Адрес, где жил Тихонов, был достаточно далеко, вечерние пробки напрягали и выводили из себя еще больше. Он нервно сжимал руль, переключал радиостанции на магнитоле и вот, среди бесконечного потока песен мелькнули новости.

— И еще раз повторяем о затруднении движения в направлении Верещагинского шоссе. На двадцатом километре произошла крупная авария. По предварительной информации столкнулись легковой автомобиль и фура, перевозившая строительные материалы. О пострадавших и погибших пока ничего неизвестно. На данном участке затруднено движение, образовалась большая пробка как на выезде, так и на въезде в город. Оперативные службы ведут работу. Просим всех автомобилистов воспользоваться другими путями объезда, и берегите себя.

— Черт, черт. Только не это.

Снова резкий поворот руля, педаль газа в пол. Нарушая всевозможные правила, пересекая двойную сплошную, под истошный рев сигналов Стас, объезжая пробки, ехал к месту той аварии.

— Катя, только не ты, только не ты, все, что угодно, только не это. Я не могу тебя потерять, я просто не переживу этого.

Добирался больше получаса, бросил машину где-то на обочине, дальше было просто не проехать. Полиция перекрыла дороги, никого не пропускали, где-то выла сирена, бегали пожарные, хотя дыма и огня не было видно.

— Там может быть моя девушка, мне срочно надо пройти.

Он в который раз объяснял полицейскому, перегородившему ему проход, о том, что ему срочно надо быть там, быть с Катей.

— Не положено, извините. Только экстренным службам.

— Вы понимаете, ее похитили, увезли насильно, я знаю, кто этот человек. Мне нужно знать, что с моей девушкой. Скажите хотя бы, что произошло?

Полицейский осмотрел Стаса с ног до головы, он совсем забыл про ветровку, так и бежал в сторону аварии в футболке и спортивных штанах. Затем сочувственно заглянул ему в глаза.

— Хорошо, пройдите. Спросите у медиков, там работают две бригады.

Стас побежал вперед, здесь машин уже не было, но вокруг валялись обломки металла и осколки стекла. Пожарные машины поливали перевернутую фуру, чуть дальше от нее, на боку, прижатой к отбойнику лежала темная иномарка. Он не мог разглядеть номера и модель, но именно такого цвета машина была у Тихонова.

Ребята в униформе работали автогеном, распиливая автомобиль на части, всюду были крики и суета, Стас словно попал в ад. Ноги не держали, но он шел и с ужасом смотрел по сторонам, моля бога о том, чтоб не увидеть знакомое лицо.

— Скажите, что с пассажирами легковушки? — Стас остановил пробегающего мимо мужчину в форме пожарного. — Там была девушка? Такаямолоденькая, с длинными волосами в спортивном костюме?

— Там мужчина, что был за рулем, его достают. А девушку, нет, не видел. Спросите у бригады реанимации.

Стас быстро пошел вперед на сигналы проблесковых маячков, быстро начинало темнеть, было не видно, медики это или какая другая машина. Но двери реанимационной машины были открыты, двое людей в медицинской форме склонились над человеком, лежащим перед ними. Он, словно в тумане, подошел ближе, заглядывая за их спины, увидел лишь темное пятно, кто-то лежал на носилках, яркий шейный бандаж и кислородную маску на лице.

— Катя, Катя! Господи, маленькая моя! Что с ней?

— Вы кто, мужчина? Вам здесь запрещено находится. Кто вас сюда пустил?

— Катя, малышка, как ты?

Стас, грубо отодвигая медиков, склоняясь над девушкой, заглядывая в ее заплаканные глаза, она пыталась что-то сказать, снимая с себя кислородную маску. На щеке была ссадина, волосы в крови.

— Стас…Стас, я…я и не хотела…я, правда, не хотела.

— Все хорошо, хорошо, маленькая. Только не переживай, ты жива, это главное.

— Да, девушке и правда повезло, она лежала в нескольких метрах от машины, видимо, ее выбросило или она сама выпрыгнула до столкновения. Очень повезло, но надо сделать анализы и обследование. Вполне вероятно сотрясение, переломы, из-за перенесенного шока она может не чувствовать всей тяжести повреждений.

— Что с тем, кто сидел за рулем?

— Мужчине не повезло, он был еще жив, когда мы приехали, но скончался, не успели даже достать, большая потеря крови. Ребята сейчас достают его, пилят машину.

Катя внимательно слушала, всхлипывая, смотрела на Стаса, по вискам текли слезы. Он же гладил ее по волосам, утешая, что-то шептал.

— Все хорошо, все будет хорошо. Не плачь, маленькая. Все позади, главное — ты рядом, все хорошо.

— Мы должны ехать, если вы не близкий родственник, то вам придется выйти.

— Я близкий, ближе некуда, девушка — моя невеста.

Глава 40

— Как она?

— Сейчас спит.

— Что говорят врачи? Как такое вообще могло произойти?

— Ты сам-то куда смотрел?

Алексей Владимирович, Макс и Краснов осаждали Стаса вопросами в коридоре больницы, куда скорая помощь привезла их с Катей. Его долго не пускали, объясняя это тем, что у девушки берут анализы. Немного успокоившись, он присел на кушетку в приемном покое, опираясь локтями о колени, схватился за голову.

Он только сейчас реально осознал, что могло произойти, но по какому-то чуду не произошло. Хотя, нет, ни о каком чуде речи быть не может, это он, только он виноват во всем. Он допустил то, что сейчас его девушка на больничной койке, а могло быть еще хуже, гораздо хуже. И в этом тоже был виноват только он.

Парадоксально, но казалось, что вся жизнь состоит из удивительного и порой страшного стечения обстоятельств. Одно событие влечет за собой другое, это все складывается в цепочку, сплетается, закручивается в тугой клубок. Не приди он тренироваться в тот день в клуб, а ведь и не собирался, он бы не встретил Катю. Не понял бы, как сильно можно любить, желать, сходить с ума, терять голову. Такого с ним не было никогда, это чувство его переполняло, он любил, на самом деле любил эту девушку.

И снова удивительно, как одна встреча может перевернуть всю жизнь. Как одна хрупкая с виду совсем девчонка может так забраться в сердце, в голову, занять все мысли. Он вспомнил, как упал с ней в бассейн, как искал всю ночь, а обнаружил дома, мирно спящую, да еще с котенком. Это нелепое появление жениха и Катино искреннее удивление, и радость от похода в парк аттракционов. Улыбнулся.

То, что произошло сегодня, словно вернуло Стаса в прошлое, но те разрывающее сердце чувства нужно было умножить на сто, все его нутро и сознание кричало от бессилия перед ситуацией, от того, что он допустил такое. Позволил, отпустил от себя, недоглядел, не предугадал. Что только он был бы виноват, если бы Кати не стало, если бы случилось насилие. Как бы он жил дальше с этой виной?

Да, будь Катя более осторожной, слушайся она его, этого похищения и аварии могло не быть, но ведь он сам сказал ей, что не стоит волноваться и переживать, что они разберутся с Тихоновым. Он ее успокоил и сам расслабился. Вот, можно сказать, сама судьба с ним разобралась, и ему не было его жалко.

Через полтора часа его все-таки впустили, Катя лежала, укрытая одеялом, волосы были отмыты от крови и рана заклеена пластырем, но на щеке красовался синяк и царапина. Девушка, увидев его, пыталась подняться, вяло улыбаясь, но доктор, стоявший рядом, остановил ее и строго взглянул на Стаса.

— Вы мне можете объяснить, что с моей девушкой? Меня не пускают, говорят, ждите. Я имею право знать, что со здоровьем моей невесты.

Доктор — высокий, худощавый мужчина, снова строго посмотрел на Стаса, но тут же устало вздохнул, посмотрел на часы, видимо, спорить ему совершенно не хотелось. Стас взглянул на свои, здесь совсем время теряло свой счет, казалось, что прошло несколько минута, а вот уже два часа ночи.

— Невесту можно поздравить, она настоящая счастливица, выжить в такой аварии — это почти чудо. Сотрясение, несколько ушибов, повреждений внутренних органов нет, как и переломов. Я не знаю, что там произошло, утром придет полиция, но, видимо, водитель сбавил скорость перед столкновением, она говорит, что открыла дверь и вылетела на обочину. Как ее не задело обломками, тоже чудо.

Катя лежала на кровати, бледное лицо, большие синие глаза смотрели на Стаса. Он подошел ближе, взял ее за руку.

— Мы дали ей успокоительное и обезболивающее. Девушка будет спать несколько часов. Прошу вас долго не находится здесь.

Доктор вышел, а Стас склонился к самому лицу Кати, рассматривая, поглаживая пальцами ссадину.

— Ну, что ты, маленькая, так меня напугала? Зачем ушла? — говорил тихо, нежно, а у Кати побежали слезы.

— Я не хотела. Я…я, правда, не хотела. Мне так жаль, мне было так страшно. Прости меня, пожалуйста, прости. Он был словно безумный, — Катя заговорила быстрее, цепляясь Стасу за руку. — Я хотела лишь проследить за тем, куда он пойдет, а он схватил и потащил меня к машине, а я, как дура, даже не могла сопротивляться и кричать, мне было так страшно. Он словно безумный, что-то постоянно говорил, оскорблял. Говорил, что любит таких девушек, как я, что он сделает со мной, что мне это понравится. Что у него раз была такая, похожая на меня девушка.

Катя прикусила губу, отвела глаза, долго смотрела в одну точку. Стас ее не торопил, присел рядом, продолжая гладить по волосам.

— А потом он куда-то меня повез, я совершенно не понимала, куда, да и телефона не было. Когда выехали за город, мне кажется, он был совсем не в себе, его трясло, по лицу стекал пот, я начала с ним разговаривать, простит остановить, выпустить меня. А потом машину выбросило на встречную полосу, на нас неслась фура, я не понимаю, как дверь открылась, видимо, я постоянно дергала ручку, вывалилась на дорогу, очнулась, только когда меня несли на носилках.

— Успокойся, маленькая, все хорошо, все закончилась.

— Что… что с ним стало? Он жив?

— Нет, он погиб на месте.

Катя замолчала, отвернулась к стене, укрывшись одеялом почти с головой. Стас лег рядом, плевать он хотел на все правила и то, что надо было уйти, он не бросит свою девочку, когда ей плохо. Подвинулся ближе, обнимая ее, прижимая к себе, слушая сбитое дыхание. Вскоре Катя стала дышать ровнее, его самого отпускало напряжение и жутко хотелось спать. Но, как только он стал проваливаться в сон, его начали трясти за плечо.

— Молодой человек, молодой человек, проснитесь. Вам нельзя здесь находиться.

— Мне можно, — ответил, не глядя, еще крепче прижимая к себе Катю.

— Проснитесь, я вам говорю, там вас ищут, всю больницу на уши поставили, друзья ваши.

Стас моментально проснулась, быстро встал, посмотрел на девушку в белом халате, она показывала на приоткрытую дверь, откуда слышался шум и громкие голоса.

— Да, хорошо, извините.

Он обернулся, взглянул на спящую Катю и быстро вышел из палаты.

— Ну, чего ты молчишь? Ты объяснишь, что произошло, или нам из тебя клещами вытягивать? Стас?

Алексей Владимирович напирал больше всех, Макс стоял у окна, вглядываясь в темноту, Краснов сидел рядом.

— Тихонов ее увел из “Олимпии”, повез в неизвестном направлении, выехал на встречную полосу, прямо под фуру. Катя чудом осталась жива, вылетела из открытой двери, даже не представляю, как такое произошло, самому страшно. Но странно, что Тихонов выкрутил руль, весь удар пришелся на его правую сторону. Другой бы на его месте тупо давил на тормоза. Я еще удивился, почему машина в таком положении, был удар, его откинуло к отбойнику, а Катя вывалилась прямо на дорогу. Врач говорит, сотрясение, ушибы, но по первым анализам ничего серьезного.

— Что с Тихоновым? — Алексей Владимирович, стоявший над Стасом, словно скала, чуть сдвинулся и тоже посмотрел в темное окно.

— Медики сказали, умер не сразу, когда приехали, был еще жив несколько минут. Вот, Катя нашла дома в своих вещах, это ваше. Мы только посмотрели, так, мельком.

Стас достал из кармана спортивных брюк черный браслет. Макс обернулся, глядя на то, как брат берет браслет и крутит его в руке.

— Хм, странно, а мы только все уладили с этими шустрыми ребятами. Убедили, что ни у нас, ни у девочки ничего нет.

— Я бы отработал эту методику убеждения еще раз, наверняка чтоб осознали. Мне кажется, они не очень хорошо поняли.

— Макс, второй раз ты можешь перестараться.

— Вы с ними виделись? Почему не сказали мне?

— Да, у нас тут привычка такая, никому ничего не говорить, да, Краснов? Полюбуйтесь, работник мой лучший, спелся с девчонкой. Ладно, она-молодая да глупая, ты то чего начал играть в Шерлока?

— Я хотел просто помочь. Так совпало, что был в тех краях.

— Помощник хренов.

— Так что ты узнал? Алексей Владимирович, давайте, вы потом накажете своего сотрудника, сил нет никаких слушать ваши перепалки.