Пол добрался до своего дома и с минуту сидел в машине, уставившись на опухшую руку, которая к тому же покрылась мелкими, как зернышки клубники, пятнышками. Пальцы двигались, но с трудом. Кожа саднила.

С заднего двора доносились визг и крики Саманты и Лидди. Скорее всего, они играют со шлангом. Нэт разрешила девочкам превратить половину лужайки в некое подобие бассейна, и они с азартом таскали детские ведерки, наполняя их вязкими комками грязи вперемешку с листьями и травой. Даже в прохладные дни детишки играли во дворе в маечках и трусиках, а Нэт, прежде чем впустить дочерей в дом, обливала их из шланга. Пол пытался убедить жену, что так никто не делает – во всяком случае, на их улице, – но Нэт утверждала, что ничего дурного в этом не видит. Плевать, что подумают люди, если девочкам нравится игра. Пусть веселятся. Они еще маленькие. Пол уже привык, что, вернувшись с работы, обнаруживает во дворе маленьких перепачканных «работников свинофермы». Так случилось и в этот раз.

Дочки были заняты, и Пол обрадовался, что сможет проскользнуть в дом незаметно. Нэт лежала на диване и, когда он вошел, открыла глаза.

– Привет, – сказал Пол. – Не вставай. Я не собирался тебя будить.

– Я не спала, – призналась жена. – Прислушивалась к девочкам.

– Хорошо, – промямлил он и направился в спальню.

Пол как раз расстегивал пуговицы на форменной рубашке, когда в комнату вошла жена и, остановившись у кровати, стала молча наблюдать за ним. От ее взгляда он стушевался. Было стыдно за вчерашнюю ночь, финал которой он предпочел бы забыть, но не мог. Черт побери! Он понимал, что взбрыкнул, как последняя обдолбанная скотина, грубо набросившись на нее. Но даже столь мерзкий поступок померк по сравнению с тем, что произошло сегодня. Рука распухла и отдаленно напоминала боксерскую перчатку. Это может стоить ему карьеры в армии, и тогда он будет полным ослом. Лучше сразу исчезнуть, просто тихо свести счеты с жизнью.

– Ты прочел записку, которую я вложила в пакетик с обедом? – спросила Нэт.

По правде говоря, это было последним, что Пол предполагал от нее услышать.

– Ну-у-у… Я сегодня вообще не обедал. Мы опаздывали и пришлось пыхтеть даже в перерыве. Думаю, мой обед до сих пор лежит на работе в холодильнике.

Он нес всякую чушь, надеясь оттянуть неприятный разговор, но вместо этого навлек на себя еще бóльшие неприятности.

– Ерунда! – начала нервничать Нэт, и вдруг глаза ее сузились. – Что с твоей рукой?

Секунду он обдумывал, не заявить ли, что повредил ее на работе, но решил признаться:

– Подрался.

– Что? – воскликнула Нэт. – С кем?

– С мастер-сержантом Ричардсом.

Жена побледнела.

– Ты подрался на работе с мастер-сержантом Ричардсом? – тихо переспросила она.

– У него дома.

– А как ты оказался у него дома?

– Я поехал к нему и подрался.

– Пол! Зачем ты это сделал?

Нэт не на шутку испугалась.

Пол сделал еще несколько неудачных попыток совладать с неподатливой пуговицей и махнул на это дело рукой. Он не готовился заранее к разговору, поэтому не знал, что говорить. Разум лихорадочно искал выход из запутанной ситуации. Пол не хотел рассказывать, что произошло ночью в квартире Слокума, не желал, чтобы жена узнала о реальном положении дел на реакторе. Если правда откроется, молчать она точно не станет.

– Да он придурок! – выпалил Пол. – Грубит парням на работе. Абсолютный засранец.

– Если он грубит парням, почему в драку полез ты, а не они? – Жена потерла виски, по лицу пробежала тень. – Вебб тебе что-то вчера сказал?

Пол замер.

– А что такое?

– Не важно, – покачала она головой. – Что теперь с тобой будет? Что вообще в таких случаях бывает?

– Не знаю, – признался Пол и вдруг захихикал, осознав всю нелепость произошедшего: он ударил своего сержанта в лицо. – Черт возьми! Не исключено, что в итоге все окажется не так уж плохо. Знаешь, сейчас по всей стране начинают строить атомные электростанции. Спорим, что на гражданке оператор получает вдвое больше, чем я. Мы сможем переехать куда-нибудь в более приличное место. Я буду хорошо зарабатывать. Возможно, станцию построят даже в Сан-Диего.

– Ты с ума сошел? – замахала на него руками Нэт. – Считаешь, это удачная идея – построить атомную станцию в Сан-Диего?

– К черту армию, – продолжал тараторить Пол. – Откуда такая любовь к армии? Помнишь, как меня направили в форт Ирвин и мне, чтобы увидеться с тобой, каждые выходные приходилось мотаться туда-сюда? А школу операторов помнишь? Те еще были времена…

– Пол, перестань, – взмолилась она. – Ты же выше этого.

– Какое облегчение – сбежать от этого реактора подальше.

– Я беременна, – выпалила Нэт.

От безумной веселости Пола не осталось и следа. Только что он был главным героем деревенского водевиля, а спустя секунду оказался в смешных кальсонах на сцене Метрополитен-опера.

– О нет, – только и смог сказать он.

– Спасибо. – Глаза жены наполнились слезами. – Это именно то, на что я рассчитывала.

Она резко встала с кровати.

– Я узнала об этом вчера утром. Ждала подходящего момента, чтобы сообщить тебе, но у меня не было такой возможности ни днем, ни вечером, – сверкая глазами, выговаривала ему Нэт. – Я решила оставить записку в пакете с обедом. Я же не знала, что ты подерешься. Иначе я бы все предусмотрела: а скажу-ка я мужу о беременности прямо сейчас, а то вдруг он ударит босса и потеряет работу.

– Может, не все так плохо. – Пол почувствовал, что задыхается. – На работе и прежде случались драки. Никого еще не выгоняли. Возможно, мне просто урежут зарплату?

Он начал мерить шагами комнату, пытаясь отыскать ответ на вопрос где-нибудь на комоде или у изголовья кровати. Нэт, резко развернувшись, вышла вон. Пол понимал: она сейчас слишком расстроена, чтобы разговаривать с ним. Он опустился на кровать. Поврежденная рука пульсировала, как будто какой-то монстр пытается выбраться наружу. Из-за сильного отека не было видно костяшек пальцев – не ладонь, а какой-то обрубок с волнистой кромкой. Нэт вернулась с замороженным «телеужином»[37]. Пол надеялся, что она сядет около него, возьмет за руку, но, когда жена просто протянула судочек, он не удивился.

– Спасибо, – поблагодарил он, прикладывая холодную фольгу к руке.

Она стояла рядом, но смотрела куда-то в сторону.

– Извини, Нэт, – покаялся Пол, но жена, ничего не ответив, развернулась и направилась на задний дворик, где резвились дочери.

Он слышал, как девочки бурно реагируют на ее появление:

– Мама! Только посмотри!

Ему было ужасно жаль, что Нэт неправильно восприняла его слова. На самом деле он обрадовался, что у них будет еще один ребеночек. Он любит детей.

Только теперь до его сознания начало доходить, насколько глупо он себя вел. Зачем было ехать к боссу со своими дурацкими разговорами? На что он рассчитывал? На разумное обсуждение проблемы? И уж точно не нужно было устраивать в чужом доме столь сказочный фейерверк. И вот сейчас он сидит в темной комнате, жена на него обижена, а рука надулась, как воздушный шар. Кто теперь будет воспринимать его всерьез? Ричардс лишь посмеялся над ним, а реактор не стал безопаснее. Даже если бы он планировал напортачить по полной, вряд ли переплюнул бы самого себя.

Учитывая недавние события, Пол не очень удивился телефонному звонку.

– Кольер! – крикнул ему Фрэнкс из другого угла комнаты. – Тебя спрашивают по второй линии, из военного ведомства.

Пол замер. Сердце учащенно забилось в груди. Он заставил себя снять трубку и услышал знакомый южный акцент сержанта Маккиннона. Пол как-то имел с ним беседу, еще до Айдахо. Голос в трубке был мягкий, но слегка враждебный – как у человека, который приносит дурные вести.

– Это не совсем по протоколу, младший специалист Кольер, – вкрадчиво пророкотал Маккиннон, – но в «Кэмп сентьюри»[38] нужен человек вашего уровня квалификации. Было решено направить вас. На шесть месяцев.

– «Кэмп сентьюри»? – не веря своим ушам, переспросил Пол. – Это же за полярным кругом!

– Там строят новый реактор – PM-2A. Принцип работы тот же, что и на CR-1, так что на начальном этапе вы подходите как нельзя лучше.

У Пола закружилась голова. Как это понимать? Как освобождение от проблем или новый их виток? Его можно поздравить – из армии не выгнали, но отсылают к черту на кулички. Нэт с девочками остаются здесь, около реактора, а его отправляют в дальние дали. Это может оказаться наихудшим сценарием из всех возможных: его безопасность в обмен на их безопасность. Он ни за что не пошел бы на такой шаг по доброй воле. Полу показалось, что все подстроено специально. Ричардс знал, что его тревожит состояние реактора, поэтому затеял жестокую интригу, и теперь его семья остается в городе, а его, слепого идиота, отправляют за тысячи миль отсюда.

– Это Ричардс меня рекомендовал? Он настаивал на моей кандидатуре?

– Нет-нет. Это общее решение. Просто ваше имя всплыло во время обсуждения.

Пол задался вопросом, насколько это похоже на правду. Нет, он не настолько глуп. Наверняка Ричардс имеет к этому непосредственное отношение. И решение, скорее всего, принимал именно он.

– Таким образом, Кольер, вам следует отбыть седьмого июня.

– Вы хотели сказать, седьмого июля?

– Нет, седьмого июня, то есть послезавтра.

Секунда полной прострации. Слышно, как ветер свищет, пронизывая тело насквозь.

– Хорошая новость: вы получите отпуск за пару дней до Рождества.

– Моя жена будет рожать в начале декабря.

– Ну, мои поздравления.

Длинная пауза.

– Я сообщу номера ваших рейсов и фамилии людей, с которыми следует связаться, когда прибудете в лагерь.

Пол вспотел, а подмышки, наоборот, странно похолодели. Он поджал пальцы на ногах с такой силой, что они аж заныли.

– Хорошо. Слушаю.

Когда он сообщил новость Нэт, та не сказала ни слова. Просто сидела напротив за кухонным столом и молчала. Затем встала и ушла в спальню, захлопнув за собой дверь. Пол несколько раз позвал жену, но из спальни не донеслось ни звука, пришлось везти дочерей на ужин в центр. Он заказал девочкам по молочному коктейлю и разрешил допить до самого донышка жестяного стакана. Лидди пыхтела и хватала ртом воздух, потому что «отморозила мозги»[39]. Саманта, с легкостью осушив стакан, подтрунивала над сестрой. Когда они вернулись, Нэт уже спала, и ночь Пол провел на диване.

У него началась паника. От осознания того, что придется на полгода оставить семью, его охватывал ужас. В мозгу, как назойливая муха, вертелась одна и та же мысль: «Нельзя оставлять здесь Нэт и девочек». Он накрутил себя до такого состояния, что готов был влезть к себе в голову и придушить эту мысль. В какой-то момент Пол отвешивал себе виртуальную затрещину и приказывал не ныть, а быть мужиком и делать свою работу. А потом снова воображал себе, что, пока он в полном неведении вкалывает на далеком ледяном поле, с реактором случается беда. И все начиналось по кругу.

Пол отработал последний день на реакторе, который не принес ничего нового. Случилась очередная ложная пожарная тревога, потом заклинило третий стержень… Справились. Теперь это превратилось уже в рутину. В положенное время автобус отвез их в город, и на бордюре Пол попрощался с товарищами из своей смены. Фрэнкс дружески похлопал его по плечу. Вебб, который выглядел немного подавленным и потому казался еще более нескладным, стоял чуть в стороне. Пол был уверен, что будет скучать по этому парню. Они и вправду очень сдружились.

Вебб вяло улыбнулся, и Пол неуверенно бросил на прощанье:

– Пока, Веббси! Надеюсь, когда вернусь, застану тебя уже женатым.

Сев в машину, Пол уехал.

Вечером он собирал в дорогу свою большую брезентовую сумку. Как ни странно, сборы заняли часа два, хотя все, что ему было нужно, – это форма, зубная щетка, носки и аспирин. Верхнюю одежду и белье выдадут на месте. Сегодня позвонил капрал и заверил, что все будет в порядке.

– Добавлю: там вы точно не заболеете, – обнадежил голос на том конце провода. – Вирусы в Арктике не выживают.

– Я не боюсь болезней, – сухо ответил Пол.

Капрал пожелал ему счастливого пути и повесил трубку.

Нэт уложила детей и пошла спать, оставив Пола ночевать в гостиной, вторую ночь подряд. Жена с силой хлопнула дверью, а он не мог смотреть на стену ее худых плеч, поэтому налил себе виски и растянулся на диване. Взгляд застыл на сумке с вещами.

На улице было тихо, огни не горели. Он лежал без сна, вслушиваясь в тихий шелест и гудение спящего дома. Пол представлял, как в животе у Нэт шевелится крошечный ребеночек; думал о том, как жена и девочки будут жить без него. Нэт отяжелеет, раздастся, расцветет, родит дочь, а его рядом не будет. От этой мысли стало невыносимо больно. Пол чувствовал себя абсолютно бесполезным, ни на что не годным. Видимо, неслучайно его отодвинули подальше, не позволив участвовать в решении судьбоносных вопросов мирового порядка.