— Катюшка, ну-ка, примерь! Покажи на себе! — потребовал Вася.

Игнат смущенно улыбнулся и опустил взор.

— Сейчас, — согласилась я. — Вы на минуту глазки закройте, я все с себя сниму и его надену. Только, чур, не подсматривать!

Вася и Игнат яростно зажмурились и шумно задышали. Но через мгновение я увидела, что Вася начинает осторожно приоткрывать один глаз.

— Кать, а ведь они поверили! — прыснула Маша. — Эх вы, идиоты мамонтообразные!

— Так ты что, не будешь раздеваться? — искренне расстроился Вася.

— Какой же ты глупыш! — Глеб ласково потрепал моего соседа по голове. — Нет, она не будет раздеваться, она пошутила.

— Ну и шуточки у тебя, Катерина! — обиделся Вася. — Жестокие!

— Все, хватит барахла! — воскликнула Маша. — Глеб, ты забыл, что Катя едет всего на четыре дня! А ты собираешь ее на три месяца.

— Один маленький чемоданчик! — вспомнила я наказ Кирилла Андреевича.

— Тут сверху по кругу расстегивается молния и образуется дополнительное место. Я не хочу, чтобы во Франции ты выглядела оборванкой! — возмущенно всплеснул руками Глебушка. — Маша, закрой рот, тебя не спросили!

— Возьми джинсы и кофту, — посоветовал Игнат басом. — Этого достаточно.

— Катя, даже если ты в этом пледе поедешь, ты все равно будешь лучше всех, — сказал Вася. — А если в купальнике, то вообще все умрут.

— Замолчите немедленно! — сиреной заорал Глеб. — Вы ничего не понимаете! И вообще, вон отсюда! Вон! Вон! Приперлись! Вы нам мешаете!

Мы с девочками испуганно пригнулись, зная, что с директором шутки плохи, и лучше не провоцировать знаменитую Глебушкину истерику, а то мало не покажется!

Мужики изумленно переглянулись, поднялись с дивана и на цыпочках потянулись к выходу. Как выяснилось, они отправились за шампанским — чтобы выпить за мою мягкую посадку в аэропорту имени Шарля де Голля.

Пока они отсутствовали, а девочки в ванной пытались приладить обратно сорванную Машей полиэтиленовую занавеску и прикрутить к стене сломанную (кем? угадайте!) мыльницу, мы с Глебом спокойно собрали чемодан.

Вскоре Вася и Игнат вернулись с хитрыми рожами. Они принесли шесть бутылок шампанского, бутылку дорогого коньяка, торт и красную рыбу.

Ого! Кажется, у нас намечается грандиозная гулянка!

* * *

— Ничего себе… Катюша! Да что же это!

Ура! Наконец мне удалось развеселить шефа! А то утром он был невыносимо мрачным. Зато сейчас стоял у крыльца, смотрел на меня и сиял улыбкой шесть на девять.

— Приплыли! Наша Катя снова в стельку пьяная! — закричал Коля, сайгаком выпрыгивая из дверей служебного минивэна. — Люди, вы что творите! Ее же в самолет не пустят! О, Полинка, привет, и ты здесь!

За рулем я разглядела чью-то фигуру. Зрение, увы, не фокусировалось, но мозги соображали. Наверное, шеф поручил кому-то из сотрудников «Импульса» доставить нас в аэропорт…

…В восемь вечера Глеб, взявший на себя функцию главного распорядителя нашего борделя, приостановил массовые гуляния и выгнал всех на улицу — как мы условились с Кириллом Андреевичем. Директор сказал стоять на крыльце (если чемодан будет легким) или в прихожей (если вдруг окажется тяжелым).

Глеб построил нас в линеечку:

— Мария, не заваливайся, выпрямись! Игнат, держи ее, а то она сейчас обязательно что-нибудь учудит. Полина, вот зачем ты взяла с собой торт, а? Доешь уже и успокойся! Екатерина, быстро соберись, у тебя впереди два самолета, три аэропорта!

Два самолета-а-а, три аэропорта-а-а-а… И все это в обнимку с любимым шефом! О-о-о, какое счастье! Ой, я, что ли, пою?

Как весело!

Глеб молодец. Если бы не он, мы бы вообще забыли о времени, но он четко держал все под контролем. Вроде суровым мужиком его никак не назовешь, скорее, он пушистый зайчик. А командует ничуть не хуже директора «Импульса», и все испуганно моргают и слушаются. Наверное, именно это и называется харизмой руководителя.

Нас с девчонками ужасно развезло от шампанского, каждая выпила, вероятно, по целой бутылке. Но я была пьяна еще от предвкушения французского путешествия. А еще — от нашего утреннего объятия с Кириллом Андреевичем. Каким оно было нежным и удивительным! Будоражило кровь ничуть не хуже игристого напитка. Жаль, что Коля все испортил и оборвал чудесную мелодию на полуслове.

А вот наши мужчины были трезвы, как стеклышко. Ни шампанское, ни коньяк на них не подействовали, видимо, для их совокупной массы выпили они маловато. Поэтому сейчас парни выполняли функцию бетонных опор.

Я повисла на Глебе — ноги не держали, перед глазами все плыло, а вокруг закручивался спиралью синий звездный вечер. В свете фонаря метались голубые снежинки. Уже через пару минут, проведенных на улице в ожидании машины, я начала дрожать. Ледяной ветер норовил смести нас с крыльца, как метлой. Но холодно было только мне одной, потому что я оделась не по погоде, а так, чтобы не страдать от жары в Париже — там сейчас плюс двенадцать.

— Давайте сдадим Катю, а потом вернемся и продолжим, — прощебетала Маша. — Да, ребята?

— А у кого Катины ключи? — спросил Глеб.

— У меня, — ответила Полина. — Вроде бы.

— Я тортик даже не попробовала! — сказала Маша. — Ой! А-а-а-а-а!

Пьяная подруга оступилась и полетела с крыльца вместе с моим чемоданом. К счастью, Игнат успел поймать и то, и другое…

…Когда из минивэна выбрался мой босс, у меня радостно заколотилось сердце: даже находясь в веселой компании друзей, я успела соскучиться по милому начальнику.

Кирилл Андреевич ошарашенно уставился на толпу у подъезда. Потом рассмеялся. Он, конечно, не подозревал, что провожать меня в дальний путь соберется полгорода, включая его спарринг-партнера и моего соседа.

— Стой ровно, — прошипел Глеб мне на ухо и крепко прижал мой локоть, — а то тебя в Париж не возьмут!

— Ну, друзья, вы даете! Катюша… — потрясенно повторил шеф. — Что вы сделали с моей переводчицей?

— Ваша красавица в полном порядке, Кирилл Андреевич, забирайте, — сказала Полина. — Берите, берите, не стесняйтесь, это ваше.

— Привет, — радостно выдохнула я и свалилась с крыльца прямо в объятия Кирилла Андреевича. Он ловко меня подхватил, с удовольствием прижал к себе, задержал на мгновение, а потом поставил на землю.

— Катюша… Ты сколько выпила, чудо мое?

— Кирилл Андреевич… Все норм, все норм, — я изо всех сил старалась казаться трезвой, но получалось не очень, меня шатало. Но ведь это всего лишь шампанское! Сейчас выветрится.

— Да, полет будет интересным, — подмигнул другу Игнат.

— Кирилл Андреевич, вас в самолет с таким прицепом не пустят, — ревниво заметил Вася. — Оставляйте. Давайте, я заберу.

Размечтался, так ему шеф и отдаст! Директор крепко обхватил меня за спину.

— Ничего, разберемся, — улыбнулся он.

— Ах, не забудьте чемодан! — напомнил Глеб. — Кирилл, берегите нашу крошку! Вот я серьезно! Отколупывайте от нее французов, не позволяйте лапать. Она не любит, когда ее трогают!

— Знаете, это очень заметно! — обиженно вставил Вася. Он ревниво рассматривал меня и шефа.

— Обнимашки! — закричала Маша и запрыгала на месте. — Быстренько целуемся, а то вы в аэропорт опоздаете! Катя, как же мы без тебя будем! Целых четыре дня!

Маша и Глеб ринулись меня обнимать, а Коля набросился на Полину.

— Катюша! Соседушка моя любимая! — воскликнул Вася и тоже попытался ко мне пробраться, но Кирилл Андреевич его не пустил, заслонил меня плечом.

— Давай-ка без глупостей, малыш, — сказал он.

* * *

К тому моменту, как мы добрались до международного терминала аэропорта, я уже слегка протрезвела. Коля устроился на переднем сиденье, а я всю дорогу просидела под боком у Кирилла Андреевича на просторном заднем диване минивэна. Шеф, как обычно, говорил по телефону — сыпал цифрами, убеждал, ругался…

Покой нам только снится!

При этом он не отпускал мою руку и большим пальцем гладил тыльную сторону ладони. Я согрелась, прижимаясь к директору. Хотя он тоже надел, как и я, легкую стеганую куртку, однако, был горячим, как печка.

Упс! А может нельзя так откровенно прижиматься к шефу? Пьянству — бой! Что-то совсем расслабилась… А ведь надо помнить, что сейчас я в командировке, на ответственном задании — значит, круглосуточно нахожусь на работе!

Зачем же я наклюкалась!

Минивэном управлял один из наших коллег — Слава, тридцатилетний менеджер по продажам. Он посматривал на меня в зеркало заднего вида с понимающей ухмылочкой.

Наверное, даже не сомневается, что я любовница шефа, и тот использует меня между двух чашек кофе в качестве утреннего допинга. Задирает до талии мою узкую юбку-карандаш, усаживает на рабочий стол — благо на нем всегда идеальный порядок, и места хватает — раздвигает мои бедра, расстегивает блузку и по-хозяйски мнет грудь…

А вот и нет!

Очередной Славин взгляд, брошенный в зеркало, меня покоробил, хоть я и была навеселе, а пьяным, говорят, море по колено…

— Слав, на дорогу смотри, хорошо? — недовольно бросил директор, прочитав мои мысли. — Не надо на нас пялиться.

— Извините, Кирилл Андреевич, — промямлил менеджер и больше уже не доставал меня своими усмешками.

* * *

Минивэн на минуту остановился у входа в здание аэропорта. Вокруг мерцала огнями ночь, на крыше здания горели яркие прожекторы, обледенелый асфальт припорошило снегом, ветер колол щеки острыми снежинками. Коля взял мой чемодан, у мужчин были только небольшие сумки…

— Я что-то не совсем понял… Мы летим эконом-классом? — удивленно посмотрел на Николая директор, когда мы погрузились в толпу пассажиров в тесном международном терминале аэропорта. — Коля, тебя прибить?

— Кирилл Андреевич, я вас умоляю! Вот не надо этого снобизма! — смело огрызнулся Николаша. Видимо, победа на любовном фронте придала ему уверенности в себе. Сейчас он был крутым и смелым мужиком, готовым рычать на самого босса.

А то! Коля так уработал Полину, что у нее из глаз посыпались искры. Она нам все рассказала. Герой, чего уж там!

— Николай? — нахмурился шеф, и от его пристального взгляда Колина самоуверенность мигом улетучилась.

— Кирилл Андреевич, да вы даже не представляете, сколько я денег фирме сэкономил! — заволновался парнишка. — Дался вам этот бизнес-класс! Один билет в экономе — двадцать две тысячи. А в вашем любимом бизнесе — восемьдесят! Какой смысл? И это только в один конец. А еще надо умножить на троих. Да у меня рука не повернулась выложить такие бабки…

— Ну и будем теперь стоять в очередях! А могли бы спокойно в лаунже посидеть, поработать.

— Хватит работать, Кирилл Андреевич, сколько можно! Расслабьтесь! Ой… Ой! Надо было вам купить билет в бизнес-класс, а мы с Катюшкой полетели бы в экономическом! Вместе! В обнимочку! Блин, во я тупанул! — схватился за голову Коля.

Его отчаяние было таким искренним, что мы с боссом засмеялись.

— Эх, ты, дурень, — директор постучал Коле по лбу. — Сам себя обманул. Хорошо, мои юные друзья, давайте постоим в очереди.

И он повернул меня к себе спиной, обхватил руками и уперся подбородком в мою макушку. Я поняла, что снова пьянею, щеки обожгло жаром.

Неужели еще месяц назад меня передергивало от прикосновений моего шефа? Как? Почему? Теперь я не могу в это поверить. Мне хочется, чтобы он никогда меня не отпускал… Наверное, скоро я захочу чего-то большего…

* * *

— Ой, чур, я у окошка, а Катя в серединке! — объявил Коля, когда мы добрались до наших мест в салоне аэробуса.

— Я в центре, Катя у окна, — отрезал директор.

Мне было совершенно все равно, куда меня посадят. Лучше бы положили горизонтально и не трогали. Я уже совсем не стояла на ногах, все-таки, целая бутылка — это для меня слишком много. Шампанское действовало как снотворное, тело окутывало сладкой истомой, колени подкашивались.

Кажется, я вырубилась еще до того, как шасси самолета оторвались от взлетной полосы. Повозилась на сиденье, нерешительно посмотрела на бицепс директора, обтянутый тонкой шерстью джемпера.

— Ложись, ложись, — подбодрил он. — Устраивайся поудобнее. Так, а ремень не пристегнула! Где же он?

Кирилл Андреевич пошарил везде, где только можно, ни в чем себе не отказывая, просунул ладонь и справа, и слева от моих бедер, и вложил в процесс гораздо больше энергии, чем было необходимо. Возможно, в детстве он мечтал стать археологом, хотел ездить на раскопки, искать сокровища — но не удалось.