Андреа Кейн - Саманта

— Ну как… я вам подхожу, сэр?

Очевидно, она решила свести его в могилу.

— Более чем, мисс. — Ремингтон шумно втянул в себя воздух. — Не уверен, что хоть один мужчина моложе семидесяти сможет сегодня сосредоточиться на музыке.

— А вы сможете? — Саманта задрала кверху подбородок и бросила на возлюбленного невинно-кокетливый взгляд.

Ах, эта ее чертова наивность и прямота. Ремингтон сжал кулаки. Он не может второй раз попасться на одну и ту же удочку. Но символ его мужского достоинства, кажется, воспротивился ходу его мысли.

— Я приложу все усилия.

Рем открыл и закрыл за девушкой парадные двери и криво усмехнулся, глядя на ее недовольное личико.

— Сегодня я приехал за вами в фаэтоне. Дорога до «Ковент-Гардена» займет у нас не много времени. Сэмми, казалось, была сражена.

— О!

— Надеюсь, вы постараетесь справиться с вашей всесокрушающей искренностью, — попросил ее Гришэм, подводя девушку к коляске.

— Я пыталась. И не могу. Кроме того… это ведь не вы совращаете меня, я сама этого хочу.

— Это не извиняет потерю самоконтроля с моей стороны. Ремингтон усадил девушку в фаэтон, устроился рядом с ней и тут же поймал ее губы своими.

— Скажите… нам обязательно ехать в оперу? — поинтересовалась Саманта.

— Обязательно.

— Почему?

— Потому что если мы не поедем, я затащу вас в постель.

— Но это меня вовсе не пугает. — Саманта куснула спутника за подбородок.

— А должно. — Ремингтон непроизвольно крепко сжал ее в своих объятиях. — Дело в том, что вы чертовски невинны, чтобы понимать, что это значит.

Сэмми отстранилась от возлюбленного, но ровно настолько, чтобы только видеть его лицо.

— Я знаю, что люди занимаются любовью в постели. Я знаю, что они предварительно снимают одежду и прижимаются друг к другу таким образом, что обоим становится приятно Я знаю, что так зарождается новая жизнь.

Ремингтон почувствовал, как его сердце захлестнула теплая волна.

— Вы настолько прекрасны, что я снова готов поверить.

— Поверить… во что? Что же это, во что вы не верите? Ремингтон ослабил объятия.

— Чертенок, понадобятся долгие часы, чтобы объяснить вам это. А так как представление начинается через десять минут…

— Это связано с женщиной?

— Нет. — На глаза его словно опустился непроницаемый занавес. — От потрясения, вызванного женщиной, очень легко прийти в себя.

— Тогда….

— Сейчас не время, Саманта.

— Ремингтон, — Саманта дотронулась до его руки, — у нас ни на что нет времени. Ни на то, чтобы поговорить, ни на то, чтобы поблаженствовать в объятиях друг друга. Вы сказали, что я мечтательница. Может быть. Но на самом деле это вы все время пытаетесь убежать в миражи, а вовсе не я.

Долгое время Ремингтон провел в молчании. Потом он поднес ладошку Саманты к своим губам и произнес:

— Может, вы и правы, чертенок.

И они тронулись в путь.

Не успело представление закончиться, как перед фаэтоном Ремингтона выросла фигура посыльного.

— Лорд Гришэм?

— Да.

— У меня до вас срочное дело. Вам послание.

— Спасибо. — Ремингтон взял листок бумаги и вдавил несколько шиллингов в ладонь посыльного.

— Спасибо, сэр — Подождав, пока Ремингтон прочитает записку, посыльный спросил: — Вы напишите ответ, сэр?

— Нет, ответа не будет.

— Хорошо, сэр. Еще раз спасибо и спокойной ночи. — Посыльный поклонился и исчез.

— Ремингтон, что это? — Саманта попыталась заглянуть в записку, чтобы узнать, что там написано.

Ремингтон смял листок и сунул его в карман.

— Я должен сейчас же встретиться с одним человеком. Незамедлительно.

— Что-нибудь случилось?

— Нет, это по делам. Но по очень важным. Может, мне удастся вернуть назад большую сумму денег.

Саманта с удивлением взглянула на своего спутника:

— Вы нуждаетесь в деньгах?

— К несчастью, да. В данный момент. — Ремингтон нахмурился: — Саманта, вы расстроитесь, если я попрошу кого-нибудь проводить вас домой?

— Я буду разочарована, но не расстроена, особенно если речь идет о вещах великой важности. В театре я видела много знакомых лиц. Любого джентльмена можно попросить, и, я думаю, он не откажется довезти меня до дома. Не расстраивайтесь.

На губах графа появилась улыбка.

— Я расстраиваюсь, потому что беспокоюсь о вас.

— Это потому, что вы…

— Я знаю — герой. — Он слегка щелкнул ее по носу. — Но мы поговорим об этом в другой раз.

— Ремингтон, вон… я вижу здесь приятельницу тетушки Герти, вдовствующую герцогиню Арвельскую. Я постараюсь доехать в ее карете.

— Хорошо. Давайте пойдем поговорим с ней. Я не уеду до тех пор, пока не буду знать, что у вас все в порядке. Мне очень жаль, чертенок, что наш вечер кончается так печально. Я обещаю исправиться.

— Когда?

Он смачно щелкнул языком:

— Может, в понедельник вечером? Будет большой прием в Воксхолле. Мы сможем погулять по саду.

— Звучит, как райская музыка.

— Ну пойдемте, — он взял Саманту под локоток. — Я договорюсь, чтобы вас отвезли домой.

Отвесив пару комплиментов, Ремингтон уговорил стареющую вдовицу доставить Саманту в объятия тетушки Герти и тотчас же скрылся.

Интересно, куда он направляется, думала Саманта, глядя ему в спину. С кем он может встречаться в полночь? Только чрезвычайные обстоятельства могли заставить ее возлюбленного ночью идти на деловую встречу. Чем она может помочь ему?

Дрэйк. Эта мысль пришла в голову Саманте внезапно. Дрэйк может одолжить Ремингтону крупную сумму денег. Но Дрэйку понадобятся объяснения, а Ремингтон вряд ли захочет ей открыться. Она все разузнает сама.

Движимая лучшими порывами сердца, Саманта приняла решение. Ремингтон не раз доказал, что по праву является ее героем. Почему бы ей не совершить то, чего ждут от героинь? Итак, она намерена вызволить его из беды, будет или не будет на то его согласие.

— Саманта, вы готовы? — Престарелая вдова взглянула на девушку. При этом ей мешал ее собственный длинный нос.

— Э… нет.

Ремингтон не мог далеко уйти. Она должна его выследить. Нельзя терять ни минуты.

— Простите. Я не поняла.

— Я хотела сказать… спасибо, ваша светлость. Но я решила, что не смогу воспользоваться вашей добротой. Очевидно, Смитти послал за мной экипаж. Вот… я вижу, что кучер машет мне рукой.

Покачивая страусовым пером, торчащим из тюрбана, вдовствующая герцогиня вытянула голову, пытаясь разглядеть кучера в сутолоке.

— Он здесь, верьте мне. — Саманта начала просачиваться сквозь толпу… подальше от герцогини. — Мне бы не хотелось выпустить его из виду. Спасибо за великодушие, ваша светлость. Я передам ваши наилучшие пожелания тетушке Герти.

Через секунду Саманта растворилась в толпе и сразу же повернула за угол. Ей сопутствовала удача: фаэтон Ремингтона она увидела сразу же. Моля Бога, чтобы возлюбленный не заметил, и уповая на то, что в толпе на нее никто не обратит внимания, она сначала заняла место грума, а потом согнулась в три погибели. Ей казалось, что она должна походить на разноцветный мячик, а не на сумасбродную девушку из благородного общества.

Фаэтон медленно двинулся вдоль темных улиц.

Саманта догадывалась, что попала на задворки благородного Лондона, в самое захолустье. Рук и ног она не чувствовала. Ей казалось, если фаэтон еще раз подскочит на булыжнике, на ней не останется ни дюйма живого места. Где же они находятся? Единственное, что ей удалось разглядеть, так это дома-развалюхи и грязные улицы. Интересно, какая деловая встреча может быть назначена в таком гиблом месте? Совершенно ясно, что ни один из обитателей этих лачуг не имел возможности одолжить Ремингтону крупную сумму денег. Может быть, его вовлекают в какое-то опасное предприятие? Может, ему грозит беда? Хорошо, что она решила выследить его.

Фаэтон замедлил ход, потом остановился.

— Я буду меньше чем через час, — сказал кому-то Ремингтон.

— Я присмотрю за фаэтоном, сэр, — ответил грубый голос.

— Вот и отлично, — отозвался ее герой, простучал каблуками по мостовой, и через секунду грохнула дверь одной из лачуг, где он скрылся.

Вовсе не отлично, подумала Саманта. Что она может сделать, будучи прикованной к экипажу? Но удача не оставила ее.

— Привет, Джек!

— Ах, это ты, Челз! Не знал, что ты сегодня работаешь!

— Ты прав, это не моя смена, но я узнала от Энни, что вы приедете сегодня.

Очевидно, решила Саманта, помощник Ремингтона встретил свою подружку. И она решила воспользоваться случаем.

Стараясь не стонать от боли в затекших конечностях, Саманта осторожно сползла с подножки на землю, пользуясь тем, что парочка болтала без умолку.

— Я скучал по тебе, Челз. Без тебя мне совсем не так, как с тобой.

В горле у женщины что-то забулькало, и она произнесла:

— Скольким женщинам ты говорил то же самое? Впрочем, сегодня я ни с кем не занята. Ты мной интересуешься?

— Ты же знаешь, что да.

Саманта выглянула из-за фаэтона. Работаешь? Ни с кем не занята? Что это за заведение? Саманта решила это выяснить.

— Энни! — Ремингтон приподнял шляпу.

— Ну привет, Ремингтон. Не слишком ли сногсшибательно ты сегодня выглядишь?

— Я прямиком с вечернего свидания.

— Значит, она не так хороша, как мои девочки. По-моему, на тебе слишком много одежды.

Губы Ремингтона сложились в кривую усмешку. Видя, что ее посетитель оглядывается, Энни сухо добавила:

— Бойд на своем обычном месте. Ступай к нему. Я распоряжусь, чтобы вам принесли выпить.

— Спасибо тебе, любовь моя, — выспренне произнес Рем, поцеловал руку содержательнице борделя и направился туда, где его дожидался Бойд.

— Синтия, это совершенно особенный мужчина, — прошептала хозяйка на ухо проходящей мимо темноволосой женщине. — Он дает возможность самой последней шлюхе почувствовать себя настоящей леди. — Энни задумчиво потерла то место на руке, где оставил свой поцелуй Ремингтон.

— Таких очень мало, — задумчиво произнесла Синтия, — очень мало.

Услышав циничный тон, Энни подняла глаза на свою новенькую. Многие девушки из заведения, не только Синтия, с презрением отзывались о мужчинах. Она хорошо понимала их. Но у заведения были свои принципы, и мнение о клиенте девушка должна была оставить за дверями комнаты, где ей приходилось ублажать его. В этом смысле Синтия не была исключением. Но во всех прочих смыслах она была не такой, как все.

Первую неделю своей работы Синтия вела себя очень застенчиво. Но и одного дня оказалось достаточно постояльцам заведения, чтобы раскусить ее и начать спрашивать красавицу с матовой кожей, но еще меньше времени понадобилось самой Энни, чтобы догадаться, что никогда в жизни Синтия не занималась проституцией.

Верная своим правилам, Энни ни разу не поговорила с новой девушкой по душам, ни о чем ее не расспросила, не задала ни единого вопроса, даже когда по ночам слышала плач и всхлипывания, доносящиеся из комнаты Синтии. Что бы ни произошло с девушкой в прошлом, это не ее, Энни, дело, говорила себя хозяйка заведения. Синтия стоила хороших денег, и ее сердечные болячки, как и ее прошлое, были ее личным делом.

Так вот… что касается дела…

— Милочка, — полупредлагая-полуприказывая, произнесла Энни, — не сочтешь ли за труд прогуляться во-он туда. — И она указала рукой в сторону столика, за которым беседовали Бойд и Рем. — Рем чертовски богат и привлекателен, как сам грех. Кроме того, он граф.

Синтия с удивлением приподняла брови:

— Его имя занесено в книгу пэров?

— Да. А почему ты спрашиваешь? Тебя привлекают только высокопоставленные особы?

Ответом ей была горькая усмешка.

— Да нет, Энни. Уверяю вас, в постели все мужчины одинаковы. И в них нет ничего благородного.

— Он хорошо платит. И… он хороший человек. Можешь спросить о нем Кэтрин. Она клянется, что он больше занят тем, чтобы сделать ей приятное, чем…

— Я поняла, — прервала хозяйку Синтия. — Я постараюсь почаще проходить мимо их столика, — может быть, графу захочется со мной познакомиться.

Энни еще раз осмотрела Синтию с ног до головы: волосы цвета спелой ржи, черные, как смоль, глаза и такие же черные густые ресницы, правильные черты лица — все это выдавало в ней скорее даму из высшего общества, чем шлюху.

— Дорогая, с тобой каждый будет счастлив познакомиться.

— Спасибо, — даже не улыбнувшись, уронила Синтия и… приступила к работе.

— Рем, хорошо, что ты пришел. — Бойд радостно перегнулся через стол, чтобы приветствовать друга.

— Я приехал, как только получил твою записку. Я понял, что на нас вышел Ноллвуд. — Ремингтон прищурился и внимательно осмотрел зал. Через минуту он снова повернулся к приятелю.

— Это так. До него дошли слухи, что ты находишься в затруднительном материальном положении, и он хотел бы помочь тебе.