Барбара Картленд - Самозванка поневоле

— Уверяю вас, я буду очень ревнивым мужем и не потерплю в вашей жизни ни одного мужчины, кроме меня.

— Разве можно… думать всерьез, что мне… будет нужен… кто-либо, кроме вас? Найдется ли на свете кто-нибудь, такой же умный и… замечательный, как… вы.

— Мне бы хотелось, чтобы вы постоянно так думали, — улыбнулся маркиз. — А теперь, когда мы решили эту проблему, есть у вас еще какие-либо сомнения?

— Нет, — молвила Урса, — за исключением того, что мне до сих пор трудно… поверить в реальность происходящего.

Маркиз встал с софы, Урса тоже поднялась, и он сжал ее в объятиях.

— Я люблю тебя, и мне трудно думать о чем-то другом. Однако нам необходимо помнить, что нецелесообразно сообщать кому бы то ни было о нашей свадьбе, пока мы не окажемся за пределами Англии, в Средиземноморье.

— Значит, мы… поедем прямо… в Грецию? — спросила Урса.

Маркиз покачал головой.

— Я задумал нечто совершенно особенное, моя дорогая, чтобы сделать тебя счастливой, но мы поговорим об этом позже. Теперь же я хочу вернуться домой, где ждет нас grandmama; она желает сказать тебе, что ты — исполнение ее молитв.

Он поцеловал ее вновь, а она затем молча поднялась в свою спальню.

Маркиз оглядел комнату, в которой его оставила Урса.

Он увидел книги, принадлежащие ее отцу, и подумал, что для женщины, способной понять их, проблемы повседневного бизнеса должны показаться несложным делом.

«Она уникальна, — размышлял он, — и любовь к ней сделает мою жизнь совершенно иной, непохожей на прошлое существование».

Его предпринимательский дебют в Индии и Греции казался ему удовлетворительным.

Однако значительная часть его жизни была потрачена на погоню за прекрасными женщинами.

Учась в школе, а затем в университете, он проявлял большие способности, нежели многие из его сверстников.

А теперь с помощью Урсы он достигнет таких высот, которые не виделись ему даже в самых амбициозных планах.

Казалось невероятным, что такая прелестная девушка обладает к тому же столь развитым умом.

Он инстинктивно чувствовал, что их будущее окажется успешным и счастливым.

Урса спустилась вниз и прошла на кухню; там она оповестила пожилую пару, служившую у них, что отправляется в Чарнвуд Корт.

— Желаем вам всего самого доброго, мисс Урса, — хором сказали они.

Девушка поведала и о том, что ее отец женится, чем крайне их удивила.

Но вопреки ее опасениям они ничуть не были встревожены скорым появлением в доме новой хозяйки.

— Папа возвратится сюда со временем, — сказала Урса, — вернусь и я. Я уверена, вы будете присматривать за всем без нас, а я позабочусь о том, чтобы вам еженедельно посылалось жалованье.

— Вы говорите так, будто тоже едете за границу, мисс Урса, — молвил старый слуга.

— Может быть, поеду. Если у вас возникнет нужда в чем-либо или какие-то трудности, скажите священнику. Он обязательно поможет вам.

— Все будет в порядке, пока мы здесь, — заверили ее слуги.

Через несколько минут Урса уехала с маркизом под напутственные возгласы пожилых супругов.

Великолепная упряжка маркиза быстро понеслась по дороге.

Он украдкой взглядывал на Урсу, и каждый раз она ему казалась все более прекрасной.

Она же чувствовала, что он уносит ее прочь от одиночества и тоски, о чем она так мечтала.

Он уносил ее в рай, существовавший ранее лишь в ее сердце и, казалось, недостижимый для нее.

«Я люблю… тебя, я люблю… тебя», — хотелось повторять ей вновь и вновь.

Стесняясь слишком явно проявлять свои чувства, она лишь чуть-чуть придвинулась к нему.

Они почти не разговаривали, поскольку ехали очень быстро.

Наконец впереди показался Чарнвуд Корт.

Урса смотрела на него как на сказочный дворец, еще более роскошный, чем тогда, когда увидела впервые.

«Неужели это действительно возможно, — недоумевала она, когда они въезжали в дубовую аллею, — и я выхожу замуж за принца из волшебной сказки?»

Он был пока еще нереальным, как будто сошедшим с картинки на книжной странице.

Догадываясь о ее чувствах, маркиз хранил молчание, пока лошади не остановились перед парадным входом.

Затем он нежно сказал:

— Добро пожаловать домой, моя любимая.

Она улыбнулась ему.

Пока конюхи выбегали из конюшен, лакеи открыли дверцы фаэтона.

Они ступили на красный ковер и вошли через парадный вход.

— Ее милость внизу? — спросил маркиз Хаттона, ожидавшего их.

— Да, милорд, ее милость в гостиной.

Взяв Урсу за руку, маркиз вошел в комнату.

Как и ожидала девушка, вдова сидела у окна, и от вечернего солнца ее белые волосы казались розовыми.

Дворецкий не объявил их прибытие, и лишь когда они пересекли половину комнаты, леди Брэкли сказала:

— Это ты, Гай?

— Да, это я, grandmama, и я привез с собой Урсу.

Леди Брэкли поднялась и протянула к ним руки.

— Я так рада, так рада.

Маркиз поцеловал ее, то же самое сделала Урса.

— Ты что-то хочешь сказать мне? — спросила вдова.

— Мы должны венчаться как можно скорее, grandmama, — ответил маркиз.

— Именно об этом я молилась, ибо знаю, тебе нужна именно такая жена, как Урса.

Услышав эти простые и искренние слова, девушка не могла сдержать слез.

— Я никогда не думала, приехав… сюда, что… это может… произойти, — промолвила она.

— Я понимаю, дорогое дитя, — сказала леди Брэкли. — Но, как ты сама объяснила мне, люди, утратившие зрение, обладают способностью к восприятию, недоступному тем, кто видит. С того момента, как ты вошла сюда, играя роль своей сестры, я знала, что ты совершенно иная, не такая, как она.

Она улыбнулась.

— Затем я полюбила тебя и подумала, что, возможно, ты послана Богом для моего любимого и самого дорогого внука.

— Вы оказались совершенно правы, grandmama, — произнес маркиз, — так помогите же обставить наше венчание так, чтобы никто не узнал об этом, пока мы не отправимся в свадебное путешествие.

— Это будет совсем не трудно для трех единомышленников, — изрекла вдова.

За ужином маркиз развлекал их рассказами о своих приключениях в Индии.

Он попросил Урсу поделиться наиболее интересными впечатлениями о тех местах, где она побывала с отцом.

Она вспомнила об экзотической пище, которой их угощали в различных племенах Африки и в некоторых странах Востока.

Когда вдова ушла спать, Урса задержалась на несколько минут в гостиной.

— Ты счастлива? — спросил маркиз.

— Так счастлива, что… не могу… выразить это… словами.

— Тогда завтра ты должна сыграть мне на фортепьяно. Я хочу слушать тебя, тогда мне будет легче воздержаться от желания целовать и целовать тебя.

— Легче? — удивилась Урса.

— Любовь к тебе так переполняет меня, — сказал маркиз, — что я больше не осмелюсь испугать тебя, как в ту ночь, а значит, я должен ждать, когда ты станешь моей женой, чтобы сказать тебе, как сильно я люблю тебя.

Он вовсе не был убежден, что Урса понимает смысл его слов.

Это до глубины души волновало его: ведь ни один мужчина не любил ее чувственной любовью.

Она не представляла, как отчаянно и безоглядно он желал ее.

Ее отличали чистота и невинность, именно то, что он всегда желал видеть в своей будущей жене.

Существует ли для мужчины большее счастье, нежели сознавать, что обретенная им женщина принадлежит лишь ему одному?

Наконец он отвел Урсу наверх и, прежде чем она ушла в свою спальню, нежно поцеловал ее.

Затем удалился в свою комнату.

Он благодарил Бога за то, что она так разительно отличается от женщин, с которыми он испытывал азарт страсти, слишком быстро угасавший.

По прошествии короткого времени он с трудом мог вспомнить их лица и чары.

Ложась в постель, он думал о венчании с Урсой. Оно должно быть столь прекрасным, чтобы запомнилось им обоим на всю жизнь.

А для Урсы каждый последующий день все более походил на сказку.

— Я хочу послать людей в лучшие магазины на Бонд-стрит, — сказал маркиз бабушке.

Он составил довольно внушительный список необходимого, а домоправительница сняла с Урсы все размеры.

На следующий день в сопровождении опытного и вежливого продавца прибыла целая гора одежды.

Маркиз с пристрастием следил за процессом показа платьев на своей будущей жене.

Она выходила из спальни через дверь в boudoir, и каждый раз маркиз описывал ее новый наряд бабушке.

Он-то хорошо знал, чего хочет, и даже как-то поспорил с девушкой по поводу особенно понравившегося ей платья.

Ей стало понятно, что он оценивает платье не само по себе, а учитывает, как оно подчеркивает ее лицо, волосы и фигуру.

«В конце концов, важно лишь одно, — пришла она к заключению, — восхищается ли он мною в этом наряде и считает ли меня в нем прекрасной».

Она все еще боялась обнаружить, что это — лишь сон.

Она еще не совсем избавилась от мысли, что маркиз в действительности обожает таких женщин, как ее сестра, и она просто обманывается, полагая, будто он боготворит ее.

Наконец одежды были выбраны, и специальное разрешение от архиепископа Кентерберийского получено.

Венчание должно было состояться следующим утром, в десять часов, что было не слишком рано для его бабушки. После этого они отправятся в свадебное путешествие.

— Куда же мы поедем? — спрашивала Урса.

— Это секрет, — неизменно отвечал маркиз. — Но я думаю, моя любимая, ты будешь в восторге.

— Все, чего я… хочу, так это быть… с тобой.

Он рассмеялся с лукавинкой в глазах.

— Странно, но я хочу того же.

Они смотрели друг на друга, и, хотя он не двигался с места, Урсе казалось, будто он целует ее.

Отправляясь спать в тот вечер, она горячо молилась, чтобы Бог благословил их союз и чтобы маркиз всегда любил ее так, как любит теперь.

«Пожалуйста, Боже, помоги мне, — молилась Урса. — Я так мало знаю его мир, я не вынесу утраты его».

Когда она наконец легла, она услышала, как звезды, сияющие за окном, говорят ей, что вняли ее молитвам и помощь свыше, о которой она просила, будет сопровождать ее везде, где бы она ни оказалась.

Маркиз выбрал для невесты белое шифоновое[16] платье.

Оно облегало ее стройную фигуру и тонкую талию, что особенно подчеркивалось благодаря пышной юбке с оборками.

Это великолепное платье создавало впечатление ее прозрачности. В нем она казалась неземной, словно только что сошедшей с облаков.

Маркиз надел ей на голову бриллиантовую тиару[17], принадлежавшую его матери, и закрепил спереди очень тонкую кружевную вуаль.

— Я мечтал, чтобы моя будущая жена надела ее в день свадьбы, — сказал он. — А теперь, мое сокровище, я вручу тебе обручальное кольцо.

Оно было украшено бриллиантом в форме сердца и подходило к среднему пальцу ее левой руки.

Он поцеловал сначала ее руку, а затем кольцо, прежде чем надеть его.

— Я знаю, оно принесет нам счастье.

— Оно прекрасно! — воскликнула Урса. — Благодарю тебя… благодарю… тебя.

А еще в это памятное утро она надела бриллиантовое ожерелье и небольшие, но очень симпатичные бриллиантовые сережки.

Когда она предстала перед маркизом во всеоружии, он лишь смотрел на нее, не в силах вымолвить слово.

— Именно такой я хотел видеть тебя, — сказал он наконец, — и такой ты будешь для меня всю нашу совместную жизнь.

Она думала, что он поцелует ее, но вместо этого он вручил ей букет белых орхидей и предложил свою руку.

Они вышли из boudoir и спустились по лестнице, не выходящей в холл, избежав таким образом внимания слуг.

Лестница привела их прямо в церковь, расположенную с тыльной стороны усадьбы Чарнвуд Корт.

Солнце проникало сквозь цветные витражи окон, освещая утонченную роспись и наполняя церковь золотистой дымкой.

На алтаре были зажжены свечи, повсюду красовались белые цветы.

Маркиз выбрал их потому, что они напоминали его невесту.

Их уже ожидали священник и леди Брэкли; она сидела на передней скамье.

Как будто из глубины церкви лилась тихая органная музыка.

Поскольку венчание было тайным, у маркиза не было шафера; единственными свидетелями бракосочетания являлись священник и grandmama.

Священник читал службу проникновенно.

Наверное, поэтому Урса воспринимала каждое произносимое им слово как благословение, исходящее от самого Бога.