Анастасия Эльберг - Самая сладкая ложь

— Дорогая, кофе еще не остыл?

Лия вздрогнула, отвлекаясь от мыслей.

— Ничего, я подогрею. Садись. Как было на работе?

— Нервно и утомительно. Вечером я тоже работаю. Так что наши планы отменяются.

Она вздохнула и поднялась.

— Жаль. Я думала, что хотя бы сегодня мы будем вдвоем…

И поняла, что лукавит.

— Извини, дорогая. В следующий раз.

— Знаешь, мне надоела эта квартира. Я больше не могу смотреть на эти стены.

— Пару месяцев сверхурочных, и мы найдем что-то более подходящее. — Йосеф достал сигареты и подошел к окну. — При моих доходах…

— А при моих доходах, Йосеф? При наших доходах? Неужели мы не можем переехать в нормальную квартиру?

— В другой части города? Как я буду добираться до работы? Или ты думаешь, что моя машина выдержит такие экскурсии?

— Тогда купи нормальную машину. — Лия сняла кофе с огня. — Я хочу сказать тебе, что все это уже стоит поперек горла!

Он приоткрыл окно и повернулся к ней.

— Если ты скажешь мне, что я должен сделать, я сделаю все возможное.

Лия поставила чашки с кофе на стол.

— Ты не понимаешь меня, Йосеф. А, может, просто не хочешь меня понять.

— Лия, что на тебя нашло? Ты плохо спала?

Она села к нему спиной.

— На подоконнике лежат мои сигареты. Дай мне их, пожалуйста.

— Ты начала курить? — Он посмотрел на пачку. — «Camel». Неплохо. И после этого ты говоришь, что у тебя нет денег на маникюр?

Эта пачка лежала там с того вечера, когда Лия ужинала у Константина. По возвращении домой она нашла ее в своей сумочке. К пачке прилагалась записка: «Плохие привычки делают жизнь приятнее».

— От такой жизни начнешь не только курить, — ответила она, доставая сигарету.

— Твой начальник — представительный мужчина, — заметил Йосеф. — Наверное, с ним не страшно возвращаться домой по ночам.

Лия закурила и взяла чашку с кофе.

— Скажи, Йосеф, ты любишь меня? — спросила она.

— Я не знаю, к чему ты завела этот разговор, но мне он не нравится.

— Тебе настолько плевать на то, что происходит вокруг тебя, что ты даже не заметил, что я пришла домой в чужом платье! Я не могу больше так жить. Мне надоели разговоры о том, что все будет хорошо. В этом месяце, в следующем, через год, через два. Я вышла замуж за тебя, а не за твою работу!

Йосеф потушил сигарету и вернулся за стол.

— Ну, тогда, может быть, ты будешь работать одна? А я возьму на себя роль домохозяйки. Может, хотя бы мне удастся превратить эту квартиру во что-то стоящее?

— Замолчи.

Лия поднялась.

— Я молчу, — покорно склонил голову Йосеф. — Ты хочешь сказать мне что-то важное?

— Я хочу сказать тебе, что больше не приближусь к этой дыре ни под каким предлогом. Я могу терпеть долго, но всему есть предел.

— Послушай, дорогая. Я устал. И ты тоже. Нам нужно выспаться и отдохнуть.

— Я совсем не устала, и этой ночью очень хорошо спала.

— Твой начальник охранял твой сон?

Это было сказано полусерьезно — полушутя, но Лия не удержалась от осторожного взгляда на мужа.

— Это не должно тебя волновать, — ответила она.

До крошечного кафе, находившегося на расстоянии двух кварталов от дома, Лия шла быстрым шагом, а потом присела на ступени, чтобы отдышаться. Некоторое время она сидела без движения, теребя в руках сумочку, после чего достала сотовый телефон.

Константин ответил после нескольких гудков. Услышав в трубке знакомое «да», Лия сказала коротко:

— Здравствуй, это я.

— Подумать только, мы попрощались пару часов назад, а теперь снова здороваемся. Что-то случилось?

— Мне захотелось тебя услышать. Ты дома?

— Я буду дома минут через сорок. Ты хочешь зайти в гости? По субботам у нас праздничный обед.

— Да, от обеда я бы не отказалась.

— Я заеду за тобой. Где ты?

— Нет-нет, я поймаю такси.

— Никаких такси, Лия.

— Я постараюсь не опоздать к обеду так, как я опоздала к завтраку. До встречи.

На узенькую улочку такси заезжали редко. Минут через пятнадцать Лие удалось поймать машину. Она села рядом с водителем и назвала адрес.

— Далековато, — покачал головой водитель.

— Я заплачу. Только, пожалуйста, побыстрее.

Берта окинула гостью взволнованным взглядом и отошла от двери, пропуская ее.

— Хозяин ждет вас в гостиной. Я, надеюсь, вы пообедаете с нами?

— Нет, благодарю. Я не голодна.

— Но мне сказали, что…

— Да какая разница, что вам сказали! Я не голодна!

— Кто грубит моей экономке? — услышала она голос Константина. — Надеюсь, это не Лия, иначе я разозлюсь.

Он сидел у окна и читал письмо.

— Я, кажется, просил тебя не заказывать такси.

— Я хотела приехать в одиночестве. Мне не хотелось никого видеть.

— И именно поэтому ты пришла сюда? Ты могла бы пообедать в кафе.

— Я пришла сюда не для того, чтобы пообедать.

Константин отложил письмо и посмотрел на нее.

— Правда? И зачем же ты пришла?

— Мне… хотелось тебя увидеть.

— Ты могла подождать до завтра. Я бы мозолил тебе глаза весь день. — Он поднялся. — Мы пообедаем на свежем воздухе. Берта, будьте добры, накройте на веранде.

К еде Лия почти не притронулась — она выпила рюмку коньяка и выкурила две сигареты.

— Не думаю, что стоит пить на голодный желудок, — заметил Константин. — Это плохо сказывается не только на здоровье, но и на общем самочувствии.

— Я буду делать то, что хочу. Даже если это вредит моему здоровью.

— Наверное, ты ждешь от меня одобрения?

Она подняла глаза.

— Почему ты так решил?

Берта убрала тарелки и принесла второе.

Обед на свежем воздухе был хорошей идеей. После грязных городских кварталов Лия воспринимала цветущий сад как Рай на земле.

— Ты сказала, что больше не хочешь так жить, повернулась и ушла, — заговорил Константин, разглядывая принесенную еду. — Ты ушла из дома в обнимку с сумочкой, в платье, на каблуках, не взяв с собой даже зонта и плаща. Ты думаешь, что все проблемы в этой жизни решаются именно так? А если я сейчас скажу тебе уйти?

Молчание затягивалось. Где-то в кронах деревьев пели птицы. Лия пыталась разглядеть их, но они ловко скрывались от посторонних глаз.

— Я понимаю, сказать тебе нечего, — произнес Константин. — Подойдем к вопросу с другой стороны. Конечно, я не выставлю тебя не улицу. Ты будешь жить тут неделю, две. Может, даже месяц. Но я работаю двадцать четыре часа в сутки, как и твой муж. И у меня бывают такие периоды, когда я должен жертвовать личной жизнью ради работы. Иногда они затягиваются на неделю или две, иногда я могу работать в таком ритме больше месяца. И что будет тогда? Ты скажешь, что тебя не устраивает такая жизнь, и уйдешь? Одна женщина уже так сделала. Правда, до этого она имела неосторожность выйти за меня замуж.

— Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Я хочу собраться с мыслями, и…

— Ты должна была сделать это до того, как хлопнула дверью. Решение тебе нужно принимать сейчас.

Пока Берта накрывала к чаю, Константин молча курил. Его лицо было таким же спокойным, как и в первые минуты разговора. Даже если он и думал о чем-то, то показывать этого не собирался.

— Что вы будете к чаю, сэр? — спросила Берта.

— Малиновое варенье.

— Малиновое?

— У нас нет малинового варения?

— Нет, сэр, — улыбнулась она. — Но я могу купить его, если хотите.

— Да, я буду вам благодарен. И, будьте так добры, постелите леди в спальне Марики. — Он помолчал. — Жаль, что у нас нет малинового варенья.

Лия посмотрела на то, как Берта уносит тарелки.

— Я не люблю малиновое варенье, — сказала она.

— Скажи мне, моя девочка, что мне делать?

— Что делать с чем?

— С тобой. С собой. Я запутался.

Константин вздохнул и потрепал волосы. Лия в очередной раз подумала, что этот его образ разительно отличается от того, привычного.

— И опять ты молчишь. — В его голосе слышался упрек. — Неужели тебе нечего сказать?

— Если ты скажешь, что ты хочешь от меня услышать…

— Да что-нибудь, черт возьми. Неужели я постоянно должен принимать за кого-то решения? Иногда у меня создается впечатление, будто все мое окружение от меня чего-то ждет — указаний, приказов, советов! И не дай мне Бог ошибиться, ведь без меня никто не способен на проявление самостоятельности!

Стоявшая в дверях Берта выслушала эту гневную тираду, после чего проговорила:

— Я собираюсь в магазин, сэр. Список уже готов, но если вы хотите что-нибудь добавить…

— Что я говорил? Без меня даже не могут составить список покупок! И какой магазин? Сегодня суббота!

— Да. Но я делаю покупки в магазине, который работает всю неделю. И уже не первый год.

Константин прижал руку к груди и посмотрел сначала на полупустые чашки, а потом — на Берту.

— Малиновое варенье. И сигареты. И принесите мне сердечные капли, если это вас не затруднит.

— Вам нельзя волноваться, сэр, вы ведь знаете.

— А еще мне нельзя пить, курить, спать по три часа в сутки. Еще мне нужны новые очки, а еще по мне соскучился мой врач, который скоро запретит мне дышать.

— А еще вам нужно нормально питаться и не пить так много кофе.

Константин повернулся к экономке, но та, вопреки ожиданиям Лии, выглядела решительно.

— Правда? — спросил он с улыбкой, которую вполне можно было бы охарактеризовать как опасную.

— Правда, сэр, — ответила Берта спокойно.

— В таком случае, разрешаю вам купить банку кофе без кофеина. — Константин посмотрел на Лию. — Не молчи, дорогая. Я знаю, что ты тоже хочешь заказать что-нибудь великодушной Берте.

Лия задумалась.

— Да, — ответила она после паузы. — Марципан.

— Марципан? Вот что, Берта, — повернулся Константин к экономке. — Вместе с марципаном купите еще пачку сигарет. «Eve», «Vogue» или что-нибудь в таком духе. Приличным леди не пристало курить «Camel».

После обеда посуда была убрана, Берта отправилась в магазин, а Константин и Лия переместились в гостиную. Она лежала на коленях у хозяина дома, и двигаться ей не хотелось.

— Я могла бы пролежать так целую вечность.

— У тебя бы затекла шея.

— Мне кажется, что в глубине души ты романтик.

— У меня нет души.

Лия взяла стакан с водой с журнального столика; одна из газет с шелестом спикировала на пол.

— Почему ты так решил?

— Я слишком давно наполнял ее чем-то в последний раз.

— У тебя есть душа, и сердце у тебя тоже есть.

— Есть. Железное. Все на работе в этом уверены, да?

Лия замолчала. Она разглядывала на стене и слушала их ритмичное «тик-так».

— Но ведь это неправда, — сказала она.

Константин погладил ее по волосам и положил ладонь ей на лоб.

— Это правда, моя девочка. Просто ты совсем не знаешь меня. И сейчас я думаю о том, что хуже — то, что я вскружил тебе голову, или то, что ты вскружила голову мне. У моей любви есть побочный эффект: она делает несчастными всех вокруг, включая меня.

Лия устроилась поудобнее и прикрыла глаза.

— Больше не хочу слушать эту ерунду, — заявила она.

— Поговори со своим мужем.

Она приподнялась и посмотрела на Константина.

— О чем?

Он вернул ее стакан на журнальный столик.

— Тебе лучше знать. Вы же муж и жена.

— Но почему именно сейчас? Я до сих пор злюсь!

— Ты устроила сцену на пустом месте, ушла, хлопнув дверью, приехала ко мне. Думаю, твой муж до сих пор не понял, что произошло. И что взбрело в голову его жене, если она так себя ведет.

— Но ведь это было совсем не…

Константин отмахнулся уверенным жестом.

— Не хочу слушать. Не заставляй меня думать о том, что ты боишься. Я хорошо тебя знаю, и слабой женщиной назвать не могу. Но, как ты знаешь, поступки говорят о людях лучше слов. И могу сказать тебе одно — слабой женщине рядом со мной будет тяжело. Потому что моя женщина должна соответствовать мне.

— А Марика тебе соответствовала?

— А Марика — моя женщина?

Лия села, поджав под себя ноги.