Никки Логан - Самая короткая помолвка

Брэд тоже встревожился, но Серу их волнение, похоже, ничуть не интересовало.

Когда машины наконец устроили тридцатиминутный привал на самой высокой дюне, чтобы туристы как следует осмотрелись, Сера неуверенно щелкнула какой-то вид. На телефон. А это даже хуже, чем если бы совсем не стала фотографировать.

Она так долго ждала этой возможности. Видимо, стоило отказаться. Она не сводила глаз с крохотного одинокого деревца, росшего у подножия массивного песчаного холма. Маленькое пятнышко зелени на фоне бесконечного светло-золотого песка. Как одинокий бонсай.

– Могу я сходить туда?

Эрик бросил взгляд на Брэда, безмолвно спрашивая разрешения, тот едва заметно опустил подбородок.

– Если пойдете вдоль хребта, а потом остановитесь в тени, мы подберем вас, когда будете спускаться. Осторожно! Спуск круче и длиннее, чем кажется.

Брэд мгновенно оказался у нее за спиной, но Сера остановила его твердым, решительным движением руки. Не глядя в глаза.

– Встретимся внизу! – приказала она.

При других обстоятельствах он бы, наверное, возразил. Они находились посреди пустыни, полной скорпионов, змей и прочих песчаных монстров. Но сейчас именно он представлял самую большую опасность для ее благополучия. Поэтому и не стал удерживать. Она, спотыкаясь, начала спускаться.

– Если у вас начнет сильно болеть спина, поднимите руки! – крикнул Брэд ей вслед. Так делали пловцы в океане у него дома, в Австралии. – Мы спустимся и поможем вам дойти до машины.

Если Сера и слышала, то не подала виду. Она смотрела на осыпающийся под ногами песок. Брэд подумал, возможны ли в этих огромных дюнах обвалы.

– Заводи машину, – велел он Эрику, как только она отошла достаточно далеко, чтобы не услышать его. – Если что-нибудь случится, мы съедем прямо отсюда, носом вниз. Будь наготове.

И, подойдя к отвесному краю, стал следить, как Сера спускается по склону огромной песчаной горы. Казалось, спуск занял целую вечность. Она становилась все меньше и меньше, и, добравшись до одинокого дерева, опустилась на песок, прислонившись спиной к стволу.

Крохотная женщина против огромного мира. И прежде всего, против него.

Испортив отношения с Серой, Брэд чувствовал себя не в своей тарелке. Совсем неловко.

Ну, сам виноват.

А ведь была масса возможностей избежать этого, с самого начала пресечь попытки установить дружеские отношения, отказаться есть с ней за одним столом, всегда держаться в тени. Он мог не давать ей возможности влиять на него.

Мог. Должен был.

Но нет. Он ее поцеловал. Какого черта! Прикоснулся к ней своими грязными лапами, идиот.

А ведь всего и хотел, прогнать боль в лице Серы. Он действовал инстинктивно. Неужели она всерьез не понимала, что красивая и почти голая женщина с горящими глазами – живое воплощение его фантазий, и он совсем потерял голову. И да, ему безумно хотелось, чтобы это произошло.

А потом Сера увидела, что он колеблется. С таким же успехом он мог ее ударить.

А кем бы он был, если бы позволил ей выйти из бассейна с мыслью, что оттолкнул ее.

«Тем, кто все равно сделал это чуть позже», – шепнул внутренний голос.

Нет. Он тоже поддался магии поцелуя и знал это. Чувствовал, как жарко они вспыхнули оба. И остановился, прежде чем это зашло далеко, и нет пути назад. Прежде чем он сделал что-то такое, за что начальство живьем спустило бы с него шкуру. Он сделал все, что мог. Отступил. Туда, где все ясно и просто.

Никто ведь не запрещает хотеть. Просто невозможно сделать. Ошибка в том, что он думал, будто будет лучше, если он даст ей понять, как сильно он хочет. Но в том, что произошло потом, не было ни капли добра.

Перед глазами вдруг мелькнуло лицо маленького Маттео. Рот открыт в безмолвном крике, маленькие влажные пальцы прижаты к заднему стеклу ооновского джипа, в котором эвакуационная команда увозила его из миссии в Каире. Спасая ему жизнь. Неужели это не стало уроком?

– Если вы хотите отправить кому-то сообщения или письма по электронной почте, – крикнул гид туристам, – это ваш последний шанс! Здесь есть хороший сигнал 4G. Через несколько минут мы уезжаем.

Брэд взглянул на смартфон. Сигнал действительно гораздо лучше, чем в любой точке отеля. Неудивительно, сейчас они ближе всего к спутникам.

Далеко внизу Сера по-прежнему сидела, прислонившись к дереву. Такая же стоически одинокая, как и дерево. Им предстоят еще две недели вместе. И, несмотря на внешнюю твердость, она наверняка будет страдать. Если только он не защитит ее.

Брэд поднял телефон на уровень глаз и сделал то, что должен был. Нажал цифру «2» в списке коротких номеров.

Брэд с поразительной легкостью становился незаметным, что удивительно для столь крупного мужчины, и ходил за Серой хвостом, но после очередной прогулки в дюнах словно растворялся. Держался в тени во время завтрака и ланча, уходил к себе, когда она, погрузившись в свои мысли, сидела у себя в номере, находился на почтительном расстоянии, если выходила прогуляться.

Работа правила его жизнью. И отравляла жизнь ей.

«На все сто процентов мое поражение».

– Сера, я хочу, чтобы сначала вы услышали это от меня.

Ей стало трудно дышать.

– Что-то с папой?

– Нет-нет. С ним все в порядке. Меня переводят. Приказ подлежит исполнению немедленно.

В груди похрустывала ледышка. Неужели он всерьез полагал, что она купится на стечение обстоятельств, поверит? Он сам попросил перевода.

У Серы свело желудок. Она почувствовала, что больше не может проглотить ни кусочка. Брэд великодушно предложил приемлемый выход, и она не собиралась упустить шанс сохранить хотя бы остатки достоинства. Главное, не оказалось бы слишком поздно.

– Вы востребованный специалист, – выдавила она в надежде, что это прозвучит достаточно легко.

– Это хорошая возможность. Какие-то бизнесмены из Штатов хотят осмотреть нефтяные поля шейха.

– Это шаг вперед по сравнению с тем, чтобы нянчиться со мной.

– Сера.

– Нет! Все хорошо. Вам ведь больше нравится такая работа. Мои поздравления. – Никогда слова не давались ей с таким трудом. И не звучали так пусто.

– Моя смена прибыла час назад. Сейчас он обустраивается. Сегодня вечером я передам ему всю необходимую информацию и уеду рано утром.

– Надеюсь, ему понравится спать с вами в одной кровати. – Ей так и не удалось засмеяться. Легкие слишком сдавило.

– Я лягу на террасе в шезлонге. Последний раз.

Последний раз. Сера всхлипнула про себя.

– На вашей террасе или на моей?

– Я был бы не против последний раз взглянуть на нашего орикса.

Наш орикс. Как грустно, что теперь она будет просыпаться пораньше, чтобы увидеть его, потому что они делали это вместе.

До Серы начал доходить весь ужас происходящего. Если бы она сдержалась прошлой ночью, не позволила боли вырваться наружу, не набросилась на него, возможно, он не уехал бы. Фактически, она сделала его дальнейшее пребывание здесь невозможным, вынудив нарушить профессиональный кодекс, который он так чтил. Как она могла злиться на человека за то, что он вел себя согласно своим принципам? Ведь больше всего она уважала Брэда за преданность профессии, верность долгу.

Ее время заканчивалось до срока. Сера поняла, чем стали бы для нее еще две недели с ним, что значили прошедшие две и каково это, ощущать их как полжизни. Она догадалась, что с ней произошло и что теперь значит для нее Брэд.

Он вернется в Кафр-Фалах, примет новое престижное назначение, а она вернется в Лондон, к отшумевшему скандалу в прессе и своему отцу. На другой конец света. И больше никогда не увидит Брэда Крюгера. Их встреча состоялась только благодаря воле шейха, и начальник службы охраны едва ли станет делиться персональными данными своего сотрудника.

Просить Брэда оставаться на связи – тоже не вариант. Для этого она еще слишком горда.

Ощущение тщетности и собственного бессилия уже начинали грызть изнутри.

На самом деле две недели – это не полжизни, в любом случае этот момент наступил бы довольно скоро. На Новый год она собиралась уехать. А то, что этот человек чуть не зацеловал ее до смерти, не означает, что он захочет целовать ее всю жизнь. Они не стояли на пороге счастья. И Брэд лишь немного приблизил момент расставания.

– Жаль, что придется приспосабливать к себе нового человека.

Не уходи!

Он сверкнул фирменной кривой улыбкой.

– Подумайте, как весело морочить голову новому парню.

– Салим расстроится, что ему не удастся похвастаться передо мной лошадьми.

Пожалуйста, не уходи!

– Он переживет.

– Спасибо, что так носились со мной.

Не бросай меня!

– Не за что.

Она хотела сказать совсем не то. Каким-то образом за последние две недели, сам того не желая, Брэд сделал для ее израненного сердца больше, чем другие за много лет. Несмотря на тягостный финал. Он словно залатал в нем дыры. Подлечил его. Или вселил в нее надежду, заставил снова поверить, что на этот раз все получится.

Смуглая рука коснулась ее руки. Сера подняла глаза.

– Сера!

В глубине его глаз сгустилась тень боли. Конечно, он чувствовал ее, ведь он добрый. Она не смогла бы полюбить недоброго человека.

О господи!

– У вас все будет хорошо. Дуэйн отличный охранник.

Мысли были поглощены тем, что она осознала.

Мне кажется, что я тебя люблю.

– Ладно. Оставляю вас наедине с обедом. Когда завтра утром вы проснетесь, Дуэйн будет уже на дежурстве, а я уеду.

Пульс панически затрепетал от мысли, что он исчезнет. Растворится в пустыне. Или в городе, или на нефтяных полях. Окажется от нее за семью морями. И она никогда не узнает, где он. Однако жизнь хорошо подготовила ее к этому моменту. Ей и раньше приходилось видеть, как уходят люди, которых она успевала полюбить, так что у нее большой опыт. И все же ей стоило трудов не сказать того, о чем кричало сердце и сознание.

Я люблю тебя!

– О’кей.

И все. Кончено.

Брэд снова отошел в тень. Сера старалась держаться, зная, что он на нее смотрит. Какая мука! Чем больше она старалась успокоить дыхание, тем сбивчивей оно становилось, пока невыносимый страх, что она разрыдается прямо на глазах Брэда и посетителей ресторана, не заставил ее встать. Сера успокоила официантов, сказав, что еда, как всегда, безупречна, и быстро ушла. Спрятаться в туалетной комнате? Нет. Это не выход справиться с бурей эмоций в душе. Нужно вырваться на свободу, двигаться, не сидеть в четырех стенах, зная, что Брэд ждет за дверью.

Чтобы все увидеть.

Ему пришлось почти бежать, чтобы поспеть за ее стремительным шагом. Она не стала оглядываться, не попыталась заговорить с ним, хотя знала, что он рядом. Когда она научилась чувствовать присутствие? Сера быстро проскользнула в свой домик и заперла дверь, чтобы Брэд не смог войти внутрь и осмотреть помещение. Погасила весь свет, залезла в кровать, не сняв одежды, натянула одеяло до подбородка. Как могла, защитилась от мира.

Около полуночи Брэд носился по своему сьюту, кидая в сумку вещи, попадавшиеся ему под руку. Вот в чем прелесть путешествия налегке: ему понадобилось всего несколько минут, чтобы собраться. Хорошо, что он заранее сделал звонок, который должен был сделать. Сидя в ресторане и глядя в заплаканные глаза Сэры, отчаянно старавшейся не уронить достоинства, он чувствовал, как его решимость стремительно тает. И все же Брэд понимал, что должен уехать.

Сера слишком нежное и хрупкое создание, чтобы выдержать его неумелые попытки понять, как с ней быть. Он солдат. Его профессия разрушать. Ей нужен более надежный телохранитель, умеющий держать себя в руках. Обладающий большей внутренней стойкостью.

До сих пор мужчины, которых она встречала, разочаровывали ее. С чего он взял, что с ним будет иначе? Он уже доказал, что ему нельзя доверять хрупкие сердца. К счастью, Сера оказалась сильнее, чем он ожидал. Если бы хоть одна слезинка скатилась по ее щеке, он бы не выдержал.

Остановившись посреди комнаты, Брэд невидящим взглядом уставился на вещи, которые побросал в сумку. Одна особенно привлекла его внимание. Свернутая в трубочку акварель, которую он нашел в дальнем углу маленького магазинчика арабских сувениров. Неизвестный художник нарисовал Омара. Ему удалось схватить одновременно силу и беззащитность птицы.

Брэд купил этот рисунок для Серы, поддавшись очередному недостойному профессионала порыву. Хотелось подарить ей приятные воспоминания о Рождестве, способные согреть ей душу. Однако лишь внес свою лепту в копилку неприятных ассоциаций. Пройдет время, и она будет вспоминать не красоту пустыни, не Омара или невероятное декабрьское солнце. Она будет вспоминать глупца, который отверг ее и без того израненное сердце. Нет, он не подарил ей счастливое Рождество, а забил очередной гвоздь в крышку гроба этого праздника.