— Тебе не больно?

— Стас, ты уже десятый раз спрашиваешь, больно мне или нет. Нет, мне не больно, да, есть некоторый дискомфорт, но ты мне дал таблетку, я выпила ее, и мне не больно.

— Извини, я переживаю, как будто сделал что-то ужасное, и этим причинил тебе боль.

Он накрыл ее руку своей ладонью, переплел пальцы, а Катя так улыбнулась, показывая милые ямочки на щеках, что Стасу захотелось соскочить с места, схватить ее на руки и унести подальше от всех глаз, которые в это время смотрели на них в ресторане.

Одеты они были, конечно, странно, и, не будь этот ресторан частью клуба, их бы точно сюда не впустили. После того, как Стас сначала снова зацеловал, а потом обтер следы своего оргазма влажными салфетками, по звонку Наталья принесла одежду. В спортивном магазине на втором этаже она нашла то, что он просил, так что сейчас на Кате были черные спортивные леггинсы и футболка, как назло, красиво обтягивающая ее грудь, на ногах кроссовки. Он сам тоже был в спортивном, а их одежду унесли в прачечную.

— Не забудь, нам нужно купить еще телефон, но старый остался в сумке на ресепшене, там сим-карта. Надо позвонить в деревню Григорию Ивановичу, он присматривает за домом и Снежком.

— Вот как все доешь, так сразу пойдем и купим.

— Ой, все я не смогу, в меня не влезет.

— Я тебе помогу, сам чертовски голоден. Но еще больше голоден по тебе.

Катя снова кинула на него взгляд, тут же опустила глаза и покраснела, понимая, о чем он говорит. Его слова и такая откровенность нравились ей, это было так непривычно — видеть от взрослого красивого мужчины такую откровенную симпатию. Да, она еще не привыкла к таким словам и, может, еще не скоро привыкнет, но они ее волновали.

— Котенок, расскажи мне о себе. Кто такой Снежок?

– Снежок — мой друг, собака, маламут. Что именно рассказать?

— Все, я хочу знать о тебе все.

— Ничего интересного нет в моей жизни.

— Может, для кого-то и нет ничего интересного, но мне очень интересно.

— Ну, даже не знаю, с чего начать, — Катя задумалась, начала водить по скатерти пальцем, словно о чем-то размышляя. — Моя мама была последним ребёнком моего деда от женщины, которую он не любил, но дочь свою признал, дал свою фамилию, помогал всегда, чем мог. Они жили с матерью в соседнем поселке, но каждое лето она приезжала в деревню. Ее звали, то есть зовут, Лида, Лидия Мельникова, сейчас не знаю, может, какая другая фамилия. Дед говорил, что она очень красивая, я на нее похожа. В одно лето, когда ей не было еще и восемнадцати, она приехала и была очень странная, а зимой привезла меня, новорожденную, и оставила ему. Ничего не сказала, ничего не объяснила и уехала, вернулась только летом, и то ненадолго. Так и приезжала потом лет пять подряд, только летом. Потом перестала, наверное, замуж вышла, других детей родила, не знаю. Я совсем не знала ее, помню только длинные волосы и грустные, синие глаза.

— А дедушка что-нибудь рассказывал о ней?

— Нет, ничего. Я, конечно, маленькая спрашивала, задавала вопросы. Где моя мама, кто мой папа, почему они не приезжают? Но потом перестала, дед очень расстраивался и почему-то, как выпьет, называл ее гулящей, но потом говорил, что очень виноват перед ней. В чем виноват, я так и не поняла. Как- то к нам приезжала женщина, оказалось, это была моя бабушка, плакала, что-то говорила, но мне тогда было лет десять, я ничего толком и не поняла. Я думаю, что моя мать где-то живет, у нее семья, а моей семьей был дед Миша, он мне и отец, и мать, вырастил, воспитал, научил тому, что сам умеет. Я даже умею из ружья стрелять и на охоту ходить, ты не смотри, что такая мелкая.

Катя грустно рассмеялась, отвела взгляд в сторону, задумалась.

— Этим летом у него случился очередной приступ, сердце. Он не захотел ехать в больницу, и я, дурочка, не настояла, очень виню себя за это. Но он просил, чтобы я ни в чем себя не винила, и взял слово, что я уеду в город, к тетке, она поможет первое время. Слово, что я начну жить, как все молодые девушки, встречу хорошего человека, влюблюсь, а не стану жить, как он, отшельником. Вот я и здесь, потому что дала слово.

Но отчего-то самого главного она так и не сказала Стасу. Она даже сама не поняла, почему, может, потому что и так доставляла ему много хлопот и не хотела просить еще о чем-то, привыкла во всем справляться сама. Она хотела найти своего отца, о нем проболтался дед. Он, оказывается, знал, или всё-таки выпытал у матери, кто отец ее ребенка. Но дело в том, что предполагаемых отцов оказалось два, дед назвал два имени, а точнее одно — Алексей. Парадокс в том, что оба мужчины носили это имя, и оба в то время жили в колонии-поселении, где подрабатывала ее мать, Лида. Может быть, она и сама не знала, кто конкретно отец, что с ней тогда случилось, Катя могла только догадываться. А, может быть, случилось что-то страшное, о чем и говорить было стыдно. Правда о предполагаемых отцах оказалась не совсем приятна даже для Кати, а что подумает Стас, она боялась представить.

— Только не плачь, Катюш.

— Я не хочу, оно само.

— Так, иди сюда, — Стас быстро потянул ее за руку, усадил себе на колени, стирая с лица первые слезы. — Перестань, ты невероятная, сильная, прекрасная девушка. Ты даже не представляешь, что делаешь со мной вот так, глядя мне в глаза. У меня словно душа переворачивается.

Их губы были снова так близки, Катя замерла, всматриваясь в темные глаза мужчины, провела по щеке рукой, отросшая темная щетина так приятно колола пальцы. В груди зарождался большой горячий шар, казалось, вот- вот лопнет, и вся та нежность, что в нем скопилась, выплеснется наружу.

На них снова все смотрели, а они будто и не замечали никого вокруг. Одновременно потянулись друг к другу, прикосновение губ, сплетение языков, нежно, медленно и так тягуче, что у Кати темнело в глазах.

“Разве такое бывает?”- думала Катя, — “Вот так, за несколько часов, за сутки, потерять голову. Может, это и есть любовь?”

— Вот это да! Средь белого дня, в общественном месте! Стас, ты меня удивляешь!

Молодые люди резко отстранились друг от друга, словно школьники, застуканные на перемене учителем. Катя подняла голову и встретилась с двумя парами глаз. Очень большого мужчины и яркой брюнетки, которая мило улыбалась и поглаживала рукой еще небольшой животик.

— Макс, прекрати, ты их смущаешь.

— Нет, конфетка, ты посмотри на этого наглеца. Тискает девочку в общественном месте, а ты говорила, что он очень приличный парень, не то, что я, наглец и хам.

— Ты мой любимый наглец и хам.

Они переговаривались, все так же рассматривая растерянную парочку, хотя Стас растерянным не выглядел, еще сильнее притянул к себе Катю. А вот девушка смутилась, пыталась встать с коленей, но ее крепко держали.

— Я хочу тоже тебя так потискать, пойдем, сядешь ко мне на колени. А лучше пошли в туалет, там я видел мягкие диванчики, закроемся часа на два.

Макс уже собрался утянуть Яну в сторону уборной, но она остановила его, продолжая поглаживать животик.

— Ты меня тискал все утро, сейчас я хочу вкусно поесть. Мы хотим кушать. Пойдем, не будем смущать молодежь.

— Да я еще и не начал ее смущать. Стас, да отцепись ты от девчонки.

— Да, Стас, познакомь нас. Или пока еще не время?

— Ой, ну чего вы начинаете? — Стас поворачивает ничего не понимающую и смущенную Катю к их нежданным гостям. — Катя, это мои друзья, прекрасная пара — Максим Греков и его невеста Яна, а это моя девушка, Екатерина.

— Твоя девушка? — Макс с Яной переспросили одновременно.

Но больше всех таким заявлением была удивлена Катя. Она смотрела на Стаса большими синими глазами, полными нежности.

— Я твоя девушка?

— Видимо, Екатерина сама не в курсе своего статуса, да, Стас? — Яна лукаво улыбнулась и обняла Максима.

— Конечно, котенок, ты моя девушка. Ты против?

— Нет.

Глава 13

— Стас, прекрати, нам надо в магазин, купить телефон, ты обещал.

— Я обещал, я куплю. А сейчас я хочу поцеловать свою девушку.

— Я твоя девушка всего несколько минут.

— Разве это имеет значение?

— Стас, нас могут увидеть.

— Кто? Мы здесь совершенно одни.

Стас снова не мог оторваться от Катиных губ, таких сладких, манящих, чуть припухших от его поцелуев. На ее щеках горел румянец, волосы выбились из наспех заплетенной косы. Футболка облегала грудь, и соски так соблазнительно торчали сквозь тонкую ткань. На Кате опять не было бюстгальтера, теперь уже по причине того, что он был мокрым. Накрыв грудь ладонью, он нежно поглаживал её, продолжая целовать девушке шею.

— Стас, перестань. И, вообще, мы так быстро ушли из ресторана, это было не совсем прилично перед твоими друзьями, — Катя сопротивлялась, но это сопротивление было настолько неубедительным, что Стас уже залез под футболку рукой.

— Они переживут, поверь мне. Черт, просто не в состоянии себя остановить, малышка.

Член снова стоял, так откровенно оттягивая спортивные штаны. Стас на инстинктах прижался пахом плотнее. А Катя не могла сказать категоричное «нет», ее словно подменили, эмоции накрывали, сквозь все тело проходила горячая волна удовольствия, она оседала внизу живота, закручиваясь воронкой. Так странно, этот мужчина имел такую удивительную власть над ее телом.

Лифт остановился, раздался характерный сигнал, Катя быстро убрала руки Стаса от себя, поправляя футболку. Мужчина с неохотой чуть отстранился, но так же продолжал держать ее за талию. Унять разгоряченную плоть было не так легко. Он смотрел на торчащие под футболкой соски, их, конечно, не так было видно, как в той майке, но все-таки видно.

Лифт с верхнего этажа, там, где находился ресторан, ехал вниз, но остановился для новых пассажиров. Внутрь зашел мужчина, невысокий, в темном костюме, слегка полноватый. На вид ему было чуть больше пятидесяти лет, небольшие залысины на голове, цепкий взгляд бледно-голубых глаз, который сразу впился в Катино лицо. Мужчина кивнул в знак приветствия, но не спешил отворачиваться, быстро пробежался по Катиной фигуре глазами, а девушка чуть напряглась, слегка подвинулась, прячась за фигурой Стаса.

Вошедший мужчина ее отталкивал, словно что-то неприятное было в нем. Он нажал кнопку первого этажа, двери закрылись. Стас, все это время наблюдая через зеркальную стену за их случайным попутчиком, тем, как он смотрел на Екатерину, развернулся, еще больше закрывая собой девушку.

— Добрый день, — мужчина вроде бы мило поздоровался, но улыбка, которая появилась на тонких губах, больше тянула на гадкую ухмылку.

— Добрый, — ответ Стас не был приветливым.

— Вы, молодежь, из спортзала? Сразу видно, в здоровом теле здоровый дух. Такие молодые, крепкие, — мужчина пытался шутить.

— Да, оттуда.

— Приглядываюсь и не могу понять, где я мог видеть вашу спутницу? Я бы точно запомнил такую красавицу.

Он снова стал пристально рассматривать Катю, маленькими глазками шарить по лицу и фигуре. По спине сразу побежал холодок, и вспотели ладони, Стас, стоящий рядом, напрягся.

— Не думаю, что вы где-то встречались, — за нее ответил Стас.

— Да, я бы запомнил такую красивую девушку.

Мужчина снова так странно посмотрел, при этом медленно, словно лаская, поправил часы на левом запястье, проведя пальцами по циферблату. Лифт остановился, двери распахнулись, он снова кивнул головой, теперь уже в знак прощания, и вышел. Но пошел не в сторону центрального выхода, а мимо большого стеклянного логотипа «Олимпия» к служебным помещениям.

— Странный какой.

Стас сжимал руку девушки, двери лифта закрывались, а они так и продолжали смотреть в спину удаляющемуся мужчине. Не понравилось все это Стасу, ни сама встреча, ни этот тип, ни то, как он смотрел на Катю, ни то, куда он пошел. А вот сама его реакция на эту ситуацию удивила. Стас понял, что встал в стойку, готовый дать любой отпор, если понадобится, и ввязаться в драку.

Он был готов ответить агрессией на вполне безобидные слова, в том, как этот человек смотрел на его девушку, уже был вызов. Теперь он стал понимать Макса, а ведь для этого не случилось ничего особенного, он просто встретил особенную девушку, и теперь за нее придется драться, Стас прямо чувствовал это.

— Все хорошо?

— Да, пойдем. Но ты не дал взять мне сумочку, она наверху, там деньги.

— Тебе не нужны деньги.

Стас потянул из лифта, они спустились прямо на подземную парковку комплекса. Машина пискнула в дальнем углу стоянки, они дошли до нее, Стас открыл дверь, достал свою спортивную толстовку и принялся натягивать ее на Катю.

— Что ты делаешь?

— Надень, пожалуйста, а то я так могу заработать срок, если на тебя еще кто-то так посмотрит, как этот мужик, я могу не сдержаться.