Ольга Дашкова - Сама невинность

— Больно не будет, девочка, да, вот так, расслабься, прими меня. Боже… мммм….какая ты горячая.

Стас двигается, пытается как можно медленнее и нежнее входить в узкое лоно, но получается плохо, совершенно не выходит себя контролировать, он срывается на глубокие толчки. Словно одержимый, хочет заполнить собой ее всю, он перевозбужден, всю ночь находясь рядом с Катей, он чувствовал ее запах, понимал, что она вот, рядом с ним, что только протяни руку и возьми. Яйца сводит от боли, чувствует, что совсем скоро не сдержится и кончит.

Катя стонет, царапает плечи, это совсем новые ощущения, Стас задевает внутри чувствительные стеночки влагалища, скользит по ним, очень глубоко проникая, перед глазами белые круги, мышцы сводит. Катя чувствует, как удовольствие, закрученное в тугой болезненный узел, сейчас разорвется, Стас рычит и шепчет что-то на ухо. А Катя кончает, ее разрывает на части, она пульсирует, сжимается на члене Стаса, который выбрасывает потоки семени, кончая вместе с ней. Член дергается, сперма омывает ничем не защищенное влагалище, девушка кричит, продолжая сжимать член, выдавливая из него последние капли.

Все произошло слишком быстро, ярко, оргазм накрыл, лишая разума и сил. Несколько минут, чтобы отдышаться, чтобы вернуться на землю.

— Стас, — Катя говорит ему в самое ухо.

— Да котенок.

— Ты не дал мне сказать и спросить.

— Не дал. И не дам, пока ты не расскажешь, где была.

— Ах, это я должна рассказывать, где была? — Кате все-таки удается отстраниться от мужчины, посмотреть в его глаза. — А ну слезь с меня. Слезь сейчас же!

Стас с неохотой отстранился от девушки, но все еще держал ее в руках.

— Ты не дал мне сказать. Сразу начал целовать.

— Тебе не понравилось? — он снова ее целует. — От тебя невозможно оторваться, ты такая нежная, такая свежая, моя девочка.

— Стас, ну отпусти же.

Катя все равно вырывается, не смотря на эти нежные ласки, она понимает, что нужно все сказать, все выяснить, прямо сейчас. Иначе потом снова будет больно и жутко обидно. Она опять может наделать глупостей из-за своей неопытности в отношениях. Она уворачивается от поцелуев Стаса, соскакивает с кровати.

— Я слышала один разговор.

— Какой разговор, Катюш?

Стас рассматривает стоящую перед ним, совершенно голую девушку, скользит взглядом по ее коже, отмечает пару синяков на бедрах и шее, от его рук и поцелуев. У нее такая красивая грудь, с крупными розовыми сосками, тонкая тали, совершенно гладкая киска. Он чувствует, как снова начинает возбуждаться, улыбается.

— Почему ты улыбаешься, Стас?

Катя грозно топает ножкой, от чего грудь колышется. Мужчина нехотя переводит взгляд на ее грозное личико и хмурые брови.

— Малыш, прости, я не могу смотреть на тебе спокойно, когда ты передо мной совершенно обнаженная, такая растрепанная после секса. Я снова тебя хочу, смотри сама.

Он откидывает покрывало и показывает на свой, уже возбужденный, член, при этом поглаживая его рукой.

— Ты не выносим, — Катя краснеет, отводит взгляд, тянется рукой за халатом, прикрывается им. — Ты только и делаешь, что соблазняешь меня, причем постоянно.

— Я ничего не могу с собой поделать, Катюша, иди ко мне.

Стас тянется к ней, пытается вырвать халат из рук, но девушка отходит на шаг назад, плотнее прижимая одежду к груди.

— Ты меня обманываешь, я знаю, я все слышала. У тебя вчера было свидание с какой-то девушкой. А может, и не было, я ничего не знаю, я, вообще, ничего не знаю. Поэтому я не хочу и не могу быть с тобой и находится в одной квартире. Я уйду, найду комнату, не буду тебе мешать.

— О чем ты говоришь, Катя? Я не понимаю тебя. Какое свидание, какая девушка? Куда ты собралась уходить?

Стас на самом деле не понимал, о чем она говорит, но было видно, что девушка настроена серьезно и решительно. Непонятно, что за ночь она себе надумала и накрутила, после того, как что-то услышала.

— Катюш, давай по порядку. Что ты слышала? И кто такой Лавруша?

— Да, конечно, по порядку.

Катя собралась и начала рассказывать, что с ней вчера произошло и почему она должна уйти. Выложила все, как было, странный разговор девушки, которая называла его имя и фамилию, как она расстроилась, поплакала и сидела в парке под дождем. Как она испугалась странных парней и чуть не попала под машину. Стас слушал и мрачнел.

— И поэтому нам надо расстаться, я совсем ничего о тебе не знаю. Я так по-глупому доверилась, открылась, ты наверняка считаешь меня недалекой деревенской девчонкой, но я не такая. Я не хочу, чтоб мной пользовалась и обманывали. Пусть мне будет больно сейчас, но я хочу знать правду, я хочу знать о тебе все, и не ломать голову в догадках.

— Значит, ты хочешь расстаться?

Стас говорил зло, смотря прямо в глаза Кати, внутри кипело негодование и желание наказать эту девчонку. Выбить из ее головы все то, что она надумала, услышав обрывки разговора, а чей разговор она случайно подслушала, он понял сразу. Ничего доброго от такой девушки, как Александра Титова, ждать не приходится, даже странно, что они с Катей родственники.

— Хочешь знать правду, где и с кем я был, ведь так?

Катя растерялась, взгляд Стаса был колким и холодным, как лед. Он поднялся с кровати и сейчас стоял почти рядом с ней, заглядывая в лицо. Она уже пожалела, что заговорила об этом прямо сейчас, видно было, что ему не понравились ее слова и решение.

— Катя, я чуть не сдох, когда начал тебя искать и не мог найти. Я объезжал все дворы, забегаловки, все парки, скверы и детские площадки. Потом мне помогал Краснов, у которого я, кстати, и был допоздна, к нему я и поехал чинить их долбанную систему, которая вышла из строя. Я бы колесил по району до утра, если бы не зашел домой, чтоб переодеться, и не увидел тебя случайно, мирно спящей. Я думал, я рехнусь, я решил, что потерял тебя, что с тобой случилось что-то непоправимое, и во всем этом только моя вина. Что тебя похитили, увезли, изнасиловали, что сделали тебе больно. Мне в это время было невыносимо больно. А ты мне сейчас устраиваешь сцену о том, что хочешь уйти только потому, что услышала какой-то разговор?

Теперь он стоял совсем рядом, держал Катю за плечи, с болью смотря в её большие удивленные глаза. Она не знала, что ответить, она, вообще, не знала, как себя вести в таких ситуациях, ведь у нее никогда не было отношений и мужчин, тем более, таких мужчин.

— Но…но та девушка говорила, что знает тебя и была с тобой. Что я должна была подумать?

— Ты должна была прийти домой, дождаться меня и обо всем прямо спросить. А не бегать по ночам и не сводить меня с ума.

— Значит, я тебя сейчас, прямо спрашиваю, кто эта девушка?

Повисла тишина, Стас молчал, Катя, сощурив глаза, наклонив голову, всматривалась в лицо мужчины. Не скажет или соврет? Неужели, то, чем себя накручивала Катя, правда? По телу пробежал озноб, к горлу стал подкатывать мерзкий ком слез. Господи, какая же она опять глупая и доверчивая. Катя дернулась в сторону, чтоб уйти, но Стас крепко держал ее за плечи.

— Отпусти меня, — вышло тихо и жалко, как она сама.

— Постой, Катя.

— Отпусти меня.

Крикнула уже громче, с надрывом, вырвалась и побежала, прижимая халат, глотая так быстро нахлынувшие слезы, прочь из комнаты. Но успела добежать только до кухни, чуть не упала, споткнувшись о попавшегося на дороге котенка. Но Стас ее вовремя поймал за руку, развернув, прижал к себе, крепко фиксируя, чтоб не могла дернуться.

— Девочка моя, ну, что ты снова себе надумала? Не было никого, никого и не могло быть, только ты одна в моей голове, думаю о тебе постоянно, просто с ума схожу.

Он чувствовал, как плечи девушки вздрагивают, как бегущие по ее щекам слезы капают на его грудь, как она все равно пытается его оттолкнуть, а он еще сильнее прижимает к себе.

— Катюша, ну чего ты, маленькая, не плачь. Я клянусь, нет никого, и не было давно, такой девушки, чтоб тронула мое сердце. Я уже и не думал, что такое со мной возможно, но тут появилась ты.

— Лавруша пришел, — Катя, вытирая слезы, посмотрела под ноги.

— Лавруша?

— Да, это котенок, Лавруша.

Девушка показала на маленького полосатого котенка, который терся об ноги Стаса и мяукал.

— Значит, вот кто у нас Лавруша? Это ты его нашла в кустах?

— Да, правда, он милый? И хочет кушать.

Девушка опустилась на колени и принялась гладить котенка, он моментально прижался к ее руке и замурлыкал.

— Надо купить ему лоток, миску и корм. Мы ведь оставим его, да, Стас?

Катя вместе с котенком подняли головы, так вопросительно и жалостливо заглядывая в глаза Стасу. Она все еще была обнаженная, лишь прикрывалась халатом, слегка растрепанная и с припухшими от его поцелуев губами.

— Конечно, мы купим и лоток, и миску, и что там еще требуется для таких котят, — дом, коврик.

— Лавруша, ты слышал, ты будешь жить с нами. Сейчас я налью тебе молочка, а то ты совсем голодный. Стас, а ты прикройся хоть чем-то, ты совсем голый.

Катя продолжала гладить котенка, стараясь не смотреть на обнаженного мужчину, ее взгляд то и дело цеплялся за все то, что было ниже пояса, она отводила глаза и краснела, хотя уже видела все, что там у мужчины, не один раз.

— Налей ему молока, и пошли в душ, а потом я обещал в парк, но, для начала, нужно машину отогнать в сервис.

— Ты, правда, попал в аварию?

— Нет, я просто наехал на дорожное ограждение, занесло на мокром асфальте.

Стоя под горячими струями воды в душе, Катя намыливала тело Стаса пеной, так сильно пахнущей хвоей. Ей было так интересно изучать его бугристые мышцы, он такой твердый, с четкими кубиками на животе, а кожа на ощупь очень гладкая. Она стерла с виска засохшую кровь, нежно касаясь пальчиками. Стас прикрыл глаза, млея от блаженства, он не знал, куда деть свои руки, так хотелось потрогать девушку.

— Ты такой сильный и мускулистый, давно ты такой?

— Нет, занялся спортом после того, как погибла моя девушка.

— У тебя была девушка?

— Была.

— Ты ее любил?

— Любил, я считал, что те наши отношения и были любовью, — Стас первый раз говорил так спокойно о Лизе, сердце не разрывалось от боли, но все еще продолжало скорбеть по утрате. — Мы были вместе со школы, потом расстались на несколько лет, а когда снова встретились, то поняли, что нам хорошо вместе. Лиза была моим другом, опорой, поддержкой, любимой девушкой, все было у нас хорошо, ровно, спокойно.

— Как ее не стало? — Катя прикусила нижнюю губу и отвела глаза, чтобы не видеть ту боль, которая была в глазах Стаса.

— Она утонула, почти восемь лет назад. Ее потеря меня ошеломила и опустошила, но я не стал топить свое горе в алкоголе, а ушел в спорт.

— Ты такой сильный. И мне очень жаль твою девушку.

— Это было в прошлом, я долго не мог его отпустить, но с появлением тебя в моей жизни за эти несколько дней многое изменилось. Я тебя расстроил? Не надо плакать, Катюш, ну, чего ты снова расстроилась? Просто второй день одни слезы, иди ко мне.

Руки заскользили по нежной коже, опустились ниже, на ягодицы, чуть сжав их. Быстрые поцелуи, вода стекает по их обнаженным телам, Катя всхлипывает и тут же стонет. Требовательные пальцы Стаса скользят между ее ног, потирают складочки, надавливая на клитор.

— Тебе было не больно, когда я вошел в тебя утром?

— Нет…аааааххх…сделай еще так.

Стас чувствует липкую влагу на своих пальцах, Катюша возбуждается, острые соски трутся об его грудь, девушка охает, оседая на его руку.

— Все, что угодно для тебя, милая. Тебе так нравится, когда я ласкаю твой набухший клитор, поласкай его сама, дай руку. Да, вот так, чувствуешь, как ты возбуждена? Я так хочу вновь заполнить тебя собой. Повернись.

Катя, словно в тумане, вокруг их тел пар. Жарко. Душно. Ей так хочется большего. Живот сводит болезненными спазмами, она уже понимает, что избавиться от этой сладкой боли можно, лишь получив оргазм.

Она поворачивается к Стасу спиной, руки на мокром кафеле, попка чуть задрана назад и вверх, и тут по телу проносится горячая волна, ноги подкашиваются, язык Стаса проходит по нежной плоти половых губ, губы засасывают клитор. Так продолжается совсем недолго, Катя стонет, жадно глотает воздух, она так близка к оргазму, нужно всего несколько движений.

— Безумно вкусная… моя девочка.

Стас поднимается, набухшая головка его члена заменяет язык и пальцы, скользит по раскрытому лону. Он плавно и глубоко входит, издав стон, с силой сжав бедра девушки, насаживая на себя еще глубже. Ему хватит несколько сильных толчков, он чувствует, как член течет смазкой, как Катя сжимает его тугими мышцами.