— Мы с вами сошлись на том, что мне никогда не удастся уследить за каждым его движением, милорд, не сказав ему, почему я это делаю. Я полагал, что пока он спит в своей комнате в вашем доме, ему ничто не угрожает. — Фитц увидел лазейку и ухватился за нее. — Зато сейчас он встал и спустился вниз к завтраку. Мне следует поспешить к своим обязанностям.

— Пожалуйста, сядьте, Фитцроджер. — Несмотря на учтивый тон, это был приказ. — Эшарту в данный момент ничто не грозит, аменя немедленно информируют о малейшем изменении ситуации. Фитц сел. Что-то изменилось. Эти рождественские празднества были увеселениями элегантно-утонченными, но спокойными и непринужденными, и он полагал, что Эш здесь в безопасности. Он все равно принимал меры предосторожности и был начеку, но не ежесекундно.

— После вчерашних событий опасность, грозящая Эшарту, вполне вероятно, возросла, — возвестил Родгар.

Фитц стал лихорадочно соображать, что же такого из вчерашних событий он упустил. «День подарков», второй день Рождества, — это праздник для слуг в Родгар-Эбби, поэтому большинство гостей по мере возможности сами заботились о себе. Сестра маркиза леди Уолгрейв недавно родила, посему требовалась детская прислуга, и наверняка леди Эшарт не отпустила своих приспешников попировать и потанцевать. Приезд вдовы и последующие за ним события были захватывающими, но едва ли опасными.

— Вдова? — спросил он. — Вы думаете, она представляет опасность для Эша? Уверяю вас, милорд, она души в нем не чает.

Родгар вскинул руку, останавливая его.

— Разумеется, она не причинит ему вреда. Во всяком случае, не насилием. Губительна его помолвка, особенно ее пылкий характер.

— Без должного достоинства, милорд, я согласен, но губительная?

— Когда мы разговаривали в Лондоне, мой кузен неспешно продвигался к союзу с состоянием мисс Миддлтон. Теперь же ему не терпится как можно скорее вступить в брак с мисс Смит. Я выиграл немного времени, убедив его подождать, пока Дженива не будет представлена ко двору, но это лишь несколько недель.

Терпение Фитца лопнуло.

— Недель до чего?

— До того, как наемный убийца будет готов на все. Намерение Эша жениться как можно скорее делает ситуацию критической. А его решение уехать отсюда вместе с нашей бабушкой усложняет ее до крайней степени. — Путешествие представляет некоторый риск, милорд, но оно может быть проделано за день.

— Как бы то ни было, в Чейнингсе не будет так безопасно, как здесь.

— Штат обслуги там крайне мал, это верно.

— Я пошлю дополнительных верховых с вашей партией, и они могут остаться, чтобы помочь с предстоящей поездкой в Лондон. Я также организую, чтобы несколько подготовленных людей находились поблизости и поступили в ваше распоряжение, если понадобится. Рекомендую по возможности удерживать Эшарта в доме.

— Нелегко, но я сделаю все, что в моих силах, милорд. Так, значит, после свадьбы Эш будет вне опасности? Тогда почему бы не ускорить свадьбу? Уверен, что его можно убедить.

Выражение лица маркиза осталось суровым и непреклонным.

— Со свадьбой сопряжена предельная угроза. Мы должны надеяться, что к тому времени проблема будет решена.

— Если вы больше не можете дать мне никакой информации, милорд, я вернусь к своим обязанностям.

— Вы, похоже, чем-то расстроены. Нотка юмора оказалась последней каплей.

— Чертовски трудно сражаться с тенью, милорд. Когда речь идет о жизни и смерти, я предпочитаю твердую почву и полную ясность.

— Как все мудрые люди. — Родгар поднялся проводить его до двери. — Мне очень жаль, но я связан строжайшим требованием сохранить подробности в тайне. Для вашего же блага, — добавил он. — Знание опасно.

Это натолкнуло Фитца на размышления. Он-то полагал, что угроза исходит от врагов из разряда обычных: тех, кто завидует успеху Эша у женщин или даже его манере носить сюртук; тех, кто стал жертвой его горячего нрава или считает себя по его милости рогоносцем. Слова Родгара наводили на мысль о государственных делах и тайнах, от чего, полагал Фитц, ему удалось отделаться. Но какое отношение эти дела могут иметь к Эшу? Он принимает гораздо меньшее участие в политической жизни, чем следовало бы. — Незнание тоже может быть опасным, — заметил он.

— Выбирайте из двух зол. Фитц помедлил, потом сказал:

— Я выбираю знание.

Легкая улыбка маркиза была одобрительной.

— В таком случае я сожалею, но это запрещено.

— Кем? — Фитц сознавал, что его тон возмутителен, но ему уже было все равно.

— Королем.

Все остановилось. Фитц мог бы поклясться, что позолоченные часы перестали тикать, и даже языки пламени в камине замерли.

Родгар преподнес свои первоначальные распоряжения как идущие от короля, но многое из того, что делается именем короля, не имеет ничего общего с его величеством. Если же король лично заинтересован в этом, тогда он, Фитц, ничего не желает об этом знать. Возможно, он единственный, кто в состоянии защитить Эша. Он имеет знания, опыт, и он на месте.

— Итак, милорд, опасность, грозящая Эшарту, связана с важными государственными делами. Я должен уберечь его, не подавая ему ни малейшего намека на опасность. Его помолвка увеличивает риск, но вы не пытаетесь предотвратить его отъезд из этого дома, где он в безопасности.

— Не вижу способа заставить его остаться. Он прав в том, что не может позволить огорченной вдове одной возвращаться в Чейнингс. В любом случае Эшарт скоро поедет в Лондон для представления Дженивы ко двору. Насколько хорошо он управляется со шпагой?

Фитц задумался.

— Хорошо.

— Только хорошо или вы скупитесь на похвалу? Немного подумав, Фитц повторил:

— Хорошо.

Он понял, о чем спрашивает Родгар. Вызов на дуэль использовался как способ убийства и раньше.

Родгар немного помолчал, задумчиво глядя вдаль.

— Я бы хотел сам оценить его способности. Мы проведем состязание по фехтованию. Незадолго до обеда. В два часа. — Он взглянул на Фитца: — Не считая дуэли, как бы вы его убили?

Этот разговор был похлеще стремительной рукопашной схватки.

— Тонкий кинжал во время деревенского праздника. Если воткнуть правильно, жертва вначале почувствует лишь легкий удар, и крови мало. Есть время скрыться. Но нет, это должно выглядеть как несчастный случай. Вы можете объяснить этот аспект, милорд?

— Король, как я уже сказал, лично заинтересован и ясно дал понять, что благополучие Эшарта священно.

— У меня такое впечатление, что они недолюбливают друг друга.

— Верноподданный не может не любить своего короля, — мягко отчитал его Родгар. — Но да, его величество не питает любви к Эшарту. Это идет от детского соперничества.

Должно быть, потрясение Фитца отразилось у него на лице, ибо Родгар улыбнулся.

— Они почти одного возраста, и вдова увидела в этом возможность создать Эшарту положение при дворе. Она устроила, чтобы они играли вместе. Эшарт одарен многими талантами от природы, но учтивость и умение угождать пришли позднее.

— Он выигрывал.

— Во всем. Разумеется, его величество выше таких мелочных обид, но и совсем забыть их не может.

— В таком случае покровительство великодушно с его стороны.

— Его величество справедлив. Поэтому те, кто желает смерти Эшарта, не хотят быть пойманными на этом. Посему, какие виды якобы случайной смерти вы могли бы изобрести?

— Дурная еда, плохая лошадь, небольшая рана, которая не заживет. Существуют яды, которые имитируют сердечный приступ, апоплексию и припадки. Наемный убийца сведущ в премудростях этого ремесла?

— Возможно, поэтому вас и рекомендовали для защиты.

Фитцу больше нечего было сказать. Ситуация была странной, но он не усомнился, что Родгар и король всерьез обеспокоены. — Что касается путешествия, — продолжил Родгар, — у Эшарта здесь две кареты: в одной приехали двоюродные бабушки, а в другой прибыла вдова. Они обе могут вернуться вместе с еще двумя — для багажа и для слуг. Мои люди поедут впереди, чтобы подготовить остановки по пути следования для смены лошадей и отдыха. Им можно вполне доверять.

Фитц предположил, что Черному Маркизу временами приходится заботиться о собственной безопасности. Он задумался над другими вопросами организации путешествия.

— Вдова потребует для себя лучшую карету, милорд, поэтому Дженива может поехать в другой. Не стоит сажать их вместе.

— Безусловно. Но у Дженивы будет компаньонка. Двоюродная бабушка Талия согласилась поехать с ней.

Фитц надеялся, что глаза не выдали его тревоги. Он чувствовал себя верблюдом, на которого нагружают все больше и больше тюков. Его первостепенная задача — охранять Эша. Вдобавок он должен сопровождать взбешенную вдову и человека, на которого она больше всего зла, — Джениву. В довершение этого выясняется, что ему еще предстоит взять с собой золовку вдовы, леди Талию Трейс, а между двумя дамами старая неприязнь. Леди Талия — сестра давно умершего мужа вдовствующей маркизы, Чейнингс когда-то был ее домом. Говорят, однако, что вскоре после свадьбы мать маркиза и его незамужние сестры поселились в Танбридж-Уэллз и с тех пор не возвращались в Чейнингс.

Пожалуй, неудивительно, что леди Талии захотелось навестить этот дом, но она, мягко говоря, эксцентрична. В свои семьдесят она одевается так, словно ей семнадцать, болтает без умолку и любит вмешиваться в жизнь других людей. К тому же она помешана на висте. Фитц не жаловал эту игру, но знал, кто будет четвертым. Уж точно не вдова.

— Полагаю, надо радоваться, что на светлых волосах седина не видна, милорд.

Родгар улыбнулся:

— Тем более что я намерен послать еще и Дамарис Миддлтон в эту поездку.

Фитц редко задавался вопросом, бывают ли сны наяву, но, быть может, он все еще спит, ибо у него сейчас определенно галлюцинации. — Она последний человек, кого Эш с Дженивой захотят видеть рядом, а Чейнингс — не то место, где она хотела бы находиться.

— Это позволит ей избежать нежелательного внимания здешней публики и даст мне время исправить впечатление от вчерашнего. Я также надеюсь, что они с Дженивой научатся быть приветливыми. Когда они выйдут в свет, то по-прежнему будут в центре внимания.

Привыкший манипулировать людьми, маркиз плел какую-то интригу.

— Посылая мисс Миддлтон, вы подвергаете ее опасности, милорд.

— Этот наемный убийца знает свою цель и не будет небрежен.

— Самый легкий способ замаскировать убийство — сделать его одним из многих.

Родгар нахмурился:

— Вы правы. Однако Джениву вряд ли удастся отговорить, да и леди Талия хочет поехать. Я верю в вас. И вы должны понять, что сейчас для Дамарис лучше уехать отсюда. Оставшись, девушка будет постоянно, так сказать, под прицелом, а она склонна вначале стрелять, а потом думать. Быть может, вам удастся исправить это, пока будете в Чейнингсе.

— Я должен быть ее наставником?

— В этом и в других вещах. Помогите ей понять, что она желанная женщина. — Видимо, шок отразился на лице Фитца, потому что Родгар добавил: — Исключительно с помощью флирта и комплиментов. Но она дочь пирата и склонна не задумываясь протягивать руку за тем, чего ей хочется. Для нее будет лучше не хвататься за первого же придворного, который вскружит ей голову.

— Это маловероятно, милорд. Она твердо намерена заключить выгодную сделку.

— Мне хотелось бы для нее большего.

— Вы романтик, милорд?

Фитц иронизировал, но Родгар вскинул брови:

— Я женился по любви менее пяти месяцев назад. Кем же я еще могу быть?

Фитц не знал, что и сказать. Любовь супругов была не в моде.

— Стыд и позор, я знаю, — усмехнулся Родгар, — но, как большинство новообращенных, я истово верующий. Я желаю любви для всех. Эшарт уже уверовал. Я желаю того же для Дамарис и, когда придет время, разумеется, и для вас.

— Благодарю вас, но нет, сэр.

— Мой опыт подсказывает, что любовь не подчиняется рассудку и от нее не просто отказаться. Не позволяйте флирту выходить из-под контроля.

Фитц чувствовал себя неуверенным и издерганным, словно продвигался в тумане, в любой момент ожидая засады.

— Если вы не доверяете мне, милорд, то зачем вы поручаете мне это задание.

— Насколько я понял, вы с Дамарис уже выработали такой план. Я просто развиваю его. Состязание по фехтованию будет прекрасной возможностью показать, что она не питает нежных чувств к Эшарту и развлекается в свое удовольствие с вами. То есть если... вы фехтуете?

— Да, милорд.

— Значит, будете сопровождать ее вниз, очаровывая и всячески угождая. На состязании она встретится с Эшартом и Дженивой без всякого намека на неудовольствие.

— Эшарт знает об этом?

— Я сообщу ему. Дамарис с Дженивой будут сидеть вместе, как подруги...

— Подруги! — Этот человек невозможен. — Вы не боитесь, что кто-нибудь из гостей может использовать состязание для того, чтобы совершить убийство?