– Официально я возвращаюсь только завтра, – не выказал энтузиазма Пол.

– Ты что, не взял отпуск? – удивился Фрэнкс. – Черт! Почему бы тебе не посидеть дома до самого перезапуска? Зачем возвращаться на работу на несколько дней?

Пол поморщился. Он знал, что так принято. Военные обычно берут небольшой отпуск после возвращения из длительной командировки, чтобы вновь привыкнуть к повседневной жизни, побыть дома, в кругу семьи.

– Я лучше сохраню отпуск для другого… Может, летом возьму, – начал юлить Пол.

– Мне кажется, лучшего времени, чем сейчас, не будет, – возразил Фрэнкс. – Тебя полгода не было дома. В семье – новорожденный ребенок.

– Извини, но завтра вы снова меня увидите.

– Ладно, – не стал настаивать Фрэнкс.

– Увидимся, парни. – Пол взял шинель. – Держитесь.

Молодежь вернулась к своей работе. Сосредоточенный Фрэнкс, нахмурившись, кивнул головой:

– И ты держись.

По дороге домой Пол заехал в супермаркет «Джи-си-пенни» – надо было запастись подарками к Рождеству. Нэт сказала, что девочки просили «Волшебный экран»[68]. Он подумал немного и в порыве великодушия купил Лидди медвежонка, а Саманте – Барби.

Раньше он редко бывал в больших магазинах. Оказалось, что в пасмурный день, когда одиночество ощущается острее, чем когда-либо, яркие огни и большие залы очень даже поднимают настроение. В супермаркете вырос настоящий лес из белых и серебристых искусственных елок, украшенных мишурой и электрическими гирляндами. Вокруг них собрались мамы с маленькими детьми. Пол постоял немного, зажав пакеты под мышкой, грустно улыбнулся и пошел своей дорогой. Он не знал, что купить Нэт, поэтому выбрал элегантный передник. К нему добавил новый венчик: в старом погнулась проволочная насадка.

Когда он подъехал к дому, уже почти стемнело. Нэт, как оказалось, зажгла свечи в окне. Свечи были одним из немногих украшений в их доме. Полу настолько нравилась эта традиция, что они продолжали соблюдать рождественский ритуал до конца зимы. Он обожал этот период года. Приятно думать, что Нэт зажигает свечи не только ради праздника, но и для него – чтобы он возвращался с работы домой не во тьме. Для Пола свечи означали личное послание, улыбку Нэт, которую было видно с конца улицы. Казалось бы, свечи – украшение для всех, но на самом деле их свет предназначался только ему.

Однако сейчас, увидев издалека маленькие уютные огоньки в окне, Пол еще больше затосковал. Подъехав к дому, он остановил машину и аккуратно засунул детские подарки под одеяло для пикников, лежащее на пассажирском сиденье. Он внесет их в дом позже.

– Папа! – с диким воплем бросились к нему дети, как только он появился в дверях.

– Здравствуйте, девочки.

Пол поцеловал обеих. Из задней комнаты было слышно, как хнычет Сэди – не плачет, а пока только хнычет.

– Где мама?

– Побежала взглянуть, как там малышка, – сообщила Лидди.

– Мама на меня накричала, – со слезами на глазах пожаловалась Саманта. – Она злая.

– Ваша мама не злая, она просто устала, – объяснил Пол.

– Я люблю маму, – с подобострастием заявила Лидди, бросив подозрительный взгляд в сторону сестры.

– А где бабушка Радек?

– Мы отвезли ее в аэропорт, – доложила Саманта. – Бабуля полетела домой.

– Серьезно? – Полу не удалось скрыть радость, охватившую его при этом известии. Правда, он тут же почувствовал угрызения совести, что не попрощался с тещей лично. – Она улетела домой? Счастливого пути.

– Да, бабуля вернулась в Старый Сан-Диего.

Саманта почему-то решила, что это полное, официальное название города, и каждый раз при упоминании Сан-Диего обязательно добавляла слово «старый». Переубедить ее не представлялось ни малейшей возможности.

– Я скоро. – Пол прошел по коридору и остановился у входа в спальню.

За дверью на какое-то мгновение воцарилась тишина, но только на мгновение – после паузы Сэди снова начала хныкать. Толкнув дверь, Пол вошел в комнату. Нэт, склонившись над детской кроваткой, пыталась убаюкать малышку.

– Привет, – сказал он.

Жена подняла голову.

– Привет, – прошептала она.

– Я возьму ее, а ты ложись, – предложил Пол.

– Да?

– Ага.

– Спасибо, – поблагодарила Нэт.

Пол взял на руки извивающуюся дочурку, нежно обнял ее, прижав к плечу. Когда выходил из спальни, слышал, как Нэт забралась под одеяло.

На кухне все говорило о том, что жена начала готовить ужин, но что-то ее отвлекло. В кастрюльке лежала сырая куриная грудка, посыпанная какими-то красноватыми специями. Духовка включена, температура выставлена на 350 градусов, но внутри пусто. Пол засунул кастрюлю с курятиной в духовку, решив, что разбудит Нэт, когда все будет готово.

– Девочки! Не прикасайтесь к свечам, – велел он, заметив краем глаза, что Лидди норовит сунуть палец в огонь.

– Хорошо, папа, – кивнула дочь.

– Давай играть в папу и маму, – предложила Саманта, наряжая Лидди в небольшой фартучек.

Это был фартук-платье, поэтому застегивался на пуговки на спине, а не завязывался, как обычные передники.

– Я буду папой. Значит, я главная.

Пол устроился вместе с Сэди на диване. Малютка снова начала хныкать и сучить ручками.

– Тс-с-с, – нежно шептал отец, заворачиваясь в шерстяное одеяло и легонько похлопывая дочь по крошечной спинке размером с батат.

Сэди малюсенькими кулачками упиралась ему в грудь. Пол немного приподнял дочь – так, что макушка оказалась у него под подбородком, – и начал напевать ей на ушко песенку.

– Приготовь что-нибудь на ужин, – командовала Саманта сестрой. – Помешай вот это в миске.

Лидди старательно повторяла движения за Сэм.

– Хорошо, – похвалила ее Саманта. – Я теперь еду на работу.

Девочка обошла диван, подождала пару секунд и тут же прискакала обратно.

– Привет! – крикнула Саманта. – Я пришел с работы домой!

Девочка с явным удовольствием повторяла фразу снова и снова, и каждый раз ее личико озарялось победной улыбкой. Лидди не смогла придумать, как реагировать на столь эмоциональное приветствие. Она молча помешивала воображаемую еду в миске и тихо улыбалась.

– Я пришел с работы домой! – еще раз заявила Саманта.

И тут Лидди выдала фразу, которую десятки раз слышала от старшей сестры:

– Рада за тебя.


Нэт

Радость детей во время праздников просто била через край, что немного компенсировало натянутость в отношениях супругов. Теперь Нэт не сомневалась: что-то пошло не так, между ней и Полом далеко не все в порядке, но пока не могла придумать, как помочь горю. Оставалось только наблюдать, как Саманта и Лидди с сияющими глазами распаковывают подарки, носятся по всему дому в клетчатых ночных сорочках и без конца жуют карамельки. На второй день они уже сами начали жаловаться, что у них болят челюсти. Сидя в кресле, Пол с рассеянным видом следил за девочками, будто никогда в жизни не испытывал ничего похожего. Нэт раскладывала по тарелкам еду, потом собирала грязную посуду. Если бы посторонний человек подглядывал сейчас за ними в окно, то вряд ли бы усомнился, что видит счастливую семью. Праздники, как всегда, закончились быстро – как будто их и не было.

Четвертого января Полу нужно было выходить на работу. Утром ему надлежало вместе со своей командой принять реактор после того, как ночная смена его перезапустит. Накануне Нэт испытывала смешанные чувства – облегчение и страх одновременно. Муж две недели безвылазно сидел дома и всюду сеял тоску и меланхолию – ей уже выть хотелось. За четырнадцать дней так и не удалось снять напряжение, возникшее между ними. В это трудно поверить!

Возвращение Пола на работу означало новые заботы для Нэт. Это ее немного тревожило, хотя, с другой стороны, будет возможность хоть немного отвлечься от нежелательных мыслей. Следовало почистить форму мужа и заново приколоть знаки отличия, купить продукты на следующую неделю, приготовить еду на первое время. Нэт суетилась по хозяйству: в барабане для сушки вертелось белье, в духовке запекалась куриная тушка. После ужина она вышла на улицу вынести мусор и получила от погоды настоящую ледяную пощечину. Зима за праздники совсем распоясалась, установив новый рекорд – температура воздуха опустилась ниже нуля. Нэт уже не так раздражали холода, немного привыкла – это, как-никак, ее вторая зима в Айдахо. В прошлом году, примерно в тех же числах, она выходила из автомобиля и едва не наступила на труп полосатой кошки, крепко примерзший к дорожке. Кишки животного растянулись на несколько метров, и все вместе представляло собой чудовищную картину – какой-то адский воздушный змей, запущенный самим Сатаной. Пол обо всем позаботился: он два часа откалывал замерзший труп, как останки древнего животного ледникового периода. Они тогда подумали, что кошка могла стать жертвой нападения койотов.

Нэт с трудом сняла с бака примерзшую крышку и бросила туда пакет с мусором. Возвращаясь домой, заприметила машину Джинни Ричардс, которая ехала по их улице в сторону центра.

Нэт нахмурилась и пошла своей дорогой. Джинни почти скрылась из виду. Нэт видела, как автомобиль поворачивает в переулок по направлению к дому Ричардсов. Это вполне устраивало Нэт. Не хватало еще, чтобы жена мастер-сержанта остановилась поболтать с ней. У нее могли быть в их квартале свои дела, она ведь сотрудничает с отделом взаимодействия армии. Разложив в голове все по полочкам, Нэт, тем не менее, никак не могла успокоиться.

Не исключено, что она просто становится параноиком. За лето отношения с Джинни окончательно испортились. Инцидент с водосточными желобами стал последней каплей. Эта женщина – шпионка, проныра и ведьма. В более жестокие времена ее сожгли бы на костре, поскольку она всегда приносит беду. Честно говоря, Нэт на самом деле считала появление Джинни дурным предзнаменованием.

Подойдя к дому, Нэт обратила внимание, что крышка почтового ящика приподнята. Это показалось странным: никакой почты она сегодня не ждала. Женщина подошла поближе, пригляделась и увидела внутри небольшой белый конверт. Нэт вытащила его и начала внимательно рассматривать. Марок на конверте не было. Бумага, из которой он был изготовлен, оказалась очень плотной – такую делают из вторсырья, в частности из льняного тряпья. Конверт не был запечатан. Нэт заглянула внутрь и обнаружила один-единственный бледно-голубой листок в клетку, испещренный какими-то датами, записями о работе реактора и прочими техническими подробностями.

Нэт почти не сомневалась, что конверт в почтовый ящик подбросила Джинни. Только почему она сделала это тайком, ничего не объяснив и даже не оставив сопроводительной записки? Очевидно, что послание предназначалось не ей. В этом Нэт была уверена. Однако весьма сомнительно, что Джинни оставила письмо Полу. Все это было странно и попахивало чем-то неприличным. Впрочем, не исключено, что это Митч поручил жене доставить послание по адресу и Пол в курсе, что ему должны передать нужную бумажку. Возможно, Пол выходит на работу раньше Ричардса. В любом случае шпионская бумажная возня не показалась Нэт такой уж срочной.

Женщина засунула письмо в карман и вернулась в дом. Она собиралась сразу же сказать Полу о конверте, но, проходя мимо гостиной, увидела, что он сидит на полу и читает Саманте и Лидди книжку, поэтому решила не мешать. Она тихо сняла пальто и повесила у двери, а потом еще долго стояла в коридоре, украдкой наблюдая за мужем и дочерьми.

Они казались такими милыми: Пол с головой погрузился в чтение, а черноволосые головки дочерей склонились с двух сторон над книгой. Саманта сосет пальчик (ай-ай-ай, взрослая же). Лидди разинула рот, будто ей рассказывают нечто такое, во что невозможно поверить. Пол был очень хорошим отцом. У него всегда находилось свободное время для дочерей. Он никогда не разговаривал с ними грубо и всякий раз, когда общался, светился неподдельной радостью.

Внезапно столь явная демонстрация взаимной привязанности между Полом и дочерьми вызвала у Нэт вспышку ревности. Он был так влюблен в нее! Любит ли до сих пор? Что случилось с их семьей после его возвращения из Гренландии? С тех пор как Пол вернулся, все изменилось. Казалось, что ему очень трудно, порой невыносимо смотреть ей в глаза, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться. Он старался держаться от нее подальше, как от прокаженной. Нэт представила себе картинку, как будто они живут во времена Ветхого Завета: она, покрытая струпьями проказы, ест у всех на виду сырую свинину с кровью, а люди – и Пол среди них – сторонятся ее. Конечно, можно и пошутить, но легче на душе не становится. Нэт несколько раз пыталась сблизиться с мужем, и каждый раз он ее отвергал. Почему Пол ее избегает?

Узнать о дружбе с Эсромом он не мог. Во-первых, это просто невозможно, а во-вторых, она не позволила ситуации зайти слишком далеко. Да, она чувствовала себя виноватой из-за того, что думала об Эсроме чаще, чем следовало, что до сих пор о нем вспоминает, но, как бы там ни было, она любила мужа и была ему верна.