Прошел август. За ним — сентябрь. В начале октября герцог собрал войско и отправился покорять восставшего вассала Роберта де Ториньи, внезапно отказавшегося платить полагавшуюся дань. Ранульфу приказали присоединиться к воинам, осаждавшим замок де Ториньи. Он очень обрадовался, поскольку веселая жизнь при дворе и обязанности опекуна молодых леди порядком ему надоели. Он отчаянно сражался, заслужив наконец уважение тех знатных лордов, которые раньше его не замечали. Все посчитали, что именно такого человека следует иметь на своей стороне и в союзниках.

В самом конце октября прибывший из Англии посланец сообщил, что король Стефан умер двадцать пятого числа в Дуврском замке. Герцог воспринял новости спокойно и продолжал осаду, пока от замка Ториньи не осталось камня на камне, а его хозяин не приполз к повелителю на коленях. Новый король вернулся в Руан отпраздновать восхождение на трон вместе со счастливой матерью и женой, которая к тому времени была уже на сносях. Во всех церквах служили торжественные мессы в честь нового короля и поминальные службы по старому. Хотя в Руане был архиепископ, но собора еще не успели построить.

Как-то ночью Ранульфа подняли с постели, и королевский паж повел его в личные покои Генриха. Невыспавшийся рыцарь на ходу протирал глаза. Король был известен как человек, способный бодрствовать едва ли не сутками, и обычно спал не более четырех часов. Паж проводил Ранульфа в покои и немедленно исчез. Де Гланвиль быстро поклонился его величеству. Король сидел за длинным столом. Перед ним лежал пергаментный свиток.

— Налей себе вина, если хочешь, — велел он, знаком показывая рыцарю на стул. — Клянусь Богом, никогда у меня не было столько работы! Нужно привести в порядок дела в Нормандии, прежде чем отправляться в Англию. Кроме того, мне сказали, что на море бушуют штормы! Из-за состояния жены я должен оставаться здесь. Кстати, теперь я сам провожу королеву, де Гланвиль. Нужда в секретности отпала, но ты позаботишься о принце Уильяме. Это огромная ответственность, ибо кто знает, кого носит королева на этот раз! Может, и дочь! Советники полагают, что я должен оставить сына в Нормандии, поскольку путешествие будет слишком опасным для столь маленького мальчика. Каким же дураком они меня считают, мои верные рыцари! Можно подумать, я отдам единственного наследника на растерзание этой волчьей стае! Все же я сделаю вид, что послушаю их. Весь двор принца останется здесь. Ты же возьмешь его вместе с кормилицей и переправишь в Англию. Посторонним выдашь их за сына и жену. Поскачешь в Барфлер за два дня до нашего отъезда. Детали обсудим позже.

— Кто будет знать о моем поручении, кроме нас, повелитель?

— Моя мать, жена и духовник.

Ранульф кивнул.

— Мы разбудили тебя? — осведомился король. Ранульф густо покраснел. Он не думал, что король заметит его сонный вид.

— Прошу прощения, повелитель.

— Ничего, — хмыкнул Генрих, — это мы почти не нуждаемся в отдыхе. Ты наверняка слышал жалобы по этому поводу. Мы позвали тебя так поздно, с тем чтобы наша встреча осталась незамеченной. Кроме меня, с тобой должны поговорить моя матушка, королева и мой духовник. Когда настанет пора отправляться в дорогу, тебе дадут денег на расходы.

— Куда мне отвезти принца по прибытии в Англию?

— Присоединишься к моей процессии в Лондоне, и только тогда будет объявлено о присутствии принца Уильяма. Там он обзаведется собственным двором, и поверь, немало людей будут более чем счастливы служить моему сыну, — почти мрачно заметил король, но тут же усмехнулся. — У тебя будет немало хлопот с Уилли, сэр де Гланвиль. Ему уже больше двух. Настоящий бесенок. Не позволяй этому негоднику водить себя за нос и запугивать, ибо он уже прекрасно сознает свое величие. Будь с ним построже и жури, как собственного сына. Пусть повинуется тебе беспрекословно, иначе подвергнет опасности и себя, и тебя. Не обращай внимания на его капризы! Я даю тебе позволение принимать любые меры, чтобы обеспечить безопасность принца.

— Клянусь, повелитель, ибо сам хочу благополучно добраться домой, к жене и сыну. Я стану охранять принца, как своего ребенка, повелитель.

— Вот и хорошо! — воскликнул король. — Теперь можешь идти спать. Он снова углубился в документы.

Ранульф, кланяясь, удалился. Паж куда-то исчез, и ему пришлось долго искать дорогу к конюшне. Когда король давал ему поручение, Ранульф предположил, что будет путешествовать с надежной охраной, и теперь совсем растерялся, узнав, что сопровождать принца будут только он и Пэкс. Однако дорога из Руана в Барфлер не слишком опасна. Правда, и ребенок совсем мал, хотя куда лучше, если бы все еще лежал в пеленках. У Ранульфа не было опыта обращения с двухлетними детьми, но, насколько он помнил, они ужасно неугомонны. Остается посадить его в седло перед собой. И ехать придется не слишком быстро. Да, поездка обещает быть нелегкой.

Придется обо всем рассказать Пэксу. Его молодой оруженосец показал себя надежным и достойным доверия человеком. Но лучше поговорить с Пэксом перед тем, как они тронутся в путь.

Ранульф подошел к вязанке соломы и лег.

Он возвращается домой!

Скоро, совсем скоро он будет рядом с Элинор и сыном! Симону вот-вот исполнится полгода!

Ранульф надеялся, что урожай выдался неплохой, а скот и овцы целы. Господи, только бы валлийцы на них не напали! Только бы все было хорошо!

И с этой мыслью Ранульф де Гланвиль мирно заснул.

Глава 15

Стражники на стенах Эшлина сначала с плохо скрытым интересом, потом с изумлением наблюдали, как по полям, шатаясь и распугивая овец, бредет какое-то странное существо в лохмотьях. Приблизившись к воротам, непонятное создание с мольбой протянуло к часовым руки, но только когда перешло подъемный мост, стало ясно, что к ним пожаловала женщина.

— Помогите! — выдохнула она и свалилась у самого входа.

Стражники нерешительно переглянулись. Что, если это очередная уловка валлийцев? Но, сообразив, что кругом на несколько миль никого не видно, они спустились вниз.

— О Иисус! — пробормотал тот, кто успел добежать первым, глядя на несчастную оборванную женщину, тощую, как скелет, и покрытую рубцами и синяками. Мужчины, не зная, что делать, беспомощно столпились вокруг.

— Пойду-ка я за Фулком, — решил другой и ринулся к дому, оставив товарища наедине с бедняжкой.

— Помогите! — жалобно повторила женщина и попыталась схватиться за подол туники часового. Тот нервно отпрыгнул.

— Сим отправился за ним, — растерянно сказал парень. — Он поможет.

Женщина слабо кивнула и закрыла глаза.

Примчавшийся Фулк посмотрел на незнакомку и покачал головой.

— Беглая невольница, — устало вздохнул он и, наклонившись, спросил:

— Ты невольница?

— Уже нет, — многозначительно отчеканила женщина.

Фулк снова покачал головой.

— За тобой придут?

— Не знаю. По-моему, я его убила.

— Будем на это надеяться, иначе, если им покажется, что ты чего-то стоишь, за тобой пошлют погоню. Как тебя зовут? — осведомился Фулк, помогая ей подняться.

— Арвид.

— Валлийка? Твой английский слишком хорош для валлийской девчонки, — отметил Фулк.

— Мать была англичанкой, из Херефорда, — пояснила она.

— Как же ты стала невольницей? — удивился Фулк, медленно уводя Арвид к дому.

— Мою мать схватили много лет назад. Похитители обесчестили ее, и родилась я. Мужчина, чьей невольницей она стала, дал мне имя. Мать давно мертва. Он убил ее, когда она не дала меня изнасиловать. Но я осталась одна, и эта свинья опозорила меня! Мне было всего одиннадцать!

Арвид презрительно сплюнула.

— Это его ты прикончила?

— Да. Ему показалось забавным поделиться мной со своими дружками. Чего они только со мной не вытворяли! Поэтому, когда несколько дней назад он напился, я перерезала ему горло и удрала. О, сэр, у меня три дня крошки во рту не было, если не считать каких-то ягод, но я боялась их есть вдосталь из страха отравиться. Пожалуйста, смилуйтесь надо мной, господин!

— Отведу тебя к хозяйке, — решил Фулк. Сам он не знал, верить девушке или нет. Правда, она избита до полусмерти и выглядит так, словно долго голодала. Рассказ ее звучал достаточно правдиво, однако что-то его тревожило. Прежде всего ее нежелание смотреть ему в глаза. Неужели ее внезапное появление — какой-то хитрый трюк валлийцев? Придется посоветовать госпоже, чтобы получше следила за девчонкой.

Он привел ее к леди Элинор, где Арвид вновь повторила свою историю. Едва Аида и Вилла увели девушку мыться, Фулк отвел Элинор в сторонку. . — Что-то мне в этой девушке не нравится, госпожа, — тихо предупредил он. — Тут не вес ладно. Не могу понять, с какой стати она оказалась здесь, в Эшлине, в стороне от больших дорог, — Может, сам Господь направил ее к нам, Фулк, — спокойно заметила Элинор. — Она сильно избита. Богу известно, я могла бы помочь ей вернуть здоровье.

— Возможно, госпожа, — пробормотал Фулк. Ему всегда хотелось вопить от отчаяния, когда на хозяйку нисходило благолепие, ибо она до сих пор не поняла, каким жестоким и безжалостным может быть мир за границами Эшлина и монастыря Святого Фрайдсуайда.

— Послушайте меня, госпожа, — умоляюще выпалил он. — Будьте начеку! В такое время слишком опасно доверять незнакомому человеку!

— А я предпочитаю смотреть на мир не так мрачно, — возразила Эльф. — И не такая уж простушка, какой ты меня считаешь, Фулк. — Она рассмеялась, видя, что он покраснел. — Обещаю, что учту твои слова, — попыталась она успокоить его.

Фулк поклонился и вышел.

— Она тоньше ветки, госпожа, — сообщила Вилла, вернувшись в комнату. — Старая Аида искупала ее и вычесала гнид. Она вся в кровоподтеках. Не понимаю, как можно столь жестоко издеваться над такой хрупкой девушкой.

— Она сказала что-то еще? Вилла покачала головой:

— Нет, только поблагодарила за доброту.

— Пусть живет у нас, пока не поправится, — велела Эльф.

— Конечно, госпожа, — кивнула Вилла. — Выпадет же такая несчастная судьба!

Арвид быстро прижилась. Уже через несколько недель она порозовела и немного окрепла. Синяки почти сошли, из черных стали сначала фиолетовыми, потом зелеными и наконец исчезли. Круглое лицо Арвид с незапоминающимися чертами было довольно приятным. Голубые глаза стали блестящими и живыми. Ей поручались легкие задания, и она старательно их выполняла. Однако самый большой ее талант проявился в составлении букетов. Она заполнила все кувшины и плошки полевыми и садовыми цветами. Эльф хвалила Арвид, и ей действительно нравились фантазии валлийки.

Фулк удивлялся, почему за девушкой никто не пришел. Неужели у хозяина, убитого Арвид, нет ни одного родственника? Все это крайне беспокоило старого воина.. Он все более убеждался в том, что Арвид подослана к ним скорее всего валлийцами, хотя девушка до сих пор не сделала ничего подозрительного. Но внутренний голос твердил, что дело нечисто, поэтому он продолжал следить за Арвид. Однажды он даже попытался расспросить о херефордской родне матери, но Арвид отговорилась тем, что никого там не знает, поэтому Фулк не смог отослать ее в Херефорд и тем самым навсегда избавиться от собственных дурных предчувствий.

Наступил август, но в этом году Элинор запретила ездить на ярмарку, опасаясь нападения валлийцев.

К концу сентября урожай был почти собран. Только ветви деревьев еще гнулись от плодов, и ушло несколько недель на то, чтобы снять все, до последнего яблока. На День святого Михаила все обитатели Эшлина, как крепостные, так и господа, лакомились жареными гусями. Вольноотпущенникам заплатили жалованье за следующий год. Через несколько дней в Эшлин прибыл человек в одежде слуги и рассказал, что монастырь Святого Фрайдсуайда осаждает валлийский разбойник Мэрии Ап-Оуэн. Аббатиса послала в Эшлин за помощью, прежде чем всех монахинь убьют. Эльф пришла в ужас.

— Немедленно отправляйся с отрядом в монастырь, — велела она Фулку.

— Вы знаете этого парня? — с подозрением осведомился тот.

Эльф покачала головой:

— Но это не важно. Он носит герб аббатисы, а многие из монастырских слуг давно состарились. Возможно, это кто-то из новых.

— Так и есть, леди, — поспешно заверил незнакомец. — Я сын Уолтера, того, что ухаживал за свиньями.

Эльф не помнила, как звали свинопаса, но он был уже немолод, и парень вполне мог оказаться его сыном. Кроме того, разве это так уж важно? Главное, что монастырь в опасности!

Она смерила Фулка гневным взглядом:

— Какая причина этому человеку являться сюда и лгать? Тебе лучше поторопиться, Фулк. Прогони валлийцев и спаси монастырь! При необходимости пустись за ними в погоню и не щади никого! Пусть Господь смилостивится над их грешными душами! Иди!

Фулк всем своим существом чуял неладное, но леди Элинор — хозяйка, и он не может ее ослушаться!

Старый воин поклонился:.

— Как угодно, госпожа, только обещайте мне держать ворота на запоре днем и ночью. Дайте мне слово.