Юджин бывал в офисе босса всего лишь пару раз. Ему пришлось сменить джинсы на деловой костюм, и теперь Юджина не узнала бы даже самая родная из любовниц: он выглядел как среднестатистический «белый воротничок». Новые туфли, которые ему нестерпимо жали, хоть и были удобными на вид, идиотский костюм, глупый галстук и аккуратно собранные волосы. То, как босс успевал бриться и причесываться с утра, носил туфли и галстук, а также то, как он терпел эту пытку ежедневно, оставалось для него тайной. Юджин был недоволен, но предпочитал молчать.

Темно-зеленая «ауди» босса медленно двигалась по шоссе. Босс курил вторую сигарету за полчаса.

— Интересно, о чем доктор Мейер хочет со мной поговорить? — предпринял очередную попытку завязать разговор Юджин.

— Я похож на доктора Мейер?

— Да будет вам, босс. Объясните мне, почему вы злитесь с самого утра?

— Ты думаешь, я наслаждаюсь твоим обществом?

— Моим обществом? — Юджин запнулся. — Но ведь я молчу, босс!

Он достал из кармана смятую пачку «Мальборо» и начал искать зажигалку. Поиски успехом не увенчались; босс извлек свою, и Юджин прикурил, кивнув в знак благодарности.

— Значит, вы не знаете, о чем со мной хочет поговорить доктор Мейер, да, босс?

— Представляю в общих чертах.

Юджин вытянулся в кресле.

— Я сделал что-то не так?

— Слишком много вопросов даже для тебя, Уэллс.

— Подождите, бос. Мы так не договаривались!

Капитан Землянских опустил очки на кончик носа и посмотрел на пассажира.

— Прости, Юджин? Мне кажется, я не расслышал. Ты сказал, что мы так не договаривались?

— Ну конечно, не договаривались!

— Давай вернемся к началу нашего диалога. Я сказал, что не являюсь доктором Мейер, а поэтому и понятия не имею, о чем она с тобой будет говорить. Так?

— Так, — вздохнул Юджин, подумав о том, что легче у него на душе не стало. — Я не хочу, чтобы мне под ногти совали иголки.

Константин поправил очки и перевел взгляд на дорогу. «Пробка» закончилась, и теперь он мог прибавить скорость.

— Вы не знаете доктора Мейер, босс! — продолжил Юджин. — Невозможно узнать, о чем она думает, и что она собирается делать…

— Доктор Мейер — психиатр. Если ты хочешь знать мое мнение, пара сеансов тебе бы не помешала.

— Спасибо, босс, — насупился Юджин. — Я вас тоже люблю.

— Не мог бы ты продемонстрировать свою любовь гробовым молчанием?

Юджин демонстративно скрестил на груди руки и повернул голову к окну.

Болтовня Юджина всегда раздражала Константина, но сейчас ему было не до болтовни и не до доктора Мейер. Он думал о том, как вчера вечером подвозил свою гостью до дома и о том, что еще ни один мужчина не мешал ему так, как ее муж.

Она младше меня. Кто бы мог подумать? Берта говорит, что первый признак старения — это не седина, а тот факт, что мужчине начинают нравиться женщины младше него…

— … найти женщину, босс.

Юджин в своем репертуаре. Его не волнует, слушают его или нет.

— Что ты там лепечешь? — осведомился Константин.

— Я говорю, вам нужно найти женщину, босс. Мне кажется, вам станет легче на душе.

— Почему ты так уверен в том, что у меня нет женщины?

— Даже не знаю, — смутился Юджин. — Просто… вы так много работаете.

— Тебе не жаль мою женщину?

— Я думаю, что если вы цените женщину, то сможете пойти на какой-то компромисс, и…

Капитан Землянских рассмеялся. Он смеялся от души, и Юджин был даже рад, что ему удалось рассмешить босса.

— Пойти на компромисс. — Он посмотрел на Юджина. — Не знаю, зачем ты затеял этот разговор, но он меня забавляет.

— Мне кажется, ваша проблема в том, что вам не хватает любви.

— Я люблю себя. И этого мне хватает.

Константин взял сигаретную пачку, которая оказалась пустой, смял ее и положил обратно. Юджин услужливо достал новую из бардачка, разорвал полиэтилен и протянул водителю.

— Люди были бы счастливее, Юджин, если бы избавились от рабской склонности судить других по себе. Мы почти приехали. Молчи и улыбайся.


Майор Толедано, встретивший спутников в дверях офиса капитана Землянских, выглядел взволнованным. Он пожал руки обоим, после чего повернулся к Константину.

— Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь? — осведомился он. — Я ждал тебя вчера, но понял, что ты не приедешь, и отложил совещание на день. Я не стал звонить, не хотел тебя беспокоить.

— Я великолепно себя чувствую, — ответил Константин, положив руку на плечо коллеге. — Благодарю.

Боаз вгляделся в его лицо, отметил, что он выглядит лучше, чем обычно, и удовлетворенно кивнул.

— Я рад, — сказал он коротко и повернулся к Юджину. — А как поживаете вы? Мы с вами давно не виделись.

— У меня все хорошо, сэр, — ответил тот. — А как дела у вас?

— Хватит обмениваться любезностями! — раздался голос Габриэль из приемной. — Пока у Лии два дня отпуска после командировки, я должна справляться одна, и я не собираюсь ждать: я должна идти за почтой!

Константин толкнул дверь и вошел в приемную.

— Почему вы нервничаете, Габриэль?

— Ох, простите, сэр, я не слышала вашего голоса, — извиняющимся тоном ответила Габриэль. — Я думала, что эти двое беседуют под дверью в свое удовольствие и задерживают меня.

— Может, мне стоит продлить ваш рабочий день? Скажем, часов до шести? Чтобы вы успели все?

Габриэль театральным жестом прижала ладонь к груди, выражая признательность.

— Не стоит, сэр.

— Будьте добры, проводите Юджина до офиса доктора Мейер.

— С радостью, — ответила Габриэль и подошла к Юджину. — Идем. И побыстрее. У меня куча дел.

Лейтенант Гилад Гордон сидел за столом совещаний в кабинете своего начальника и допивал кофе.

— Доброе утро, — поздоровался Константин, занимая свое кресло. — Как прошел день без меня?

— Кроме того, что меня свели с ума, все было отлично, — сообщил консультант. — Я уехал домой в начале девятого вечера.

— Я часто уезжаю в начале одиннадцатого, так что тебе повезло. Итак, джентльмены, давайте приступим к делу. Мне предстоит нелегкий день, и я хочу разобраться с результатами операции.

Майор Толедано отдал капитану Землянских тонкую стопку листов, завернутую в прозрачный полиэтилен.

— Это показания лейтенанта Бар, — сказал он. — Она выглядела растерянной.

— Не могу сказать, что я ее не понимаю.

— Лучше расскажите, какие у вас новости, капитан, — полюбопытствовал Боаз. — Больше всего меня интересуют бумаги.

Константин взял привезенные Лией документы и положил ладонь на первый лист.

— У меня есть две новости, джентльмены. Одна из этих новостей плохая, а другая — очень плохая. Начну с плохой. Террористическая группировка «37» — это часть организации со сложным устройством, которую в наших кругах называют Седьмым отделом. Вам, майор, это название знакомо.

— Да, — кивнул Боаз. — Я слышал о нем от Ицхака. Он говорил, что раньше Седьмой отдел был серьезной организацией, но со временем ячейки потеряли связь друг с другом. Теперь это отдельные группировки.

— Хорошо это или нет, но «комиссар» ошибался. И теперь перед нами группировка «37», которая должна привести нас к Седьмому отделу. Только стоит ли нам к нему подходить? Не слишком ли высокую цену мы за это заплатим? А теперь — ко второй новости. Я прошу вас взглянуть на эти списки.

Гилад и Боаз некоторое время молчали, разглядывая полученные от Константина листы.

— Это имена, — подытожил майор Толедано. — Имена жертв группировки «37». Тут есть журналисты, ученые, профессора… Все имена, которые нам известны.

— А теперь переверните страницу и изучите второй список.

— Имена из первого списка мне знакомы, чего не скажешь о втором, — признался Гилад.

Боаз снова перевернул лист, бегло просмотрев первый список, вернулся ко второму и, взяв со стола ручку, подчеркнул последнее имя: «Ицхак Бен Шаббат».

— Что тут делает имя «комиссара»? — поинтересовался он. — Это, конечно, я еще могу понять — он тоже был жертвой. Но почему ты разделил имена именно так?

Константин взял лист со списками и, подняв его, продемонстрировал сторону с содержавшим имя «комиссара» списком.

— Люди, имена которых идут до имени «комиссара», так или иначе были связаны с ним. Кто-то раньше работал у нас, кто-то был его информатором долгие годы и успешно передавал ему сведения. Цепочка заканчивается именем «комиссара» потому, что после его смерти охота за связанными с ним людьми прекратилась, хотя многие из этих людей до сих пор живы. Более того, мне известно, где они находятся. А теперь перейдем ко второму списку. — Константин перевернул лист и снова показал его сидящим за столом. — Эти люди тоже были связаны с нами. Как вы заметили, майор, здесь есть имена бывших сотрудников наших с вами отделов. А также имена людей, которые когда-то поставляли мне информацию.

Гилад сцепил пальцы в замок и посмотрел на лежащий перед ним список.

— Ты хочешь сказать, что последним в этом списке может оказаться имя одного из нас?

— Твое — вряд ли. Мое или Боаза — вполне вероятно.

— Отвратительно, — резюмировал Боаз, по-прежнему перебирая в пальцах ручку.

Константин отложил список и достал из кармана сигареты. Боаз и Гилад тоже дружно потянулись за пачками — создалось впечатление, будто они ждали негласного разрешения закурить.

— Эти новости, джентльмены, приводят меня к неутешительным выводам, — снова заговорил капитан Землянских. — Во-первых, мы держим и Мустафу, и его коллег из руководства группировки за горло, но не можем ничего предпринять, так как при неудачном исходе наша работа окажется пустой тратой времени. Наша цель — Седьмой отдел. Слишком много времени и сил мы вложили в это предприятие. И второй вывод, еще более прискорбный. Информация утекает изнутри. Я просмотрел все отчеты о неудачных операциях, связанных с группировкой «37». Каждый раз не хватает самой малости, крупицы информации, но точность изъятия этой крупицы ювелирна. Если вы посылаете письмо из одной страны в другую и пишете все, кроме номера квартиры, а в нужном доме больше тысячи квартир, вряд ли письмо дойдет до адресата. Наш случай аналогичен. Это могло бы быть случайностью, если бы не повторялось больше двух раз.

— Отвратительно, — угрюмо повторил майор Толедано, подвигая к себе пепельницу. — Вы нас обрадовали, капитан. Теперь обрадуйте нас еще раз и скажите, что у вас имеются соображения по поводу происходящего.

Константин собрал бумаги, и папка отправилась в ящик стола.

— Вы, господа, не знаете историю о том, как Мустафа в свое время сбежал из американской тюрьмы? Его посадили в одиночную камеру, где не было ничего, кроме закрывающейся на три замка двери и небольшого отверстия под потолком для того, чтобы в камеру проходил воздух — такого отверстия, куда с трудом можно было просунуть даже руку. Мустафа попросил пару листов бумаги. Он сказал, что ему скучно, и он хочет заняться оригами — это успокаивает. Перерезал горло краем бумаги обоим охранникам — и был таков.

— Впечатляющий персонаж, — кивнул Гилад и поднялся. — Пожалуй, хватит с меня хороших новостей. Я подышу свежим воздухом.

Когда лейтенант Гордон покинул комнату, Боаз пересел ближе к Константину.

— То есть, ты предлагаешь сидеть и ждать? — спросил он.

— Мы можем предпринять еще одну попытку подобраться к ним. Разумеется, не сейчас, а позже. Я был разочарован результатом, майор. С другой стороны, я — это не Мустафа, и, соответственно, Мустафа — это не я. И как бы часто в свое время майор Вайзенштейн не повторял фразу о том, что аналитик должен проникать в голову врага, все зависит от ситуации. У меня есть пара мыслей по этому поводу, но у меня также имеются сомнения по поводу результатов.

Боаз кивнул, делая знак продолжать.

— Вам, разумеется, не знакомо имя Мадлен Льюис?

— Нет.

— Она была замужем за сирийцем, одним из приближенных к «37» людей. Ицхак часто пользовался ее услугами, она поставляла ему информацию. Мустафа дважды планировал покушение на нее, и оба раза неудачно. Во второй раз его наемники организовали крушение поезда. Мадлен не нашли ни среди раненых, ни среди погибших. Насколько я знаю, теперь она живет во Франции. Проблема в том, что у нас с Мадлен есть… личный конфликт, поэтому прямо обратиться к ней я не могу.

Майор Толедано постучал пальцами по столу.