Женщина взглянула на свои ногти, затем в окно. На улице тихо. Все, словно по команде, разошлись по домам ужинать.

– Кажется, она не особенно по нему скучает.

– О чем ты?

– Ни о чем, – осеклась Джинни и раздраженно крикнула куда-то в коридор: – Анджела! Что ты там делаешь?

В ответ послышалась приглушенная невразумительная речь, но Джинни сочла, что, если дочь может говорить, значит, все в порядке.

– Что ты имела в виду, когда сказала, что она не особо по нему скучает?

– Я просто не представляю, как можно по нему скучать.

– Никогда не понимал, как подобные мужчины завоевывают расположение таких женщин, – сморозил невпопад Митч.

Джинни почувствовала раздражение, как будто по коже пропустили электрический ток.

– Митч! Весьма неучтиво говорить о другой женщине тому, кто находится за четыре тысячи миль. Около тебя случайно нет посторонних ушей? – вздохнула Джинни, решив все-таки сказать мужу то, что он хочет услышать. – Не думаю, что он ее завоевал. Пока Кольера нет в городе, она вовсю распустила перышки.

– Серьезно?

– Да. Ее тут видели с одним местным ковбоем. Я как-то к ней заехала, так он был у нее. А еще он купил ей машину.

– Ух ты! – воскликнул Митч. – Она что, собирается уходить от этого зануды Кольера?

– Давай поговорим о чем-то другом.

– Я от нее такого не ожидал, – озадаченно протянул Митч. – Серьезно, совсем не ожидал.

Джинни усмехнулась.

– Ты ее вообще не знаешь, – сказала она. – Как ты можешь судить, чего от нее можно ожидать?

– Я бы никогда…

– Мне надо укладывать Анджелу, – прервала его жена. – Хочешь что-то сказать дочери перед сном?

– Конечно хочу.

– Анджела! – позвала она.

Малышка тотчас прибежала, хотя и с некоторой опаской. А вдруг мама снова будет ругать?

– Поздоровайся с отцом, – отрывисто бросила Джинни. – Папа сейчас в Гренландии.

Естественно, Анджела понятия не имела, что такое Гренландия и где она находится. Девочка осторожно приняла телефонную трубку из маминых рук.

До ушей Джинни долетал громогласный голос Митча, который говорил прерывисто, с короткими паузами. Анджела слушала терпеливо, сосредоточившись и слегка приоткрыв ротик. Митч, по-видимому, хотел чего-то добиться от дочери, но тщетно. Джинни услышала несколько коротких настойчивых вопросов и осторожно забрала телефонную трубку из рук девочки.

– Она устала, – стала объяснять Джинни. – Уже пора идти спать. У вас что, еще не поздно, Митч?

– А она точно у телефона? – подозрительно спросил муж. – Я ее не слышу.

– Она стоит рядом. Когда ты с ней говорил, Анджела улыбалась, – солгала Джинни.

– Ладно. Хорошо. Я прилетаю в понедельник утром. Придется все воскресенье провести в воздухе.

– Хорошо.

– Говорят, по субботам у них тут бывает «ночная жизнь». Можешь в это поверить?

– Ну, хорошо повеселиться.

– Угу.

Запала долгая тишина, и, чтобы заполнить ее, жена зло пошутила:

– Передай Кольеру пламенный привет.

Джинни сразу же пожалела о том, что назвала эту фамилию. Ей не доставляло удовольствия играть на слабостях Митча. А муж сильно воодушевлялся, когда всплывало имя Нэт Кольер.

– Я до сих пор не могу поверить в то, что ты мне рассказала о его жене, – сказал Митч. – Я считал ее неспособной на такое.

Джинни ощутила неловкость вкупе с отвращением к собственному мужу.

– Об этом не нужно распространяться, – в приступе благородства предупредила она. – Это не наше дело.

– О да, понимаю. Просто я удивлен. Я вот подумал…

– Митч! Мне надо укладывать Анджелу в постель. Увидимся в понедельник.

– Можешь поверить, что уже осень? – не унимался он. – Черт! Не успеем оглянуться, а уже Рождество.

Рождество он очень любил.

– Хорошо, Митч, – в очередной раз попрощалась Джинни и с легким щелчком положила телефонную трубку на рычаг.

Спустя несколько часов Джинни, охваченная тревогой и сомнениями, резко поднялась с постели. Только сейчас женщина осознала, каких бед может натворить ее откровенность.


Нэт

– Когда Пол вернется, попроси его купить тебе какую-нибудь безделицу, – попивая кофе на кухне у Нэт, поучала ее Патриция. За окном пролетали одинокие снежинки. – Можешь потребовать новые туфли или сумочку.

– Мне ничего не нужно.

– Ой, Нэт! Тебе надо немного повеселиться. Чего бы тебе хотелось от мужа? – прищурив голубые глаза, спросила Патриция.

Нэт замялась. Несколько месяцев назад она бы попросила о машине, но теперь ей ничего не нужно. Нэт чувствовала себя вполне довольной жизнью, но, конечно, когда Пол вернется, все будет по-настоящему на своих местах.

– Ладно, не ломай голову. Потом придумаешь. А я попрошу сумочку «Шанель» – узорчатую, с цепочками вместо ручек… Ух ты! Твой ребеночек бьется ножкой.

– Я чувствую, – подтвердила Нэт.

Живот был уже довольно большим и продолжал увеличиваться. Пупок вывернулся наружу, как будто показывал кому-то язык, наглец.

– Родится мальчик, – закуривая, разглагольствовала Патриция. – Я знаю. Он вырастет миленьким и, конечно, будет обожать свою маму, как мой муж.

Патриция закатила глаза: ее свекровь уже полгода жила вместе с ними.

– А я так и не познакомилась с родителями Пола, – призналась Нэт. – Они умерли. Странно, правда?

– Почему? Как они умерли?

– Нет, странно то, что я ни разу их не видела. Есть ли еще такие на свете, кто вообще не знает родителей супруга?

– Считай, что тебе очень повезло, – заметила Патриция. – Могло так случиться, что свекровь поселилась бы у вас. Она начала бы забивать твой холодильник сливовым соком, оставлять вставные зубы на раковине и двадцать четыре часа в сутки кормить твоих детей твердыми конфетами…

Патриция повернула голову в сторону коридора:

– Девочки! Что вы делаете?

– Наряжаем Лидди, – крикнула Саманта.

Патриция повернулась к Нэт:

– Твоя мама уже решила, когда приедет?

Нэт кивнула, и к горлу снова подкатила необъяснимая тревога.

– После Дня благодарения, – сказала она. – Останется до родов.

– А почему бы ей не нагрянуть на Благодарение?

– Мама всегда встречает этот день с Джорджем и Марвой. Ни разу не изменила своей привычке.

– А-а-а… – Патриция приподняла брови.

Нэт улыбнулась и мысленно поблагодарила подругу за тактичность. А когда поднялась, чтобы подлить Патриции кофе, краем глаза заметила в окне стоящий на обочине пикап и Эсрома, который легкой неторопливой походкой направлялся к дому. Сердце затрепетало. Нэт любила, когда он приезжал к ней, но сегодня – неподходящее время. Подойдя к двери, ковбой снял шляпу.

– Минуточку, – повернулась Нэт к Патриции, ставя на стол чашку с кофе. – Ешь пирожные, не стесняйся.

– Хорошо, как-никак это я их принесла, – не стала возражать Патриция и обернулась, чтобы проследить, куда же пошла подруга.

– День добрый, Эсром, – поприветствовала его Нэт, прежде чем он успел постучать.

– Решил заскочить, – заглядывая на кухню, сказал мужчина. – А почему шепотом? Прячешь беглого преступника?

– Нет, просто подруга зашла.

Нэт приятно было смотреть ему в глаза, но она отвернулась.

– А! Это замечательно, – обрадовался Эсром.

Ее слегка смутил такой ответ. Почему она всегда чувствует себя любимой деревенской дурочкой? Ура! Смотри! У Нэт Кольер есть подруга! Умом она, конечно, понимала, что Эсром на самом деле искренне за нее радуется.

– Мама! Мистер Эсром пришел? – послышался голосок Саманты.

«Как они нас услышали? – удивилась Нэт. – Уму непостижимо!»

По полу застучали детские туфельки «Мэри Джейн». Прибежали все трое. Эсром опустился на колени, чтобы обнять Саманту и Лидди, которые наперебой выкрикивали его имя и липли к ногам. Молодой человек прижал их к себе и только тогда заметил Патрицию, выглядывающую из-за угла. Отпустив девочек, Эсром выпрямился. Кэрол-Энн побежала к маме.

– У нас тут пирожные из слоеного теста! Заходите. Хотите пирожное? – предложила Саманта. – Миссис Патриция принесла.

– Здравствуйте! Вы, надо полагать, и есть миссис Патриция? – Молодой человек в знак приветствия слегка приподнял шляпу.

Патриция, не выпуская из рук чашку, поджала губы и попыталась изобразить подобие улыбки.

– Проходите, мистер Эсром! – настаивала Саманта.

– Ну… я бы не хотел вам мешать.

– Не помешаете, – не унималась девочка. – С Кэрол-Энн не очень интересно играть.

– Сэм! – повысила голос Нэт. – Очень даже интересно. Гляди, как вы принарядили Лидди.

Все посмотрели на Лидди. Малышка была одета в купальник прямо поверх пышного платья, и фалды из тюля причудливыми сугробами дыбились на ее худеньких бедрах.

– А Лидди понравилось? – поинтересовался гость и, уловив вопросительный взгляд Патриции, счел нужным пояснить: – Я заехал проверить, все ли у Нэт в порядке. Машина работает без сбоев?

Теперь его голос стал несколько напряженным, а он сам – нарочито сосредоточенным.

– Да, это был дар небес. Большое спасибо.

– Замечательно, – застенчиво улыбнулся Эсром и, повернувшись к девочкам, добавил: – Извините, что оторвал от игры.

Он подмигнул Лидди, и счастью девчушки не было предела.

– М-м-м… – расстроилась Саманта.

Темные глазенки стали мокрыми от слез.

– Тише, дорогая, – погладила дочку Нэт. – Спасибо, Эсром. Берегите себя.

Мужчина чуть дольше, чем следовало бы, задержал взгляд на ее животике. Нэт заметила это и, рассмеявшись, взялась за округлость руками, как за большой мяч.

– Я знаю. За одну ночь он стал огромным! – воскликнула она. – А еще пупок наружу вылез. Сэм пытается нажимать на него, как на дверной звонок.

Женщина умолкла, осознав, что разговаривает слишком громко, к тому же несколько грубо, но в присутствии Патриции и Эсрома вести себя естественно не получалось.

Ковбой покраснел:

– Вы тоже берегите себя.

Прикрыв дверь, Нэт махнула девочкам рукой, чтобы возвращались обратно, и принялась переставлять маффины на блюде. Патриция, прислонившись спиной к двери, молча наблюдала.

– Только не говори, что это и есть та «подруга», которая одолжила тебе автомобиль, – наконец заговорила она.

Нэт молчала.

– Ну же, Нэт! О чем ты только думала?

– Он очень добрый человек, – начала оправдываться женщина. – Когда сломался автомобиль, он приехал его чинить.

– И до сих пор приезжает?

– Ну да. Я коплю деньги на ремонт своей машины. А эту он отремонтировал в свободное время.

Брови Патриции поползли вверх, а Нэт продолжала оправдываться:

– Он быстро нашел общий язык с девочками, вот и приезжает время от времени их навестить.

– Он навещает твоих дочерей?

– Да.

– А мне так не кажется.

– Да нет же, так и есть.

Патриция скрестила руки на груди:

– Во-первых, ты позволяешь взрослому мужчине играть со своими дочерьми. Ты его даже не знаешь. Он может оказаться извращенцем.

– Он не извращенец.

– Ну тогда тебе повезло. А еще он в курсе, что твой муж очень далеко!

– Эсром – добрый человек, – продолжала настаивать Нэт.

Она схватила кухонное полотенце, висевшее на спинке стула, и принялась ожесточенно тереть стол.

– Вижу! – повысила голос Патриция. – Красивая машина. И он просто взял и дал ее тебе? Ничего не потребовав взамен? И пожалуйста, не надо повторять, что он добрый человек. Знаешь, как это выглядит со стороны?

Нэт совсем потухла. Патриция, скривив рот, покачала головой:

– Очень нехорошо выглядит.

– Патриция! Клянусь, ничего недостойного здесь нет, – совсем отчаялась Нэт.

Хотя теперь она отчетливо видела, что Патриция, пожалуй, в чем-то права. Иначе зачем она красится перед его визитами и зачем каждую ночь «заказывает» один и тот же сон с его участием?

– Он часто к тебе заезжает?

– Ну… пару раз в неделю.

– И заходит в дом?

– Ну да.

– И он дал тебе попользоваться машиной?

Нэт кивнула, сжимая пальцами полотенце.

– А твой автомобиль ремонтирует. Сколько? Уже пару месяцев? Нэт! Да ему просто нравится, что ты ездишь на его машине.

Все это звучало вполне разумно, но почти обличительно. У Нэт перехватило дыхание.

– Тебя как послушать, так прямо ужас-ужас…

– Надолго ли он задерживается, когда приезжает?

Нэт медлила с ответом.

– Не знаю, на час или два…

– Кто-то из соседок видел его у тебя?

У Нэт запершило в горле, допрос сводил ее с ума.

– Возможно.

– И как они должны реагировать? – громогласно вещала Патриция. – Хочешь сказать, тебе ни разу не приходило в голову, что посещения постороннего мужчины могут тебя скомпрометировать?

– Э-э-э… приходило, – честно призналась Нэт.

– Но ты не отвадила его, не запретила приезжать.

– Нет. Я понимаю, что люди могут судачить, но они всегда о чем-то сплетничают. А мне более важна его дружба, нежели пересуды соседок.