Ченс Картер - Самый достойный отец

— Мне так повезло, — заявила она, когда Форестер помогал ей выйти из машины.

— Это я счастливчик, — сказал он, а затем подхватил ее на руки и вытащил из автомобиля.

— Что ты делаешь? — ахнула она.

— Переношу тебя через порог. Хоть ты пока еще не жена, но это мой дом, и я буду проклят, если я позволю тебе войти своими ногами.

Эль показалось, что она бы упала в обморок, если бы стояла на ногах. Она вцепилась за Форестера, уткнувшись лицом в его прекрасную шею.

— Эй, — произнес кто-то со стороны особняка. — Посмотрите, кто тут.

Когда Эль подняла глаза, то увидела, что вся семья собралась на крыльце, ожидая, чтобы поприветствовать ее. Ее сердце затрепетало, когда она увидела, насколько приветливы они все смотрели на нее.

— Привет, — сказал Форестер, увидев их первый раз за месяц. — Семья, это моя невеста и будущая мать моего ребенка, Эль Баркли.

И они все дружно стали поздравлять.

— И Эль, это моя семья, или, я должен сказать теперь, наша семья.

 С МОМЕНТА, КОГДА Эль вступила в особняк, она влюбилась в него. Она ощущала себя в безопасности так, как никогда не чувствовала за всю свою жизнь. Каждый член семьи Форестера любезно приветствовал ее.

Лейси оказалась первой, обнимая ее так крепко, что она почувствовала, словно была давно потерявшимся членом семьи. Лейси также расцеловала ее в щеки, и Эль ощутила острую боль где-то глубоко внутри себя, когда увидела, что Лейси плачет. Фэйт тоже плакала.

— Ты такая красивая, — произнесла Лейси.

Эль не знала, что сказать, когда Фэйт притянула ее ближе к себе и так тепло и гостеприимно обняла ее. Такого она никогда не испытывала.

— Спасибо, — удалось пробормотать Эль.

— Ты сделала Форестера счастливым, — заметила Лейси. — Я могу сказать, что это было слышно даже по телефону. Это как день и ночь.

— Правда? — спросила Эль, польщенная тем, что они думали о ней так высоко.

— О, да, — подтвердила Фэйт. — Ты именно та, которая необходима мужчине. Он был похож на дикого зверя, когда уезжал. Теперь, все, что мне нужно сделать, так это посмотреть на него, чтобы заметить разницу.

Эль взглянула на Форестера. Он обнимал своих братьев: Джексона, Гранта и Грейди. Эль улыбнулась. Она не понимала, как могла оказать столь заметное влияние на него. Она вспомнила день, когда впервые увидела его.

Он действительно сильно отличался от того, какой он сейчас?

Джексон был первый из мужчин, кто поприветствовал ее. Он поднял ее своими мощными руками и крепко обнял. Даже не позволяя ее ногам коснуться земли, Грант перехватил ее у Джексона и обнял. Наконец, и Грейди, который был моложе и немного застенчивым, робко обнял ее, хотя и очень тепло.

Обе женщины держали на руках младенцев, и Эль поцеловала их и обняла Сэма — сына Фэйт и Джексона.

— Ты — красивая, — сказал ей Сэм.

Эль покраснела, хотя и чувствовала себя немного глупо от того, что так сильно отреагировала на комплимент двенадцатилетнего пацана.

— Это точно, — произнес Грейди, и все посмотрели на него.

Он был последним из братьев, кто был еще одинок.

— Что? Так и есть, — пробормотал он, пожимая плечами.

Форестер понял, что она немного подавлена, и взял ее за руку и повел вверх по лестнице. Везде, куда Эль не бросала взгляд, она видела красоту и стиль. Дом представлял собой особняк, настоящий особняк. Он был, словно сошедший с экрана кино, с мраморными колоннами, изгибающимися лестницы, с идеальной обстановкой, и с видом на виноградники, за которые люди могли бы заплатить огромные деньги. Здесь было так красиво.

Он привел ее в свою комнату, и она ахнула, увидев ее. Она больше походила на президентский люкс в роскошном отеле, чем на спальню мужчины возраста Форестера.

— Это что-то невероятное, — произнесла Эль.

— Тебе понравилась моя семья?

— Я полюбила их, — ответила она. — Форестер, они такие прекрасные. Такие приветливые. Это кажется слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.

Форестер кивнул.

— Я также чувствовал себя, когда впервые попал сюда, — сказал он. — Я был просто ребенком. Я прошел через ад и обратно. Я побывал в каждом учреждении системы штата Монтана. Когда отец Лейси привел меня сюда, я думал, что это — сон. В первые шесть месяцев я продолжал искать подвох. Это действительно казалось слишком хорошо, чтобы быть правдой. В течение этих первых месяцев я доставил много неприятностей.

— Но это оказалось правдой? — спросила Эль, почти отчаявшись узнать правду про себя.

Он кивнул.

— Это оказалось правдой, — подтвердил он. — Ты знаешь, иногда в мире встречаются люди, которые бросают вызов твоим ожиданиям, Эль. Они дают тебе больше, чем кто-либо тебе давал. Больше любви, больше возможностей, больше счастья.

— Я понимаю, — сказала она.

— Как ты, Эль. То, что ты сделала для меня.

— Я? Что ты имеешь в виду?

— С того момента, как ты встретила меня, ты не сделала ничего, кроме как только дарила. Ты подарила свое доверие, в первую очередь. Затем, когда я был заперт в тюрьме в Стоун-Пике, ты подарила мне свою преданность и веру. Ты не отказалась от меня. Ты ждала. Искала. Ты верила в меня. Потом, когда мы были вместе, ты доставила мне самое изысканное удовольствие, какое мужчина мог себе представить. Я серьезно. Твоя киска похоже на национальное достояние, детка.

Эль покраснела.

— И еще, у тебя все только начинается, — продолжил Форестер. — Ты носишь моего ребенка прямо сейчас. Ты подарила мне дар отцовства. Ты родишь мне ребенка. И ты подаришь мне радость быть твоим мужем.

Эль была ошеломлена. Она понимала, что Форестер любил ее, она знала, что он любил ее со всепоглощающей страстью, которую она никогда не видела в своей жизни до него, но все равно переполнившей ее, когда он вручил ей себя. Она чувствовала себя самой счастливой женщиной во всем мире.

— Ты действительно моя вторая половинка, Форестер? — он кивнул и начал расстегивать свой пояс.

— О боже, — выдохнула она, — Здесь? Сейчас?

Он кивнул.

— Я хочу, что бы ты была такой плохой девочкой, какой я даже подумать не могу, — сказал он.

— Ладно, — пробормотала Эль, — я тоже кое-чего хочу.

— Что угодно, — произнес Форестер.

— Я хочу показать тебе, как сильно я люблю тебя, Форестер. Я хочу показать тебе, как я благодарна, что ты привел меня сюда и предлагаешь мне эту новую жизнь с тобой и твоей семьей. Я хочу доставить тебе удовольствие. Его штаны уже были спущены ниже колен, и она увидела, как его пульсирующий член сквозь боксеры реагирует на звук ее голоса.

— Я хотел бы, — сказал он.

Эль улыбнулась. Затем она опустилась на колени и очень медленно и так соблазнительно, как только могла, подползла к нему. Он стоял и смотрел на нее с такой благодарностью на лице, что она знала, что он любит ее. «Она носит его ребенка», — подумала она. Теперь она была его.

Когда Эль достигла его, то потянула его боксеры вниз и раскрыла сокровище внутри. Его жесткий член, указывал на нее, как хищник, который собирался напасть на нее. Она открыла рот и приняла его во всю длину вплоть до задней части ее горла. Форестер застонал от удовольствия, и Эль почувствовала себя полностью контролирующей ситуацию. Впервые в жизни, она ощущала, как будто знает, что делает. Она была в надежном и безопасном месте, которому теперь принадлежала. Она была с мужчиной, который любил ее, посеял ребенка внутри нее и надел обручальное кольцо своей матери на ее палец. Он познакомил ее со своей любящей семьей. И теперь он стонал от удовольствия из-за того, что ее рот делал с его прекрасным, красивым пенисом.

Его радость была под ее контролем. Это была новая власть, новый элемент управления, и это заставляло Эль чувствовать себя настолько сексуальной. Она дразнила его, облизывая его розовую головку, выписывая маленькие круги своим языком.

— О, Эль.

— Кто твоя жена? — спросила она.

— Ты.

— Точно.

Она позволила ему скользить ей в рот и поиграла с ним, облизывая его длину, в результате чего он приблизился к оргазму. Его член стал пульсировать с таким возбуждением, что стало ясно, в ближайшее время он собирался взорваться.

Она остановилась, чтобы спросить:

— Кто подарит тебе ребенка?

— Ты, Эль, — ответил он.

— Правильно, — произнесла она и снова наградила его, правда, в этот раз она пососала его мошонку так нежно и страстно, что он схватил ее голову руками и потянул за волосы.

— Кто та женщина, которую ты любишь? — спросила она.

— Ты — женщина, которую я люблю, — ответил он.

Она коснулась своими зубами кончика его члена, а затем осторожно прошлась ими по его длине. Она ощутила вкус соли на его конце. Он был близок к тому, чтобы кончить, и едва мог выдержать. Он дышал, как будто ему не хватало воздуха.

— Кто та женщина, что заставляет тебя кончить? — дразнила она его.

— О, Боже.

— Скажи мне, — настаивала она.

— Ты, Эль.

Она сосала его член, словно он был соском на груди, а она младенцем, пытающимся что-то получить из него. Он распух и пульсировал. Форестер смотрел на нее взглядом человека, приближающегося к экстазу.

— Эль, — простонал она. — Ох, Эль.

Она остановилась в последний раз. Она была готова позволить ему кончить.

— Кто та девушка, что поглощает тебя? — спросила она.

— Ты, — застонал он, и в ту же секунду Эль отклонила голову назад, уперев кончик его члена в нижнюю губу.

Он распался в оргазме, изливая себя ей в рот,а она стояла на коленях рядом с ним с откинутой назад головой так, чтобы он мог видеть, что он дал ей. Эль подождала, пока он не закончил, и в это время смотрела на него с широко открытым ртом.

Он поглядел на нее с такой благодарностью. Она поняла, что он сделает для нее все. Он готов умереть за нее. Он будет предан ей до конца. А потом она проглотила все одним глотком.

ДНИ ЭЛЬ, ПРОВЕДЕННЫЕ В ОСОБНЯКЕ, пролетели, как в счастливом тумане. Она каждый день звонила Келли, и уже сообщила своей подруге, что не вернется. По крайней мере, не для того, чтобы остаться там жить. Она с любовью вспоминала время, проведенное в Стоун-Пике, которое изменило ее жизнь, но ее будущее было в долине Сокорро с Форестером и Братством. Даже без обсуждения с Форестером она знала в душе, что именно здесь ей правильнее остаться.

Между тем, она была постоянно занята, узнавая всех, помогая Фэйт и Лейси с детьми, романтично проводя время с Форестером, и, изучая все тонкости своей новой среды. И каждое утро, как только она просыпалась в красивой кровати и нежные руки Форестера обнимали ее, она благодарила Бога за жизнь, которую тот ей даровал. Она любила дом, бассейн, виноградники. Ей нравился город с его красивой главной улицей и видом на океан. Она любила чистый, прозрачный, горный воздух. Но больше всего ей нравилось быть с Форестером.

Ее больше всего поразило, что Форестер взял на себя главную роль в планировании свадьбы. Он сказал ей, что это то, что он хотел сделать для нее, и посчитал своей святой обязанностью втянуть в это Гранта и Джексона, чтобы те, показали ему все места, те вещи, через которые прошли сами, чтобы провести их свадьбы идеально. Форестер был твердо уверен, что они проведут церемонию на той же вершине горы, где поженились Грант и Лейси. Там находилась понравившаяся ему беседка. Он сказал, что не может представить другого лучшего места для женитьбы, кроме как это.

И Эль понравилось. Ей нравилось, что он так вкладывается в этот процесс. Она всегда думала, что мужчины просто принимают свадебные планы, но не играют такой активной роли. Это было прекрасно. Он даже организовал для нее встречу с дизайнером свадебного платья в городе и настоял на том, чтобы Фэйт и Лейси сопровождали ее.

По дороге в город женщины безостановочно задавали ей вопросы.

— Итак, как ты поняла, что Форестер — твой единственный? — спросила ее Лейси.

Эль покраснела. Она сидела на пассажирском сиденье рядом с Лейси. Фэйт настояла на том, чтобы сидеть сзади между двух младенцев.