких программеров? Она такая доверчивая, такая добрая и наивная, кто угодно мог воспользоваться этим. И почему она не отвечает на его звонки? В голове десятки вопросов, столько же самых страшных предположений.

Стас выбежал из очередного кафе, попавшегося по пути, где он расспрашивал о Екатерине, описывая ее внешность, спрашивая о том, не заходила ли к ним эта девушка. Черт, у него даже не было ее фотографии, чтобы показать. Снова набрал ее номер, снова услышал длинные гудки. Начал быстро набирать ей сообщение, стирая с лица холодные капли дождя.

“Катя, пожалуйста, возьми трубку”

“Что с тобой? Где ты?”

“Катя, ответь!!!!!!”

— Женя, извини, что поздно, — набрав Краснова, взъерошил мокрые волосы, наблюдая, как монотонно скребут дворники по стеклу. — Катя пропала, нигде не могу найти. Оставил ее у подъезда, поехал к тебе. Вернулся, дома ее не было, и не заходила даже. Я скину тебе ее номер, пробей по геолокации, телефон новый, все функции включены, сам настраивал.

Краснов, не задавая лишних вопросов, сказал, что сделает, как будет результат — позвонит и приедет. Он не стал говорить, что у него есть Катин номер, это ни к чему. Но что девушка пропала, его самого удивило и озадачило. В любой другой ситуации он мог сказать, что незачем переживать, что девочка, наверняка, загуляла с подружками, или не с подружками, но это была Катя, а не какая-то другая девушка. Стас говорил севшим голосом, полным усталости и волнения, было слышно, как он переживает и, наверняка, не находит себе места.

Стас снова завел мотор, тронулся с места, дождь зарядил надолго и пузырился на лужах. Он проклинал все на свете, этот день и поганый вечер, то, что сорвался к Краснову и оставил Катю одну. Надо было взять ее с собой, пусть бы сидела тихо рядом, была бы на глазах. Ревность скребла сердце, он так не хотел ее кому-то показывать, там постоянно целая толпа мужиков, а если учесть, что они не могут восстановить систему, то еще больше. На его девочку будут все пялиться, один Краснов уже напрягал и накалял своими подкатами и улыбочками. Но лучше бы он напрягся там, чем сходил с ума сейчас, колеся по уже ночному городу.

— Стас, телефон был включен, мы засекли его в парке, через два квартала от твоего дома, но потом сигнал пропал.

— Черт, — Стас сильно ударил по рулю, резко вывернул его, надавил педаль газа, рванул к тому месту.

Горели тусклые фонари, освещая мокрые и пустые аллеи парка. Стас быстро шел, крепко, до хруста пластика, сжимая в руке телефон. Он так и был одной в рубашке и брюках, уже промокший насквозь, метался от скамейки к скамейке, но девушки нигде не было.

Обшарил кусты и клумбы, звал ее, кричал. Снова вернувшись к машине, начал объезжать местные ночные магазины и кафе. Звонил Краснов, сказал, что подъедет с парнями, вместе поиск пойдет быстрее.

Зайдя в очередную забегаловку с лаконичным название «Вобла», которая, судя по обшарпанной двери и блеклой вывеске, пользовалась все-таки популярностью. Несмотря на поздний час, было достаточно посетителей. Стас, подозвав официантку, начал расспрашивать о Кате. Женщина с жирными разводами на фартуке, оглядев Стаса с ног до головы, кивком головы отозвала его в сторону.

— К вам не заходила девушка, такая худенькая, синие глаза, длинные русые волосы.

— Сбежала что ль от тебя? Я б от такого красавчика не сбежала.

Стасу было не до шуток и флирта с этой дамой, совершенно вот не до юмора. Но было видно, что она откровенно заигрывает, поправляя прическу и одергивая юбку под грязным фартуком на широких бедрах.

— Да, поругались с девушкой, не могу дозвониться, телефон, наверное, потеряла.

— Недавно здесь были парни, наркоманы местные, предлагали клиентам купить телефон, почти новый. Серебристый такой, с яблочком на крышке, дорогой, наверное.

Стас замер на месте, по спине пробежал ледяной холод, сковывая и лишая движения.

— Когда это было? — он больно схватил женщину за руку, она от неожиданности вскрикнула так, что на них обратили внимание.

— Примерно час назад, — проговорила чуть слышно.

— Где они могут быть? Вы их знаете?

Стас достал бумажник, достал оттуда купюру, быстро сунул в руку женщины, только бы она хоть что-то сказала, что помогло найти его девочку.

— Да что вы, не стоит, — она растерялась и не ожидала увидеть в глазах мужчины столько отчаянья, боли и в то же время надежды. — Я видела их пару раз, они из малосемейки на Больничной, обшарпанная такая, притон местной швали.

Не сказав “спасибо”, Стас резко развернулся, быстро вышел из заведения, набирая на ходу Краснова.

— Кто-то приносил телефон Кати, хотели сдать. Это местные наркоманы. Езжайте с парнями на Больничную, там малосемейка, они оттуда. Я еду.

Дойдя до машины, не сдержался, ударил несколько раз подряд по стеклу водительской двери, оно не разбилось, но все пошло мелкими трещинами. Машина истошно заревела сигнализацией, так же он готов был выть от отчаянья и боли, которые зарождались в нем. Костяшки сбились в кровь, посмотрел на них, вытер руку о рубашку. Отключил этот противный рев, сел, завел мотор и резко тронулся с места.

Глава 20

Катя бежала по залитым дождем, темным аллеям парка, не разбирая дороги, прижимая к себе котенка и наступая на лужи. Когда она уходила совсем недавно от дома Стаса, ее гнало отчаяние, обида и непонимание, но теперь ее гнал страх.

Они подошли совсем тихо, из-за своих слез и всхлипов девушка ничего не видела и не слышала, а, когда с ней заговорили, не сразу поняла, что рядом кто-то есть. Здесь никого и не должно было быть, кроме нее, почти ночь, темно, дождливо. Но, когда она подняла голову, вытерла слезы, в свете тусклого фонаря над скамейкой увидела двух парней, стоящих рядом.

Они были почти одинаковые, все в темном, руки в карманах спортивных брюк, бледные лица, почти скрытые надвинутыми на глаза капюшонами. Катя перестала дышать, переводила взгляд с одного на другого.

— Смотри, братан, у нас тут Красная Шапочка заблудилась в темном дремучем лесу.

— Да, вижу. Хорошенькая такая.

Один из них так противно сплюнул и подошел совсем близко. Как-то резко оказался рядом, сел, прижавшись к Катиному боку.

— Ты чего тут делаешь, малыха? — в голосе веселье.

Девушка вздрогнула, хотела отодвинуться, но тут с другой стороны на мокрую лавку забрался и присел на корточки второй парень. Они были чуть старше ее, совсем молодые, но с таким нездоровым блеском в глазах. Страх подкатывал вместе с тошнотой. Надо было что-то делать, но ее словно парализовало, Катя всматривалась в лицо рядом сидящего парня и понимала, что надо бежать.

— Ну, ты чего молчишь? Братишка, ты ее напугал, смотри, как девочка трясется. Или ты замерзла? Надо ее согреть, мы ведь согреем ее?

— Конечно, согреем, с нами ей будет жарко. Посмотри, что там у нее, что она прячет под кофтой.

Тот, что сидел рядом, положил свою руку ей на плечо, Катя посмотрела, дернулась, но он крепко схватил, удерживая на месте. Наглая ухмылка, его лицо совсем близко, Катя чувствует дыхание на своей щеке. В груди разливается холод, по телу бежит озноб.

Наглые руки резко хватают за края толстовки, тянут их в стороны. Катя не дает это сделать, сильнее прижимает к себе котенка, склоняется вниз, к коленям. Плечо больно давят, эта боль выводит из ступора, девушка резко крутится на месте, вскакивает со скамейки, чуть не падает спиной на дорожку. Ее цепляют за кофту, но она ускользает, поднимается на ноги и, не разбирая дороги, бежит вперед.

Страх. Дикий животный страх гонит ее по парку. Такой же был, когда к ним в деревню приехали странные люди. Они искали своего друга, смотрели на нее так, что леденело сердце, и тоже был ступор. Тогда этот страх, словно яд, растекался по венам, сначала парализовал, а потом внутри что-то взорвалось, адреналин разлился по венам, и она бежала. Как сейчас.

Дед тогда сказал, что это были плохие люди, они искали то, чего у него нет. После первого их приезда у дедушки и случился первый приступ. А сейчас Катя бежала вперед, на свет огней, туда, где люди, боялась обернуться и остановиться, чтобы отдышаться. Легкие обжигало огнем, в ушах стучало. Ей казалось, что она слышит шаги, и ее вот-вот схватят за одежду.

Из-за плотно растущих деревьев показались огни, Катя выскочила прямо на дорогу, резко развернулась, свет приближающейся машины ослепил. Она зажмурилась, все еще прижимая несчастного котенка к груди, отвернулась от яркого света, прикрыв другой рукой глаза. Громкий сигнал, визг тормозов, машину крутит на мокром асфальте, выбрасывая на встречную полосу.

Катя так и стоит, освещенная фарами, дождь все еще мелко моросит, она всхлипывает, слезы снова текут по щекам.

– Ты что, совсем с ума сошла?! Откуда ты вообще здесь появилась?! Ты что, меня не слышишь?

Высокий мужчина трясет ее за плечи, девушка поднимает голову, чтобы разглядеть его. Она видит по губам, что он что-то говорит, наверное, кричит, но ничего не слышит, словно оглохла.

— Я бежала…там…там были два парня…я испугалась.

— Что ты говоришь? Ничего не понимаю.

— Я…я не хотела, но там, в парке…я бежала.

Катя снова всхлипнула, у нее затряслись плечи, она была готова разрыдаться в любую секунду. Мужчина свел брови, вытер мокрое от дождя лицо, внимательно оглядел девушку, тяжело вздохнул и, взяв за локоть, повел ее к машине.

— Садись, не реви, не выношу женских слез. Держи салфетки, успокойся только.

Катя сидела в теплом салоне автомобиля, вытирая лицо салфетками. Внутри вкусно пахло кожей и кофе, мужчина, сидевший на месте водителя, съехал с дороги на обочину и подал Кате воды. С волос стекала вода, одежда противно прилипала к телу.

— Ну, рассказывай, неприятность ходячая. Почему ты бегаешь по ночам в парках?

Катя подняла глаза и начала разглядывать сидевшего на водительском месте мужчину. Он был взрослый, для нее взрослый, может быть, лет сорок пять или больше. Крупный, темные волосы слегка тронуты сединой, резкие черты лица, темные брови и глаза. В свете приборной панели и фарах проезжающих мимо машин было видно, что он тоже ее рассматривает и хмурит лоб.

— Я была в парке, там ко мне подошли два парня. Начали приставать, я вырвалась и убежала. Простите, что так получилось, я не хотела.

Катя говорила тихо, опустив голову, расстегнула кофту и освободила спрятанного там котенка. Мужчина удивленно приподнял брови, рассматривая котенка и девушку по очереди.

— Ты нашла его в парке?

— Нет, во дворе у дома.

— А что ты делала в парке в такую погоду?

Сама эта девчонка была для него, как котенок, которого она держала на коленях. Мокрая, взъерошенная, напуганная и растерянная. Он прибавил горячего воздуха в салон, чтобы девушка согрелась и перестала дрожать. В груди защемило, но тут же разлилось тепло.

— Так что ты делала в парке? Да еще с котом?

— Я…просто сидела, думала.

— Плакала?

Катя вздохнула, отвернулась, пряча вновь нахлынувшие слезы.

— Тебя кто-то обидел? — в голосе мужчины уже не было ничего насмешливого, только волнение.

— Нет, не обидели. Я сама, наверное, сама…сама обиделась.

— Поругалась с парнем?

— Нет.

— Хорошо, ты не хочешь говорить. А почему бежала?

— Ко мне подошли два парня, я их и не видела. Начали приставать, я испугалась, очень сильно, и побежала.

Мужчина плотно сжал челюсть и посмотрел в окно на мокрую дорогу. Волна ярости и злости поднималась изнутри, но надо держать себя в руках, чтобы еще больше не напугать девочку.

— У тебя есть телефон? Позвони и сообщи, что с тобой все в порядке.

— Я не хочу никому звонить.

— Значит, точно поругалась с парнем.