Джервейз умолк, вспоминая, как изменился за эти годы. В Индию он уехал в гневе и депрессии, жил там среди опасностей, без комфорта, а в Англию вернулся наконец-то самостоятельным человеком.

– Расскажите об Индии, – попросила Диана.

И Джервейз начал рассказывать. Всю дорогу до Ричмонда он говорил о чудесах Индии – о тамошней убийственной жаре и нищете, о многолюдных городах, странных религиях со странными ритуалами, порой трогательными, порой тошнотворными. Никто из его знакомых – даже кузен Френсис – не проявлял такого интереса к Индии, как Диана: она слушала его с величайшим вниманием, так что Джервейз рассказал даже больше, чем собирался. Когда он упомянул о своей экспедиции на север, где увидел горы, называемые «Крыша мира», его вдруг поразило, какая это была странная тема для разговора со шлюхой. Произнося это слово мысленно, виконт невольно поморщился. Конечно, слово было вполне точным, но применительно к Диане оно казалось слишком грубым – она была элегантна и эрудированна как настоящая леди. «Хотя в душе она наверняка такая же грубая и хваткая, как и все прочие представительницы ее породы», – подумал Джервейз.

Когда он дошел до конца своего рассказа, Диана мечтательно вздохнула и пробормотала:

– Это мне напоминает королевство пресвитера Джона…

Джервейз взглянул на нее с удивлением. Неужели она знала эту средневековую легенду? Пресвитер Джон считался мифическим правителем удивительной восточной страны, земли золота и всяких чудес, христианским королем в окружении варваров.

– Да, Индия такая же экзотическая, как эта страна из средневековой легенды, – согласился Джервейз. – В детстве меня завораживали такие сказки. У меня была книга про пресвитера Джона, и я грезил о нем и его троне из чистого золота. Возможно, это стало одной из тех причин, по которым я отправился в Индию.

Диана молча кивнула. Значит, этот мужчина с суровыми глазами когда-то был мальчишкой, мечтавшим о чудесах? Этот милый образ напомнил ей о Джоффри.

Они уже въезжали в Ричмонд-парк. Когда-то здесь стоял огромный дворец, а здешние леса были королевскими охотничьими угодьями. Теперь же люди могли свободно гулять в этом лесу точно в городских парках, только здесь природа была гораздо живописнее. Осень уже коснулась деревьев, и в ярком полуденном солнце то и дело мелькали первые золотые листья. Внезапно Джервейз спросил:

– Миссис Линдсей, откуда вы родом? В вашем голосе слышится легкий северный акцент.

Диана взглянула на виконта с лукавой улыбкой.

– Милорд, у женщин вроде меня нет прошлого. Да и будущего тоже… Мы существуем только в настоящем. А давайте-ка скакать наперегонки. Отсюда до конца этой тропинки. Посмотрим, обгонит ли Федра вашего коня.

Не дожидаясь его ответа, Диана пустила лошадь во весь опор. Джервейз был застигнут врасплох, и еще до начала скачки Диана опередила его футов на пятьдесят. Раздосадованный тем, что собеседница ушла от ответа, он пустил своего коня в галоп. В прошлом виконта никогда не разбирало любопытство в отношении его любовниц, но сейчас ему хотелось узнать о Диане Линдсей как можно больше. На какой же почве могла вырасти такая ослепительная красота и изысканность? И что привело ее в древнейшую из профессий?

Впрочем, сейчас Джервейз выкинул из головы все вопросы и сосредоточился на том, чтобы догнать красавицу. Длинные каштановые волосы Дианы развевались у нее за спиной точно знамя, причем она сумела добиться от Федры очень неплохой скорости, даже не используя хлыст. Конечно, эта лошадь не могла сравниться с его конем, однако Диана справилась на удивление хорошо и Джервейз обогнал ее всего лишь на полголовы.

Проигрыш ее не расстроил, и она с улыбкой сказала:

– Милорд, вы выиграли. Что хотите получить в качестве приза?

– Что-нибудь придумаю, – пробормотал виконт, любуясь ярким румянцем, появившимся на щеках его спутницы. Он поднял голову и посмотрел на солнце. – Знаете, уже за полдень. Если мы на этой вот развилке свернем направо, то приедем в таверну, где я заказал ленч.

Они поехали в сторону таверны, находившейся на берегу реки, и там Диане очень понравилось. Ее спутник прекрасно все организовал – начиная от отдельного кабинета, выходившего окнами на Темзу, до превосходной еды и вина. Меню было составлено идеально – все выглядело очень аппетитно, но в то же время пища не была слишком тяжелой для людей, которым еще предстояло проделать обратный путь до Лондона.

Доедая пикантный кисло-сладкий клубничный бланманже со взбитыми сливками, которым заканчивался ленч, Диана подумала: «Интересно, воспользуется ли сейчас виконт преимуществами уединения?» Причем эта мысль скорее развлекла ее, чем встревожила. На протяжении всей прогулки она украдкой наблюдала за своим спутником, восхищаясь его силой и грацией.

Диана потягивала вино, улыбаясь какой-то реплике виконта, потом что-то сказала в ответ. И она по-прежнему им восхищалась. «Что ж, – говорила она себе, – поскольку я уже решила, что он станет моей судьбой, почему бы не получать удовольствие от того, что судьба предлагает?» Его красивое лицо с высокими скулами было словно вылеплено талантливым скульптором, ясные серые глаза проницательно смотрели из-под тяжелых бровей, а в темные густые волосы так и хотелось запустить пальцы. Он, как правило, был необычайно серьезен, иногда даже мрачен, но порой в его глазах вспыхивали искорки веселья, и тогда ей казалось, что это и есть настоящий Джервейз Бранделин, чрезвычайно волновавший ее и возбуждавший. Она вполне могла представить, как его глубокий баритон шепчет ласковые слова, а мускулистое тело прижимается к ее телу… и ее радостное волнение лишь усиливалось, когда она думала, что могла бы ему отдаться. Да-да, могла бы. Вопрос «если» больше не стоял, оставался только вопрос «когда».

– Не желаете ли перед возвращением в Лондон, прогуляться в лесу? – спросил он таким тоном, каким вполне мог бы обращаться к своей девяностолетней тетушке. – Тамошние дубы – одни из самых старых и красивых в Британии.

Диана вдруг поняла, что немного опьянела после трех бокалов вина. Должно быть, именно из-за них возникли все эти ее фантазии. Ох как неловко… В то время как она, глупая, размечталась, этот негодник был абсолютно трезвым. Значит, дубы?.. Нет, ее не интересуют никакие дубы, пропади они пропадом!

Когда Диана, допив вино, поставила бокал на стол, ее руки слегка дрожали. Ох, наверное, она сделала что-то не так и Сент-Обин ее больше не хочет. Но почему? И вообще, что делает женщину желанной? Мысль о том, что виконт ее не хочет, оказалась на удивление болезненной. Диане пришлось сделать над собой усилие, чтобы изобразить вежливую улыбку.

– С удовольствием, – кивнула она. – Я раньше никогда не бывала в Ричмонд-парке.

Тенистый лес и в самом деле оказался необычайно хорош: древние дубы словно образовывали зеленый готический собор, через тропинки перебегали рыжие лани, а в столбах солнечного света танцевали, точно бабочки, пылинки. В окружении такой красоты Диана немного приободрилась, наклонилась, чтобы поднять с травы ярко-желтый дубовый лист, и, взглянув на него, с мечтательной улыбкой проговорила:

– Кажется, что нам навстречу вот-вот выйдет призрачная процессия друидов.

– Более вероятно, что это будут призраки Плантагенетов и Тюдоров, вышедших охотиться на оленей.

Голос Джервейза звучал вполне прозаично, но, бросив на него быстрый взгляд, Диана не увидела на его лице обычного бесстрастного выражения – было совершенно очевидно, что виконтом овладело страстное желание. Диана с облегчением вздохнула. Ее страхи оказались беспочвенными – виконт по-прежнему желал ее. Чувствуя легкое головокружение от вина, она игриво спросила:

– Олени были единственными, на кого охотились в этом лесу?

– О нет, бывает добыча поинтереснее оленей, – отозвался виконт.

Он протянул к ней руку, но она тотчас ускользнула и спряталась за массивным стволом ближайшего дуба. Потом со смехом выглянула из-за него и посмотрела на Джервейза, сама себе удивляясь, откуда у нее это кокетство.

– Милорд, а как вы ловите добычу поинтереснее? – Диана снова рассмеялась, внезапно обнаружив, что ей очень даже нравится эта игра.

Сент-Обин, казалось, не имел ничего против того, что она дурачилась. Он внимательно посмотрел на нее с улыбкой, а когда приблизился к дереву, сказал:

– Если бы я знал, как это сделать, то сделал бы.

Он протянул к ней руку, и теперь уже на лице его не было улыбки. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Потом он провел ладонью по ее щеке, после чего его пальцы скользнули в массу ее пышных, спутавшихся кудрей.

– Вы знаете, что вас называют Прекрасная Луна?

Диана вопросительно посмотрела на него, и он пояснил:

– Потому что вы женщина неземной красоты, самая прекрасная из всех, что когда-либо видели в Лондоне.

Глаза Дианы расширились. Несколько секунд она с удивлением смотрела на виконта, потом со смехом сказала:

– Это похоже на плод поэтической фантазии юного мистера Клинтона. Удивительный комплимент.

– Нет, чистейшая правда, – произнес Джервейз.

Глаза его потемнели, и Диане почудилось, что воздух между ними как будто загудел и завибрировал. Когда же он снова провел ладонью по ее щеке, по всему телу Дианы прокатились теплые волны, и губы ее сами собой приоткрылись.

– Диана, сколько мне еще ждать? – Виконт говорил почти шепотом, но взгляд его действовал гипнотически.

Тут он принялся легонько поглаживать пальцами ее ухо, и Диана невольно вздрогнула – она и не догадывалась, что в столь «неинтересной» части ее тела могли зарождаться такие чудесные ощущения. Ее тело реагировало на ласки виконта все острее, и Диана, стараясь сохранить равновесие, ухватилась рукой за ствол дерева. Удивительно, что мужчина с такими сильными руками мог быть столь нежным…

– Я понимаю, вы хотите лучше меня узнать, – проговорил виконт хриплым голосом. – Но чем больше времени мы проводим вместе, тем труднее мне не распускать руки. Вообще-то… это практически невозможно.

Он обошел ствол дерева и, обхватив обеими руками ее талию, привлек к себе. В следующее мгновение их губы слились в поцелуе. «По-видимому я хорошо осваиваю искусство поцелуев», – промелькнуло у Дианы. И действительно, каждый раз, когда они целовались, их поцелуи становились все более страстными… и интимными. Диана закрыла глаза и забылась в жарком танце губ и языков – в танце, который сейчас казался ей совершенно естественным.

В какой-то момент они упали на колени и крепко прижались друг к другу. И теперь Джервейз принялся целовать ее в невероятно чувствительное местечко под ухом, а руки его тем временем ласкали ягодицы и бедра Дианы. Она тихо застонала и, еще ошеломленная собственной реакцией на ласки виконта, с укоризной подумала: «Не надо было пить так много вина».

И ей было совершенно ясно, что если бы он захотел взять ее прямо здесь и сейчас, то у нее бы не хватило воли его остановить. Хм… соблазнительная мысль… Если их первое соитие произойдет прямо сейчас, у нее не будет времени переживать из-за ограниченности своего опыта, не так ли? Но в глубине души Диана прекрасно знала: она не хочет, чтобы все началось именно так. Джервейз Бранделин стал уже слишком важным для нее, поэтому она не могла вести себя столь легкомысленно. Да-да, ей следовало взять контроль над ситуацией – как учила Мадлен, – а не спариваться в лесу как какая-нибудь влюбленная простушка с молочной фермы. Кроме того, меры против беременности. Как бы она ни любила Джоффри, она не собиралась дарить ему младшего брата или сестренку.

Диана освободилась из объятий Джервейза и, тяжело дыша, отстранилась; теперь ее колени касались его коленей. Он потянулся к ней, чтобы снова обнять, но она тихо сказала:

– Милорд, чего вы от меня хотите? – Виконт промолчал, и она, не в силах сдержать улыбку, продолжила: – Я имею в виду… Ну, чего вы хотите, кроме очевидного.

Джервейз понял, что ему предстоит еще один экзамен. Он вздохнул и задумался. Увы, в голову ничего не приходило: ведь ему следовало остудить пламя, которое эта женщина раздула, а это задача не из легких. Но действительно, чего же он хотел от Дианы Линдсей, кроме возможности насладиться ее телом, забыть в пылу страсти все мрачные воспоминания и сожаления? Прекрасный вопрос, заслуживавший честного ответа. Немного успокоившись, он заговорил, тщательно подбирая слова:

– Я люблю порядок в собственной жизни, поэтому мне нужна постоянная любовница. Мне нужно быть уверенным, что вы будете доступны в любой момент, когда я вас захочу, и не станете устраивать гневные сцены из-за того, что я уделяю вам недостаточно внимания.

Диана с невозмутимым видом кивнула, и на ее прекрасном лице не отразилось ни намека на одобрение или же, напротив, осуждение.

– Что я получу взамен? – спросила она. – Как вы наверняка знаете, долговременные отношения – дело сложное. Какими вы хотите видеть наши отношения?

Джервейз поморщился – вопрос Дианы привел его в замешательство. И действительно, он никогда не задумывался о том, как их отношения должны выглядеть с ее точки зрения. Впрочем, кое-что было ясно… Он задумался над ответом, прикусив нижнюю губу. Хотя их отношения основывались бы на купле-продаже – если Диана станет его любовницей, – это будет нечто большее, чем просто коммерческая сделка. Вопрос в том, насколько большее.