Ченс Картер - Самый достойный отец

— Они слишком недоступны для таких как мы, простых обитателей?

— В точку. Слишком требовательные, чрезвычайно богаты. Они из Нью-Йорка и Лос-Анджелеса. И здесь они ради лыжных склонов, а не местной кухни. Некоторые из моих друзей работают там. Они говорят, что мы немного потеряли. Богатые иностранцы и бизнесмены, которые не знают, как поразвлечься, кроме как выпить бокал спиртного у камина вечером.

— А здесь довольно уютно, — заметила Эль.

Келли пожала плечами.

— Ты хочешь уюта? Я могу тебе предоставить уют.

— Правда?

— Если ты готова поработать для этого.

— Кем?

— Ты когда-нибудь раньше работала официанткой?

— Подруга, да я родилась с подносом в руках. Я начинала как посудомойка, когда еще была ребенком. Работала в таком огромном количестве закусочных, что ты даже не можешь себе представить.

— Ну, как видишь, мы тут в меньшинстве.

— Шутишь?

— Я не шучу, Эль. Если ты хочешь получить работу и место для проживания, то можешь остаться работать здесь.

— Ты меня разыгрываешь, — сказала Эль, поднимаясь на ноги.

Она уже чувствовала, как слезы подступают к глазам, но ее это не волновало. Она была так рада, что хотела расцеловать Келли. Вместо этого, она обняла ее и сжала крепче, чем было разумно для предлагаемой работы официанткой в закусочной небольшого городка.

— Это не «Хилтон», — продолжила Келли, — но местный механик Денни сдает в аренду несколько комнат поблизости. Ничего особенного, как я уже говорила, но мы могли бы снять там комнатушку.

Эль только кивнула. Она изо всех сил старалась не разрыдаться.

— Да, — ответила она, — Да, Келли, да.

— Я этим займусь.

 ЭЛЬ В ЭТУ НОЧЬ спала лучше, чем она когда-либо спала в течение долгого время. Она чувствовала себя в безопасности, не беспокоясь о том, что ей нужно делить кровать с Грисом. У него всегда был взрывной характер, но в последний год их отношения стали намного хуже, и ухудшение ее жизни увеличивалось понемногу. Если бы она сразу поняла, что собой представляет Грис, то никогда бы не позволила себе связаться с ним. Но поскольку это происходило постепенно, то со временем она начала придумывать оправдания каждый раз, чтобы каким-то образом объяснить проявление агрессии с его стороны.

Она испытывала сейчас стыд, что позволила произойти этому, и теперь поняла, какой огромный эмоциональный стресс она испытывала.

Теперь находясь в маленькой мансарде с высокими потолками, принадлежащей местному механику, и расположенной над каким-то прокуренным баром, она чувствовала себя, как во дворце. Келли помогла разжечь ей огонь в печке, стоявшей в углу. Затем она показала Эль, как работает душ в ванной комнате. В квартирке не было кухни, а только спальня и ванная, выполненная в деревенском стиле, а еще был обгорелый чайник, который можно было поворачивать над огнем.

Кровать была очень удобной. За окном мела метель, но с восьмью одеялами, сваленными на кровать, и с теплом, исходящим от очага, чердак прогрелся довольно быстро. Эль спала, как младенец, и когда проснулась утром, то подошла к окну, чтобы взглянуть на город при солнечном свете.

Это было захватывающее зрелище. Вид на горный перевал, по которому она ехала, поражал воображение. Ночью она не смогла оценить его красоту, но теперь перед ней открывался обзор над верхушками сосен на много миль вдаль. Серые скалы гор возвышалась над долиной, подобно крепостным стенам. Воздух был ясным и чистым, таким холодным, что искорки льда плавали в нем и отражали солнце.

— Спасибо, Господи, — прошептала она.

Эль не была особо религиозным человеком, но знала, что есть кто-то там, и в такие минуты чувствовала, что он смотрит на нее.

Она бросила несколько поленьев дров на тлеющие угли, оставшиеся с ночи, и подула на них. Через несколько минут пламя облизало чайник, нагревая холодную воду, налитую из-под крана в ванной. Коричневый бумажный пакет со свежемолотым кофе находился рядом, и она сделала долгий, глубокий вдох, прежде чем насыпала его в кофейник. Что-то было в деревенской простоте мансарды, что ее безмерно радовало. Здесь не было ни телефона, ни интернета, ни телевидения. Она на минуту задумалась, а потом поняла, что она даже не знала, имелось ли здесь электричество. Она подумала, что, наверное, должно быть. Ночью же был свет. Она оглядела комнату, и увидела выключатель на стене. Он был старомодным, но все же электрическим.

В чем Эль не была уверена, так это в том, была ли здесь горячая вода или нет. Как ни пыталась, ей не удалось сделать так, чтобы из душа потекла горячая вода. Она закончила стирку в холодной горной воде, а потом сушила белье около очага, потягивая горячий кофе, пытаясь согреть себя.

Она завернулась в одеяло, пока пила кофе. В окно светило солнце, что давало некоторое дополнительное тепло. Облака над вершинами гор на расстоянии казались такими красивыми, что она едва могла поверить, что, на самом деле, смотрит на них.

Эль открыла свой небольшой по размеру дневник в кожаном переплете, который повсюду путешествовал с ней. Он находился в машине, когда она сбежала из дома Гриса. Она открыла последнюю исписанную страницу. Это была цитата одного французского автора по фамилии Жид. Эль прочла ее.

*

Пусть лучше ненавидят за то, кто ты есть, чем любят за то, кем ты не являешься.

(прим.пер. На самом деле, эта цитата принадлежит Курту Кобейну).

*

Пару секунд она размышляла о том, что эти слова могли значить. Интересно, она даже согласилась с ними. Затем закрыла дневник.

Эль договорилась встретиться с Келли в закусочной и решила, что не было особого смысла там торчать дольше, чем необходимо. Если она собиралась начать новую работу, то могла бы уже отправиться туда.

Дверь на чердак запиралась изнутри, поэтому она не могла запереть ее за собой. Эль подумала, что там все равно ничего не было такого, что можно было украсть. Только чайник и одеяла. У нее даже не было никакой одежды. Эль спустилась с покосившейся лестницы, и когда достигла низа, испытала такой ужас, который она не испытывала за всю свою жизнь.

Она закричала.

Перед ней стоял огромный мужчина в грязном комбинезоне с небритой щетиной, покрывающий большую часть его лица, и густыми бровями. Он выглядел словно только что с похмелья, полученном в баре под чердаком.

— Попридержи коней, не гони лошадей, — сказал он, поднимая руки вверх, как будто, на самом деле, успокаивая лошадь.

— Ох, — произнесла Эль, — извините, вы просто меня напугали.

— Сожалею об этом.

— Полагаю, что должна просить у вас прощения, — сказала Эль. — Вы должно быть мистер… э?

— Дэнис, именно так. Приятно познакомиться, Эль, не так ли?

— Да, сэр.

— Келли сказала мне, что я найду тебя здесь.

— Надеюсь, что все в порядке?

— Конечно, все отлично. На самом деле, я предпочитаю, когда кто-то присматривает за этим местом. Так спокойнее.

— Не уверена, что окажусь полезной в случае беды.

— О, просто зная, что кто-то есть рядом, радует мое сердце. На протяжении многих лет этот чердак пережил некоторых довольно ужасных арендаторов. С тобой все будет прилично.

— Ну, я действительно ценю, что вы позволили мне здесь остаться на некоторое время.

— Оставайся так долго, сколько захочешь, счастье мое. Мне в радость.

Эль улыбнулась.

Денис вспомнил что-то и рассмеялся.

— Полагаю, ты хотела бы, чтобы я включил отопление, — сказал он. — Без него в этом месте мало тепла. Конечно, нет и горячей воды.

— Это было бы замечательно, сэр.

— Пожалуйста, зови меня Денни.

КОГДА ЭЛЬ ПРИБЫЛА в закусочную, Келли уже ждала ее с чашкой горячего кофе.

В помещении находился только один клиент — пожилой человек в спецовке, уплетавший свой завтрак за стойкой.

— Как спалось? — спросила Келли.

— Мне понравилось это место, Келли. Там так уютно. Оно идеально. Я даже сегодня утром встретила Дэниса. Он собирается включить отопление, и таким образом, у меня будет горячая вода.

— Боже мой, я совсем забыла об этом.

— Все в порядке. Я разобралась.

— Ну, полагаю, первым делом тебя необходимо познакомить с поваром. Она к тому же, совершенно случайно, является боссом.

Эль последовала за Келли за стойку на кухню, где пухлая женщина с румяными щеками и добрым лицом жарила бекон на гриле.

— Грейси, это Эль, наше новое пополнение в семье. Эль, это Грейс — мать семейства.

Эль осознала, что слегка склонила голову.

— Огромное спасибо за предоставленную возможность, — произнесла она.

— Это я должна благодарить тебя, Эль, — сказала Грейс. — Если если все получится, то ты действительно спасешь наши шеи. Я не знаю, как долго я и Келли смогли бы справляться с этим местом самостоятельно.

— Я не подведу вас, — сказала Эль.

— Уверена, что не подведешь, детка.

И верная своему слову, Эль не позволила Грейси или Келли пожалеть об этом ни минуты. Она взялась за работу с легкостью и уверенностью опытного профессионала. Она наливала кофе, принимала заказы, разносила еду, убирала со столов, болтала с клиентами, и те начинали вести себя так, как ни Грейси, ни Келли прежде не видывали. Даже когда вошел Кочерыжка, местный алкаш, Эль удалось с легкостью его усадить, заставить поесть, и он даже оставил ей чаевые, чего никогда раньше не делал.

— Не могу поверить, что он принял тебя так быстро, — сказала Грей, стоя у гриля. — Обычно он с ненавистью относится к новым людям.

— За что ненавидеть-то? — спросила Эль с улыбкой.

Затем она вернулась к стойке и наполнила кофем кружки механиков, лесорубов, разнорабочих, а также лесничих, которые с жадностью поглощали еду.

— Она подходит просто идеально, — сказала Грейс Келли, и Эль тихо улыбнулась про себя, услышав это.

Что-то было в этом месте, в этом городе, что пробуждало все лучшее в ней.

Она работала со своей частью посетителей, но никогда раньше в ее жизни клиенты, как казалось, не приветствовали ее с таким открытым сердцем, или босс так была готова с радостью увидеть ее сильные стороны, которые она старалась показать в работе. В глубине души Эль была общительным человеком. Здесь она занималась матерью с кучей ребятишек или рабочим после тяжелого трудового дня, и узнавая, что им нужно. Это была не обязательно еда, она не знала, что они заказывали, но она чувствовала, что они нуждались. Каждому, кто пришел в закусочную, было нужно что-то, и Эль знала, что это не только желание поесть. Людам нужна компания, общение, кому-то надо улыбнуться, подбодрить в этот день.

— Вы хотите заработать диабет, насыпая столько сахара в чашку? — спросила она, бросая неприветливый взгляд на представителя парка, который работал на горе.

Он удивленно посмотрел на нее, но Эль уже ушла, прихватив с собой корзинку с тостами для другого парня у стойки.

Больше чем один клиент задал вопрос Грейс о новой девушке, и у них у всех был одобрительный тон, когда они спрашивали ее.

— Похоже, у тебя все получается, — сказала Келли, когда у девушек образовался короткий перерыв между обслуживанием клиентов.

— Думаешь?

— Знаю, — и она повернулась к грилю. — Верно, Грейси? Она же остается работать?

— Она продолжит работу, если только не принесет проблем в это место.

Эль покачала головой.

— Никаких проблем, Грейс, клянусь.

— Я не знаю, — сказала Грейс ласково. — Девушки твоего возраста, кстати, сколько тебе лет?

— Двадцать три, — ответила Эль.

— Как и мне, — заметила Келли с усмешкой.

— Девушки твоего возраста притягивают проблемы. Романтические драмы. Поверь мне. Я знаю.

— Грейс у нас была немного роковой женщиной в свое время, не так ли, Грейс?

— Эти времена давно прошли.

— О, никогда не бывает слишком поздно, Грейси. Любовь может находиться прямо за углом.

Грейс рассмеялась.

— Вы двое позаботьтесь о себе. Когда я была в вашем возрасте, то у меня были заняты руки, и я могу сказать вам, что довольно сильно. У вас обеих есть, что наверстывать.