Мэри Патни - Самая желанная

В ответ на его циничное заявление Диана едва заметно улыбнулась, но, покачав головой, сказала:

– Предложение заманчивое, но я не могу его принять.

– Да, конечно… – Допив бренди, Джервейз со стуком поставил стакан на столик. – Я ведь забыл, что другие ваши клиенты не захотят на две недели лишиться ваших услуг.

Диана снова покачала головой.

– Нет, дело не в этом. – Казалось, его раздражение сделало ее еще более спокойной. – Большей части светской публики в это время не будет в Лондоне, так что я вполне могла бы отсюда уехать, но я не собираюсь оставлять моего сына на Рождество одного. Он, Эдит и Мадлен – моя семья.

– Возьмите его с собой, – предложил Джервейз. – Возьмите также Мадлен и Эдит. Обинвуд – довольно большое поместье, так что тесно не будет.

Диана пристально посмотрела на него.

– Вы серьезно?

Нотки изумления, прозвучавшие в ее голосе, почему-то доставили Джервейзу огромное удовольствие.

– Я всегда серьезен, – заявил он с улыбкой. – Этот мой грех постоянно меня преследует.

Диана засмеялась тем самым «интимным» смехом, который так ему нравился. Затем медленно встала, подошла к нему и села на подлокотник его кресла. Легонько проводя ладонью по его волосам, она сказала:

– Мне сначала нужно будет обсудить это с Мадлен и Эдит. Но если они согласятся, то я с радостью.

– А у Джоффри есть право голоса? – Джервейз снова улыбнулся.

– Я знаю, что он будет очень рад опять оказаться за городом.

«Значит, они жили где-то в деревне», – заключил Джервейз, добавляя этот факт в свое мысленное досье на Диану.

Он привлек ее к себе, и их губы слились в поцелуе. Ее губы были мягкими и податливыми, а от недавнего гнева не осталось и следа. Но затем она вдруг зевнула, прикрывая рот ладошкой, и пробормотала:

– Милорд, уже слишком поздно, чтобы начинать все снова. Меня, конечно, очень впечатляет ваша выносливость, но я так устала, что, кажется, вот-вот засну.

Джервейз провел кончиками пальцев по ее щеке. Уходить не хотелось. Лукаво улыбнувшись, он сказал:

– У меня есть скрытые мотивы пригласить вас в Обинвуд. Возможно, мы сможем провести вместе целую ночь. Думаю, здесь вы не пойдете на это из-за Джоффри, верно?

Диана кивнула:

– Совершенно верно. Может, Джоффри и поверил, что вы в два часа ночи заглянули ко мне, чтобы перекусить, но объяснить, почему лежите в моей постели… Это было бы непросто. – Помолчав, Диана добавила с вопросительной интонацией: – Вы ведь, кажется, говорили, что предпочитаете спать один.

– Я солгал, – признался Джервейз. – И чем холоднее становится, тем меньше меня привлекает перспектива десятиминутной прогулки до дома среди ночи. – Он встал и обнял ее. – Я понимаю, что здесь вы это сделать не можете, но в Обинвуде у нас будет возможность провести вместе целую ночь. Дом там настолько велик, что если Джоффри захочет к вам прийти среди ночи, то доберется от детской до хозяйской спальни лишь к утру, но не к завтраку, а к ленчу.

Диана рассмеялась. Подхватив любовницу на руки, виконт уложил ее на кровать, прямо в бархатном халате. Прикрывая глаза, она с улыбкой прошептала:

– Вы хороший человек, Джервейз.

Он криво усмехнулся и поцеловал ее в лоб.

– Когда так говорите, вам, Диана, не обязательно изображать удивление.

Джервейз вышел из комнаты, слыша за спиной ее тихий смех.

На следующее утро, за завтраком, приглашение лорда Сент-Обина стало предметом оживленного обсуждения. Эдит сначала возразила, сказав, что для простой женщины из Йоркшира остановиться в доме лорда – это все равно что свинье притвориться на воскресном обеде гостьей, а не главным блюдом. Но Диана видела: хотя Эдит и насмехалась, ей любопытно было посмотреть, как выглядит настоящее поместье, поэтому оказалось нетрудно ее уговорить, что если она захочет, то сможет проводить все время в детских покоях вместе с Джоффри.

Джоффри же был в восторге от такой перспективы: непрестанно говорил о поездке с таким энтузиазмом, что взрослые ужасно обрадовались, когда он наконец отправился в школу.

Мадлен была ошеломлена предложением виконта, но охотно согласилась, однако странные взгляды, которые бросала на Диану, свидетельствовали о том, что у нее имелось немало вопросов к подруге и что при случае она их задаст.

Такой случай представился через несколько дней, когда подруги отправились в магазин тканей: Диана решила подарить Эдит на Рождество новое платье, что-нибудь более яркое, чем ее обычные наряды в коричневых и темно-синих тонах. Она долго рассматривала рулоны тканей – в этом магазине на Бонд-стрит их было столько, что полки доходили до самого потолка, – потом тихо спросила:

– Мэдди, как ты думаешь, Эдит пойдет вон та красная шерсть?

Мадлен оценила ткань.

– По-моему, оттенок не совсем подходящий. Поищи что-нибудь более алое и менее пурпурное.

Поскольку Мадлен обладала безошибочным чувством цвета, Диана послушалась ее и продолжила поиски. Продавец оставил их одних, чтобы они выбирали не торопясь. Подруги рассматривали ткани и ленты, выбирая не только для Эдит, но и для себя.

Сравнивая блестящую полушерстяную ткань изумрудного цвета со светло-зеленой шерстью, Мадлен заметила:

– Должна признать, что ты была права насчет Сент-Обина. Я думала, он холоден как рыба и совершенно безнадежен, но он, похоже, опьянен тобой – иначе не пригласил бы тебя со всеми твоими домочадцами в свое загородное гнездо.

– У него дела в поместье. Возможно, ему просто захотелось иметь там на праздники какую-нибудь компанию, раз уж все равно придется туда ехать.

Мадлен выразительно взглянула на подругу.

– Скорее всего Сент-Обин решил, что не сможет прожить без тебя две недели. Виконт приходит к тебе за неделю пять раз, и если бы он не так много работал в Уайтхолле, то разбил бы лагерь под нашей дверью.

– Что ты думаешь об этой шерсти? Стоит ли купить ее на утреннее платье для меня? – спросила Диана, разглядывая ткань дымчатого цвета.

– Никогда не носи этот оттенок серого, – проговорила Мадлен. – И не пытайся сменить тему.

– Но эта ткань мягкая и очень приятная на ощупь. Даже не хочется выпускать ее из рук. – Диана улыбнулась. – Но почему бы мне не сменить тему? О чем хочу, о том и говорю.

– Да, ты ясно дала это понять, – поморщилась Мадлен, глядя на серую шерсть и покачала головой. – Не знаю ни одной другой женщины, которая бы выбирала ткань не по цвету, а на ощупь. – Внимательно наблюдая за выражением лица Дианы, Мэдди небрежно заметила, словно эта мысль только что пришла ей в голову: – Не удивлюсь, если Сент-Обин попросит тебя выйти за него замуж.

Проигнорировав последнее замечание подруги, Диана спросила:

– А почему нельзя выбирать материал на ощупь? Ведь ткань прикасается к коже, и если выбирать между комфортом и внешним видом, то всегда предпочту комфорт.

– Секрет выбора одежды состоит в том, чтобы и выглядеть прекрасно, и чувствовать себя уютно. Эта серая шерсть совсем не такая.

Диана молча пожала плечами. Мэдди же вдруг вытянула из самого низа рулонов ткань цвета морской волны и приложила материал к щеке подруги.

– Вот смотри… Эта ткань такая же мягкая, и рядом с ней твоя кожа словно светится изнутри, а глаза блестят как сапфиры.

Диана потрогала ткань.

– Ты права, на ощупь такая же, как та, а цвет – великолепный.

Она положила отрез в их стопку покупок, а Мадлен, немного помолчав, тихо сказала:

– Не хочу быть надоедливой, но тебе действительно нужно подумать о своем будущем. Кажется, Сент-Обин тебе очень нравится. Он хорошо с тобой обращается, и с тех пор как ты стала с ним спать, мурлычешь как кошка. – Она внимательно посмотрела на Диану и увидела, что та залилась румянцем. – Скажи, если он и в самом деле попросит твоей руки, ты согласишься?

Решившись наконец посмотреть подруге в глаза, Диана проговорила:

– Ладно, хорошо. Если ты настаиваешь, я тебе скажу, что думаю. Хотя ему нравится мое тело, он слишком аристократ, чтобы жениться на шлюхе, даже такой, как я, то есть с претензией на элегантность. Да, он ко мне добр, но он аристократ до мозга костей, и я, даже если выйду за него, никогда не буду соответствовать его требованиям. Возможно, ему хочется иметь меня в качестве любовницы бесконечно долго, чтобы избежать хлопот при поисках другой, но ведь это вовсе не предложение руки и сердца.

Мадлен с интересом взглянула на подругу: ей казалось, что Диана слишком уж горячилась, когда говорила все это.

– Даже самые гордые мужчины могут вести себя неожиданно, когда речь заходит о сердечных делах. Может, и твой виконт…

– В данном случае речь не о сердце, а совсем о другой части тела, – перебила Диана.

Мадлен усмехнулась. Когда Диана пыталась быть вульгарной, это выглядело так, как если бы котенок Джоффри выдавал себя за тигра.

– Видишь ли, дорогая, та часть тела, на которую ты ссылаешься, часто имеет загадочную связь с сердцем.

Диана с преувеличенной аккуратностью развернула отрез красного бархата.

– Мэдди, ты, кажется, забыла, что у него где-то в Шотландии сумасшедшая жена.

– Нет, не забыла. Но я не уверена, что эта персона действительно существует. – Мадлен взяла катушку бельгийских кружев, отмотала немного и приложила к красному бархату. – Я навела кое-какие справки. Хотя туманные слухи действительно ходят, но никто не знает ничего определенного. Я не удивлюсь, если Сент-Обин сам их распустил – чтобы за ним не гонялись. Он когда-нибудь упоминал при тебе жену?

– Один раз я о ней упомянула, – призналась Диана.

– И что же?

– Он мне не ответил.

Мадлен снова усмехнулась. Выходит, Сент-Обин, как и Диана, уходил от вопросов, которые не хочет обсуждать.

– Но ведь виконт не подтвердил этот слух, – продолжала Мадлен. – И если бы жена действительно существовала, то он скорее всего сказал бы тебе об этом на всякий случай – чтобы ты не вынашивала мысли о браке.

– Не фантазируй, Мэдди, – пробурчала Диана. – И вообще, у нас с ним чисто деловые отношения, – добавила она, и при этом рука ее, лежавшая на прилавке, задрожала.

И тут Мадлен вдруг накрыла ее руку ладонью и шепотом спросила:

– Ты в него влюблена?

Диана потупилась, чтобы не встречаться взглядом с подругой, потом нетвердым голосом ответила:

– Думаешь, я совершу такую ошибку после того, как ты мне очень подробно объяснила, почему куртизанке не следует влюбляться в своего покровителя?

Мадлен покачала головой:

– Это не ответ.

– Да и что я знаю о любви? – Диана попыталась улыбнуться. – Мне ведь только совсем недавно стало известно о том, что такое похоть.

Мадлен в очередной раз усмехнулась.

– Эти две вещи, знаешь ли, связаны между собой. Поскольку ты больше ни с кем не встречаешься… В общем, я уверена: если ты еще в него не влюбилась, то скоро влюбишься. Поэтому отвечай: когда он попросит твоей руки, ты примешь его предложение?

Диана долго молчала, а когда наконец заговорила, голос ее дрожал.

– Может, все как-нибудь образуется… – Она вздохнула и добавила: – Но я не знаю, как именно.

Декабрь выдался необычно сухим – не было ни снега, ни дождя, – и поездка в Уорвикшир особых неудобств не доставила. Лорд Сент-Обин предоставил им свой роскошный экипаж и снабдил в дорогу нагретыми кирпичами – для тепла – и корзинкой с деликатесами, а сам уехал в Обинвуд тремя днями раньше – якобы для того, чтобы сделать какие-то дела. Диана подозревала, что это был просто предлог избежать поездки в одном экипаже с тремя женщинами и ребенком. И она его не винила. Долгий день в тряском экипаже с Джоффри подействовал бы на нервы любому.

Джоффри, постоянно находившийся в приподнятом настроении, то и дело смотрел в окно и непременно заглядывал в конюшни, когда они делали короткие остановки на почтовых станциях. Когда опустились ранние зимние сумерки, Диана ненадолго задремала в углу кареты; она уже сомневалась, что поступила разумно, взяв мальчика в Обинвуд. Не совершала ли она ошибку, позволяя сыну и Джервейзу лучше познакомиться друг с другом? Джоффри знал только ласковое к себе отношение, и его же будет ожидать от хозяина дома. Она, конечно, не позволит сыну постоянно путаться под ногами, но ведь во время этого визита пути мальчика и виконта все равно будут частенько пересекаться… В ту ночь, когда Джервейз познакомился с Джоффри, он был благожелателен к нему и терпелив, однако трудно было представить, чтобы дела ребенка его очень заинтересовали. А если виконт все же проявит к мальчику интерес? Это может быть даже хуже. Джоффри очень не хватало отца, и он с радостью принял бы в этом качестве любого взрослого мужчину, который проявил бы к нему интерес. И тогда, если барьеры между ней и ее любовником окажутся непреодолимыми, Джоффри, возможно, будет очень переживать…

Диана тихо вздохнула. Хотя она и позволила событиям развиваться своим чередом, все равно всю последнюю неделю очень волновалась. Но ведь в таких случаях, как часто напоминала ей Мадлен, беспокойством ничего не добьешься, только морщины появятся.