Бертрис Смолл - Сама невинность

— Бедняжка, — фальшиво посочувствовала Эльф. Но барон, не обращая внимания на реплику, повернулся к Ранульфу:

— Сэр Гаррик сказал, что сначала заезжал к тебе. Ты, разумеется, пообещал поддержку герцогу.

— Я всегда на стороне английского короля, — ответил Ранульф.

— Но какого именно? — не отставал Хью.

— Законного помазанника Божия, сэр. Разочарованный увертками хозяина, барон Хью вновь обратился к Эльф.

— Ты еще не ждешь ребенка? — нагло поинтересовался он.

— Я слишком молода. Мои дети появятся, когда захочет Господь, и ни минутой раньше.

— По-прежнему благочестива, я вижу, — мерзко ухмыльнулся барон.

— Передайте привет своей милой жене, — попросила Эльф.

Видя, что задерживаться долее невозможно, и не сумев ничего выудить из хозяев, Хью де Варенн откланялся.

— До чего же гнусный человечишка! — рассерженно бросила Эльф, как только гость скрылся из виду.

Ранульф успокаивающе погладил жену по плечу:

— Ты права, малышка. Дети появятся в свой срок. Мы женаты меньше года и, поверь, усердно стараемся выполнить заветы Господни, не так ли?

Эльф невесело усмехнулась, глядя на мужа полными слез глазами:

— Пока я была в монастыре, никогда не думала о детях, но теперь я стала твоей женой, а долг супруги — зачать и родить мужу наследников. Наше наслаждение друг другом так велико, что иногда меня терзают угрызения совести, когда вижу, как все усилия не приносят плодов. Что, если я, подобно Айлин, не смогу дать мужу ребенка?

— Ты ничуть не похожа на эту злобную ведьму, Элинор, — утешил он.

— Ты хочешь сына, Ранульф?

— Каждый мужчина хочет сына… и дочь, похожую на ее прелестную маму, малышка, — искренне признался Ранульф. — Но если Господь не благословит нас, я готов провести остаток жизни только с тобой.

Эльф громко зарыдала.

— Жить с тобой в тысячу раз лучше, чем быть монахиней! — всхлипнула она и убежала.

Ранульф озадаченно смотрел вслед жене, не понимая, чем так расстроил ее, но, не в силах решить загадку, направился в поле, помочь с молотьбой.

Урожай выдался обильным. Амбары были заполнены до самых крыш. Женщины собрали все яблоки и груши. Хижины крепостных починили и покрыли камышом. Артур и его хозяин-мельник трудились день и ночь. Настало время забоя скота и засолки мяса. У стен построек высились поленницы дров. Ранульф объявил, что крепостные дважды в месяц, в определенные дни, могут ставить силки на кроликов и ловить рыбу. Мужчины собирались охотиться на оленей, и все предвкушали праздничный пир на Рождество.

Раз в месяц хозяева улаживали споры, тяжбы и выносили приговоры. Эшлин процветал, как никогда ранее. Удалось даже отложить немного денег с продажи шерсти на ярмарке. Ранульф устроил тайник в стене хозяйской спальни, куда и спрятал серебро.

Эльф проводила много времени в лекарне, готовя мази, отвары и настои, для которых сушила кору, листья, цветы и корни целебных растений. Правда, последнее время она сама не слишком хорошо себя чувствовала. Ее постоянно тошнило, и только мятный чай, сдобренный медом, приносил некоторое облегчение. Мед у нее был, поскольку она поставила шесть ульев рядом с лекарней, считая, что лучшее средство для лечения простуды вряд ли найдешь.

Но как-то в октябре, когда Эльф сидела в зале за вышиванием, Аида резко спросила:

— И когда ты собираешься сказать хозяину о ребенке? Эльф, забыв о работе, ошеломленно пробормотала:

— О чем сказать, Аида?

— Госпожа! — раздраженно воскликнула старая няня. — Ты носишь младенца!

— Ношу младенца?! Аида, откуда ты знаешь? Иголка упала на ткань.

— У тебя вот уже два месяца не показывались крови. Неужели забыла? Конечно, ты беременна, дитя мое! Если не ошибаюсь, жди младенца в июне, — восторженно хихикнула старуха.

— Ты уверена? Нам в монастыре о таких вещах не говорили. Девушек, которые должны были выйти замуж, перед венчанием наставляли матери. Ой!

Эльф сунула палец в рот и принялась сосать. Разумеется, невинность не такое уж плохое качество, но имеет огромные и явные недостатки. «Сколько же еще я находилась бы в неведении, если бы не Аида?!»— подумала она.

— Так когда же скажешь господину? — продолжала интересоваться Аида.

— Давай подождем немного, пока не убедимся окончательно. Только ты держи язык за зубами, — задумчиво велела Эльф. — Никаких намеков, многозначительных взглядов, улыбочек. Мне нужно поговорить с кем-то знающим.

— Орва, жена Джона! Кто может быть лучше! У нее самой много детей и внуков. Она местная повитуха, принимает всех младенцев, рожденных в Эшлине. И твоего примет.

Назавтра Эльф набрала корзину яблок и груш и отправилась в дом управителя, который был больше и лучше всех других в деревне. Орва, сидевшая с шитьем у двери, поднялась и поклонилась.

— Добрый день, Орва! — воскликнула Эльф. — Я принесла тебе фруктов. Хочу поговорить с собой с глазу на глаз, — Заходите, госпожа, — пригласила жена управителя и поставила для нее табурет у очага. — Чем могу помочь, госпожа?

— Проведя почти всю жизнь в монастыре, я очень мало знакома с вещами, известными всем обычным женщинам, — начала Эльф.

— Вы думаете, что носите ребенка, — спокойно ответила Орва.

— Я ничего не подозревала, — призналась Эльф, — это. Аида мне подсказала. Должна сказать, что чувствую себя ужасно глупо.

— Нет, госпожа, не стоит. Всему виной ваше воспитание, ведь вы собирались посвятить себя Господу! Кроме того, молодые женщины, особенно в первый раз, часто не ведают, что беременны, — увещевала Орва. — А теперь скажите, госпожа, когда в последний раз у вас были крови?

— Через две недели после первого августа, — вспомнила Эльф. — С тех пор ничего.

— А такое раньше бывало? Эльф покачала головой.

— Не замечали вы, что груди стали больше? Не страдаете ли от тошноты? Или не выносите определенных запахов?

— Да! Я заметила, что мои груди увеличились, когда надела блио на День святого Михаила. А теперь почти есть не могу. Только все время пью мятный чай. А соски! — Тут Эльф покраснела. — Они стали таким чувствительными, что притронуться невозможно!

Орва понимающе улыбнулась:

— Вы беременны, госпожа. Судя по всему, дитя появится на свет в конце мая или на первой неделе июня. Неприятные ощущения скоро пройдут, но груди будут расти, ведь вам придется кормить ребенка. И живот набухнет.

— Что мне делать?

— Есть простую пищу, — посоветовала Орва. — Избегайте соусов и соленого. И не пейте вина. Лучше уж пиво, чтобы молока было побольше, но только если оно вам по вкусу. Я каждое утро буду приходить к вам, чтобы проверить, все ли в порядке, и если вам есть о чем спросить, не бойтесь показаться глупой. Мудрость приходит с годами и детьми, но даже тогда нет-нет да обнаружишь, как много еще нужно узнать.

— Ты поможешь мне, когда придет время?

— Госпожа, это моя обязанность здесь, в Эшлине, просто вы об этом не знали. Я приняла всех детей за последние двадцать лет, а до меня этим занималась мать. Я и вас приняла, госпожа.

— Правда?! — воскликнула Эльф, широко раскрыв глаза. Как хорошо, что женщина, приведшая ее в этот мир, поможет явиться на свет и ее ребенку!

— Так оно и было, — подтвердила Орва. — Вы похожи на мать, но только куда красивее. Она легко рожала, и хотя выглядела хрупкой, но была сильной.

— Однако произвела всего двоих, с разницей в десять лет, — возразила Эльф.

— Нет, госпожа, — поправила Орва. — Не двоих, а шестерых, и вы младшая. Первым был Роберт, названный в честь вашего отца. Правда, через год он умер от простуды. За ним — лорд Ричард и двое парнишек, мертворожденные. Ваш отец часто уезжал на войну, а матушка каждый раз смертельно пугалась и тревожилась. Она была не из тех, кто стойко переносит отсутствие мужа. Ваша сестра Адела родилась двумя годами раньше вас и уже начинала ходить, когда в наши места нагрянула пятнистая болезнь, оспа, и сразила малышку. Ваша мать была безутешна, но к осени того же года забеременела снова. И этим ребенком были вы!

— Я никогда не знала о братьях и сестрах, — растерялась Эльф. — Как грустно, что она их потеряла.

— Такова воля Господня, — пожала плечами Орва. — Она плакала и страдала, как все мы, когда лишаемся детей. Но в жизни все бывает.

— Подумать страшно, что и меня может постигнуть та же участь.

— Не стоит пугаться, госпожа, — посоветовала Орва. — Вашей матери не повезло, только и всего. Взгляните на меня! Я родила пятерых, и все живы и здоровы, слава Богу! Старайтесь делать так, как я говорю, и следующим летом у вас родится сильный малыш.

— Стоит рассказать мужу или подождать, чтобы убедиться наверняка?

— Как пожелаете, госпожа. Иногда молодые женщины стараются подольше утаить чудесную новость, чтобы самим ей насладиться.

— И еще одно, — пробормотала Эльф, побагровев от смущения. — Можно ли до родов спать с мужем или лучше не стоит?

— Он настоящий великан, наш господин, а вы маленькая и изящная, но если ваш муж будет осторожен и вы не почувствуете неудобств, не вижу причин, почему вы должны жить в целомудрии столько времени. Попросите господина прийти ко мне, и я научу его, как обращаться с женой, когда живот станет слишком ее тяготить, — пообещала Орва.

Эльф, поднявшись, улыбнулась женщине:

— Спасибо, Орва. Теперь я больше не боюсь.

— И правильно, госпожа. Беременность — самое чудесное и естественное состояние женщины. Вы здоровы и сильны, так что все обойдется. Кстати, не хочу показаться непочтительной, но поменьше слушайте мою свекровь. Старая Аида любит вас, но она знает далеко не все.

— Она сразу скисла, буквально бурлит мрачными предсказаниями, хоть и старается не высказывать их вслух.

— Вы довольны Виллой? — поинтересовалась Орва. — Она моя дочь, знаете ли. Всего на год младше Артура.

— Она хорошая девушка и верно мне служит.

— Очень рада, госпожа, — кивнула Орва, провожая Эльф, но, распахнув дверь, громко охнула:

— О Господи!

У хижины собралась целая толпа женщин, бросавших на них обеспокоенные взгляды.

— Не стоило приглашать вас в дом, госпожа. Нужно было уйти подальше! Эти сплетницы пронюхали, зачем вы пришли ко мне. Уже к вечеру поместье будет бурлить слухами, и теперь их ничем не остановишь. Думаю, если хотите рассказать своему мужу о счастье, ожидающем его, лучше сделать это сегодня. Не сердитесь, госпожа, эти женщины желают вам добра. Они будут в восторге оттого, что в Эшлине появится наследник, что линия Хэролда Стронгбоу, его дочери Ровены и де Монфоров не прервется.

Эльф оглядела встревоженные лица. Добрые и знакомые.

— В июне, — весело объявила она, — но во имя сладчайшей Девы Марии помолчите, пока у меня не будет возможности открыться мужу.

— Но когда это будет? — дерзко спросила жена мельника.

— Похоже, скоро, — ответила за Эльф Орва, — ибо господин уже бежит сюда. Кто-то успел доложить ему, что вы тут.

— Малышка, ты здорова? — задыхаясь, выкрикнул Ранульф.

— Совершенно, — заверила Эльф.

— Но мне передали, что ты навестила жену Джона, — встревоженно сказал он.

— Кого еще я должна навещать, кроме повитухи, когда ожидаю наше дитя? — нежно улыбнулась Эльф и, притворяясь рассерженной, строго добавила:

— Кстати, кто проболтался, что я здесь?

— У тебя будет ребенок? Наш ребенок! — воскликнул он, широко улыбаясь, и тут же подхватил ее на руки. — Ты не должна излишне напрягаться!

Женщины разразились громким хохотом.

— Опусти меня, Ранульф, — сквозь смех попросила Эльф. — Не я первая, не я последняя. Кроме того, я не больна и не ранена. Немедленно опусти меня на землю!

Ранульф неохотно подчинился.

— Но разве тебе не нужно побольше отдыхать, Элинор?

— Обязательно, когда она устанет, — заверила Орва. — Но в остальном должна вести такую же жизнь, как прежде. По крайней мере пока. И поскольку вы тут, господин, не зайдете ли в дом? Я должна поговорить с вами с глазу на глаз.

Эльф усмехнулась, а остальные вновь разразились смехом, ибо всем их мужьям рано или поздно приходилось выслушивать наставления Орвы.

Почувствовав себя куда лучше и весело напевая, Эльф вернулась домой. Она не бесплодна! Не то что вдова брата!

При мысли об Айлин де Варенн по спине девушки прошел озноб, но она постаралась обо всем забыть. Ничто не испортит ее счастья. У нее родится ребенок!

Клауд, торговец шлюхами и содержатель борделя, занес руку и в третий раз ударил женщину по лицу.

— Сделаешь, как сказано, английская сука! — прорычал он. Айлин с трудом поднялась на ноги и обоими кулаками так огрела мучителя, что хромой пошатнулся.

— Я тебе не дешевая потаскуха! — взвизгнула она.

— Может, и не дешевая, — прошипел Клауд, схватив ее за длинную светлую косу, — но все же потаскуха! Я честно купил тебя и должен вернуть истраченное!