Я прекрасно помню, каким нежным был Вадим в начале наших отношений. Тоже называл малышкой, восхищался моей красотой и талантом к иностранным языкам, носил на руках, заботился, целовал, перебирал волосы, дарил цветы и подарки.

А потом вдруг превратился в зверя.

Кирилл тоже способен на такое превращение, я видела, знаю. За две секунды он изменился до неузнаваемости, из респектабельного бизнесмена стал боевой машиной, способной перемолоть кости противника. Я столько раз представляла, как Кирилл избивает Вадима, мечтала, чтобы он отомстил за мои страдания. Но когда это произошло, поняла, что такое зрелище — непосильный груз для моей и без того потрепанной психики.

Вдруг через год-два его отношение ко мне тоже изменится? А мы уже будем связаны ребенком, и я не смогу сбежать, буду терпеть что угодно, в страхе, что лишусь возможности растить своего малыша.

— Катюша, не бойся меня, — Кирилл покачал головой. Он словно читал мои мысли.

— Я не думала, что будет так трудно. Меня как будто отравили, заколдовали или покалечили. Наверное, мне надо к психологу… или сразу к психиатру.

А еще лучше — просто вынуть мозги из моей бедной головы и промыть их теплой проточной водой с добавлением хлоргексидина в течение пятнадцати минут. Но не уверена, что современная нейрофизиология одобряет подобные манипуляции.

— Катя, милая, я тобой восхищаюсь, ты очень сильная. Кто угодно сломался бы после таких издевательств и унижений, превратился бы в тень, в ничто. А ты выдержала и продолжаешь бороться. Позволь я буду рядом? Буду помогать, защищать, оберегать.

Не сдается, уговаривает… Да, я знаю, какой он упорный… Сердце было готово вот-вот остановиться, слезы предательски текли по щекам.

— Кирилл, пожалуйста, не мучай меня… Просто отпусти, дай мне побыть одной.

— Катя, малышка, ты что, я не хочу тебя мучить! Хорошо, договорились, побудь одна, успокойся, разберись в себе. А я буду ждать — столько, сколько нужно: неделю, месяц, год, два… Сколько понадобится. Постоянно, днем и ночью, каждую минуту, каждую секунду я буду ждать, что ты ко мне вернешься. Буду мечтать об этом, и когда это произойдет, я стану самым счастливым человеком на земле…

Попыталась выбраться из его объятий, но Кирилл не отпускал. Глаза у него были красными, я прижалась мокрым лицом к его щеке и всхлипнула. Почему все так сложно? Но я не ломаюсь, не выдумываю, я действительно ничего не могу с собой поделать… Не хочу снова угодить в ад — вот это я знаю совершенно точно. Если существует хотя бы ничтожная вероятность опять там оказаться, то лучше всю жизнь провести в одиночестве.

А ведь я так и хотела! Говорила себе — больше никаких мужчин. Но появился Кирилл, растормошил, очаровал, уговорил… С каждым днем я все больше к нему привязываюсь. Ведь он славный, чудесный…

Нет, хватит. Пора остановиться.

Глава 34

Кирилл

Отец бурно радовался выигранному тендеру, для него это стало вторым счастливым известием подряд — по поводу контракта с французами он ликовал не менее страстно. Кирилл надеялся, что на волне этой радости плановое обследование отца пройдет на пять с плюсом, и они услышат от врачей хороший вердикт.

О том, что контролирующие органы, как волки в лесной чаще, рвут компанию на части, Кирилл, конечно, ни словом не обмолвился. Зачем отцу знать, что в данной ситуации победа в конкурсе принесла не выгоду, а лишнюю головную боль.

Однако трудности не ввергли Кирилла в уныние, наоборот, пробудили спортивную злость. После первого удара он только взбодрился и оценил по достоинству мастерство противника, а каждая новая атака словно подпитывала его силы.

— Сынок, молодец, какой ты мне сделал подарок! Поставил цель и добился ее. Так и надо! А с французами как хорошо все провернул. Мне Кристианчик в свое время оказался не по зубам, а ты аж самого Дефоссе окрутил. Красавец! А теперь, сын, слушай, какое у меня следующее желание…

— Пап, ты не ошибаешься? Я все-таки не золотая рыбка.

— Ничего не знаю. Скоро у нас Новый год. Мы с мамой хотим его встречать с тобой и Катей. Ну и желательно, чтобы Катя уже была с начинкой. Тянуть нечего, я не вечный, ты уже большой мальчик, и нам всем нужен наследник. Хочется знать, что мы продолжаемся в этом мире.

— Отец…

— Действуй, сынок! Не рассусоливай! Схватил, на плечо закинул и в пещеру уволок. Быстро и решительно!

— Хорошо, пап, — вздохнул Кирилл, зная, что спорить с отцом бесполезно. — Только времени мало. До Нового года осталось всего ничего. А китайский Новый год тебя не устроит?

— Я китаец, что ли? — удивился отец. — Скажешь тоже! А ну-ка, не выдумывай! Сконцентрируйся, Кирыч. Не лапши, действуй! Такая славная девочка.

— Славная…

Кати ему ужасно не хватало, они не виделись целых четыре дня. Но и тут Кирилл не собирался сдаваться.

«Милая, я ведь не отстану. Даже не надейся, глупышка!» — подумал он, в очередной раз застыв в пустой приемной. Посмотрел на предметы, к которым прикасалась его принцесса, они осиротели. Вот на этот стол она ставила локти, к этой клавиатуре прикасалась тонкими пальцами, на стуле крутилась туда-сюда и даже каталась. Кирилл улыбнулся, вспомнив, как однажды Катя доехала на стуле аж до шкафа, да там и попалась, он ее поймал, навис грозно сверху, как коршун над мышонком.

Но ведь она и сейчас в городе, никуда не уехала, она здесь — в нескольких километрах от него. Пока недоступная, но, к счастью, живая и здоровая. Это самое главное.

И ведь она продолжает у него работать — он сумел отстоять этот бастион. Ключи и карточку Катя так и не забрала, но Кириллу удалось убедить ее не отказываться от переводов.

Каждый день он, как и раньше, скидывал ей документы, связанные с французским контрактом. Нажимая кнопку «отправить», мысленно вкладывал в электронное послание всю свою нежность. Представлял, как сейчас она откроет письмо в своей маленькой квартирке, сидя с ноутбуком на пушистом бирюзовом покрывале, и примется за работу. Будет смотреть на экран, разбираться со сложными оборотами, заглядывать в электронный словарь…

«Ничего, я подожду», — упрямо подумал Кирилл.

…Пустая приемная резала глаз и сердце, и он посадил на Катино место Николая. Устроившись на новом месте, парень стойко снес все насмешки коллег по поводу отсутствия у него золотых волос, тонкой талии и красивых длинных ножек в прозрачных колготках.

— Смейтесь, смейтесь, демоны, — усмехнулся Коля. — Мне для любимого начальника кофейку сварить — сплошное удовольствие! Да и не трудно, кнопочку нажал, и готово. Вы вот ржете, а я зато кредит в два счета отобью. Да, Кирилл Андреевич? Вы же мне добавите за совместительство? Да? Да?

— Да, Коля, добавлю. Взял бы тачку попроще, и кредит бы не понадобился, хватило бы денег из казино. Зачем тебе такой помпезный джип?

— Ха! Зато теперь все девочки мои. Ничего-то вы не понимаете, Кирилл Андреевич!

— Девочки? Зачем они? У тебя же есть Полина.

— Полина — это хорошо. Но, Кирилл Андреевич! — Николай закатил глаза.

— Что означает твоя очаровательная обезьянья гримаса?

— Я не такой как вы, Кирилл Андреевич, — с превосходством заявил помощник. — Это вас на Кате заклинило, а вокруг, между прочим, миллион обалденных девчонок, глаза разбегаются. Я, знаете ли, ценю разнообразие.

— А, ну-ну. Давай, поработай немного, ценитель.

* * *

Артобстрел, устроенный «Импульсу» Ириной, был таким безжалостным, что на прошлой неделе Кирилл обратился за поддержкой еще к двум знакомым. Он был вынужден это сделать, хотя обычно хватало помощи Стаса — друг ловко устранял любые проблемы.

На этот раз тоже справился.

— Нашел! — объявил он, появляясь в кабинете Кирилла утром в пятницу. — Нарыл! Компромат на элегантную коброчку все же существует, она не безгрешна. Мы сможем от нее избавиться.

— Аллилуйя! Стас, наконец-то! Садись, рассказывай.

— Говорят, два года назад при строительстве торгового комплекса столкнулись интересы местных бизнесменов и одного тюменского холдинга. Наших поддерживала Ирина, а тюменцев — один влиятельный дядечка. Так вот, этот дядечка нарыл компромат на голубоглазую фурию. Где-то когда-то она прокололась, возможно, единственный раз в жизни. Тюменец это раскопал. Сейчас ищу выход на этого кента, чтобы помог нам надавить на красотку.

— Кто он?

— Некий Илья Денисович Гладышев.

Кирилл застыл на мгновение.

— Только не говори, что ты с ним знаком, — не поверил своему счастью Стас.

— Он друг моего отца.

— Ты серьезно? Вот это удача! Повезло так повезло! Значит, Ирине капут. Допрыгалась красавица. Звони отцу, пусть выведет тебя на Гладышева.


— Отцу — не могу. Стас, я же шифруюсь.

— Не рассказываешь папуле о проблемах?

— Конечно, нет! У нас очередное обследование на носу, ему нужны только положительные эмоции, ты же понимаешь.

— Понятно. Тогда сам звони Гладышеву и проси помочь. Он не откажет, раз с отцом дружит.

— Сын Гладышева заведует моим тюменским филиалом.

— Ой, ну вообще красота! Тогда Илья Денисович тем более не откажется помочь.

— Хорошо, что я не успел прибить его оболтуса.

— Что, сынок — охламон?

— Не то слово! Сейчас, вроде, начал исправляться. Но я держу его в ежовых рукавицах.

— Вот и славно! Обсудишь с Гладышевым поведение его сына, а потом плавно перейдете к твоим проблемам. Как хитро кобра закрутила с тендером! Какое иезуитство! Преподнесла тебе тендер на блюдечке с голубой каемочкой, а теперь сделает все, чтобы ты не смог его выполнить. Прощай, репутация, здравствуйте, долги!

— Да, коварство Ирины может соперничать только с ее красотой.

— Кстати, к вопросу о красавицах. Почему у тебя в приемной вместо хорошенькой блондинки Колян отсвечивает? Где Катюша?

— Пока решила работать удаленно. Дома сидит переводит.

— Ясно. Братан, посмотришь финансовый отчет? — Стас положил на стол лист бумаги. — Записал, кому сколько пришлось отстегнуть, чтобы нейтрализовать некоторых товарищей. Ознакомься, а потом уничтожим.

— Стас, перестань. Я же тебе доверяю.

— Я подумал, а вдруг ты спать не можешь, переживаешь: куда там Стас мои денежки тратит?

— Ты не поверишь, даже кусок в рот не лезет. Только об этом и думаю.

* * *

Кирилл на минуту задумался, вычисляя, у кого раздобыть телефон Гладышева. В память смартфона был забит старый номер, он, наверное, уже давно поменялся. Кирилл раза два пересекался с Ильей Денисовичем десять лет назад, когда родители еще жили на родине.

Нет, у отца, точно не надо спрашивать. Во-первых, папаня сразу подумает, что сын опять решил уволить Макса, и переполошится. Устраивать переполох — коронный номер отца, в этом деле он мастер. Во-вторых, на Лазурном берегу сейчас всего шесть утра. Можно спросить у самого Макса, тот постоянно под прицелом видеокамеры. Кирилл контролировал тюменского оболтуса в течение дня и время от времени взбадривал львиным рычанием.

— Коля, кофе принеси! — крикнул он в открытую дверь.

— Чего вы кричите? — пробормотал адъютант, появляясь через минуту. Одной рукой он держал блюдце с чашкой, а другой быстро набирал сообщение на смартфоне, орудуя большим пальцем. — Написали бы. Для чего это все придумано — соцсети, мессенджеры? Для нашего удобства. А вы зачем-то глот… горло надрываете, Кирилл Андреевич.

Директор окинул помощника внимательным взглядом.

— С другой стороны, крик можно считать своеобразной дыхательной гимнастикой, — заволновался Коля. — Да? Очень полезно — увеличивается объем легких, кровь насыщается кислородом, все системы организма начинают работать активнее.

— Брысь, — сказал Кирилл.

Он вздохнул — из Катиных рук кофе был вкуснее. Смартфон на столе завибрировал, и Кирилл не поверил своим глазам: на экране высветилось — «И.Д.Гладышев».

Что это — телепатия? полтергейст? улыбка фортуны?

— Здравствуй, Кирилл! Это Илья Денисович, друг твоего отца.

— Здравствуйте, Илья Денисович, — поприветствовал Кирилл, все еще удивляясь совпадению. — А вы у меня определились.

— Сохранился номер? Кирилл, я у вас проездом, на денек по делам заскочил, вечером обратно в Тюмень. Давай встретимся, поговорим? Если ты, конечно, не сильно занят.

— Илья Денисович, можем встретиться прямо сейчас, — воодушевленно ответил Кирилл. — Я готов. Говорите, где вам удобно.