Джервейз невольно вздохнул. Уж лучше побыстрее встретиться с Дианой, чем размышлять о том, что она станет делать в его отсутствие. Для подобных раздумий у него будет достаточно времени в поездке.


Джервейз пришел раньше обычного, и это отклонение от привычного распорядка немного встревожило Диану. Она спустилась в гостиную, чтобы его встретить. Когда же увидела на его лице отстраненное выражение, ее тревога усилилась. Но Диана уже знала: даже в моменты отчуждения он смягчался от ее нежности, – поэтому пересекла комнату и положила руки ему на плечи.

Джервейз крепко обнял ее и поцеловал, и она тотчас почувствовала, что он был напряжен не из-за нее, а по какой-то другой причине. Заглянув ему в глаза, она спросила:

– Что-нибудь случилось?

Серые глаза с жадностью всматривались в ее лицо: казалось, Джервейз пытался запомнить каждую ее черточку.

– Еще рано. Не хотите ли куда-нибудь пойти сегодня? – спросил он наконец.

Это было необычное предложение, ведь они очень ценили время, проведенное наедине. Но что же скрывалось за его словами? Увы, об этом Диана могла только гадать.

– Да, было бы неплохо, – ответила она. – А что именно вы предлагаете?

Джервейз ненадолго задумался и спросил:

– Как насчет поездки в Воксхолл-гарденс? Две недели назад парк открылся на сезон, и там всегда происходит что-нибудь интересное. Вы там когда-нибудь бывали?

– Нет, – покачала головой Диана. – А может, мне нужно переодеться?

Джервейз окинул взглядом ее мягкое муслиновое платье – простенькое, но в то же время весьма элегантное.

– Нет, не нужно. Только возьмите шаль – вечер довольно прохладный.

На улице ждал один из экипажей виконта, и через несколько минут они были уже в пути. Джервейз мало разговаривал, но крепко держал Диану за руку, и было совершенно очевидно: что-то очень его беспокоило. Но Диана сочла за лучшее не расспрашивать – пусть сам заговорит, когда будет готов.

Воксхол процветал почти сто пятьдесят лет, и все слои общества приходили сюда насладиться музыкой, всевозможными представлениями, танцами и фейерверками, но в основном – чтобы посмотреть на других людей. Джервейз не стал брать лодку, чтобы пересечь реку, и велел своему кучеру провезти их по Лондонскому мосту. Они заплатили за вход и стали прогуливаться по освещенным фонарями аллеям. Опираясь на руку виконта, Диана получала от прогулки огромное удовольствие. В прохладном вечернем воздухе плыли звуки музыки, и повсюду царила праздничная атмосфера. Молодые пары гуляли, держась за руки, тщеславные денди разглядывали толпу через монокли, а молоденькие продавщицы в своих лучших платьях во все глаза смотрели по сторонам и гуляли бок о бок с увешанными драгоценностями леди.

Потом они нашли в тихом алькове, образованном высокой живой изгородью, небольшой столик и два стула и присели. Через некоторое время Джервейз ушел искать лакея, чтобы заказать напитки, а Диана принялась рассматривать проходившую мимо публику. Все выглядело весьма забавно, пока она вдруг не заметила неподвижную фигуру, выделявшуюся именно своей неподвижностью, – ведь все вокруг пребывало в непрестанном движении. Чуть повернув голову, Диана узнала графа Везеула, находившегося футах в двадцати от нее. С оскорбительной откровенностью он уставился на ее грудь, едва прикрытую низким вырезом платья, потом в насмешливом приветствии поднял трость. С такого расстояния Диана не могла как следует ее разглядеть, но отчетливо помнила наконечник в форме змеиной головы и как Везеул использовал его в ту ночь в театре. С тех пор как Диана видела графа, прошли месяцы, и она почти забыла о его существовании. Но сейчас угрожающий блеск его глаз живо напомнил ей тот ужас, который она тогда пережила. Хотя при таком скоплении людей вокруг ей ничто не угрожало, без Джервейза она почувствовала себя совершенно одинокой и беспомощной. Ощутив внезапный холодок, она поежилась и укутала плечи шалью. Казалось, время остановилось: она смотрела на Везеула, не в силах оторвать взгляд, словно загипнотизированная. Внезапно появился виконт, и лишь тогда Диана смогла отвести глаза от француза. Она схватила Джервейза за руку и, кивнув в сторону графа, тихо сказала:

– Вон там стоит мужчина. Вы его знаете?

Немного удивленный этим вопросом, Джервейз проследил за ее взглядом. Везеул же с усмешкой кивнул, явно давая понять, что узнал виконта. Тут к нему подошла женщина – блондинка, одетая по последней моде, – и уставилась холодными блеклыми глазами на Джервейза и Диану, но особенно пристально – на Диану. Потом оба повернулись и ушли, быстро скрывшись в толпе.

– Это граф Везеул, французский роялист, бежавший в Англию в период террора. – В голосе Джервейза слышались нотки раздражения. – Иногда он выступает посредником между британским правительством и двором Бурбонов в изгнании. Граф пользуется вашей благосклонностью?

Диана в ужасе содрогнулась и воскликнула:

– Нет! Он меня пугает! Он так на меня смотрел…

Она со вздохом покачала головой, не желая вдаваться в дальнейшие объяснения. Ведь теперь, когда Джервейз находился рядом, собственные страхи уже казались ей мелкими и необоснованными.

Ее ответ успокоил мгновенно вспыхнувшую ревность Джервейза. Накрыв ладонью ее холодную руку, он проговорил:

– Прошу прощения, мне не следовало оставлять вас одну. Здесь любая одинокая женщина привлекает нежелательное внимание. Особенно такая красивая, как вы.

Появился лакей с их едой и питьем. Когда он ушел, Диана спросила:

– А вы знаете спутницу Везеула?

– Это леди Хейкрофт, вдова, – ответил виконт.

Диане показалось, что он немного смутился, и это ее удивило.

– Вы хорошо ее знаете? – допытывалась она.

Джервейз пожал плечами.

– Встречал ее иногда на тех правительственных светских мероприятиях, которых я не мог избежать. Леди Хейкрофт ищет себе мужа. Полагаю, именно поэтому она была здесь с Везеулом. Не много осталось свободных богатых мужчин, с которыми бы эта женщина не попыталась… познакомиться поближе.

Не требовалось особой проницательности, чтобы понять, что имелось в виду. Никто, кажется, точно не знал, женат ли виконт, так что его богатство и мужественный облик наверняка привлекали всевозможных хищниц. Диана внезапно поймала себя на том, что хмурится. Заметив это, Джервейз с усмешкой сказал:

– Да, верно, она забрасывала приманку. А я на нее не клюнул. Леди Хейкрофт вся состоит изо льда и острых граней, но это совсем не то, что я ищу в любовнице.

Диана молча кивнула. Очевидно, Джервейз чувствовал ее настроение точно так же, как она – его. И казалось, ее реакция доставила ему удовольствие, так что, наверное, все было не так уж плохо. Диана едва заметно покраснела и снова взглянула на свою тарелку. Запив тонкий ломтик окорока глотком вина, она поморщилась. Это был фирменный напиток Воксхолла, но, возможно, к нему следовало привыкнуть.

Кто-то объявил, что скоро начнется фейерверк, и было слышно, как люди пошли искать места, откуда его удобнее всего смотреть.

Тут Джервейз отложил вилку и сказал:

– Мне нужно вам кое-что сообщить.

Его голос прозвучал очень серьезно, и Диана, вздрогнув, подняла на него глаза.

– Я вам надоела, и вы хотите завести новую любовницу? Вы привели меня сюда, потому что думали, что в общественном месте я не стану устраивать сцену? – проговорила Диана.

– Боже правый, конечно, нет! – Джервейз сжал под столом ее руку. – Неужели вы думаете, что я бы столь оскорбительным образом дал вам отставку?

Диана отвела глаза. Она боялась встретиться с ним взглядом, потому что чувствовала, что подступают слезы.

– Не знаю… Я не понимаю, как мыслят мужчины, – добавила она со вздохом.

Виконт еще крепче сжал ее руку.

– А я не знаю, как мыслите вы, но обещаю, что не брошу вас в общественном месте только для того, чтобы избавиться от неудобств. И если до этого вообще когда-нибудь дойдет, то я скажу вам все наедине – чтобы вы могли швыряться вещами, если захотите.

Раздался громкий треск – начался фейерверк. Поморщившись от неожиданного шума, Диана улыбнулась дрожащими губами и пробормотала:

– Я не швыряюсь вещами, а плачу. А вы предпочли бы первое?

– Насчет этого вы правы, – с усмешкой ответил Джервейз. – Но это не имеет никакого отношения к тому, что я хочу вам сказать. – Он помолчал, думая, как лучше сообщить новость, потом просто сказал: – Я на некоторое время уеду.

– Как в Ирландию?

Джервейз покачал головой.

– Не совсем. Эта поездка будет довольно долгая и… И есть вероятность, что я не вернусь, Диана.

Она посмотрела на виконта расширившимися глазами, потом почти шепотом спросила:

– Вы собираетесь на континент по какому-то секретному делу?

Во вспышке красного света от фейерверка Диана увидела, что Джервейз одобрительно кивнул, отмечая ее проницательность, но при этом сказал:

– Дорогая, я не могу это обсуждать. Если все пойдет хорошо, я вернусь через несколько недель.

– А если все не пойдет хорошо? – Она крепко вцепилась в его пальцы, словно не хотела отпускать.

– Не беспокойтесь. – Джервейз тихо вздохнул. – Утром я пошлю записку моему адвокату. Если я не вернусь, вас обеспечат.

– Я не это имела в виду! – с жаром воскликнула Диана, с трудом сдерживая слезы. – Вы не можете уйти… и погибнуть! Между нами слишком много нерешенных вопросов.

Альков осветила вспышка неземного фиолетового цвета, и Диана увидела, как лицо Джервейза исказила гримаса боли. Помолчав, он тихо спросил:

– Значит, вы будете ждать моего возвращения?

– Конечно! – Снаружи загрохотали ракеты, одна за другой. Судорожно сглотнув, Диана прошептала: – Зачем вы привезли меня в Воксхолл?

Джервейз снова вздохнул.

– Вероятно, я думал, что если сегодняшний вечер будет не таким, как другие, то вы лучше меня запомните.

– Значит ли это, что вы уезжаете завтра?

Он молча кивнул. Диана порывисто встала – ей стало трудно дышать. Она знала: Джервейз – не из тех, кто станет упоминать о тривиальной опасности. И если уж он предупреждал, что может не вернуться…

С трудом сдерживая слезы, она пробормотала:

– Тогда почему мы тратим здесь время? Отвезите меня домой, пожалуйста. Я знаю лучший способ… запомнить вас навсегда.

Он тоже поднялся. Альков из листвы был почти уединенным, и Джервейз, привлекая Диану к себе, крепко обнял ее и страстно прошептал:

– О боже, дорогая, вы так прекрасны, и я так страстно вас хочу….

В следующее мгновение губы их слились в поцелуе.

В небе взорвалась целая серия фейерверков, сотрясавшая воздух словно пушечная пальба, и альков озарился вспышками алого, зеленого и белого цветов. Снаружи люди кричали и аплодировали фейерверкам, а Диана по-прежнему прижималась к Джервейзу.

Наконец он отстранился от нее, тяжело дыша, затем вытащил из кармана носовой платок и, утирая слезы с ее щек, проговорил:

– Пойдемте, пора ехать домой. Я хочу вас до безумия…

Закрыв на мгновение глаза, Диана кивнула, потом откинула со лба волосы и постаралась успокоиться. Джервейз вывел ее из алькова, слегка придерживая за талию, и кратчайшим путем повел к экипажу.


За альковом, положив руки на золотой набалдашник своей трости, неподвижно стоял граф Везеул. Высокий кустарник скрывал его от глаз, но он мог слышать каждое слово. А взрывы фейерверков, то и дело озарявшие лицо француза, высвечивали лишь его губы, кривлявшиеся в усмешке.

Значит, Сент-Обин отправляется на континент с каким-то опасным заданием… Ла-Манш он наверняка будет пересекать с контрабандистами, а высадится где-нибудь на севере Франции или в Нидерландах. И если немного подумать, то не трудно догадаться, какие именно европейские проблемы могли требовать личного присутствия главы британской шпионской сети. После этого разослать его описание стражам и патрулям, которые обеспечивали безопасность империи Бонапарта, будет проще простого. Сент-Обин, конечно же, умен, но на сей раз ничто его не спасет. Убрав виконта, он, Везеул, упрочил бы свое положение да еще получил бы дополнительный приз в виде этой развратной красавицы, любовницы Сент-Обина. Без него она станет гораздо сговорчивее…

Приподняв трость и сдвинув ею на затылок свою шляпу, француз зашагал к главной ротонде. Впрочем, он и так ее возьмет, эту шлюху, – будет она сговорчивой или нет. Конечно, он человек терпеливый, но даже ему уже надоело ждать. К тому же он не встретил в Англии ни одной другой женщины, которую хотел бы так сильно, как Диану Линдсей. Жаль только, что такая безупречная красота досталась англичанину. Французский агент в доме Линдсей докладывала, что эта шлюха на удивление верна своему любовнику, но вряд ли эта верность переживет его кончину.

Когда над головой Везеула взорвалась последняя ракета, он остановился и посмотрел на темное небо, расчерченное полосами света. Глядя на угасающие полосы огня, он думал о Диане Линдсей, ее совершенной красоте и ее пренебрежении. Проклятье! Граф с неожиданной яростью стукнул по своей ладони золотой змеиной головой.