Стало ясно, что экзамен по вождению я сдала удачно. То есть, почти сдала. Надо же еще доехать до Екатеринбурга, а потом вернуться обратно.

Накосячила всего разок — не сориентировалась перед перекрестком и наехала на стоп-линию. Высунулась аж на полкорпуса, остальные автомобили предусмотрительно замерли метра на два позади меня. Четыре видео-камеры зло пялились сверху блестящими, как черная икра, глазами. Нас, конечно же, сфотографировали. Эх!

— Простите, — виновато оглянулась я на директора. — Штраф теперь будет.

— Ничего, Катя, у тебя зарплата большая, я из нее вычту, — ласково пообещал босс.

…Мокрая серая лента шоссе с разделительной полосой убегала вдаль. Лететь по дороге на этом белом красавце и в компании милого шефа было сплошным удовольствием. Пока мы ехали, директор успел решить миллиард рабочих вопросов, а я не произнесла ни слова. Замечаний он мне не делал, не дергал. А ведь мужчины это любят: почему так быстро, почему так медленно, почему не перестроилась, почему не пропустила… Нет, Кирилл Андреевич был полностью поглощен своими делами, а обо мне словно забыл.

В самом Екатеринбурге, окутанном сизым облаком смога, забитом автомобилями, пропитанном бензиновой гарью, исторгающем монотонный гул промышленного гиганта, мне пришлось немного попыхтеть. Но шеф сразу пришел на помощь — превратился в навигатор, сообщая приятным голосом, куда поворачивать и где тормозить.

В конце концов наш красивый ручной монстр замер на парковке у ресторана. Я заглушила мотор и посмотрела на директора.

— Умница, — похвалил Кирилл Андреевич. — Чудо-ребенок. Водишь отлично. Ставлю пять с плюсом.

— А стоп-линия? — напомнила я.

— Да, я учел. Иначе поставил бы пять с тремя плюсами.

Я облегченно выдохнула и зарделась. Но потом к горлу подкатил комок — вдруг вспомнила о бывшем муже. Сколько раз мы проделывали вместе с ним эту дорогу до Екатеринбурга. Для меня это превращалось в мучение. Вадим въедливо фиксировал все мои промахи, а так как я знала, что он за мной следит, то психовала и постоянно ошибалась. Я прекрасно понимала, во что для меня выльются все мои ошибки, какая меня ждет ночь. Поэтому к концу любой поездки уже ощущала себя жертвой, приговоренной к мучительной казни, и тряслась от страха.

— Катюша, все нормально? Что с тобой, малыш?

— Все хорошо, Кирилл Андреевич.

Ресторан был дорогим, с красивой, абсолютно новенькой отделкой и многочисленными картинами на стенах. Из динамиков лилась приятная музыка, персонал порхал и очаровывал улыбками.

— Катя, садись вот здесь, — скомандовал директор.

В сопровождении услужливого администратора мы подошли к столу у стены, накрытому на четыре персоны. Блестели фужеры и высокие бокалы, сверкали белые тарелки. Кирилл Андреевич положил на диван, обтянутый коричневым флоком, сумку с ноутбуком.

— Закажи себе обед. Занимайся своими делами. Мы сядем отдельно, так как у нас будет суровый мужской разговор. Этот товарищ умеет общаться только на особом диалекте.

— Матерится? — поняла я.

— Вроде даже как бы и не матерится, — пожал плечами Кирилл Андреевич. — Просто он так разговаривает. Тебе лучше этого не слышать. Даже мои опытные уши иногда отваливаются и с грохотом падают на пол. А что тогда будет с твоими чудесными маленькими ушками? — директор посмотрел на мои уши так жадно, словно хотел их откусить и съесть.

Вот каннибализма не надо! Сейчас будет нормальный обед!

— Веди себя, Катя, прилично, водку не заказывай, к чужим мужикам не приставай. Я буду за тобой следить. Ладно, пойду его встречу, он важная персона.

Следующий час я провела в интернете, а директор — в компании представительного толстого мужика, пожилого, очень хорошо одетого, с блестящей лысиной и в очках с золотой оправой. Они сидели за столом у противоположной стены, довольно далеко от меня, и их разговора я не слышала. Официантка бегала, как подстреленная куропатка, обслуживая гостей. Других посетителей, кроме нас, в ресторанном зале не было.

Когда я увидела, как зарумянилась и оживилась девица, поговорив минутку с моим шефом — он смотрел на нее снизу вверх, над раскрытым меню, и что-то уточнял с легкой улыбкой — мое сердце внезапно полоснуло ревностью.

«Она просто чувствует, что заработает хорошие чаевые, поэтому перевозбудилась», — успокоила я себя. Однако разум подсказывал, что дело вовсе не в чаевых, а в том, что мой начальник, с его отнюдь не самой привлекательной физиономией, действует на дам как валерьянка на кошек.

Хм… почему-то мне это не нравится… И даже возмущает. Нет, лучше сказать — бесит! Не понимаю, почему я так расстроилась, увидев, как хорошенькая официантка радостно гарцует у стола, где сидит мой шеф.

Да чтоб она грохнулась!

С горя я заказала салат «Цезарь» с креветками и капучино — решила устроить разнузданный пир. От неприятных мыслей отвлекли подружки. Они позвонили и предложили выйти в скайп.

Девочки тоже устроили себе обед. Я показала им вилку с толстой и мясистой королевской креветкой. А они мне — салат оливье. Полина и Машка бодро ковыряли его из контейнера, пользуясь отсутствием Глеба. Если бы директор «Аванты» был в офисе, он не потерпел бы такого жуткого безобразия: никому не позволено жрать салат прямо из контейнера! Его надо выложить на тарелку аккуратной горкой, красиво утрамбовать, желательно украсить листиком петрушки. На столе обязательно должна лежать салфетка. Есть медленно, а не так, чтобы изо рта вываливалось!

А ведь точно — иногда что-нибудь да вываливается, если спешишь и поесть, и новостям поделиться. Полина один раз кусок коржика во рту не удержала, рухнул прямо на клавиатуру — и как назло в тот момент, когда Глеб вышел из кабинета. Боже, что тут было! Мы пережили третью мировую войну, бушующий апокалипсис. Страшно вспоминать.

Но сейчас Глеб отсутствовал, поэтому девочки отрывались по полной программе — таскали салат двумя вилками из одного контейнера и радовались жизни.

Что они мне рассказали! Наш необыкновенный Глебушка познакомился… с пожарным! Таким образом, интимная жизнь налаживается не только у меня и Маши, но и у нашего неотразимого друга. У Маши — Игнат, у Глеба — пожарный, у меня — Кирилл Андреевич.

А что, я за последний месяц два раза ночевала у босса. Правда, один раз была пьяная и в отключке, а второй раз закрылась в спальне. Тем не менее, ночевала же! Значит, можно твердо сказать, что у нас с директором интим! Хотя… что-то мне подсказывает, что Кирилл Андреевич с этим утверждением категорически не согласится.

— Ой, как здорово! — подпрыгнула я на диване. — Как я рада за Глебушку!

— Ага, он летает! А пожарник какой роскошный, глаз не отвести, — вздохнула Полина. — Особенно когда он в этой своей пожарной амуниции. Производит сильное впечатление.

— Вы его видели в костюме пожарного? — удивилась я.

— Еще бы! — Полина выразительно посмотрела на Машу, а та виновато уткнулась взглядом в контейнер с оливье. — И в костюме, и с брандспойтом. Бегал по лестнице вверх-вниз.

— Девочки, что произошло?! — с нехорошим предчувствием спросила я.

— Эта клуша решила испечь яблочный пирог, — Полина снова сердито зыркнула на подругу. — Результат: у Глеба новый бойфренд. Андрей, пожарник.

— Вот видите, в конце концов, все получилось очень даже не плохо! — воскликнула Маша. Она мужественно держала удар. — И кухня у Игната не так чтобы сильно пострадала. Сгорели только занавески. И плита. Ну и холодильник немножко оплавился.

— Так ты у Игната пекла пирог?

— Ага. Я у него ночевала, а потом захотела устроить ему сюрприз.

— И устроила! — кивнула Полина. — У тебя получилось!

— Когда это произошло?

— В воскресенье. Машка сразу же позвонила мне, тебе и Глебу. А уж соседи вызвали пожарных, когда дым из окна повалил. Ты не ответила, очевидно, уехала к маме, — сказала Полина. — Уволилась, и теперь до тебя не доберешься. А мы с Глебом сразу помчались к Маше. То есть, к Игнату.

— Наверное, пропустила звонок, — расстроилась я. У подруг такое происходит, а я остаюсь в стороне. Обидно! — И что Игнат?

— Игнат молодец, — сказала Полина.

— Все отлично! — бодро доложила Маша. — Он купил новую плиту, холодильник, шторы и заказал генеральную уборку в клининговой компании. Кухня преобразилась!

— И все благодаря Маше, — хмыкнула Полина. — Потратился мужик капитально на нашу девушку.

— Я отработала, — сказала Маша, и ее щеки порозовели.

— И очень качественно! — заметила Полина. — Она мне подробно все рассказала. Ты, Катя, в обморок бы упала, если бы услышала.

У Маши затуманился взор.

— Но Игнат настолько доволен полученной компенсацией, что готов пережить еще один яблочный пирог, — заметила Полина.

Я подумала, что и меня вечером ждет отработка. Вот только не знаю, как все будет происходить. Машиным методом, пусть даже он и доказал свою эффективность, я отрабатывать точно не смогу. Сразу умру.

— Кстати, предполагалось, что это будет яблочный пирог по рецепту мамы твоего Кирилла Андреевича, — сказала Полина.

— Вот как!

— Кирилл всех друзей парит этим рецептом. Мама постоянно в детстве пекла. А теперь родители во Франции, а твой Кирюша тоскует — то ли по пирогу, то ли по детским воспоминаниям, то ли по предкам. Наверное, все в комплексе.

— Так давайте мне рецепт, я испеку! — воскликнула я. — Вот еще проблема — яблочный пирог!

— Как выяснилось, для кого-то — большая проблема, — многозначительно посмотрела Полина на Машу. Маша показала подруге язык.

— Катюша, я тебе скину рецепт, — пообещала она. — Хочешь шефа порадовать?

— Хочу. Он очень милый. Столько всего для меня делает.

— Да, яблочный пирог — это именно то, что ему от тебя нужно, — заметила Полина.

— Ну, пусть хотя бы пирожка поест, раз с минетом облом, — сказала Маша.

* * *

Я расправилась с салатом и капучино, закончила болтать с девчонками по скайпу, и тут мне позвонил… Кирилл Андреевич. Я удивленно посмотрела на него через зал и ответила в телефон:

— Да?

— Катюша, а ты не могла бы к нам подойти? — голос шефа звучал бодро, однако я распознала в его тоне нотку хорошо замаскированного беспокойства.

Так опытный сомелье без труда выделяет дополнительный оттенок в богатом букете вина. Что там у них произошло? Зачем я понадобилась?

Кстати, узнала лысого толстяка. Погуглила, чтобы подтвердить догадку, и убедилась, что память меня не подвела. Являясь директором крупного машиностроительного предприятия, этот товарищ год назад приезжал на один из заводов нашего города, чтобы заключить перспективный контракт. А меня пригласили переводить встречу, так как в переговорах участвовали также и итальянцы.

Я выбралась из-за стола и направилась к шефу и его собеседнику.


Кирилл

— Твоя лапа? — Денис Геннадьевич кивнул в Катину сторону, разорвал обертку на мятной зубочистке и принялся ковырять в зубах.

— Моя.

— Хорошенькая, аж сердце замирает. Секретарша?

— Переводчица.

— Да ну! Хочешь сказать, она и язык иностранный знает?

— Даже четыре, — усмехнулся Кирилл.

— С такой-то внешностью могла бы не напрягаться. Четыре языка выучить — огромный труд.

— Я тоже так думаю.

— А зовут как?

— Екатерина.

— Катюша. Ей подходит.

— Да, очень.

— Сладкая… Маленькая совсем… Поделишься?

— Нет, — отрезал Кирилл.

«Вот же козел лысый! — возмутился он про себя. — Дать бы в нос за такие фантазии!»

Денис Геннадьевич удивленно приподнял брови и откинулся на спинку дивана. Он явно не ожидал услышать столь категоричный отказ.

— Нет?

— Нет.

— А чего мы такие жадные?

— Это даже не обсуждается.

— Хм… — Теперь Денис Геннадьевич рассматривал уже не хорошенькую блондиночку за столом у противоположной стены, а строптивого собеседника. — Кирилл, ты серьезно? На кону офигительный контракт, а ты мне отказываешь? Да ну, брось!

— Ничего не могу поделать.

Денис Геннадьевич удивленно поерзал на диване, потом замахнул еще одну стопку, налитую из запотевшего штофа, закусил соленым грибочком, вытер губы белоснежной льняной салфеткой и отшвырнул ее в сторону.

— Кирилл, ты шутишь! Тебе ведь нужен этот договор. Мы с тобой его месяц обсуждаем. А теперь ты готов испортить со мной отношения из-за такой ерунды?